Сильная и независимая для котика (СИ)

Глава 22

Коди всё подготовил к отстыковке корабля и ожидал возвращения на борт шефки, сидя в рубке управления. Как нарочно, время тянулось медленно, будто хотело четче запечатлеть тягостные минуты в сознании, всколыхнуть память, дать возможность не спеша проанализировать последний разговор с отцом. Агент Ко крепился, попеременно вздыхал и старался не обращать внимания на излишне суетливого катара. Тот то прибегал что-нибудь вызнать о Шерифе, то предлагал пойти и перепроверить состояние капитана на «тяжелых психологических тестах», то интересовался, где спрятана «зелень» и как её колоть.

Коди отвечал лениво, порой невпопад, лишь бы Морган, которого вдруг стало слишком много, оставил его в покое. Не то, чтобы агент Ко был сильно расстроен, скорее подавлен. Худшие его ожидания не оправдались — встреча с отцом прошла как обычно, ничего нового для себя Коди не узнал. Шериф всегда называл его худшим из худших, видимо мотивируя таким образом. Только вот обидные прозвища от «эталона» и «объекта для подражания» нисколько не работали на повышение самооценки. Наоборот, они вгоняли в ступор, заставляли замереть на месте и ничего не предпринимать, чтобы ненароком не усугубить шаткое положение вещей в пространстве. Прошло то время, когда Коди всеми силами старался доказать отцу обратное. Сдался, опустил руки. Ничем не угодишь всё равно. Но сегодня на разносе присутствовала Клара. И это по-настоящему вывело Коди из равновесия.

То, что сеньорита-капитан в любом случае выгородит и защитит перед отцом, агент нисколько не сомневался, и от этого, как ни странно, становилось только досадней на душе. Шериф всегда так открыто восхищался Мо. Создавалось впечатление, что он и впрямь любит её как собственное дитя, только вот Коди не мог сказать наверняка — правда это или уловка высококачественного шпиона. Потому как настоящих своих детей Шериф никогда так не привечал. А тут совершенно не скрывает чувств от остальных! Подозрительно. Но может и вправду никто из сыновей и дочерей и в подметки не годится для обуви агенту Мо. А может статься, отец даже в тайне влюблен в неё, как мужчина. И проецирует своё желание на сына, возлагая надежды на их союз. Зачем-то же дал такое задание. Не ради же блага самого Коди!

Вот и на сей раз, после аудиенции с Мо, не дождавшись даже окончания проверки, вызвал к себе и начал детально расспрашивать о продвижении дела «второго плана». Как и было условлено, Коди заверил в становлении близкого контакта. Но Шерифа не удовлетворили ответы. Шестое чувство подсказывало, что отец прознал каким-то образом о Моргане. Слишком много вопросов задавал насчет катара, таких, какие не относятся ни к Инквизиции и ни к порядкам на корабле. Коди прикинулся полоумным и Шериф отстал. Это всегда срабатывало. Но добавляло гадливости в общее психологическое состояние.

Собственные чувства сына не интересовали Шерифа. Какие он испытывает эмоции насчет нелепицы о браке с перерожденной тоже. Всё что волновало отца — здорова ли Мо, как у неё настроение, что у них за отношения с Морганом, когда же она уже предложит Коди переступить черту и перейти на более близкий уровень. А еще, конечно же, не забыл ли тот повторить учебное пособие по удовлетворению йонгеев. Даже в таком вопросе Шериф больше переживал за комфорт и удовольствие Мо, а не безопасность сына.

Мо, Мо, Мо, кругом она! Расповсюдилась! Но полноценно злиться на неё Коди тоже не мог. Сеньорита-капитан заслужила такое уважение и интеллектом, и трудолюбием, и преданностью СРС. Да и наверняка, вопреки всем правилам агента, с удовольствием отдала бы лавры почета ему, а сама спряталась в тени. Еще эта её репутация любвеобильной сердцеедки! Коди выучил на зубок, что для бессмертного держателя Силы любые поползновения и чаяние обыкновенных персон — кворчу на смех! Если она и испытывает чувства, похожие на влюбленность, то только к дяде Джесу. Из команды никто Мо на самом деле не интересует. Врёт напропалую. И про Моргана, и про поклонника из сети, и про остальные свои похождения. Но ведь не поверят в обратное! Шериф и слушать не захочет, опять подумает, что сын таким образом оправдывает неудачу. Поэтому Коди оставалось только тяжело вздыхать, варясь в невеселых мыслях, и сетовать на несправедливость судьбы, стараясь при этом никого конкретного, кроме себя, не обвинять в сложившихся реалиях. По крайней мере, этот урок отца он выполнял хорошо.

Морган крутился рядом, тут же в рубке, и тоже нервничал. Но всё больше по привычке, понимая, что нигде не найти для Мурси места безопасней, чем на базе СРС. Это он, конечно, как всегда перестарался со своей опекой, возмущаясь насчет тет-а-тета Шерифа и его нянни. Перенервничал просто, когда Христова увидел. Вдруг бы опять с капитаном приключился триггер? Вдруг бы опять потребовалось давать лекарство, а потом сиди-охраняй целый день! Морган только надеялся, что не случится отложенной энергетической атаки, как уже бывало. Тогда здорово всем досталось. Сам катар, благодаря шерсти, избежал полноценного удара током, а вот Клара с Джеймисоном сильно пострадали. Ему подруга потом медицинский отчет показывала.

Сейчас у Моргана просто не найдется физических сил остановить это. Помимо стандартного сканирования зондом в поисках вшитых аугментаций, каждого подвергли тщательной проверке всех когнитивных способностей, а так же множества других параметров организма. Чувствовал себя Морган выжатой дрыней, как и любой в отряде. Только Коди после сложных задач на психическую устойчивость всего лишь слегка приуныл, видимо сказывались неоднократные тренировки агента.

Когда же сама капитан поднялась на борт, то выглядела не в пример остальным бодренькой, немного помятой, но в хорошем расположении духа. Она не стала требовать сверхзадач от ребят и, как только корабль направился к точке выхода, отдала приказ на принудительный отдых, пообещав сменить и Коди через чашку кофе. Морган всё же поплелся за ней на кухню, попытался устроить скандал, хотя бы для поддержания репутации зануды, но у него не хватило сил даже на то, чтобы четко сформулировать претензии, которые еще совсем недавно прорывались наружу. Вроде что-то насчет Лорда Варкуса.

Мурси и тут оказалась понимающей. Она ласково улыбнулась, довела Моргана до каюты под предлогом спрятаться от видеокамер, а там, не меняя своего нежного тона, бормотала какие-то милые глупости в ответ на его ворчание. Голос нянни убаюкивал, спокойствие, исходившее от неё, заставляло забыть страхи и волнения. Морган сам не заметил, как под шелест шепота, Мурси помогла ему раздеться и лечь в кровать. Она еще немного понежила, не скупясь на поглаживания, почесала нос и над глазами, поцеловала в лоб и дала клятвенное заверение, что всё-всё расскажет и покажет, как только капрал отоспится и вернет себе нормальное состояние. Какая капитан мудрая женщина! Это она хорошо придумала. В самом деле, надо же себя так не любить, чтобы пытаться в больную и уставшую голову запихивать еще и новую информацию! Всё равно потом придется сызнова повторять.

Только странным показалась фраза, услышанная Морганом уже на пороге сна. Выходя из каюты, Мурси обронила, что-то такое загадочное, в своём стиле. Мол, они скоро вообще останутся вдвоём и очень надолго, и будет у них времени пообщаться до «потери пульса», но Морик не смог справиться с приступом зевоты и прослушал половину, а поэтому успокоил себя обычным увещеванием, что должно быть капитан шутила. Как это им возможно надолго остаться вдвоем, если еще и Ванно присоединится к отряду? Тут уж явно скрыться негде будет, да и не до секретов в таком деле.

Небольшое помрачнение коснулось души Моргана — опять будет со своим злобным папочкой шептаться в грузовом отсеке. Мало им Коди что ли! Но катар не успел толком начать ревновать или завидовать, как погрузился в сон, уже видимый им однажды. Тот, в котором они лежали с Мурси на полянке, а он её наглаживал и нацеловывал. И казалось, что это правильно, так и должно быть, вот и старейшина рядом рассказывает про пестики и тычинки, только на этот раз к происходящему присоединился Христов. Наставник нянни держал руку наизготовку, готовый в любой момент «жахнуть» молнией, если только Морган попробует связаться с его ученицей. И катар смиренно откладывал эти мысли далеко от себя, наслаждаясь только той близостью, какая и ему самому казалась нормальной в их ненормальных отношениях.

***

В тишине и полутьме Мурси прокралась к казарме и разбудила Коди. Заспанный, не до конца понимающий что происходит, он побрел за ней в рубку управления и выслушал. Сон как рукой согнало. Нет, на такое безумие он не подписывался! И это же надо, как раз после того, как Мо пообещала отцу ничего без его указаний не предпринимать. Коди на всякий случай вновь спросил, обговаривала ли сеньорита-капитан такую дерзкую операцию с Шерифом, и в очередной раз получил отрицательный ответ. Поэтому вновь высказал свое категоричное «нет».

— Не спорь со мной! — сердито бросила Мурси, переписывая координаты на омникоме. — Никто не узнает!

— Сеньорита-капитан, ну ты же видела, как он мной недоволен! Нам велено лететь на Вакхийю, Ванно ждет. Ну что опять с дуру всё? — чуть не плача простонал Коди, сжимая от бессилия подлокотники кресла второго пилота. — Ты меня совсем не любишь!

— Кстати о птичках, — встрепенулась капитан. — Клара думает, что это ты меня любишь.

— Прилетели! Она что, считает меня ненормальным?

— Она считает тебя неопределившимся. Типичным мужланом, который хочет залезть к ней в постель и тем самым отвлечь от себя подозрения Моргана, потому что боится, что тот узнает о его связи со мной, — Мурси усиленно старалась не засмеяться, понимая, как абсурдно звучит её фраза.

— Же-е-есть, — потянул Коди. — Сама хоть поняла, что сказала? И это я после всего ненормальный? И вообще, завязывала бы ты эту затянувшуюся шутку с Морганом. Шериф меня допрашивал, пока остальных тестировали.

— А, забей. Я просто не так его поняла, когда он мне начал рекламировать одного там катара. Шефе хотел намекнуть, что мы с тобой отличная пара, а я подумала, что Морган — его подсадной кукушонок.

— Два кукушонка многовато даже для тебя, — усмехнулся Коди, не до конца понимая, что конкретно имел в виду отец. — Ты сказала Кларе, что мы с тобой не того этого?

— Да, я ей всё сказала. А теперь мотай на ус. С этой минуты старайся больше не расписывать свою опупительность. Кларе не семнадцать, чтобы вестись на подобную ерунду. Убери излишнюю показушность. Ты лучше пообщайся о ней самой, понимаешь? Что интересно Кларе, а не гипотетической женщине в вакууме. Посмотрите вместе сериалы, обсудите психологию, не знаю, отцов, бывших, домашних животных. Расскажи ей о своей работе. Не о вылазках конкретных, а вообще, какая задача у агентов, почему СРС в Галактике считается единственной непредвзятой организацией. И не забывай спрашивать о её навыках, восхищайся профессионализмом Клары. Вот как Морган, он и себя нахваливает, но при этом полностью вовлечен в мою жизнь.

