Шанс для злодейки

Глава 59

Туман в голове рассеялся не сразу, в голову словно ваты через нос напихали. Разлепив веки, первые несколько секунд я отупело моргала, разглядывая ноги в грубых сапогах. Здоровая такая лапища, размер сорок пятый.

Под щекой лежал дощатый пол. Я перевела взгляд выше: судя по черноте в слуховом окошке, стояла глубокая ночь, комнату освещали только свечи. Или не комнату… В затемнённых углах, до которых толком не добивал свет, проступали свёрнутые в трубки ковры, стоящие друг на друге стулья, коробки и пустые рамы для картин. Отчётливо несло пылью, затхлостью помещения, обжитого лишь пауками. Рядом с головой лежал свёрток из ткани, от которого пахло воском.

Больше похоже на чердак.

Я шевельнулась и чуть не взвыла — вывернутые плечи молили о пощаде. Тот, кто связал мне руки, знал в этом деле толк.

Он отошёл, вибрация от шагов отдалась в голову. Теперь я могла разглядеть, что в руках у Радвина раскрытая книга. Сверяясь с ней, он чертил мелом по полу. Прямо как мессир Вальде, когда мы готовились к ритуалу.

Воспоминание заставило меня моментально покрыться потом.

Кольцо!

Кое-как пошевелив руками, я нащупала металл на пальце и немного успокоилась. Хотя ситуация не очень-то располагала: происходило то, чему я никак не могла найти объяснение. Практически сверхъестественное. Чтобы Радвин, который настолько любит сестру, что готов ради неё ослушаться папашу, сотворил такое?..

Два плюс два равно четверг, напомнила я себе. Дело ясное, что дело тёмное.

Понятия не имею, что нашло на парня — и от этого страшнее в сотню раз.

Слабость, характерная для возвращения в сознание, уступала место не самым приятным ощущениям. Место удара пульсировало, рук я бы предпочла не чувствовать. Щиколотки связаны тоже, босые ноги ужасно мёрзнут на сквозняке. Ботинки, должно быть, остались там, где я бросила их сушиться.

Во рту — мокрая тряпка. Я сжала её зубами и поняла, что это обвязанный вокруг головы кляп.

К счастью, кляпы Радвин вязал куда хуже. Поёрзав головой по полу, я сдвинула повязку и вытолкнула ткань языком.

— И как это всё понимать?

Он явно услышал: движение мела на секунду прервалось. Но отвечать не пожелал. Показалось, что даже сквозняк стал холоднее.

Верёвки держали крепко, впивались в кожу так, что любое трение казалось мучительным. Не разорвать, не выскользнуть. И магия до сих пор не отзывалась. Я попробовала зачерпнуть из запаса кольца — всё равно что хвататься за скользкий край: только пальцы соскакивают.

— Эй! Эй! Хотя бы посмотри на меня! — Смесь из страха, злости и возмущения оказалась поистине гремучей, меня затрясло. — Эдельгара ты тоже предашь? Тюк по голове — и быстрая доставка во дворец? Как ты можешь так поступать с родной сестрой?!

Его проняло.

Книга шлёпнулась на пол. Радвин подлетел ко мне, вздёрнул на ноги и затряс так, что мой затылок застучал о стену. С потолочных балок посыпалась пыль.

— Родной сестрой? — Глаза его горели безумием. От чёрного горя в них стало трудно дышать. — Родной сестрой?! Моя сестра любила этого придурка Олбриджа, моя сестра никогда и слова поперёк не говорила отцу, моя сестра не владела магией! Я знаю, кто ты на самом деле!

Внутренности покрылись льдом и разом треснули.

Клацнули зубы, я едва не прикусила язык.

— И кто же?

Болтанка прекратилась. Тяжело дыша, Радвин смотрел на меня с такой ненавистью, что от неё было больнее, чем от его рук, стискивающих мои плечи.

Задним числом я удивлялась, что никто об этом не подумал. Должно быть, роль сыграло то, что ни у меня, ни у мессира не было по-настоящему близких людей. Откуда нам знать, каково это — изучить кого-то настолько, что перемены в нём нельзя упустить.

Может, ещё получится отыграть назад. Придумать объяснение, которое убедит его. Но я видела перед собой не часть плана, не подчёркнутое имя в списке целей, а безутешного брата, который потерял сестру. «Мы будем думать о морали, хотите вы того или нет», — сказал Эдельгар. В нём был этот стержень, несгибаемый даже под весом огромной ставки.

Дурной пример заразителен.

— Скажи это, — попросила я, не отводя взгляда. — Кто я?

Его лицо исказила судорога, дёрнулись губы. Злая чёрная птица, готовая выклевать глаза. Может, он сам не хотел верить тому, о чём догадался, ещё искал во мне ту, с кем делил детские игры.

И не находил.

Карие глаза сузились.

— Демон, — выплюнул Радвин с ненавистью.

— Чего?..

Я застыла с раскрытым ртом. Шестерёнки в мозгу заклинило, а потом провернуло в обратную сторону.

Нет, есть в этом что-то лестное, но всё-таки перебор.

— Чт… Какой ещё демон? Ты в своём уме вообще?

