Сильная и независимая для котика (СИ)

Глава 31

Мурси не спешила утирать нахлынувшие слёзы. Она, наоборот, посмотрела пристально на Гидроса, припоминая все те мучения и несправедливость в своей жизни, к которым он был непосредственно причастен. Особенно заостряя внимание на скорой и неминуемой гибели подруги.

Да, их навязали друг другу. Но Бет с ранних лет слыла открытой разумом, не умела таить злобу, быстро забывала обиды и никогда не шла на поводу у зависти. Она с радостью взялась за поручение наставника, откинув досужие домыслы. Не без искреннего интереса расспрашивала подробности отношений между Христовым и Мурси, фантазировала об их тайных помыслах и желаниях, приободряла, случись неприятность или же напасть какая, и никогда, ни при каких обстоятельствах не желала признавать в новой приятельнице изгоя. И, конечно, попутно всеобъемлюще делилась собственными думами и заботами.

Бет смогла растопить недоверчивость и подозрительность, проникнуть в сердце и поселиться там навечно. Надо ли говорить, что маленькую неберианку тут же зауважали сверстники как избранную, могущую «выносить» общение с «особой» дочерью греха, способную даже повлиять на будущее всей Галактики! И из-за этого в том числе, Бет с утроенным восторгом продолжала налаживать тесную связь между ними. Это её стараниями дружба стала такой крепкой и нерушимой.

От мысли, что кусочек радости из детства скоро навсегда исчезнет с лица Галактики, Мурси ещё сильнее расплакалась. Гидрос умел делать ей больно без рукоприкладства, одним своим существованием. Капитан жестом показала, чтобы все вышли из кадра, и нажала на звонок Жовани.

— Мурси! — радостно начал тот, но, заметив её слёзы, сразу опечалился. — Что с вами, дорогая моя?

— Это я так… Так, — жалостливо промямлила капитан и утёрла запястьем прозрачные сопли, размазывая их по щеке до самой мочки уха. — Помирать неохота. Штош-штош, эхе-хе.

— Что случилось? — сильнее прежнего заволновался Жовани. — Я могу помочь хоть как-то?

— Нет, нет, увы, это ни в чьих силах. Просто твой папенька прихватил за самое мягкое место моего наставника и велел сдаваться. Сам знаешь, какие у него планы насчёт меня, — на этих словах Мурси опять разрыдалась в голос. Жовани хотел сказать что-нибудь утешающее, но она не дала. — Просто, понимаешь, перед смертью захотелось увидеть родное лицо. И попрощаться, как следует. Спасибо тебе, братишка! Когда меня начнёт медленно истязать твой отец, я буду вспоминать ни заповеди, ни наставника, ни прошлое своё, а сладкий наш поцелуй! Как жаль, что в густой мешанине коварных планов нам не удалось его повторить! Я бы тогда не с таким сожалением покидала этот бренный мир.

— Я не допущу подобного! — вскрикнул, охваченный переживаниями, Жовани. — Да, нас, раскольников, мало, но хотя бы умереть с честью за правое дело — за вашу жизнь — мы готовы! Я соберу всех несогласных с братом Извратом, и мы выступим единым фронтом! Падём в бою, но это лучше, чем бесчестие плена!

— О, милый! — растроганно пропела Мурси, нежно улыбаясь и приложив руки к сердцу. Слёзы, как по мановению проводниковой Силы, тут же высохли. — Ты не только чистый помыслами, благородный и праведный, но ещё и такой храбрый! Поэтому я и вкрашилась в тебя по самые помидоры. Но, подожди минуточку, это и есть твой план?

— Да! Я — негласный лидер всех раскольников, они пойдут за мной. Даже на смерть.

— Знаешь, просто подумалось, — Мурси наклонила голову набок и часто-часто заморгала, — зачем нам лишние жертвы? Я не хочу крови. Вот если бы ты, наоборот, как можно больше людей убедил не вступать в конфронтацию, то я думаю, моя семья из Империи и СРС справились с остатками бы сами. Скажем так, за три-четыре дня, если бы колеблющиеся братья улетели бы с Зиоста, то мы могли бы…

— Ни слова больше! Я сделаю всё, что в моих силах! — с жаром воскликнул Жовани.