— Конечно, вовлечен, — буркнул Коди. — Ты же объект, как по-другому работу работать?

— Вот и представь, что Клара и есть твоя единственная цель, — капитан мельком глянула на нахмурившегося напарника и сердито притопнула ногой. — Харе! Знаю, что считаешь это неправильным, но ты же хочешь с ней снюхаться или нет? Иди проверенной дорогой. Простые умы, простые решения. Не усложняй.

— «Снюхаться»? — мрачно повторил Коди. — Набралась катарских словечек. Мо, я не могу рисковать! Однажды уже попытался войти в доверие с помощью своих навыков. Ты прекрасно знаешь, чем закончились те отношения. У меня уши сводит от одной мысли, что и с Кларой повторится тоже самое. Серьёзно тебе говорю, я влюбился на всю жизнь, это не какая-то там игра, как у тебя с Морганом.

— Вот! Расскажи тот случай Кларе, поделись горьким опытом, — Мурси посмотрела на еще более скисшего Коди и ласково улыбнулась, проводя рукой по его щеке. — Расслабься, амигос. Черпай силу изнутри, у тебя там кладезь. Справишься. Самое главное — не выпендривайся. Сосредоточься на Дорн. Я понимаю, хочется сразу для всех стать «своим парнем». Но поверь, в этом отряде никто не оценит. Даже Ирка. У каждого свой кризис, им не до тебя.

— Да, лихие пришли времена, — вздохнул агент Ко. — Как говоришь, внутри меня дно?

— Покажи ребятам того Коди, которого знаю я. Того, который смог разжечь даже мой привередливый вкус. Хорошего и заботливого, ответственного парня. Иногда слабого и ранимого, но живого человека. Не картинку, не блестяшку, не звезду. Такого же, как они, с недостатками и страхами. Запомни одно. Рано или поздно тебе придется сбросить все свои маски и обнажить истинную суть. Если в ней есть изъяны и слабости, это увидит любой. Но если к тому времени ты успеешь зарекомендовать себя как надежный друг, как человек, на которого можно положиться, тебе простят твою неидеальность.

— Глубоко зафигачила, — пробормотал Коди, беря ладонь шефки в руку и сжимая её крепко. — Спасибо. Иногда мне просто не хватает поддержки.

— Знаю, дорогой. Знаю! Обчас кажется, будь у меня отец, моя судьба сложилась бы куда хуже, чем вообще без него.

— Не будь у меня отца, моя судьба сложилась бы куда лучше! — радостно поделился Коди. — А что, жил бы обыкновенной нудной жизнью, работал бы каким-нибудь менеджером по связям с общественностью. И каждый день был бы похож на предыдущий. Скукота!

— И не говори! — усмехнулась Мурси. Она высвободила руку и нажала на подтверждение входа. — Скачок.

Корабль затрясло, на минуту Коди и капитана затошнило, но вот уже замаячило сообщение принимающей стороны. Мурси отправила позывной, дождалась необходимого подтверждения и с удовлетворением откинулась на спинку кресла.

— Еще немного и начнется следующий акт нашего императорского балета.

— Слушай, я просто уточнить, так-то понял с первого раза, — вдруг спросил Коди. — Ты предлагаешь дать в руки Клары точки воздействия на меня? Указать собственные слабости?

— Если заранее будешь знать, что они у неё в руках, разве ты не окажешься готовым к обороне? Вот тебе и стимул проработать свои сумеречные зоны. Шагнуть дальше уже развитых способностей.

— Резонно, — согласился Коди. — А как это коррелируется с твоими планами навестить Землю с Морганом, а нас отправить за Ванно?

— Ты останешься за главного. Котика на борту не будет. Сечешь?

— Ссыкотно мне, Мо. Вдруг батя прознает?

— А ты держи рот на замке. Никто и не прознает, кроме нашего отряда. Им всем я доверяю на семьдесят процентов.

***

Моргана разбудил стук в дверь. Он с трудом разлепил глаза и покрутил головой по сторонам. Освещение ночное, привычный гул двигателей, в остальном тишина, может, показалось? Но стук повторился. Катар встревоженно привстал и принюхался, но уловив возбужденный запах нянни, не сумел сдержать улыбку. Наверное, и Мурсику привиделось что-то похожее на его сон, вот и пришла понежиться в объятиях. И теперь, когда подсознание подсказало ему выход, гипотетическое развитие поцелуев больше не страшило. Нужно просто всё время представлять рядом Христова и понимать, что за любую попытку совершить насилие над Мурси, Моргана будет ждать хороший разряд молнии! Судя по рассказам от «дяди Джеса» ничего другого ожидать и не следовало. Морик поскорей поднялся, открыл в предвкушении дверь и капитан, почему-то в полном боевом обличии, скользнула в каюту.

— Одевайся как на задание, — прошептала она. — Быстро, времени в обрез.

— Это какая-то игра, сэр? — ухмыльнулся Морган, натягивая штаны.

— Да, ролевая, как я люблю, — загадочно хихикнула капитан. — Только обойдемся в этот раз без ошейника. Швидче.

— Как? — не понял Морган, принимаясь за сапоги. — Будете леди в беде, а я вас спасать? В грузовом отсеке?

— В транспортном. Морик, быстрее. Через две минуты мы уже пролетим возле красной планеты, там стартанем на скайтрее. Должно хватить топлива до точки назначения и обратно.

— О, даже так! Интригует!

Морган, зная неуемную фантазию своей нянни, полностью покорился, воспроизводя в воображении видимые им картинки из пособия: «Как разнообразить скуку в отношениях». Не то, чтобы лично ему приелись простые обнимашки, но йонгеи всегда славились быстрой потерей мотивации. А этого допустить катару никак не хотелось.

Он последовал на цыпочках за капитаном в транспортный отсек, где их уже ждал Коди. Настроение Моргана сразу же упало и он насупился, прижимая к себе крепче шлем. Неужели, сбывается его кошмар и агент будет показывать, как правильно? Но тот только мельком взглянул на парочку и продолжил вкручивать стартеры в шлюпку.

— Ты уверена на сто процентов? — буркнул Коди. — Может вначале за Ванно, а потом уже всей толпой на Землю?

— Нет времени на такие телодвижения, — нервно ответила Мурси. — Мы должны быть готовыми к сходке Инквизиторов. Всё Путем. Ты справишься, я в тебя верю.

— Мо, — Коди помолчал, теребя отвертку, потом повернулся к Моргану: — Береги её, лады, камрад? Мне батя… Я… Бездна, как же сложно отвыкать от этого образа! — он глупо, наигранно и очень тихо засмеялся: — Ванно нас всех укокошит, если не сможет лицезреть свою девчонку как ему обещали. Чао!

И агент вихрем взлетел по ступеням, не дожидаясь, когда отсек начнет закрываться для герметизации.

— Что с ним? — недоуменно спросил Морган, как только уселся в скайтрей. Про то, что его ожидания насчет увеселений не оправдались, капрал решил умолчать.

— Иногда нужно пройти очень длинный Путь, чтобы, в конце концов, стать самим собой, — пробормотала капитан. — Не помню, кто сказал, видимо кто-то из великих.

— Хорошо сказал, сэр.

И скайтрей вылетел из грузового отсека. Он направился к маячившей впереди серой-бурой планете, которая слыла колыбелью человеческой цивилизации и выглядела куда приятней и заманчивей, когда её еще не мучило такое количество ядовитых облаков.

***

Шлюпка облетела несколько раз в атмосфере Земли по кругу. Через видеотрансляторы разглядеть чего-либо более или менее цивилизованного не удалось. На планете почти отсутствовала зелень, её заменили груды мусора, завоевавшие большую часть суши и океана. Вперемешку с ними по экрану проплывали пустыни, пылевые бури, ураганы, годами бродящие по неровной траектории. Иногда попадались поселения, выглядевшие как нагромождение жмущихся друг к другу лачуг, выстроенных из пластика и ржавого железа. А вот на возвышенностях, где еще сохранились почерневшие ледники, жизнь прямо таки бурлила. Тонкие серые ледяные шапки питали зеленые насаждения на середине гор, а еще ниже, под этими висячими садами, можно было разглядеть самые настоящие города, созданные всё из того же мусора и покрытые вуалью из пыли и грязи.

Одно такое поселение заинтересовало Мурси особенно. Практически на самой вершине горы блестела колоссальная постройка — древнеземлянский замок, сложенный из камней и выглядящий нелепо аккуратным и чистым по сравнению с окружающей обстановкой. Будто его перенесли из другого мира или, наоборот, Вселенский Разум самолично решил очистить Землю и успел отмыть только это строение. Настолько замок не вписывался в современную земную действительность. Возле этой горы, со стороны сокрытой от глаз туземцев, Мурси и приземлила скайтрей.

Она проверила показания атмосферы, поморщилась от цифр на шкале заражения воздуха, но шлем решила не надевать. Кивнула катару, чтобы тот действовал на свое усмотрение, и вышла из скайтрея. Морган тоже взглянул на приборы и решился на дополнительную защиту, не понравился ему красный тревожный огонек рядом. Он натянул шлем и тоже вышел.

В этой части планеты наступали сумерки. Далекая полная луна уже появилась на небосклоне, но её постоянно загораживали плотные тяжелые тучи. Дул небольшой ветер, изо рта капитана шел пар, так что Морган отключил терморегуляцию на костюме. Ему должно быть комфортно при такой внешней температуре.

Мурси активировала зеркальную маскировку на скайтрее, полностью повторяющую местный пейзаж, и для надежности перетащила пару больших булыжников поближе.

— Эстетично, сэр, — прокомментировал Морган. — Из вас вышел бы отличный ландшафтный дизайнер.

Капитан махнула пренебрежительно рукой и побрела по направлению к поселению. Добрались они до него уже поздно к вечеру. То, что сверху Морган принял за грязь, оказалось самым настоящим снегом, и деревушка тонула в нем. Самой горы впереди видно не было. Туман и тьма укрывали её вершину, и оттуда не мелькало ни малейшего проблеска света, какой бы указывал на жизнь, хотя при облёте удалось засечь даже флаг с изображением ящера, развевающийся на самой высокой башне. Мурси с Морганом еще немного потоптались на мосту, собранного из разного рода мусора. Он вел с утоптанной широкой проездной дороги вглубь деревни и смотрел в кажущуюся темноту.

— Нужно было переночевать в скайтрее, сэр, — проворчал Морган.

— Вы не выспались, капрал? — таким же тоном ответила Мурси. — Чем бы мы там занимались шесть часов?

— Ну, нашли бы чем, — смущенно заметил катар.

— Ща в первый попавшийся дом стукнем, да разведаем обстановку. У них что, даже электричества нет? Че темно-то так?

— Не знаю, сэр. Почему мы сразу на вершине не приземлились?

— А вдруг бы там меня встретили с этим вашим леворвеном? И застрелили, не спросив фамилию?

— Вот зачем мы сюда прилетели! — догадался, наконец, Морган. — За огнестрельным оружием!

