Шанс для злодейки

Глава 38

Меня посетило чувство дежавю. Не так уж много времени утекло с того момента, как дворцовая гвардия вела меня во владения сэра Броуза в первый раз. Тогда с нами был суетливый, но милый Лиммерик. Интересно, где он сейчас? Надеюсь, жабо не отправило его на тот свет.

Мыслями обо всякой чепухе я пыталась сбить тремор, который начался в тот момент, как на всеобщее обозрение была выставлена злосчастная папка. Мне её содержимое рассмотреть не дали, но я не сомневалась, что там — оригинал, с которого и печатали листовки. С черновиками или другими карикатурами, которым ещё предстояло увидеть свет.

Как и в прошлый раз, я не виновна ни в каких злодеяниях. Но тогда и доказательств не было, а сейчас — вот они, под мышкой у бородатого верзилы, что руководил обыском. Понятия не имею, что у него за должность. Главный Доводитель до Инфарктов?

Я обернулась пару раз — Эдна маячила за спинами гвардейцев, белая настолько, что цветом лица соперничала с мраморными статуэтками, в обилии украшающими наш путь. Могла бы встать среди них, никто бы не отличил.

Дыхание то и дело сбивалось, гвардейцы размашисто шагали, не собираясь под меня подстраиваться. Хотелось броситься главнюку в ноги с воплем: «Не моё! Подкинули! Не виноватая я, оно само!», — но я держала себя в руках и понадёжнее куталась в халат, чтобы моё конвоирование не превратилось в демонстрацию ночнушки.

Немного в отдалении, словно шли безо всякой цели, за нами следовали несколько особо любопытных придворных. Что они собираются делать, у двери подслушивать? Либо надеялись, что скандал выйдет таким громким, что ему даже двери не преграда.

В глубине души я была свято уверена, что ничего страшного мне не грозит. Да, сейчас нужно пережить несколько неприятных мгновений, но позже всё образуется.

Мессир не даст упрятать свою протеже за решётку.

Принц доверяет мне.

Всё будет хорошо.

Доводы рассудка ничего не могли сделать с тем животным ужасом, который нервной дрожью пронизывал все клетки тела. Он лез из подкорки, из тёмных глубин человеческой натуры, древний и слепой. Я успокаивала себя, как могла, но всё равно боялась — сказывался опыт смерти на плахе.

Ох, ну зачем я об этом вспомнила…

Строевой шаг гвардейцев звучал как удары молотка, которым заколачивают крышку гроба. Воображение разыгралось настолько, что я почувствовала сырой запах земли.

Стриженные затылки и затянутые в форму спины перекрывали обзор, но сквозь эту человеческую ограду я мельком могла видеть, что впереди. И в момент, когда заметила два самых желанных в эту минуту лица, едва не взвизгнула самым постыдным образом.

Оба они были здесь — и верховный маг, и кронпринц, — беседовали на ходу. Эдельгар с жаром размахивал руками, в то время как мессир сохранял бесстрастный вид.

Но стоило ему увидеть меня, как маска равнодушия треснула.

— Остановитесь, — велел он таким голосом, что должны были остановиться даже сердца присутствующих.

Гвардейцы замерли, как вкопанные. Мессир едва не закатил глаза:

— И расступитесь, господа. Нам что, через вас перекрикиваться?

Не издавая ни звука, конвой отшагнул в сторону. Один из парней затравленно озирался, будто прикидывал, как бы смыться под шумок.

— Ну, — спросил маг уже более дружелюбно, — что вы натворили?

Вместо меня ответил главнюк:

— Миледи задержана по подозрению в клевете и злом умысле против короны. В её комнате обнаружены веские доказательства причастности.

Борода его топорщилась, как злой ёж. Ответственный работник, он не собирался никому позволять сбить себя с толку, хоть Первому советнику, хоть самому дьяволу.

Лорд Вальде жестом потребовал папку. Отказать главнюк не смог, хотя явно очень хотел.

Как только вещественное доказательство оказалось в надёжных руках мага, я моментально успокоилась. Прошла временная немота, руки перестали трястись, а из воображения наконец исчезли призраки сырых подвальных тюрем и скрипучего эшафота.

Но потом я взглянула на принца — и словно врезалась в стену на полном ходу.