— О, ну ты не должен на самом деле! — на лице Мурси расплылась приторная улыбка. — Я не перестаю восхищаться тобой, мой милый братишка! Век тебя помнить буду! Хвала Вселенскому Разуму, что мы не только встретились, но и успели познакомиться поближе!

— Да ну что вы, — засмущался Жовани.

— Ой, но я ведь, кроме попрощаться, хотела тебя ещё попросить об одном малюсеньком одолжении, — как будто бы спохватилась Мурси. — Пустяковая просьба. У тебя же сохранилась связь с Кавотом? Пусть он позвонит, как выпадет безопасная возможность, вот по этому выделенному каналу. Может, и ему удастся молодёжь увести за собой?

— Да, Кавот! — тут же помрачнел Жовани. — Мне было, знаете ли, немного обидно, что вы его в ученики взяли, а не меня.

— Тебя в ученики? — неподдельно ужаснулась Мурси. — Но ведь ты и так полон мудрости! Это тебе следует наставлять молодняк и поехавших кукушечкой старикашек на Путь Истинный. О, сколько неоспоримых жизненных постулатов я почерпнула в разговоре с тобой! Да имей я право выбора, сама бы пошла к такому наставнику! Запиши меня, пожалуйста, первой в очереди на случай, если твой батенька прихлопнет-таки Христова. К тому же это будет приемлемей, раз лично я надеюсь на другой сорт отношений между нами когда-нибудь. Ох-ох, мне по ночам так сладостно и горестно, шоб ты знал, ты б заплакал! Всё время ты снишься. Как мы разговоры разговариваем. И не только! — Мурси игриво подёргала бровями. — Всё же редко удаётся найти ровню себе, а не вот это вот всё суррогатное.

— Вы считаете меня ровней себе? — преисполненный счастьем, спросил Жовани, окончательно теряя своё лицо. — Я передам Кавоту, и не отчаивайтесь…йся, мы с вами ещё отпразднуем победу в кулуарах храма на Зиосте!

— Я так на это надеюсь! Чао!

Мурси послала воздушный поцелуй и отключилась. Опять осунулась, посерела, гнёт сложившихся обстоятельств отразился в уголках её серых глаз. Капитан устало вздохнула, потирая виски кончиками пальцев.

— Ну и бредятина, — буркнула она.

— Мужчины такие мужчины, — хохотнула Лена. — Как они легко ведутся на подобную дуристику! Сразу готовы последние портки с себя скинуть. А этот! Смех и грех. Молниеносно в бой!

— Ладно, — скривилась Мурси. — Пойду душ приму да дам партийное задание пану Бобусю с половцами. Кстати, что будем делать с клонами? Я рили не хочу крови. А уж тем более быть причастной к массовому истреблению людей.

— Это не люди, — раздражённо булькнул Гидрос, которого совсем не обрадовал уровень владения манипуляциями его ученицей. — Всего лишь заготовки.

— Для вас все заготовки, кроме голубой крови, не так ли, канцлер? — ответила ему в том же тоне Мурси.

— Ванно считает, что любая жизнь в Галактике священна, и тоже без дополнительной платы убивать никого не будет.

— Вы не понимаете, это совсем другое! — возразил Гидрос. — Вот ты же, Матильда, клонируешь своего Палпи?

— Ги, она не… — Лена не успела договорить. Мурси вздрогнула, ударила себя по щекам обеими руками и уставилась на собеседников, стараясь удержать застрявшие посреди горла нецензурные слова. — Прости, я не хотела тебе говорить.

— В любом случае оба клона Палпатина были фригидными импотентами, ведь так?

— Мой Палпи один! И это не клон! — у Мурси задрожала нижняя губа, и глаза опять сделались влажными. — Лена, скажи, что всё неправда! Ты же не…

— Мо, могла бы и догадаться, что обычные коты так долго жить физически не приспособлены! — твёрдо ответила Лорд Банник.

— В смысле долго? Десять лет каких-то, а уже два клона! Два! Что стало с матрицей?

— Выпал из окна, — Лена виновато опустила взгляд и начала стряхивать невидимые ворсинки с туники. — Первый убежал из квартиры, и его сбил скайтрей. Нынешнего я берегу, как батарею бластера. Обещаю, с ним ничего не случится.

— Зачем? Зачем ты создавала клоны? Испугалась, что я тебя поколочу? Сказала бы мне, шо несчастный случай приключился, как-нибудь пережила бы!