— Оно огнем стреляется? — удивленно приподняла брови Мурси.

— Нет. Просто название такое. Из-за составляющих частей пули.

— Лады, потом мне обязательно расскажете в подробностях. А сейчас прикинемся путешественниками и попробуем разузнать, кто на горе живет. Если такой бохатый, шо прям забацал себе замок, то, стало быть, и огнеплюйный ребольмрел у него прячется в закромах. Надеюсь.

— Револьвер, сэр, — поправил Морган.

Мурси не ответила. Она расправила плечи, приосанилась, видимо внутренне готовясь предстать перед любопытными местными, и решительно зашагала вглубь деревни. Морган безмолвно последовал за ней.

То, что открывалось их взору при свете луны, вгоняло в тоску. Неуклюжие дома, наполовину вкопанные в землю, стены которых состояли из пластов ржавого металла. Вместо окон — шебуршащий на ветру разноцветный тонкий пластик, вместо фундамента — круглые резиновые изделия непонятного назначения. В ход шло всё. Иногда даже угадывались очертания предметов, что теперь использовались совсем для другого. Например, у одного дома крышей служили пластиковые столы, ведра и емкости для жидкостей. А сооружение рядом было полностью выполнено из канистр и бутылок, заменивших привычные строительные блоки.

— Переработка вторсырья, — довольно покачала головой Мурси, разглядывая его. — Уважаю! Наверное, туда и постучимся?

За их спиной раздался скрип двери, шлепок и недовольное ворчание. Местный житель с факелом в руке спешил к ним и громко ругался:

— По какому такому праву вы вступить на тету землю?! — говор его очень сильно отличался от распространенного древнеземлянского, в нем перемежалось древнее наречие и элементы космоарго, но электронный переводчик достаточно корректно передал суть предложения. — Вы иномиряне?

Старик поднес факел к гостям и удивленно оглядел их костюмы. Сам он был седым и заросшим. Спутанная грязная борода клочьями топорщилась, образовывая с такими же неопрятными волосами на голове общий свалявшийся куб. Будто шапка-ушанка, пережеванная и отрыгнутая Снежаком. Лохмотьями свисала залатанная во многих местах туника, чем-то напоминавшая национальный костюм вакуйев. Только не разноцветная, а серо-буро-пошкарябанная, как, впрочем, и весь встречающий. Вонь немытого тела ударила в нос капитану, заставив её пошатнуться и даже слегка прослезиться. Мурси брезгливо поддернула плечами, представляя, сколько насекомых обитает на представителе местной разумной жизни, и неожиданно для себя испугалась, что те переберутся на Моргана. Нужно проследить за стариком, пусть он не прикасался к её Котику! И капитан на всякий случай шагнула ближе, загораживая Моргана.

— Мы пришли к вам с мылом! — произнесла Мурси, поднимая раскрытые ладони и показывая, что без оружия. Но достаточно быстро поправила себя: — С миром!

— Неучи! — скукожил лицо старик. — Космагро не досужились заучить! А сюды же, с мыром!

Он отвлекся на начавших появляться из других домов соседей. Все эти люди мало отличались от него. Такие же грязные, старые, некрасивые, вонючие и сгорбленные. В обносках и с факелами. Правда, у некоторых в руках уже мелькали орудия труда — вилы, тяпки, мотыги. У кого-то блестели ножи с вилками и прочая кухонная утварь. Мурси поморщилась, ни одного необходимого ей оружия.

— Мы хотели бы поговорить с главным, — капитан заговорила медленно и внятно, точно не зная, как воспринимают её речь представители разумной жизни в этом поселке. Может статься, что смысл некоторых слов сильно изменился за столько времени изоляции. — Вы можете нам организовать встречу? У меня деловое предложение.

— Ночью? — уточнил здоровенный мужчина с вилами в руках.

— Можно утром, — безразлично пожала плечами Мурси. — Мы где-нибудь тут с краюшку посидим, а на заре будем готовы к приему.

— Эта древня принадлежать Замку, и те, кто здеся жить или ночевать, фактически жить и ночевать в Замке. А без разрешеня Дракона это никому не дозволяться. У вас такого разрешени нет, по крайней мере, вы его не предъявли!

— Нужно было ночевать в скайтрее, — ворчливо повторился Морган.

— Вы чегой там шепчете? Предъявте своё разрешени!

— Да мы с вашим драконом старые кореша! — расплылась в дружелюбной улыбке капитан. — Он давно меня ждет в гости. Вот позвоните и спросите! Вы знаете, что такое позвонить?

— Иномеряне как обычно считавать себя умней нас, людей! — презрительно выкрикнул кто-то из толпы.

— Да мы поцивилизованне вас будем! — поддакнула ему старуха со скалкой в руках и смачно харкнула себе под ноги.

— Конечно, мы знавать, что такое по-зво-нить! Сейчас разжигем телеграфны огонь и всё предадим бересекам Дракона! Не надеевайтесь, с вас мы глаза не спускани ни разу! А ну!

И люди в едином порыве угрожающе наставили на них всё своё грозное оружие. Мурси усмехнулась такому деловому подходу, кивнула и зашагала за стариком, который, по всей видимости, являлся кем-то вроде старосты деревни. Уже совсем скоро они оказались на вытоптанной круглой площади — центральном месте поселения. Посередине и вправду стояла большая кадка с готовым к розжигу мусором, возле которой все и остановились. Сразу несколько человек принялись поливать её содержимое вонючей жидкостью из рядом стоящих канистр.

— Муся, может вы их просто шокнете? — спросил Морган на родном языке, зная, что никто из местных его не поймет, а капитан при желании воспользуется переводчиком.

— Вы думаете, я так просто могу взять и поджарить незнакомых людей?

— Ну не знаю, сэр. Не можете? Тогда пырните их кинжалом, вы же его взяли?

— А почему бы вам не вцепиться кому-нибудь в глотку?

— Они недоразвитые и грязные, может даже, заражены какой-нибудь инфекцией. Мало мне перманентного разжижения мозгов? Я не могу, сэр.

— О чем шепчете? — прервал их стоящий ближе всех оборванец. — Говорить по-нашему, чавой-то вы не по-нашему? И этот пусть сымет шляпу!

Морган без пререканий нажал на кнопку герметизации, шлем с шипением отсоединился от костюма и позволил капралу легко стащить себя с головы. Смрад, который блокировался фильтрами, со всей своей мощью врезалась в тонкое обоняние катара. Тот зажмурился, оскалился, сжал плотно челюсть, стараясь удержать рвотные позывы. И в этот момент как назло разгорелся сигнальный костер. Лицо Морика осветилось всполохом, выставляя его в угрожающем свете. Толпа охнула, подалась на долю секунды назад, и уже опустившееся оружие вновь нацелилось на путников.

— Дракон всемогущи! Ядрено отродье! Мутант! — прошептала какая-то женщина и повысила голос, переходя на визг: — Батюшки родный, мутант в наше древне! Прячь детей, оно кусливо! Ах ты ж, отрыжка отравы!

— Так ты из этих?! Из зеленых?! — злобно выкрикнул староста, задыхаясь от возмущения, и направляя факел прямо в лицо Мурси. — Прийти просить Дракона быть к ним внизходительны? Ты знашь, где место, таким как вы?

— Что? — часто заморгала Мурси и поглядела на такого же растерянного Моргана.

— Я — инопланетянин. Катар, — попытался защититься капрал.

— Все вы так говорить! — угрожающе гаркнул здоровяк с вилами и двинулся на гостей. — Знать место!

— Знать место! Знать место! — заскандировали остальные, в такт потрясая факелами и домашней утварью.

— Я не знаю. Где место? — пятясь, прошептала Мурси и врезалась спиной в Моргана.

— В канализаци! — четко проговорил староста.

— А Дракон? — быстро спросил катар.

— Вот его вы тама и увидеть. Перед тем как есть, он послушать, что ты сказать! Может быть, — здоровяк в упор приставил свои ржавые вилы в живот Мурси.

Морган среагировал как обычно. Он отпихнул капитана за себя, выдернул нехитрое приспособление «войны и мира» из рук селянина и отбросил в сторону. Зарычал, загораживая Мурси и, вытянув когти, не глубоко, только предупреждающе, полоснул ими по груди обидчика. Всё это капрал проделал молниеносно! Никто толком и не понял, что произошло, даже сам здоровяк. Он разыкался от неожиданности, зажимая освободившейся рукой царапины. Изумленно поглядел на свою окровавленную руку и перевел оторопевший взгляд на старосту.

— Морик, у тебя ума — лопата! У них же зондов нет! — гневливо зашипела на катара Мурси.

— Да, но…

Первые ряды грозной толпы дрогнули и, воя на всю округу, побежали прочь, к своим домам, заражая паникой стоящих позади них. Через долю секунды всех как ветром сдуло. Наступила тишина. На площади остались только староста и раненный, растерянный пострадавший. Старик рассматривал во все глаза выступающую кровь из груди громко икающего соседа и не мог сообразить, как ему действовать дальше. Предупредить армию, оказать первую помощь, попытаться наладить разговор с иномерянами или бежать на гору, прося защиты у самого Дракона?

— Вас покарать повелитель! — прохрипел староста, весь трясясь от ужаса.

— Мы не хотели, — как будто извиняясь, произнесла Мурси. — Простите, мой мутант немношка психический. Бешенный.

— Я теперь умру? — срываясь на плач, спросил здоровяк. — Стану бешенный?

— Нет, нет! Вот тебе приборчик, он все поправит, — капитан достала из кармана Моргана портативный зонд, включила его, и как только тот зажужжал, распространяя вокруг себя зеленый свет, раненый тут же хлопнулся в обморок.

— У, шайтан бесплодны! — потряс кулаком в воздухе старик. — Вы еще и воры! Весч Дракона. Никто не позволено владеть колто!

— Это наш! — вознегодовала Мурси, но быстро справилась с эмоциями: — Так как говоришь в Замок попасть?

— Через канализаци! Прямо, до конца древни, тама дырка в земле. Бультых в речку-вонючку к братушкам своим.

— О, спасибо, добрый и храбрый человек! — поклонилась зачем-то Мурси и, взяв Моргана за руку, потащила за собой в указанном направлении.

— Надо было переночевать в скайтрее, — ворчал катар, постоянно оборачиваясь. Но погони не последовало. — Почему вы не захотели их просто напугать?

— А вдруг и хозяин замка испугается да улетит? Не подумали об этом?

— Вы поверили в чушь про дракона? Их никогда не существовало, это мифический персонаж! А никаких летательных аппаратов у этих скудоумных явно нет.

— Ох, капрал, я в живущих перворожденных бы не поверила, ежели бы не поцеловала брата Жовани, — Мурси передернуло от воспоминаний. — Скорей всего в замке обитает какой-нибудь огнестрельный птеродактиль.

— Не думаете же вы, что летающий ящер с планеты Птери и в самом деле оказался на Земле? Они еще не освоили космические путешествия!

— Может кто-то из пронырливых пиратов приволок его сюда и, пользуясь древними страхами, повелевает? Мало ли в галактике мошенников. Про зонды то местные знают!