Растерянность и сомнения, вот, что я увидела вместо ободряющей улыбки.

— Это не моё, — с тревогой заговорила я, — слышите? Кто-то подбросил, когда никого не было в комнате. Я и рисовать-то не умею. В смысле, даже если бы умела, я бы никогда так не поступила с вами.

— До её приезда ничего подобного не случалось! — вякнул кто-то со стороны.

Я обернулась, чтобы найти говорившего, запомнить и при случае организовать несчастный случай, но гад предусмотрительно юркнул за спины.

Придворные пялились во все глаза. Они рассеялись по залу неровными кучками — одни хотели держаться поближе к месту событий, другие из благоразумия держались поодаль, но так тянули шеи, что рисковали увеличить их длину на пару сантиметров.

На Эдельгаре лица не было.

Я почти слышала, что за мысли бродят у него в голове.

— Но так и есть, — взволнованно поддержал обрюзгший дядечка в зелёном бархатном костюме, делавшем его похожим на моховую кочку. Он склонился в подобострастном поклоне в сторону мага: — Ни в коем случае не хочу оскорбить его светлость, но леди Вилфорт и раньше демонстрировала странности.

— Говорят, она разорвала помолвку, — крикнул кто-то с задних рядов, — это правда?

— А её наряды так и кричат о вольнодумстве, — довольно проскрипела древняя, как сам мир, бабка, затянутая в корсет. — Где это видано, чтобы юная девица разгуливала в одном платье, ещё и без кринолина. С таким падением нравов они скоро начнут ходить голыми! Голыми!

— Кажется, её видели в городе с какими-то сомнительными личностями. Или не её, но могла быть и она, правда же?

— Отец даже не упоминает про неё! Неспроста это, ох, неспроста…

Шум нарастал. Я озиралась, как загнанное в угол животное. Невозможно переорать толпу, невозможно её переспорить. Искажённые, уродливые лица, оскаленные рты, пыльцы, которыми они тыкают в меня, словно пытаются добить.

— Она пыталась отравить принца! — крикнул вдруг кто-то. Это был голос девушки.

— Что?

— Отравить?

— По-моему, она заметила отравителя, разве нет?

— Уже и не припомню… Наверное, была с ним в сговоре, точно, в сговоре, как пить дать.

— Почему она ещё на свободе?

Я не выдержала:

— Только послушайте себя! — Голоса не хватало переорать это назойливое жужжание, казалось, что я кричу в подушку. — Вы просто хватаетесь за любую выдумку, вообще не беспокоясь о том, правда ли это! В эту игру может играть любой, — я обличающе ткнула в корсетную бабку, — вот вы отравили своего мужа. А теперь докажите, что это не так!

Бабка заголосила, хватаясь за сопровождающих внуков.

— Господа, свои соображения можете изложить сэру Броузу в письменной форме, — прохладный голос мессира, обычно шёлковый, зазвенел металлом. Он с детским любопытством поизучал рисунки, видимо, найдя их довольно забавными, перевернул последний и тонко улыбнулся общественности: — Обещаю лично ознакомиться с каждым донесением. Никто не останется без внимания, это я вам гарантирую.

Общественность подозрительно затихла. Никакого энтузиазма больше не наблюдалось, некоторые вдруг вспомнили о срочных делах, требующих немедленного участия. Зрительный зал заметно поредел, как зубья на старой расчёске. Желающие обвинить меня ещё в каком-нибудь грехе волшебным образом испарились.

Принц шумно выдохнул, принимая решение. Он неуверенно поглядывал то на меня, то на лорда Вальде, то на хмурого как туча главнюка, который уже догадывался, что денежная благодарность от короны уплывает из рук.

— Я верю вам, — наконец сказал он. Он повысил голос и обвёл пронзительным взглядом остатки публики: — Слушайте и не говорите, что не слышали. Отныне любой клеветнический навет в сторону леди Вилфорт будет расследоваться, а виновный понесёт кару.

Волна облегчения наконец смыла тревоги. Я едва не засмеялась от накатившего облегчения, вытерла глаза дрожащей рукой. После такого грязевого душа потребуется дополнительный отдых.

Лорд Вальде насмешливо выгнул бровь. Пока принц общался с придворными, он мимоходом склонился и шепнул:

— Ну что, с боевым крещением вас, Девятая.