— Интересно ты размышляешь, — изумлённо хмыкнула Лена, отрываясь от своего интересного занятия. — Официально Палпи заводила ты, но вот большую часть времени с ним провожу я. Не подумала, что мне самой неуютно в пустом доме стало? Всем известно: без кота и жизнь не та. Зато с пушистым другом оно как-то веселей, душевней, сразу уют в квартире образовался. Мо, ну, прости. Я должна была тебе сказать. Наверное. Не хотела расстраивать по пустякам.

— Это не пустяки!

— Мы отклонились от сути! — прервал их душевные излияния Гидрос. — Первого ты кастрировала, а остальных уже специально модифицировали, внося изменения в гены. Ты лишала всех своих котиков радости размножения.

— Ты головой уронился, учитель? — капитан перенесла возмущения на канцлера. — Вот это как раз «совсем другое»! Палпи бы и не познал никогда этой «радости», только бы мучился из-за гормонов. А так и жизнь его должна была быть дольше, если бы кто-то окна закрывал, и здоровей, насыщенней. Да он даже не понял, чего его лишили, так как никогда… Постой…

— Именно, — кивнул Гидрос. — Клоны никогда и не жили. Если мы их убьём быстро, в родовых капсулах, то они и не заметят разницы. Понимаешь?

— Ванно угугенил. Странно, но я вижу логику с кошаком.

— С прискорбием сообщаю, что Гидрос в чём-то прав, — согласилась Лена.

— Конечно, я прав!

— Ладно, — Мурси от досады притопнула ногой. — Только, чур, их уконтропупим одним махом. Траванём или отключим систему жизнеобеспечения, шобы не мучились в корчах. Хотя жаль, конечно, наши руки по локоть останутся в крови.

— А тебе не было бы жаль, если бы они ожили и стали убивать? Эта кровь тогда из чьих локтей сочилась бы? — резонно заметил Гидрос. — Тебе не привыкать выступать массовым убийцей.

— Я услышала вас, канцлер, — недовольно скривилась Мурси. — Всё, в душ и дальше покрачую. Морган, зайдите ко мне минут за десять. Хочу, шобы при разговоре пан Бобусь видел будущего лидера крупнейшего катарского прайда. Это заставит его раскошелиться. Пообещаем рассмотрение дел каджитов для прощения и какие-нибудь ещё плюшки.

— Да, сэр. Насколько мне известно, ресторанные критики любят выпечку, — кивнул Морган, провожая капитана взглядом до каюты. Как ни старался катар, но глаза его упорно смотрели на нижнюю часть её тела, хотя головой он понимал, что со стороны такое постыдное поведение может выглядеть компрометирующим.

Всё это время Коди пытался выкроить момент и влезть в разговор, но основы этикета общения с держателями Силы плотно сидели у него в мозгу. Наконец, когда все замолчали, он взглянул на Гидроса, сидевшего в кресле и о чём-то размышляющего, на Лену, стоявшую возле дивана и задумчиво потирающую подбородок, на Моргана, улыбающегося чему-то, и неожиданно для всех гордо произнёс:

— Не все мужики такие!

— Что? — встрепенулась Лена и опять захохотала. — Все до одного!

— Да, Коди. Я наступал на «нитакие» мины в спорах с Мурсиком много раз. Но, поверь, на месте Жовани любой — при условии, что он не фригидный генномодифицированный кастрат-импотент — согласился на всякое безумство после того, как капитан только бы посулила любовь до гроба. Хоть на солнце слетать, хоть чёрную дыру залатать, — ответил за всех Морган, прекрасно понимая: он бы точно купился на подобную инсинуацию, даже если бы прозрачно видел, что Мусенька играет с ним. Он был бы рад обманываться, как, впрочем, и обычно. — Ты ещё просто очень, как бы выразиться точнее, зелен, подобно молодому кукумберу.

— А вот и нет! — вспыхнул Коди. — Я бы точно нет! Больше скажу, она же ко мне открыто приставала, а я на соблазн не повёлся.

— У неё цели такой не было, — пожала плечами Лена. — Мелковаты ставки.

— Я не мелочь какая-то пузатая! Сын начальника СРС, в её вкусе, красивый и телом, и делом, мастер обещаний на все руки! И повторюсь, она прямо-таки жаждала закрутить со мной интрижку. У неё случился полный обсесьён на моей почве. А вот я не дался.