Спор прервался, так как они достигли конца деревни. Дома исчезли внезапно, не достигнув подножия горы. Как и обещал староста, сразу за ними путешественников встретил небольшой каменный колодец, закрытый плотно решеткой. Выглядел он добротно и больше походил на стиль замка, чем на окружающий его мусорный развал. На всякий случай Морган с силой топнул ногой. В ответ ни одна пылинка не дрогнула, только немного съехала с краев серая шапка снега. Катар нагнулся и рассмотрел нехитрый запор. Справившись с ним и подняв решетку, он, гордо улыбаясь, взглянул на капитана.

Мурси выглядела странно. Она мельком только опустила глаза вниз и зажмурилась.

— Нам вправду надо лезть туда? — громко сглотнула капитан.

— Дырка в земле, как и сказали. «В речку-вонючку бултых». Полагаю, самая настоящая канализация. По крайней мере, если судить по запаху.

— Я передумала, давайте искать другой путь, — завертела головой Мурси. — Подождем утра, полетим на скайтрее.

— Что? — возмутился катар. — А вдруг там дракон с револьвером?

— Тогда, знаете, идите один, я вас тут поохраняю. Встретитесь с директором нищебродов, попросите у него пару ружей с пулями и приходите обратно. Там же тесно и душно!

— Только не говорите, что у вас настоящая клаустрофобия! — воскликнул Морган. — Как же вы живете тогда на корабле?

— Это другое! На корабле тебе на голову не упадет камень!

— Какой камень, сэр? — не понял катар. — Тут он тоже не упадет. Откуда взяться камню в канализации? Посмотрите, хорошая крепкая кладка. Сооружение явно поддерживают в порядке. Давайте я пойду первым, а вы за мной. Подержите шлем.

Морган спрыгнул вниз, огляделся, удостоверяясь в надежности тоннеля. Света, льющегося из канализационного проема, казалось достаточно, чтобы разглядеть каменную дорожку, ведшую под небольшим уклоном вверх. Сбоку от неё плескалась в неглубокой канаве вонючая жижа, стремящаяся дальше в сторону деревни и впадающая невысоким водопадом в подземное озерцо. Далеко впереди, по пути предполагаемого следования виднелся островок света, видимо очередной люк. Дорога предстояла возможно длинная, но вполне комфортная, а с мутантами, которые могли здесь обитать по заверению местных жителей, легко справится бластер, ну или сама Мурси, если только жалость опять не возьмет вверх над рациональным мышлением. Сколько можно было бы избежать неприятностей, будь капитан чуточку жестче.

— Всё в порядке, сэр, — Морган распростер объятия, чтобы поймать свою нянни. — Потолок гладкий, ни один камешек не торчит. Прыгайте, я вас поймаю.

Мурси высунула лицо в дыру, посмотрела на катара и отрицательно мотнула головой.

— Клянусь честью, тут хороший, надежный потолок! — крикнул Морган.

«Потолок, — лок, — лок» — понеслось эхо по подземному тоннелю.

Мурси сделала еще одну попытку взглянуть вниз, но опять зажмурилась, замотала головой и исчезла из окошка люка.

— Вы же не оставите меня здесь одного! Я не вылезу без вашей помощи, — зарычал Морган, но капитан так и не появилась в поле зрения. Тогда катар пригрозил: — Муся, если вы сейчас не спуститесь, то скажу деду, что вы самая невоспитанная женщина во вселенной, обманщица и интриганка, пытавшаяся живьем замуровать в вонючей канализации его любимого внука. Он никогда не захочет с вами больше видеться!

— А в лоб! — тут же выплыло в люке сердитое лицо капитана.

— Уже пишу сообщение! — и Морган демонстративно активировал холофон.

Мурси заворчала непристойности и всё-таки полезла вниз. Капрал подхватил её за талию, потянул к себе, но ему пришлось приложить еще немного усилий и угроз, чтобы она, наконец, отпустила край решетки, в которую вцепилась словно утопающий в спасательный круг.

— Трусишка! — укоризненно усмехнулся Морган. — Вот уж точно не думал, что кроме вакуйской крови вы чего-то боитесь. Тут не так и темно, а где шлем?

— Наверху, — сквозь зубы процедила Мурси.

— М-да, сэр. А Шериф знает? Великий агент СРС, лучший из лучших полевых капитанов, испугалась темноты!

— Можно подумать, вы не боитесь, — фыркнула Мурси и, посмотрев на лыбящегося катара, еще больше скривилась. — Просто у вас ни ума, ни фантазии, вот вам и не страшно!

— Бобби расскажу — не поверит, — продолжал посмеиваться Морган. — У самой бесстрашной Мурси коленки дрожат при виде темных тоннелей!

— Темных каменных узких тоннелей! — сердито отчеканила Мурси, отпихивая от себя катарские объятия. — Поговори мне тут!

И вновь гордо расправив плечи, зашагала вперед. В сопровождении бессовестных шуток Моргана они проделали немалый путь. Дорожка всё время вела вверх, правда иногда разветвлялась, а один раз даже уперлась в крутой обрыв с болотцем на дне. Благо, над ним светило аж четыре дыры в потолке, так что путники вовремя его заметили и избежали травм. Пришлось им поискать окольный путь, но и тут обошлось без осложнений. Небольшая узкая кладка вела в обход.

Катар никак не мог удержаться, чтобы не подначивать и не дразнить свою нянни. Фантазия его разыгралась, и он предлагал самые немыслимые догадки, отчего же капитан так боится замкнутых пространств. Предположил, что Мурси сама себя заперла в саркофаге, что в какой-то секретной операции ей пришлось долго прятаться в грузовом контейнере, что её однажды закрыли в тесном туалете на корабле. И еще множество немыслимых и абсурдных ситуаций, какие только приходили на ум Моргану, хотя в глубине души он всё же считал такой иррациональный страх просто очередной выдумкой. Как шпион, Мурси наверняка дает ложные о себе сведения. Если бы Морган был противником, то после таких откровений он бы попытался подстроить ей ловушку именно в тоннеле.

Катар продолжал посмеиваться в спину капитана, даже когда тучи скрыли луну. Малый поток света, что лился из последнего встреченного ими люка, сильно убавил в яркости, а новый еще не замаячил спереди. Морган совсем забыл, что видит гораздо лучше, чем среднестатистический человек благодаря строению своих глаз, и поэтому не сразу понял, что Мурси ступает практически наугад. А когда понял, было уже поздно. Капитан замедлилась, чем вызвала прилив очередных смешливых высказываний от катара, сердито сделала пару шагов вперед и споткнулась. С грохотом упала, покатилась почему-то в бок и исчезла в непроглядной тьме за уступом, передавая прощальный привет шлепком по воде откуда-то справа. Эхо тут же повторило многократно весь наделанный ею шум, и Морган не сумел четко понять, на какую глубину и куда именно свалилась капитан. За правым краем дорожки начиналась настоящая тьма, и даже катарский глаз не мог разглядеть никаких очертаний.

— Морик! — жалостливо позвала капитан. — Морик! Ща помру!

— Я уже иду к вам, сэр. Не бойтесь. Ничего не сломали?

— Морик! — всхлипнула капитан. — Тут темно, я воздуха не вижу!

— Муся! — рассмеялся капрал и вдруг осознал, что капитан совсем не шутит и у неё самый настоящий приступ паники. В воздухе, прорезая ставшую привычной вонь, поплыл леденящий душу запах страха йонгея.

— Морик, на меня сейчас упадут камни! — прерываясь на громкие захлебывающиеся вздохи, звала его Мурси. — Я уже вижу, летит один. Огромный. Он меня сплющит! Помоги мне, прошу тебя! Будь со мной рядом, не подведи! Ща помру, ща точно помру.

— Дышите, капитан, — попытался успокоить её Морган, пока, лежа на животе, подползал к краю уступа. — Никакие камни не падают.

Мурси скатилась на нечленораздельную истерику, постоянно повторяя вариации на тему ниспадающих водопадом булыжников. Катар уже подполз к краю и опустил руки, шаря в темноте. Ничего разглядеть не предоставлялось возможности. Слышалось только, как течет внизу ручей, унося отравленную воду из Замка в дар жителям деревни. Морган подвинулся на голос и, наконец, наткнулся на плечо Мурси. Не так уж и глубоко значит. Но как только его пальцы коснулись наплечника, капитан тут же заорала что было мочи.

— Морган! На меня только что упал первый камень!

— Это не камень, сэр, это моя рука, — против воли усмехнулся Морган. — Да что с вами! Вы что совсем ничего не видите?

— А я глаза зажмурила, — прошептала Мурси, хватаясь за Моргана так, будто это было её единственное спасение из пасти прожорливого кворча. — Выковыривай меня отседова, пока другие не прилетели!

Морган принялся тащить, но ему никак не удавалось сдвинуть капитана с места. Казалось, Мурси не просто висит и сопротивляется всей своей психосилой, но еще и тянет вниз, на дно.

— Сэр, может, вы мне поможете? Хотя бы расслабитесь? Возьмите себя в руки, ну, в самом деле, ничего страшного тут нет! Откройте глаза, здесь не так темно.

— Я не могу, — сдавленно прошептала Мурси. — Мне очень страшно. Если я открою глаза, будет совсем бо-бо. Говорю тебе, у меня самая настоящая камне-тоннеле-темнотафобия!

— Понял уже. Хотя бы не мешайте мне, ладно? Не сопротивляйтесь, не виснете, не жмурьтесь! Расслабьтесь, просто держите глаза закрытыми и мою руку. А я уже вытяну как-нибудь. Будьте хорошей девочкой!

— С радостью, Котик, — согласилась Мурси, сделала несколько глубоких вдохов и неожиданно стала расти вверх.

— Муся, вы что, сидели на корточках? — медленно произнес ошарашенный Морган. — Откройте глаза! Я прямо перед вами!

— Ой, — хихикнула Мурси, ощупывая Моргана за нос. — И вправду. Глупо вышло. Да?

— Вы не перестаете меня удивлять, сэр! — чихнул катар. — Уберите, пожалуйста, руки от моего лица. Они у вас воняют, как компост в огороде дедули. Нам нужно двигаться дальше.

— Не могу! — завертела головой Мурси. — Давайте лучше тут постоим. Мы же знаем, что здесь безопасно. Вдруг дальше настоящая расщелина и камни сверху?

— У вас навязчивая идея! Мурси, надо вперед. Я более или менее вижу, скоро уже появится следующий колодец и станет легче. Идите за мной по пятам, и ничего не случится, — настойчиво повторил катар. Он спрыгнул в канаву и потянул капитана за руку.

Мурси не двинулась с места.

— Сэр, вы как маленький ребенок!

— Морган, я, правда, очень, очень боюсь! — сокровенно произнесла капитан дрожащим голосом. — У меня детская травма, только молчок, никому ни-ни! Ничего не могу с собой поделать. Темнота и теснота, а еще сверху давят камни. Иди один, а меня здесь оставь помирать.

— Вот еще! У меня тоже детская травма и я никому не дам самостоятельно помереть! Давайте, понесу вас что ли, — вздохнул Морган и позволил нянни взобраться себе на спину. — Вам удобно, сэр?

— Пойдет. Дурацкие бронетруселя мешаются. Может, разденем меня?