— Замолчи, — меня снова встряхнули. — Не пытайся меня одурачить. Там написано про все ваши уловки.

Он кивнул в сторону брошенной книги. Сейчас она лежала обложкой кверху, было видно заглавие, вычерченное серебром: «Демонология первого уровня: призывы и таинства». Какие призывы, подумала я. Какие таинства. Сумасшедший дом.

— Да не демон я!

— Демон именно так бы и сказал, — отрезал Радвин.

Он отпустил руки, и я пребольно грохнулась на пол.

— Твою-то!.. — вырвалось сквозь сжатые зубы. — Я из другого мира, это правда, но не демон! Такой же обычный человек, как и ты, меня вообще засунули в это тело, не спросив!

Радвин бросил в меня презрительный взгляд и быстро начеркал несколько линий, завершая рисунок пентакля. Незнакомый, какое-то нагромождение кругов и ромбов. Пока что он меня не слишком беспокоил — без магии им всё равно не…

Об пол стукнуло и раскатилось, когда Радвин дёрнул ткань свёртка. Прямо перед моим носом лежали немного оплавленные чёрные свечи, по матовым бокам которых бежала руническая вязь. От них едва заметно фонило магией, чуждой мне и неприятной. Как будто могилой тянет.

Когда фитиль первой, установленной на рисунке, вспыхнул, фон стал гораздо сильнее.

Могила распахнула свои объятия.

— Ты где взял эту дрянь?

Почему-то он ответил. Наверное, всё ещё не мог отпустить привычное полностью.

— С этими свечами ты… В смысле, Айрис, призвала тебя. В тот день я нашёл её здесь… То есть, тебя нашёл… — Он вконец запутался и мотнул головой. — Я верну всё, как было. Ты отправишься обратно в ад или где ты там обитаешь. А сестра вернётся в наш мир.

— Не хочу тебя расстраивать, но вряд ли из этого что-то выйдет.

— Боишься? — Ещё одна свеча заняла своё место. Если выживу, заставлю взять на контроль квартал алхимиков и каждую лавку в нём. Такие вещи не должны продавать любому дилетанту! — Правильно делаешь, мерзкое отродье.

— Да послушай же меня, идиотина! — заорала я в отчаянии. — Я не демон! Спроси у мессира Вальде, он всё знает!

— Как удобно, что он не может ответить, — Радвин обернулся через плечо, сверкнув глазами. — С твоим появлением всё покатилось под откос. Покушение на принца, смерть короля, Верховный маг исчез. Олбриджа травят на собственной помолвке. Дворец полон страха и яда — а тебе только этого и надо, да?

— Это всё случилось бы и без меня. Только Эдельгар бы умер! И ты, кстати, тоже! Я здесь, чтобы предотвратить это.

— Ложь — главное оружие демона, — явно процитировал он.

Последняя свеча замкнула цепь.

Языки пламени взвились на ладонь вверх и окрасились в болезненную зелень. У меня заложило уши, как от резкого перепада давления. Теперь ясно, почему Айрис едва не погибла от ритуала призыва — для игры с такими силами маловато одной книжки и почти нулевого дара.

Внутри круга свечей переливалась, отражая мёртвенный зелёный свет, нестабильная полусфера. Кажется, Радвин её не видел. Зато отлично разглядел испуг на моём лице.

Он отступил от пентакля, сейчас похожий на демона куда более моего. Неотрывно глядя на круг, глубоко вдохнул — бегун за секунду перед стартом.

Извиваясь, я гусеницей поползла в сторону. Не чтобы сбежать, ясное дело, но хотя бы сбить одну из свечей!

Он схватил меня за шиворот и крепко встряхнул, потянул вверх. Я дёрнулась, попыталась лягнуть его связанными ногами, но затея была обречена на провал.

— Пришло время расплаты, — твёрдо сказал он. — Катись в преисподнюю!

И втолкнул меня в круг.

Я мешком рухнула в центр пентакля. Разорванная телом полусфера снова сомкнулась, как пасть, наконец-то получившая добычу.

Пламя изумрудными столбами взвилось почти до потолка. Магия двигалась вокруг меня, как живая — осязаемая масса, похожая на рыхлое желе. От скользкого касания паника подступила к горлу. Каждую мышцу парализовало от омерзения, зашевелились волосы. Она обтекала меня, пробовала на вкус, готовая вонзить зубы глубже и выдернуть из тела.

Но не нашла нужного.

Вместо любимого деликатеса ей подсунули ржавый гвоздь.

Масса всколыхнулась, отпрянула от меня. Задрожала, словно от возмущения.

И рассеялась.

Пламя опало. От фитилей потянулся дымок, пронзительная вонь палёной шерсти ударила в нос. После яркого света артефактов обычные свечи показались неправдоподобно тусклыми.

Я увидела лицо Радвина и подумала, что могла бы одурачить его на какое-то время. Притвориться, что гениальный план сработал, а потом сбежать. Очень просто обмануть того, кто настолько исполнен надеждой.

Вместо этого я с трудом села на поджатые ноги. Сдула упавшую на нос прядь и сказала:

— Ну что, теперь поговорим нормально?