— Может быть, Мурсик хотела, чтобы ты так думал? Но на самом деле в тебе настоящего мужчину и не видела? Ты ей и не нравился взаправду никогда? — зачем-то спросил Морган.

Коди выпучил на него глаза, пошатнулся, дёрнулся назад, будто реальность с розовыми единорогами рухнула перед ним навзничь, рванул к каюте капитана и затарабанил в дверь.

— Синьорита — подлая обманщица! А ну выходи на чесночный бой и объясни мне некоторые нюансы наших взаимных передёргиваний!

— Умеешь ты, Морган, быть жестоким, — хохотала в новом приступе Лена, а ей вторил Ванно. И только Гидрос презрительно побулькивал. — Ты ему сейчас всю основу самооценки разом раздавил. Как на асфальт с неба столкнул. В лепёшку.

— Я просто сказал то, что вижу, — развёл руками катар.

Дверь каюты капитана приоткрылась, оттуда высунулось лицо Мурси.

— Коди, отвянь. Я почти дошла до душа, после поговорим. Что за блоха тебя укусила?

— Это был Морган! — раздражённо ответил Гидрос. — Почему у тебя на корабле смертные настолько бесцеремонны? Кто ты, а кто они?

— Ой, я устала, — поморщилась Мурси. — Хватит читать мне нотации! Моричка, забацай какаву и притарабань в каюту, будь лапушкой. Взбодриться надо, а то ща помру от концентрации нудистости на корабле.

— Как прикажете, сэр! — отчеканил Морган, усиленно изображая солдафона.

***

Катар приготовил кофе и постучался к капитану. Ответа не последовало. Возможно, Мурси ещё принимает водные процедуры. Морган потоптался на пороге, взглянул на четвёрку увлечённых спорами представителей СРС и, пользуясь отсутствием их внимания, зашёл без приглашения. Закрыл за собой дверь на замок и на всякий случай громко предупредил, ставя кружку на стол:

— Это я к вам пришёл, — и, подумав, зачем-то добавил: — Один-одинешенек, сэр!

— Супер! Заходи, гостем будешь, — прокричала Мурси из душевой кабинки.

Морган подошёл ближе и приложил ухо к дверце. Он понятия не имел, зачем подслушивает за журчащей водой, но ничего поделать со своим странным желанием не мог. Поймал себя на мысли, что ему прямо-таки не терпится хоть одним глазком поглядеть, как намыливает себя нянни. Странные, несвойственные катару фантазии. Ведь Морик уже видел её обнажённой, да и надеялся лицезреть вновь, и в ближайшее время. Но почему-то хотелось именно подглядеть, как злоумышленник, как каджит, в естественной среде обитания, так сказать. Без показушности. Морган вынужден был признаться себе, что всё же он отчасти и впрямь немножко «извращенец» и «маньяк».

— Муся, вы там голенькая? — зачем-то спросил он.

— Что ты, Морик! Я всегда в душ хожу одетой. Экономлю время на стирке. Так сразу двух птеродактилей одним камнем укокошиваю. Заходи, не переживай, ничего мерзопакостного ты тут не увидишь.

Морган приотворил створку душа, заглянул внутрь, увидел свою нянни и, чувствуя, как весь наполняется жаром, тут же задвинул обратно под бессовестный хохот Мурси.

— Почему я всё время вам верю? — обиженно спросил он. — Даже в самую нелепую чушь?

— А я почём знаю, Морик? Спрашивала тебя, ещё когда только познакомились. Но ты так и не признался, — Мурси, продолжая посмеиваться, вышла, заворачиваясь в полотенце. — Вон же белье до конца в стирку даже не запихнула.

Морган глянул на машинку и заметил, что футболка, в которой сегодня была капитан, и впрямь свисает с одного боку.

— Магия какая-то, сэр, — заключил он и безотчётно принялся вытирать Мурси. — Гипноз йонгея, не меньше. Я же всегда замечал детали, а стоит вам появиться рядом, так включается тоннельное зрение!

— У меня сейчас образуется ещё одна дырка в попе. Там уже сухо, Морик, — хихикнула Мурси, выскальзывая из его объятий. — Некогда нам придаваться ляськам-масяськам друг с другом, давайте уже напряжём пана Бобуся.