— Муся, вы имперский лапоть, — усмехнулся по-доброму Морган, улавливая изменение в настроении капитана и возобновляя движение.

— А вы — катарский!

— Обидно. Раньше был межгалактический, а теперь только катарский. Чего я такого непозволительного сделал, что вы меня разжаловали? И расскажете, как так получилось, что самая сильная в Галактике йонгейка боится такого странного сочетания физических параметров окружающей среды?

— Да так…

— Наставник вас и булыжниками побивал? Поэтому одно из ваших любимых выражений: «Бросьте в меня камень?»

— Не, на этот раз Христов не виноват, он наоборот… — Мурси умолкла, что-то обдумывая, при этом крепче сжимая руки в локтях на шее Моргана.

— Вы меня задушите, сэр, — вывел её из оцепенения катар, пытаясь ослабить удушающую хватку.

— Это всё Акиль и его дружбаны. Ты, наверное, уже понял, что меня не брали в пупсики играть с собой подружки. Их выводили из себя мои конопушки и Сила.

— Вот уж нелепые претензии, — проворчал Морган.

— Меня дразнили злые пацаны «глистой в скафандре», и даже когда стала старше, то согласно сказкам про кворчей осталась страшной. Мне было лет одиннадцать. К тому времени я четко усвоила, что отвечать аурой или же молнией обидчикам нельзя. Иначе неминуемо наказание. Как-то после занятий Акиль с сотоварищами затеяли свою любимую игру — обзови Матильду. Упражнения тогда давали сложные, ни у кого не получалось, наставники отругали каждого, вот и выплеснули дети всё на меня после. Обидно было, до слез. Сейчас я уже думаю, что, может быть, это учителя их надоумили, сам Акиль только марионетка. Хотя убить его не помешало бы для профилактики.

— Я совсем не удивлюсь, если в травле был замешен Христов!

— Да нет же, говорю вам. Христов наоборот! — нетерпеливо перебила его Мурси. — Другие учителя. Гидрос, Локич, Бакич, возможно даже сам Дуку. Хотели проверить, научил ли меня Джес держать Силу под контролем, справляется ли с моим темпераментом. В общем, дети начали бросать в меня слабенькие молнии, всякий мусор психосилой. А я, чтобы не подводить наставника побежала от них к пещерам. Ты же видел мой монастырь, одни сплошные казематы. Мы там воду добывали, да и просто лазили в свободное время. А это только подогрело в преследователях азарт.

— Как кворчи, честное слово! — не выдержал Морган. — Почувствовали слабину и бегом добивать. Еще и вас после всего так обзывают!

— В общем, забежала я глубоко в пещерные тоннели и провалилась в расселину, а сверху как посыпались камни. И один, огроменный, прям на меня!

— Божечки-кошечки! — воскликнул катар. — Вы задержали его психосилой?

— Меня не учили ею пользоваться. Запрещено! Вы же не думаете, что это просто направил руку и готово. Тут нужно точно рассчитать массу, силу воздействия, расстояние. Целая наука, а не магия.

— Прямо как снайперская дисциплина, — хмыкнул удивленно Морган. — Тогда что случилось?

— Камень застрял, не прошел по габаритам. Я затаилась, думала, сейчас пережду, потом наставника позову и он меня вытащит. Но вдруг эта глыба начала оседать. И такой противный скрежет, знаешь. И стенки моего убежища трещат, ссыплются. Я совсем вжалась в пол, страшно аж жуть! В панике призываю Христова и понимаю, что он уже в космопорту, на какой-то Совет срочно вызвали.

— Кошмар! Надеюсь Гидрос хотя бы пришел?

— Ги я не звала, боялась его еще больше чем сейчас темных тесных тоннелей. В общем, Христов всё бросил, и поспешил ко мне на выручку, а камень-то всё ниже, почти у самого носа. И воздуха почти не осталось. Голова кружится. Я уже даже смирилась и подумала, шо помру там. Но тут прибежал наставник.

— Фух! Хорошо, что он вас спас.

— Ты не понял, Морган! — опять возбужденно перебила Мурси. — Он не смог! Силился, а камень не шел! Прочно застрял в стенах. Христов так разнервничался, шоб ты знал, ты б заплакал! Вот тогда я по-настоящему испугалась. На мою панику прилетела его паника, умножилась в триста раз! Единственная надежда на спасение не в силах мне помочь! А этот булыжник как назло всё оседает и оседает. И вопреки рекомендациям остальных учителей, Джес быстро начал мне давать азы левитации. Куда смотреть, что делать, как сосредоточится. Вдвоем сдюжили. Летела эта громадина, чуть самого Христова не зашибла.

— Жуть, сэр! У меня даже нет слов. А потом, он у вас эти знания молниями выжигал обратно?

— Что? Нет! — рассмеялась Мурси. — Мы потом еще два часа в этой пещере сидели и слезами заливались. А Христов всё повторял: «Чуть не потерял тебя, чуть не потерял» и крепко-крепко к себе прижимал. Даже вы не так крепко тискаете. Мне его так жалко было, шо у самой сопли пузырями пошли!

— Муся, а себя вам не жалко? Ужасно такое пережить!

— С другой стороны, именно так я и научилась пользоваться Силой. Наставник тогда с меня слово взял, что никому не расскажу о его отступничестве. Теперь-то понятно, меня боялись учителя как Предвестника Смерти и Предназначения. А тогда я просто думала, шо будущим женам голубой крови такие знания ни к чему. Стукнет двадцать один и привет беременность. Но шантажировать начала, мол, Гидросу пожалуюсь, если вы, наставник, не продолжите меня нормально обучать. Мы потом в походы долгие ходили, под предлогом медитации, растления и прочего, а там уже подальше от посторонних глаз тренировались. И приемчикам психосилы, и фокусировке на кристаллах, созданию щитов, даже боям на мечах, всякое-разное.

— Честно признаться, я окончательно запутался, — проворчал Морган, останавливаясь и усаживая Мурси на уступ. — Чуть-чуть отдохнем, спина затекла. Так вот. Получается, Христов не только бил вас молниями, но и действительно переживал за вашу судьбу? Плакал, боялся потерять, давал азы защиты, несмотря на запрет.

— Да кто ж его знает? Может быть, испужался, шо Дуку ему голову отгрызет, ежели со мной бяда приключилась бы. Теперь-то известно, шо тама изначально всё запланировано было. Не верю я ему. Предпочитаю ваще больше никому не верить.

— Не даете себе и шанса. А если Гидрос прав? Если Христов пожертвовал всем ради вас, становясь изгоем у собственного наставника?

— Тогда бы, наверное, всё того! А оно напрочь не того! — с жаром возразила Мурси. — С Христовым у нас и впрямь хорошие отношения складывались, пока я малюсенькая была. А потом что-то поломалось! Может права Клара, взглянул он на меня подросшую и понял, что такая жена ему не пригодится! Вот и охладил трахание.

— Что простите? — не понял Морган.

— Ну, пыл свой охладил. Ему нравилась роль воспитателя, хочется верить, он любил меня ребенком искренне, я казалась ему милой. Всё изменилось, когда наступил пуберат. Прыщи меня, конечно, не мучили, но не будем кривить душой. Не вышла я ни рожей, ни кожей, ни характером. Дрянь, а не будущая жена. Ги уже вовсю совращал Бет, а Христов только сильней замыкался в себе.

— Не говорите так! — воспротивился Морган. — Здесь замешено что-то другое. Если бы вы не были симпатичны наставнику, он бы не стал готовить побег! Вас же лично канцлер Гидрос в том заверял.

— Не верь этому старому проныре! Может и побег был только ради того, чтобы избежать второго этапа эксперимента — нашего с ним размножения. Может, Джес — фригидный импотент, и одна мысль, что придётся со мной вступить в интим, его приводила в уныние. Иначе, зачем бы он блоков внутри себя понаставил таких, что я не могу, как в детстве, прочесть его через «небывалое прикосновение»? Потому что знал, ежели увижу отвращение к себе, вдарю так, шо мало не покажется.

— Но из-за чего точно всё произошло, вы не знаете? Я правильно понял? — помолчав, спросил Морган и уловил, как нянни мотнула отрицательно головой. — И вы даже не спрашивали?

— В смысле «спрашивала»? — неподдельно удивилась Мурси. — О чем?

— О том, почему он охладил… «Трахание», сэр? Ох! Ну, вы как всегда! — улыбнулся во весь рот Морган. — Догадок понастроили и сидите, развесив нюни. С Шерифом не выясняли обстоятельно ничего, а начали опираться на собственные домыслы, и со мной так же, теперь вот выясняется, что и с наставником! Поговорите с ним. Заставьте его ответить, что случилось. Вы, наконец, перестанете страдать!

— А если он ничего не ответит? — испуганно пробормотала Мурси.

— Но ведь молчание — это тоже ответ! Вы же взрослый адекватный человек, сами мне об этом говорили. Вот и поступите хоть раз по-взрослому. А то только и делаете, что жалеете себя. Выйдете уже из этой зоны комфорта! Возможно, он скажет вам кое-что неприятное, но вы переживете и пойдете дальше, с проработанной травмой. Я помогу вам справиться с болью. Поэтому вы и мужчин ненавидите, и отношения у нас с вами ненормальные. Вас держит груз старых обид. Освободите место новым переживаниям! Возможно, они окажутся куда приятней.

— Я не могу просто так прийти когда захочу и вызвать Христова на разговор. Он мой наставник, так не делается!

— Ну, так может пора перестать быть его ученицей? Вы давно выросли, вы сами теперь мэтр, на вас равняются все в отряде. Вот, к примеру, я! Учился у деда, пока желал стать таким же. И знаете, теперь не желаю. А вы? Вы хотите стать в итоге такой же, как Христов?

— Не, таким дурачком не хочу! — разулыбалась и Мурси.

— Понимаете, к чему я клоню?

— Прекрасно понимаю! Вас за этим ко мне приставили, да? — еще больше раззадорилась Мурси, не скрывая свою странную радость. — Похоже на Ленкину старую песню. Неужели сестра вас наняла? Ага, сходится!

— Никто меня не нанимал и не сходил! — сердито выпалил Морган. — Я просто хочу, чтобы вы были счастливы, тогда я и сам буду намного счастливей! Неужели вы настолько эгоистка, что совсем не желаете мне того же?

— Шо вы, Морик. Да я только за и давно вам предлагаю сделать всё по красоте. Только скажите! Кому и шо показать. Провернем ваше дельце, даже сапогов не засучив. Неужели вы не видите, шо я за вас болею всей своей черной душой?

— Всё понятно, сэр, — буркнул Морган, подставляя опять спину. — У вас паранойя!

Капитан забралась на катара и, пока он шел, принялась зачем-то одними губами покусывать ему ухо. При этом она нашептывала несуразицу про свою сестру и её хитрые уловки, постоянно поражаясь, как это Ленка-Коленка хорошо изучила саму Мурси, что даже нащупала, когда теребить чувство справедливости и сострадания, а когда надавить на скуку и одиночество. Но Морган не сомневался, что у капитана просто небольшое переутомление и поэтому она позволяет своим страхам быть озвученными вслух. Иначе, как можно было из его предложения поговорить с наставником начистоту сделать такие нелепые выводы? Ничего, отоспится и поймет, что всё это глупость чистой воды.

— А почему ты не хочешь быть похожим на Арика? — в какой-то момент спросила Мурси, прерывая свои невообразимые домыслы. — Достойнейший из мужчин.

— Знаете, у меня не идет из головы их история с бабушкой и Маргошей, — признался Морган. — Всё так переплелось. Хотели же как лучше, но в итоге никто из них не был счастлив. И самое страшное — врага нет, некого обвинить в таком исходе. Мне и деда жалко, и бабушку, и даже вашу мать. Ведь она же для старейшины старалась. В общем, ужасно это всё. Никак не идет из головы. Иногда, прям сердце замирает. Нет, пусть я буду последним упрямцем, но вы от меня так просто не избавитесь, даже под предлогом сохранить мою же жизнь.

— Эт я уже поняла, — радостно потянула Мурси.

— Вот вы опять с жиру беситесь, сэр. Конечно, что вам страдания смертных. Поэтому и не хотел обсуждать с вами своих чувств. Всё переиначиваете. Но вы хоть на минуточку, хоть на долю секунды представьте, в каком страшном кошмаре живет до сих пор дедуля! А бабуля? Она, думаете, просто так, от нечего делать в петлю полезла и покончила с собой как каджит?

— Что? Морик, это правда? — Морган почувствовал, как капитан одеревенела, вмиг стала тяжелой, несгибаемой, будто он нес уже не живого человека, а жесткий контейнер. Это продлилось долю секунды, и затем Мурси опять начала непроизвольно душить его, прижимаясь и с горячностью нашептывая: — Прости меня, Котик, прости, милый. Я… Я еще так спокойно об этом говорила! Божечки-кошечки, какой кошмар! Никогда, слышишь, я больше никогда не позволю себе шутить на тему суицида!

— Муся! Но ведь вы и не шутите! — теперь пришла очередь замереть катара. Образовавшийся каким-то неведанным образом ком в горле мешал говорить. Глаза начало резать, но на этот раз не из-за вони ручья под ногами. Морик часто задышал, мотнул головой, отгоняя страшные воспоминания, и, наконец, четко понял, что ему следует сказать: — Договоренность в силе! Сразу ко мне, как только такие мысли придут в голову. Я вам всё организую. Даже десять оргазмов, если потребуется! Что хотите.

— Морик, и ты тоже. Обещаешь? Если вдруг тебе захочется погоревать или просто выговориться, приходи ко мне. Оргазмы я не обещаю, но поддержу обязательно, даже когда выполнишь свое основное задание, — совершенно искренне заверила капитан. — Никто из нас не железный, это ты правильно заметил когда-то, а как друзья мы, по-моему, вполне удобоваримые.

— Наверное, вы подумали, что я тряпка, да? — горько усмехнулся Морган, ступая дальше. — Переживаю из-за любовной истории, которая случилась давно и не со мной. Не такого мужчину вам требуется видеть рядом?

— Не неси ерунды!

— Сами пойдете? — съязвил Морган. Ему истошно хотелось показать себя с другой стороны, нарочито выпятить грубость, пусть бы капитан лучше думала о нем как о Христове, чем как о несдержанной на эмоции Кларе.

— Я считаю, это прекрасно, что в тебе столько чувственности, — промурлыкала Мурси, не обращая внимания на едкий комментарий. — Ты мне от этого еще больше нравишься. Шоб ты знал, как надоели мужики с эмпатией хлебушка, ты б заплакал! Обязательно! Да и сама история с нашими родственниками произошла скверная. Не переживай, я не мать. Мне давно следовало ради вашей безопасности спрятать тебя со всем отрядом где-нибудь на базе СРС. А я, вишь какая? Черствая эгоистка!

— Думаю, никто бы из ребят не согласился. Тем более я! Муся, мы справимся. Погодите, там впереди настоящий огонь горит? Неужели и вправду мутанты? Надеюсь, их вы поджарите молнией при угрозе вашей жизни? Или хотя бы мне не будете выказывать недовольства!

***

Впереди и вправду трепетал огонёк, неровный, рванный и как будто бы подвешенный в воздухе. Вокруг него крутились темные силуэты, по очертанию которых не угадывалось ни одно видимое ранее Морганом живое существо. И не люди, и не катары, и не ящеры. И впрямь мутанты? Чего только не встретишь на неисследованной или, как в случае с Землей, заброшенной планете. Если стоит и процветает Замок с драконом, то почему бы и не существовать канализационным гибридам?

Давно уже путники настигли очередного окошка в поверхность, света было предостаточно, и Морган неожиданно осознал, что совершенно напрасно продолжает нести свою нелегкую ношу. Он остановился, легонько подпрыгнул, выпуская из рук ноги Мурси. А когда она вместо того, чтобы сползти с его спины еще сильней прижалась, словно маленький котенок, то заворчал о неуместности использования катар вместо ездовых животных. Капитан наигранно захныкала, но, наконец, оставила насиженное место. Однако руки капрала не выпустила.

Так, держась друг за дружку, они и подошли к кружку обитателей подземелья. Это действительно оказались самые настоящие «уроды», спрятавшиеся в небольшом ответвлении основного пути и рассевшиеся вокруг высокого узкого бака, в котором горел костер. Вот почему издалека показалось, что огонёк оторван от земли. Сами же мутанты никак не высказали ни удивления, ни враждебности. Появление иномерян для них выглядело как само собой разумеющееся и происходящее чуть ли не каждый день.

— Новенькие? — гнусаво спросил их один из пятерых, с большим мясистым носом и глазами, сросшимися на переносице в один большой.

— Типа того, — беззаботно ответила Мурси, разглядывая хозяев костерка с присущим ей любопытством.

— Бедняга, — сочувственно произнес другой мутант, протягивая к Моргану щупальца, которые росли у него вместо рук. — Не пожалел тебя Дракон. С кем хоть скрестить хотел?

— С котиком, — ляпнул первое пришедшее на ум Морган и отстранился от склизких конечностей, но наткнулся на семипалую кисть другого уродца, выглядящего моложаво по сравнению с остальными. — Я бешенный и психический, не тронь меня!

— Глазками, глазками! — встала на защиту капитан. — У него такие гематомы от прикосновений, шоб ты знал, ты б заплакал! Только если сам захочет.

— Да, трудно такому у нас будет, — вздохнул обладатель чешуйчатой кожи и жабр на шее. — Ничего, ничего! Даст Дракон, выживешь.

— Какой же ты уродливый, бедолага, — пожалела его, по всей видимости, женщина. По крайней мере, там, где должна была быть грудь, её лохмотья топорщились. Сама же она выглядела как паук, с восьмью малюсенькими глазками, а по всем оголенным участкам её тела, будь то руки или ноги, или даже череп, топорщилось множество меленьких коротеньких черных волосков. По бокам безвольно свисали дополнительные пары рук в количестве четырех штук. — Еще и с шерстью. Жарко тебе, страхолюдина, да?

— Вот еще, Морик красавец! — возмущенно возразила капитан, но вспомнив главное, тут же перешла в наступление: — А вы как здесь оказались? От Дракона прячетесь?

— А почему мы должны от него прятаться? — удивился циклоп. — Он отец нам и благодетель. Знает, как провинился перед природой-матушкой, вот и удостаивает нас роскошной жизни. Вы не местные?

— Нас другой Дракон покалечил, — соврала, не моргнув глазом, Мурси. — Да и выгнал. Вот, хотели с вашим обсудить, не против ли он будет нас приютить. Надо же как-то к нему прийти по-человечески, поздороваться.

— Наивные, — усмехнулась женщина-паук. — Думаю, он не заметит еще пары ртов. Если только вы не едите как не в себя. Входа в жилище Дракона тут нет.

— А дары? — навострил уши Морган. — Как вы получаете от него благодать?

— А это нам с небес спускается. Под охраной бледнолицых ангелов-берсеркеров, — улыбнулся мутант с щупальцами. — Я даже подумал, что ты, одна из них. Больно похожа. Лысая и мелкая. Только губы не серебряные.

— Здорово, но не понятно, — пробормотала капитан, а потом уставилась на потолок. — Вам в люк еду кидают?

— Почему же в люк? — опять удивился циклоп. — Мы цивилизованные люди, хоть и неудачные эксперименты. Если идти всё время по ручью вверх, обойти два озера, там и дароносица. Раз в неделю она спускается, на ней полно всякой еды, тряпья, медикаменты. Мы берем и уходим, требуется что-то особенное — берсеркерам говорим. Но если кто захочет наверх подняться, того тут же копьем проткнут!

— Да не волнуйся ты так! — ласково утешил семипалый юнец. — Это сказки, что Дракон мутантов ест. А если бы и ел! Твой друг слишком волосат для такого.

— А если освежевать, может быть и ничего, — возразили человек-рыба.

— Ну да, кожу содрать и хотя бы на корм волколайкам пустить можно, — согласно кивнула паучиха.

— Нет, нет, никто никого не будет свежевать! — перебила их побелевшая капитан. — Мы попробуем мирно поговорить. У меня деловое предложение.

— В армию наняться хотите? Ничего не получится. Женщин со стороны Дракон не берет, а твой друг слишком уродлив.

— Просто ваш Дракон не видел Моргана голым, а меня в деле! — горделиво заявила Мурси. — Мы пойдем к дароносице, попросим принять, а там уже и посмотрим, возьмет он нас или нет!

— Вы садитесь, садитесь, — засуетилась паучиха, расстилая грязную тряпку рядом с канистрой. — Откушайте, чем Дракон послал, да историей своей поделитесь. Дорога туда займет всего пару часов, а благодетель наш сейчас спит. Какая разница, когда быть сожжённым и проткнутым копьём, сейчас или позже? В ярости Дракон и всю поверхность может испепелить дотла.

Капитан и Морган переглянулись, одновременно кивнули друг другу и приняли предложение. Разговор полился непринужденно. На удивление, мутанты хорошо владели космоарго, гораздо лучше жителей поверхности. Да и отличались заметным дружелюбием. И Мурси с удовольствием сочиняла ответы на их многочисленные вопросы. И о своем «Драконе», и о мутации Моргана. Придумала такую удивительную историю о происхождении катара, что он сам невольно заслушался и поверил бы, не знай правды. Приплела и котиков, что естественно, и космическую радиацию, и излучение, и секретные разработки иномирян. В общем, фантазия её нашла для себя раздолье. Канализационные жители остались довольны. Они вдоволь насмеялись, наслушались приключений, потешили свое скучающее воображение. После нехитрого перекуса, от вида и запаха которого Мурси и Моргана затошнило, мутанты стали укладываться спать, прямо на те же грязные тряпки, на которых сидели до этого.

— А ты за нас идешь разговаривать? — спросил, позевывая, циклоп. — Из зеленых, да?

— Типа того, — уклончиво ответила Мурси, лишь приблизительно понимая, в чем её всё время подозревают. — Заметно?

— Конечно, заметно. Берсеркеры-то, хоть и похожи на тебя, только они ненастоящие люди. Недаром сам Дракон их величает Ангелы-мутанты. И губы у них серебряные, потому что гниют изнутри. А ты живая. Зубы целые, кожа нормальная, сразу видно, не болеешь ничем. Таких даже на поверхности мало. И обычно их держат в гаремах наместники, молоко добывают.