— А можно я вас попрошу хоть раз в жизни сказать мне правду? Поклянитесь мне чем-нибудь святым. У храмовников есть такое? Вроде предков прайда или памяти старейшины?

— У храмовников, может, и есть, а вот у меня ничего святого нет. Вы же слышали Дуку. Но один раз, так уж и быть, скажу начистоту. Что мистеру Смиту необходимо узнать из первых рук?

— Нет, мистер Смит со мной так и не связывался, — отшутился Морган. — Для личного пользования так сказать, сэр. Что же вам конкретно написал наставник?

— Это хотите знать, Морган? — удивлённо пробормотала Мурси. — Да херню всякую в стихах!

— Христов написал вам в стихах херню? — замер Морик. — И как… Как? Красивое получилось?

Мурси внимательно оглядела катара, силясь понять, не шутит ли он сейчас. Но на лице Моргана застыла такая ядрёная смесь отчаяния, ревности, надежды и боли, что даже йонгейское чёрствое сердце не выдержало. Не играет Морган роли, он на самом деле как будто бы влюбился.

— Ну… — потянула Мурси. — В каждой строчке только точки перед буквой «ять», однако же, любой в Галактике поймёт, что он хотел сказать.

— Разве существует такая буква? — недоверчиво нахмурился Морган.

— Существует. В очень грубом и грязном пиратском ругательстве.

— А… А-а-а-а! — догадался Морган. Хотел изобразить равнодушие, но разжижение мозгов вкупе с параличом лицевого нерва тут же преобразили его лицо. Он смутился и, почёсывая затылок, попытался оправдаться: — Сэр, не думайте, что я радуюсь вашему унижению в свете наставника. Просто оно как-то само выходит, я не хотел.

— Странно и смешно наш устроен мозг, — пропела, улыбаясь, Мурси. Она уже почти оделась и теперь нагнулась, чтобы застегнуть босоножки. — В нём четырнадцать извилин, если ты влюблён. Две из них за секс, восемь за чувства, в двух хранится код каюты, две — зачем не знаю.

— Точно, сэр, — засмеялся Морган. — Вы сами сочиняете такие дурацкие песни?

— Я не, не умею, — нянни глянула на него из-под руки и выпрямилась. Беспричинно утёрла лоб, будто вспотела, пока обувалась, и с хитрым прищуром поинтересовалась: — А вот вы тоже мне признайтесь, по ночам в тиши под одеялом строчите стихи?

Морган ещё сильней засмущался, забегал глазами по каюте, ища отвлечённый маневр, потом опустил взгляд в пол и робко пролопотал:

— Каждый строчит, когда влюблен.

— А ознакомите? Интересно жи!

— Я… Я не готов ещё, вдруг вам не понравится? К тому же я уже слышал, насколько поэтично умеет выражаться ваш наставник, мне до него как до соседней Галактики. Если Христов смог херню в стихи вплести, невозможно и сравнить с обыкновенным капралом.

— Запомни, Морган, ты уникум, к тому же капитан! — приободрила его Мурси, шлёпая рукой по плечу. — А для меня нет разницы в форме, только содержание. Я вот тоже про тебя стишок сочинила. Хочешь, расскажу? Между прочим, первый раз в своей жизни я мужчине посвящаю целую поэму!

— Про меня? — восторженно оживился Морган. — Конечно, хочу!

— Раз, два, три, четыре! С Моргана штаны скочили. Стал их Морик одевать — хвостик некуда девать!

И Мурси залилась звонким смехом, хватаясь за свой живот. Морган оторопел. Вначале хотел тут же заявить, что у него нет хвоста, что нянни опять перепутала глаголы «одевать» и «надевать», но, глядя на неё — такую в этот момент искреннюю, жизнерадостную — понимая, что она не смеётся над ним, что для неё и такое выражение привязанности уже большой шаг вперёд, поддался чувствам и расплылся в улыбке:

— Это лучшее, что мне когда-либо посвящали, сэр.

— Так тебе нравится? Ура! — Мурси задрала руки кверху, наотмашь опустила одну из них, воодушевлённая признанием таланта от самого «мистера всегалактическая эстетика». — Погоди! Я ещё потом, как время будет, подумаю и придумаю чё-нить ваще грандиозно опупительное.

— Не сомневаюсь, сэр.

— Ладно, шутки шутками, а дело в сторону, — погрустнела капитан. — Нужно договориться с паном Бобусем, чтобы он организовал доставку половцев на Зиост, а они уже открыли доступ Кавоту к капсулам. И самое сложное в этом всём — рассчитать точно по времени. Терпеть ненавижу делать работу чужими руками, обязательно какое-нибудь звено да накосячит. Но выбора у нас нет. Итак, оптимальный час появления половцев — это утечка кораблей с раскольниками. Те начнут покидать сектор, а наши, наоборот, втиснутся в этот зазор. Надеюсь, Кавот сможет проконтролировать весь процесс и на время забудет обиду, нанесённую ему Самби и Теки. Да и клонов следует уколошматить не слишком рано, чтобы Дуку не заподозрил неладное, но и не слишком поздно, чтобы не успел активировать. В общем, дел у нас с вами куча. Но, хвала Вселенной, вы у меня голова!

— Да, сэр, согласен. Но стих мне, правда, очень понравился.

***

Наконец, корабль подлетел к искомой планете. Коди сделал несколько кругов по орбите, разглядывая поверхность, и в точности в том направлении, в котором указывал Христов, на мониторах замаячила горная гряда красноватого оттенка. Правда, гораздо больше, чем рисовало воображение капитана. Массивней, основательней. Сомнений оставалось всё меньше, поэтому координаты «Немезис» выслали Яну и ликвидационной группе СРС тут же. Пускай готовятся и по сигналу немедленно пускаются в путь. Приходилось экономить каждую минуту, раз в запасе оставалась уже начатая неделя.

Гидрос, Лена, Ванно, Мурси и Морган надели на себя тяжёлую броню с экзоскелетом, взяли на всякий случай шлемы с кислородными преобразователями, хотя капитан продолжала спорить и настаивать, что в этом нет необходимости, и окружили скайтрей.

— Там кислород нормальный, дышать можно! — ерепенилась Мурси. — Мать моя без скафандра вообще обходилась.

— А вдруг это не та планета? — возражала Лена. — И, вообще, при чём тут мама? Ты-то откуда знаешь, как она обходилась?

— Мусенька, всё же стоит перестраховаться, сэр, — Морган даже не заметил, как проскользнуло ласковое обращение к нянни. Но в напряжённой обстановке никто так же на это не обратил внимания. — Бережёного Разум бережёт, кажется, так говорят ваши друзья-храмовники.

— Откуда у тебя так много информации? — недовольно спросил Гидрос. — Я поведу.

— Ещё чего! — запротестовал вакуй. — Ванно за шофёра! Так было и так будет!

— Этот скайтрей мой, поэтому мне им и управлять!

— Минуточку! — застыла Мурси, уже наполовину сев на заднее сиденье. — Это мой скайтрей, честно скраднутый!

— Ага, только канцлер Шнобби мне такой счёт выставил. Хочу проверить, все ли пункты совпадают и не переплатил ли я за массажное кресло, — ворчал Гидрос, усаживаясь на место пилота.

— Не обманул, оно тут действительно стоит, — пробормотал Морган.

Наконец, все расселись, загерметизировали транспортный отсек и Гидрос плавно вывел скайтрей из корабля.

— Я, конечно, догадывалась, что со Шнобби всё не так просто. Но и ты тут? Вы вообще все мои связи контролируете?

— Не верьте Гидросу, сэр! Это могут быть и голословные обвинения. Если вдруг окажется правдой продажность канцлера Шнобби, я буду обязан сообщить старейшине его прайда о таком недостойном поведении. Его сразу понизят до каджита. Неслыханно, чтобы катара можно было купить за скайтрей!

— А я всё думаю, что он ко мне пристаёт так недвусмысленно, — продолжала негодовать Мурси. — Прям такого из себя строит галантного кавалера, шо хоть плачь!

— Он к тебе приставал? — в один голос возмутились Лена и Гидрос.

Мурси молча пожала плечами и уставилась в имитацию окна.

— Только наставнику своему не говори об этом, он меня убьёт за самодеятельность, — спохватился Гидрос. — Я имею в виду про приставания. О, Разум, почему с тобой вечно одни сложности?

— Ничего не понимаю, — тряхнул головой вакуй. — Его поползновения опасны? Что Ванно должен знать?