— Да я только внешне не гибрид! — начала доказывать Мурси. — А так, одна из вас. Меня в порядке эксперимента молниями били. Зато, гляди, как я теперь умею!

И она, веселясь, выпустила небольшой разряд в воду. На секунду повисло молчание, а потом все пятеро их новых друзей сорвались с места и помчались в разные стороны, крича только:

— Дракон, дракон, дракон!

«— он, — он, -он,» — разнесло эхо.

— Грядет бой!

«— ой, — ой, -ой».

— Муся! — укоризненно покачал головой Морган. — Самое время, да?

— Прикольненько, — расхохоталась почему-то капитан. — Зато мы знаем теперь, шо дракон обыкновенный проводник. Вот шельмец, хитро придумал, как всех держать в страхе! Я бы до такого не допетрила.

— Потому что вам в голову не придет так издеваться над недоразвитыми созданиями. Леди вселенская доброта, — улыбнулся катар и шутливо добавил: — И простота!

Морган придвинулся ближе к баку с костерком. Ему давно уже было слишком зябко при царящей сырости, но он всё никак не мог отвлечься и включить терморегулировку на костюме. Катар хотел спросить капитана, каково ей, справляются ли «бронетруселя» с обогревом жизненно важной точки, но взгляд его остановился на полосе грязи, которая перечертила лоб Мурси пополам. Морган аккуратно попытался оттереть успевшую засохнуть вонючую жижу.

— Это макияж! — увернулась капитан и, не поднимаясь, переползла на другое место. Она села к катару спиной, облокотилась на его грудь, взяла руки Морика в свои и обняла ими себя покрепче. — Тут свежо, не находите?

— Вы настолько прекрасны, — вместо ответа, неожиданно для себя сказал Морган, — что вам не нужно использовать косметику для улучшения.

— Морик! — смущенно хихикнула капитан. — Ты теперь должен выдать свою любимую фразу! Тогда выйдет зачетный комплимент.

— Это какую, сэр?

— Я просто сказал, что вижу, — по привычке передразнила его Мурси.

— Считайте, я так и сделал, — Морган помолчал, а потом собрался с духом и выдал то, что давно уже хотел сказать своей нянни, с самого начала их отношений, но никак не решался: — Согласен, я — солдафон, не часто вам говорю всякие приятные глупости. Не умею. Но это правда! Вы очень красивы.

— Морган, — усмехнулась в ответ капитан, хотела еще что-то добавить, но прервала себя. Потом еще раз открыла рот, но опять закрыла. И когда уже Морган, сгорая от нетерпения и желая всем сердцем получить комплимент обратно в свой адрес, попытался её потормошить, она всё же продолжила: — Вот вы говорите, капрал, что достаточно просто спросить и сразу получишь правдивый ответ, так? Тогда скажите мне честно — что происходит?

— Мы ждем рассвета в канализации, — констатировал факт Морган.

— Это вы ловкую метафору придумали, капрал, — одобрительно проворковала Мурси. — Глубоко. Всегда говорила, шо в вас живет философ, а то и два даже. Значит, наши отношения это всего лишь «ожидание рассвета в канализации». Поэтично и символично.

— Что? Нет! — оживился Морган. — Я думал вы про наш статус, ну то есть к чему-то меня подводите! Вы же никогда напрямую не спрашиваете, всё время окольными путями.

— Чудак-человек, сам меня надоумил и теперь недоумевает!

— Потому что вы вечно умудряетесь меня запутать!

— Это от того, шо я шибко мудрая, вот и намудрила, — хохотнула капитан. — Мы могли бы с вами составить словарь омонимов! Но вы ответьте прямо, что между нами двумя и какова ваша роль во всём этом спектакле?

— Такова, и больше не какова! — сердито пробурчал Морган, возвращая капитану одну из любимых фраз.

— Мне не понятно просто, почему вы вдруг решили, что поговори я начистоту с наставником, всем станет лучше? Я бы нормально отнеслась к вашим увещеваниям о полезной открытости и избавлении от застарелых ран, если бы вы накануне на Наземе не съели мне череп чайной ложечкой, шо мы не развлекаемся, шо у нас шо-то посерьезней! Вам не дали нормальных инструкций? Вы и сами не понимаете — обставить всё солидно или хватит лясек-масясек?

— У нас не ляськи-масяськи! Что это вообще такое? — тут же вскипел Морган. Он одёрнул подол своей куртки, хотел сложить руки на груди, даже попытался отпихнуть от себя капитана, но вовремя спохватился, обнял её крепче и зашептал на ухо: — Что вы опять себе понапридумывали? Какие инструкции? Говорите начистоту. Я из благих побуждений вам советую. Ладно, признаю, не совсем альтруистических, немного здравого эгоизма всё же присутствует. Мне кажется, поговори вы с наставником, то и ко мне станете относиться серьезней.

— А вдруг выяснится, что Гидрос не врёт? Вдруг окажется, что Христов напланировал вначале убить моими руками своего наставника, уничтожить ОВР, а потом жениться на мне?

— Ну, мало ли что он там напланировал. Вы же не хотите сказать… — Морган осекся и с тревогой замер, убийственно жалея, что сейчас не может видеть лицо нянни.

— Морик, я любила его! Ты что, не понял этого до сих пор? Я верила каждому его слову, верила в эту ахинею про Предназначение Дарующей Жизнь, видела себя только рядом с Джесом! Это потом мне Ленка хорошенько мозги прополоскала насчет ценности жизни. Моей в том числе. Хотя теперь понимаю почему, боялась упустить надежду на трон. Как и все йонгеи, сестра умеет выжидать, рано или поздно я помогу ей занять желанное положение, это без сто грамм понятно. А если бы она не сделала этого, то я бы всё еще покорно принимала любое повеление наставника. Бесилась бы, но следовала за ним. Он же мой учитель! Меня всю жизнь к этому готовили.

— Не всю, а половину! — нервно ответил Морган. — Ну, вы же сами употребляете прошедшее время. Любили и любили, теперь же разлюбили? Вы же сами мне сказали, что ненавидите Христова!

— Я его ненавижу, потому что он отказался от меня! Но совершенно не представляю, что буду делать, если всё окажется наоборот! Вдруг у меня наступит полное разжижение мозгов от счастья и я покорным кворчем побегу за наставником? А он опять обманет, посадит на трон и займет место Дуку? Вдруг он изначально это задумал, но прикрылся ахинеей про мир во всем мире?

— Да! Такой вариант возможен, — быстро согласился Морган. — Христов лгун и обманщик. Всё дело крутится рядом, выдает понемножку информацию, вон даже Кондрата взял в ученики вместо вас! Нет ему доверия.

— У него полно последователей. Кондрашку, небось, ненавидит половина Ордена за такую удачу. Не забывай, Христов могущественный канцлер, хоть и молодой по меркам храмовников. Протеже самого Дуку, один из самых обласканных им учеников. Даже родные сыновья, как мы видим, не удостаивались того, что выпадало Джесу. Всем известно, Дуку брал в первую очередь Христова на самые важные объекты исследования ОВР, доверял ему тайны и изыскания древних, — Мурси на долю секунды призадумалась, а потом хмыкнула: — С другой стороны, если Христов не откажет мне в небывалом прикосновении и я смогу прочитать всё, что написано у него на душе, за всё время его жизни, то я смогу узнать истинную правду. А что если потребовать у наставника этого?

— Потребуйте, сэр, — неуверенно произнес Морган, пытаясь справиться с мелкой дрожью, что полностью овладела им. — Но лучше не требуйте. Вообще, забудьте, что я вам тут насоветовал. Не надо ни с кем разговаривать. Если бы у вас была настоящая любовь, как у катар, вы бы не разлюбили бы и точно знали, испытываете чувства к нему или нет! А если никаких, кроме ненависти, эмоций в вас не живет, то значит, вы его ненавидите. Вот и всё!

— Морик, — рассмеялась Мурси. — Я впервые вижу, чтобы вы так быстро взяли свои слова обратно! Мне даже кажется, что вы сами влюбились в меня до беспамятства. Хотя недавно мне сказали, шо между нами ничего похожего, только служебная привязанность.

— Чтобы катару признаться в любви требуется много времени! Я не могу так запросто разбрасываться такими вескими словами. Потому что это не шутки! Именно поэтому, если вы выберете Христова, я переживу, — с достоинство парировал Морган, но самому ему вдруг захотелось вцепиться нянни в шею. — Конечно, пострадаю немного, но не умру. В конце концов, вы достойны счастья. И если после всего этого мы останемся друзьями, и у меня будет возможность видеть вас улыбающуюся и смеющуюся, то мне будет вполне достаточно.

— То есть, дружить со мной вы будете продолжать?

— Как вам объяснить, — отчаянно продолжал врать Морган. Несмотря на вонь, на грязь вокруг и неуместность, разум его затуманился желанием. Повалить сейчас же на это тряпье, стянуть бронетруселя и приступить к обряду. Голос задрожал, но лихорадочные здравые мысли еще прорывались наружу. — Вы мне нравитесь, я в восхищении, но как к кумиру! Вот у вас есть кумир?

— Есть, вы.

— Я серьёзно, — потеряло ровный ритм сердце Моргана. — Мужчина, которым вы бы восхищались кроме меня.

— А ты не покусаешь за такое признание? Тогда, наверное, Шериф.

— Отлично, теперь еще и Дэвид! — процедил Морган, справляясь с приступом ревнивой агрессии. — Представьте. Он вам неожиданно предлагает попробовать образовать пару, ну или вы ему. И вы знаете, что он хорош, и первое время даже вам кажется, что идеален, но вы же не захотите сразу родить от него детей?

— Я вообще этого навряд ли захочу. Даже от тебя.

— Мне не нужно от вас котят! — против воли грубо вырвалось из Моргана, хотя именно обряд зачатия он и желал провести с ней в ту минуту всем своим естеством. И он продолжил уговаривать себя: — Да, я осознаю свою влюблённость, да, вы мне глубоко симпатичны с позиции внешности и характера, хоть у вас и множество недостатков! Таких, какие совсем не вяжутся с образом будущей матери. Но это не та любовь, которая необходима катару, чтобы потерять самообладание! Нет, я его и не теряю! Никогда рядом с вами. Повторюсь, наши чувства друг к другу поверхностны. Конечно, со временем всё перерастет в нечто более глубокое, это уже и сейчас ясно. Но вы меня слышите? Со временем.

— Интересно чешешь, — хмыкнула Мурси.

— У вас где-то чешется, сэр? — зачем-то спросил Морган, в надежде, что сейчас капитан снимет куртку, даст прикоснуться к себе, и он сможет удовлетворить свой собственный зуд в нагревшихся ладонях. — Можно вас попросить отсесть? Или я сам отойду!

Морган тут же вскочил с места и отпрыгнул от Мурси словно селянин от мутанта. Он не знал, куда деть себя, поправлял то подол куртки, то душивший ворот, то шерсть на затылке. Глаза его бегали по примолкшей и озадаченной нянни, и хотелось одного — прильнуть к ней, просить ласки, несмотря на то, что руки её ужасно смердят. Ничего уже не важно, только пусть она не любит этого Христова, пусть не думает о нем! Морган — красавец, самый лучший из лучших и это он должен занимать все мысли Мурси!