— А напуркуа вы вообще стали договариваться со Шнобби? — не выдержала Мурси и вновь начала высказывать недовольство. — В чём его задача? Вы же не могли предсказать, что однажды он подарит мне скайтрей? За что вы ему деньги платите, канцлер?

— Он и не должен был ничего тебе дарить. Просто я рассказал ему про твое истинное Предназначение.

— Нет, я его точно убью! — стукнула кулаком по спинке кресла пилота Лена. — Кому ещё? Всему космосу растрындел? А мы потом удивляемся, откуда это повылазили из всех щелей отравители да наёмники!

— Послушайте, во-первых, я всего лишь предложил Шнобби спасти расу катар. Ну, не имею я права отказывать беременной жене. По закону! А она как вернулась с твоего корабля, так в слёзы. Три дня выла белугой. Сказала, кстати, из-за Моргана. Вроде он только и ждёт случая, чтоб предать. Я уж ей и про его актёрскую игру, и про паранойю Матильды, всё одно — убьёт всю расу, хоть ты тресни. Вот и пришлось найти самого обаятельного катара в Галактике. По отзывам им оказался канцлер Шнобби. Я ему и поведал, как обстоят дела.

— О, мои пупырки! — закрыла Мурси лицо руками.

— Небось, у женщин спрашивал? — тихо посмеивалась Лена.

— В любом случае расчёт был верен. Шнобби с радостью согласился, но признался, что за душой не имеет ни гроша. Я и пообещал, что все расходы по взращиванию в Матильде привязанности и симпатии к катарской расе возмещу. Но я же не думал, что он и скайтрей туда запишет!

— Божечки-кошечки, Ги. Такой взрослый дядя, а финансовой грамоте не обучен, — сарказмировала Мурси. — Тебя разводят на деньги все кому ни лень! А кому лень, те лениво разводят. Стыдоба. Как ты ещё умудрился капитал накопить? Канцлер называется. Неудивительно, что с налогами в СШГ такая беда.

— Я просто пытаюсь быть реалистом! И держать ухо на пульсе!

— Ты суёшь свой нос всюду! — возразила Лена. — Чтобы контролировать всё и вся.

— Не с первого раза открываются тайны, а с тысячной кредитки, — продолжала издеваться Мурси. — Что унаследуют твои дети?

— Для меня важно одно, — сердито парировал Гидрос, — спокойствие Бет. Когда она узнала, что милость твою будет искать Шнобби, то так обрадовалась, словами не передать. Теперь моя дорогая жена уверена: катары в надёжных руках. Но я ведь не думал, что именно вкладывает канцлер Шнобби в термин «симпатия»! В любом случае ты не можешь отвечать ему взаимностью! Он держатель Силы, такая связь недопустима. Твоя задача состоит в другом. Однако, надеюсь, всё не зря и катар ты пожалеешь, когда придёт время.

— Я просто с вас всех охереваю, — вознегодовала с новой силой Мурси. — Одни, значит, решили, что моё Предназначение каким-то образом завязано на сохранении видов в Галактике…

— Посуди сама, ты ведь и в самом деле постоянно сталкиваешься с иными формами! — тут же пикировал Гидрос. — Дружишь с неберианцами, вакуйями, твилекками, человеками, интерсеками и Разум ведает ещё с кем. Ясно же как белый пень! Это твоё Предназначение. Одно из.

— А вот Ленка, например, считает, что я рождена стать Императрицей, — и, не дав высказаться Лорду, Мурси выпалила: — Шериф видит меня исключительно как начальника СРС после его отставки. Ванно, а ты что думаешь?

— Ты рождена воевать, — кивнул вакуй. — Зачем протирать зад в теплопопельном месте, когда Сила твоя несоизмерима? Ты — великий воин, который может привести к победе любого, самого задрипанного канцлера. Даже такого, как Гидрос.

— Вот, вот про что я! — подхватила Мурси. — Никто из вас, ни разу не спросил, чего я хочу. Что было бы мне интересно. Я для вас как раскалённый кусок плазмы, перебрасываете друг другу. Как липкая лента, пытаетесь дыры в своей реальности мной законопатить. А я человек, у меня ведь тоже могут быть свои желания и амбиции.

— Амбиции? — издевательски переспросил Гидрос.