— Измени отношение! — прошептал катар, вспоминая совет деда. — Я, кажется, всё понял!

— Что ты понял? Как меня укокошить? Морик, ты убить меня хочешь? Сейчас? Зачем тогда вызволил из западни в канализации? Почему там не оставил? — посыпались вопросы от капитана. — Скинул бы с обрыва. Хочешь собственноручно? Ты мне за что-то мстишь?

— Нет, сэр, — закрыл лицо руками Морган и потер его, чтобы взбодриться.

Наваждение было отогнано четкой острой мыслью. Неконтролируемое стремление к обряду зачатия всего лишь попытка доказать, что Мурси принадлежит только ему, что она доверяется, полагается, навсегда с ним! Желание обладать ею, заявить свои права на душу йонгейки. Именно этому и учили их в школе, вбивали в голову с каждым уроком о семейном воспитании. «Создавая крепкую семейную пару через обряд оба соглашаются, что принадлежат теперь друг другу без остатка». Если только перестать ревновать, перестать зацикливаться на других мужчинах, которые окружают капитана, приобрести чуточку больше уверенности в себе, никаких неуместных мыслей больше не возникнет! Это и есть — изменить отношение к ситуации! Какой же старейшина прозорливый.

— А орех, что вы мне дарили, значит, всё же был отвлекающий маневр? — прервала его мысли капитан и вдруг рассмеялась. — Дуристика какая-то! Коди только увидел Клару, так тут же начал твердить о самой настоящей любви. А мы с вами почти того этого, а вас прям трясет от одной мысли, что это может оказаться любовью. Вот и сейчас, в заду стрельнуло?

— Муся, ничего не стреляло, — снисходительно улыбнулся катар и вернулся на своё место. Он расслаблено выдохнул, опять прижимая к себе Мурси. — Попустило. Наверное, вы думаете, я поехавший наркоман?

— В точечности так! А еще, что вы прям люто-бешенно меня ненавидите за поцелуи. Я такая слюнявая? Вроде стараюсь не распускать их, неужели не получается? Видите, какая эгоистка. Вместо того, чтобы оставить вас в покое, лезу и лезу. У вас камера на куртке, капрал? За вами постоянно следят, поэтому вам приходится…

— Ой, замолчите, сэр! — простонал, не выдержав, Морган. — Ну что за чушь! Меня не пугают ваши слюни, вообще, меня совсем не это беспокоит. Мне нравится целоваться, хотя впервые и по-настоящему попробовал только с вами. Раньше и в голову не приходило, что от этого можно получать удовольствие! Но, когда наши ласки становятся слишком долгими, когда дело заходит дальше, тогда и начинаются проблемы.

— Ты боишься, что разочаруешь меня?

— И это тоже, но главная проблема моя как раз наоборот!

— Думаешь, мне понравится, и я с тебя не слезу? — ошалев, повысила голос капитан. — Если бы ты упал в воду, то не утонул. Выплыл бы на своем раздутом самомнении.

— Муся, я не в настроении сейчас ругаться, — заворчал Морган. — Если бы вы только знали, как мне сложно удержать порой в себе неуместное и неуемное желание, то вы бы, наверное, перестали бы шутить! Я даже у деда спросил, а это, между прочим, не так просто, разговаривать со старейшиной на подобные темы! Ведь я действительно очень боюсь вас разочаровать!

— Тогда, наверное, ты бы не стал по своей воле меня очаровывать. Почему ты боишься мне признаться начистоту о задании, если на тебе не установлены камеры? Я не убью и не покалечу, не изменю своего отношения к тебе, клянусь пяткой вакуйя! Даже если выясниться, что ты брат мужа свекра моей сестры по родимому пятну, как в каком-нибудь торхинарском сериале.

— Чушь! — расхохотался Морган. — Я не лгу вам! Просто когда вы рядом, со мной происходит что-то странное. Ладони нагреваются, сердце стучится как бешенное, ноги становятся ватными. Мысли путаются и язык заплетается. Я хочу вам сказать что-нибудь приятное, а вместо этого ворчу, ревную вас к каждому столбу. Абсолютно беспочвенно! Коди! Да он мне в кошмарах снится, хотя я точно знаю, что между вами ничего нет! Я считал, что это из-за вашей Силы, потом из-за запаха, потом из-за внешности. Но это всё и сразу. Я схожу с ума, если не знаю, что с вами всё в порядке. Помните первое задание, когда вы с Ванно ушли в лабораторию, а мы освобождать точку? Когда я увидел кровь, вашу одежду в мед. части, я чуть там не поседел. Хотя вас почти не знал и тогда вообще не помышлял ни о каких романтических отношениях! Меня это не интересовало. Просто вот увидел вас в бинокль на полигоне и что-то в мозгу щёлкнуло. Вы яркая, сногсшибательная женщина.

— Ого! — выпрямилась Мурси. — Поэтому ты всегда рычишь и кусаешься? Вправду, злишься за такие порочные желания на самого себя? Обожествил и в спокойные минуты не можешь представить близость со мной?

— О, я могу! Я представляю нашу близость! И довольно часто, — заверил катар. — Но в этом и кроется основная проблема. Понимаете, я, как бы это сказать, перестаю контролировать себя. Холка, помните, я про неё рассказывал? Маленького котёнка так успокаивает мать. Берет за неё и качает. Создается невидимая связь между ними. Когда же катары взрослеют, то именно там находится точка, которая воссоздает в подсознании глубину чувств, укрепляет доверие, подстегивает к размножению.

— Очень странная у вас эрогенная зона. То есть, когда я мацаю вас за «затылочную титю» вы возбуждаетесь? Но я ведь стараюсь не…

— Божечки-кошечки, да при чем тут вы! Когда два катара решают завести потомство, они друг друга ласкают за холку, а потом мужчина кусает туда женщину. Ну, теперь понятно?

— Поэтому вы вечно меня грызёте за шею! — осенило, наконец, Мурси. — А потом, выпучив зеньки, ретируетесь. А я думала, наоборот! Вам настолько противна мысль о соитии, что вы хотите меня задушить. Погодите, получается, вас все время тянет на бесконтрольное размножение рядом со мной?

— Да! То есть ваши прикосновения будят во мне инстинктивные порывы, глубинные. И я не могу с ними справляться. Пока не могу. И только сейчас, в этой вонючей канализации понял почему!

— Ой, Морик! Ты иногда таким наивным котиком бываешь. Детей у нас не будет, можно прикрыть глаза на священные традиции. Попробуй уже на своей шкуре праздник в виде оргазма, шо ты как не родной!

— Во-первых, я могу причинить вам боль! А остановить меня вы не сумеете. Если я начал кусать вашу шею, значит, я уже плохо себя контролирую. Были бы вы кошечкой, то вам бы процесс понравился. Но вы его реально представьте, пожалуйста.

— Ты барахтаешься на мне, закусив шею? Да не очень.

— Вот. А я уже не смогу остановиться, потому что это инстинкт! У людей их не бывает, я знаю, поэтому вам всё хиханьки, да хаханьки. Мне проще сразу убежать, чем потом каяться. Я просто прошу вас дать мне время. Это для меня новое переживание. Но я изменю отношение к ситуации и у нас всё получится с учетом пожеланий обоих!

— Так получается, Арик предлагает вам перестать симпатизировать мне? — озадаченно проговорила Мурси. — Хочет занять ваше место?

— Что? Нет! Не приплетайте сюда дедулю! Он достойный мужчина, а не вот это вот всё. К тому же прекрасно разглядел в вас личность, а не копию матери. Хотя, конечно, восхищен не меньше.

— Он не видит во мне мать? — встрепенулась Мурси.

— Нет. Сказал, что вы абсолютно на неё не похожи. У меня даже создалось впечатление, что старейшина посчитал вас умней Императрицы.

— Ничесе! Первый раз со мной такое! А еще что он про меня рассказывал?

— Муся! Давайте поговорим обо мне. Я ведь не хуже своего деда! И будущий старейшина тоже. И в прайде меня все уважают. Заслуженно. Да я за неделю отпуска решил вековечные вопросы. И дерево спилил, и свиней мы с вами разогнали, и котят спасли. Про меня даже поэты истории сочиняют!

— Морик, — рассмеялась Мурси. — Ты для меня мистер вселенский идеал! Неужели и к деду ревнуешь?

— И к деду, — тихо сознался Морган. — Ко всем. Вот вы злитесь на наставника за отказ от вас. Думаете, что у него наверняка есть кто-то другой. Не понимаете, почему вас оставили за бортом корабля, не взяли на вечеринку, чем вы не угодили. Это и есть ревность. Когда вы с таким интересом заговариваете за других, я начинаю переживать всё то же самое.

— Я не вещь, а живой человек! Не могу же я стать вашей тенью без права выбора.

— А ведь и Христов живой человек. Почему вы отказываете ему в праве выбора? «Делайте, как я говорю, а не так, как я делаю». Вот ваш девиз. Давайте вместе начнем менять отношение к ситуации. Я постараюсь уложить в голове, что не единственный во всем свете и даже обряд зачатие не гарантирует мне уверенности в завтрашнем дне, но и вы тоже примиритесь с мыслью, что Христов имеет возможность жить той жизнью, какую сам для себя выбрал. Даже если в ней нет места для вас.

— Мы вроде говорили о вас и деде, а не обо мне и наставнике, — ворчливо возразила Мурси. — Сейчас главное найти начало Пути.

И хоть ничего о предложении Моргана капитан не сказала, всё же катар уловил, что прозвучавшие последние слова заставили её крепко призадуматься. Если она только обработает эту застарелую травму колто-спорами, если подсушит, заживит и забудет о ней, то возможно больше никогда не захочет знать истинную мотивацию наставника и в принципе выкинет его из головы. А там сразу же поселится Морган! Зря он вообще начал про «поговорить начистоту», сам себе вырыл ловушку, в которую тут же с разбегу запрыгнул. Хотел как лучше, сделать Мусю счастливой, но совсем не учел, что это может сделать несчастным его.

Капрал с радостью подхватил нить рассуждения о начале Пути, уводя подальше от болезненной для обоих темы. С удовольствием капитан и Морган начали строить различные гипотезы о том, что же имел в виду Христов, куда теперь стоит направить расследование, какая вообще складывается картина захвата Галактики Инквизицией. Еще долго они сидели на одном месте, постоянно перескакивая с одной темы на другую, но соблюдая рамки рабочих вопросов.

Наконец, рассвело. Об этом вначале оповестил будильник, трелью разлетевшись своим сигналом по канализации и вернувшись обратно с эхом, а потом появился и яркий солнечный свет. Желтый, живительный он сквозил через люки в потолках гораздо интенсивней, чем лунный, и делал мир чуточку мягче и отрадней, чем тот казался ночью. Мурси огляделась, размялась и будто бы каких-то пару часов назад не испытывала острого приступа паники от канализационного тоннеля, самоуверенно пошлепала по вонючему ручейку вверх, утягивая за руку за собой капрала.