— Я, может быть, хочу пожить обычной скучной жизнью на тёплой и стабильной захудалой планете с каким-нибудь самым обыкновенным котиком. Почему мне нельзя? Почему вы мне отказываете в таких простых радостях?

Все, кроме Моргана, громко засмеялись, воспринимая такую нелепицу из уст капитана как шутку. Мурси сердито выдохнула и сложила руки на груди, а Морик подвинулся к ней поближе и на ухо спросил:

— Мусинька, а вы действительно хотите этого? На самом деле? — и добавил для конспирации: — Сэр!

— Ванно понял! — тут же отреагировал вакуй. Он перестал смеяться, но добродушная улыбка всё ещё занимала место на его лице. — Годный план. Можете у меня остановиться. Ванно выделит тебе с Котиком пятачок земли. Даже Элли будет рада такому соседству.

Гидрос презрительно пшикнул и закатил глаза к потолку. Лена сощурилась и внимательно посмотрела на Моргана. Мурси осознала, насколько близко к провалу их с Морганом «тайная тайна», и вместо того, чтобы выдумывать оправдания, взяла катара за руку и улыбнулась.

— Мы с вами, дорогой Морган, обязательно придумаем, чего мне следует захотеть.

— Конечно, сэр, — кивнул катар. — У нас вся жизнь впереди.

Лена очень красноречиво указала Мурси, что находится в полном недоумении от её умственных способностей. Мурси в ответ показала язык.

— Мне надоело уже, что вы за меня решаете! — отрезала она. — Всё, придётся вам принимать мою самостоятельность как данность. Да, пускай я не всегда оказываюсь права. Пускай за мной несётся шлейф из взлётов и падений. Мои страшные ошибки многому меня научили. Но я собираюсь совершить ещё несколько как минимум. В конце концов, я хозяин своей души, капитан собственной судьбы. И, если с Моргана хоть шерстинка упадёт, лично вас всех анально покараю. Угугенили?

— А ты не верила Ванно, — опять радостно встрял вакуй.

— Да мне всё равно, если я могу сказать дорогой жене, что катарская раса в безопасности, — брякнул Гидрос. — А со смертными уж как-нибудь время разберётся само собой. Ещё неизвестно, что на это скажет Христов. Может, в его Замысле нет места обыкновенным капралам.

— Не к этому я тебя подводила, не к этому, — пробормотала себе под нос Лена.

***

Скайтрей в режиме маскировки приблизился к цели, остановился неподалёку, давая возможность разведать окружение через камеры и остаться сокрытыми. Прямо чётко на середине плато происходило бурное шевеление непримечательных, как будто сгустков дыма в красноватом воздухе, фигурок.

Напротив самого высокого «горба» горной гряды были возведены донельзя странные конструкции. Две похожи друг на друга, как звезды на небосклоне, а третья ещё достраивалась, но и в ней уже угадывались очертания общей схемы. Гигантские кристаллы аккуратной треугольной формы на массивной подставке. Точнее, один из них уже приготовлен к транспортировке, его окутали с вершины и до основания тросами, а вакуйи-биоботы сколачивали с задней стороны полок на воздушной подушке. Второй соединили через трубопровод с самой горой, и он едва заметно светился, наполняемый энергией.

— Поберегитесь, чтобы нас не заметили. Не хватало ещё паники в селе, — зашептала зачем-то Мурси, придвинувшись совсем вплотную к Гидросу, будто боялась, что их могут расслышать те, кто снаружи. — Вначале найдём транспортник.

— В каком селе? Да и не может тут быть никакого перевозчика! — огрызнулся Гидрос. — Скорее всего, мы пропустили его на орбите или он вообще на подлёте. Планета же какое-то жилодробящее скопление Тёмной Материи! Даже наш обшитый скайтрей еле выдерживает.

— Не бреши, — хмыкнул Ванно. — Отлично держится твой дорогой подарок.

— Где-то должен быть корабль, — повторила Мурси. — У них уже почти всё готово. Как, по-твоему, они собрались эту дуру тащить на Зиост?

— А зачем им эта «дура» на Зиосте? И, вообще, что это?

— Аккумулятор, спаянный из множества мелких проводящих кристаллов, — озвучила общую догадку Лена. — Значит, гора и есть Варкус.

— Глупости! Лорд Варкус был проземлянского типа и никогда не походил на гигантского слизняка.

— Вы тоже превратитесь в такого со временем, учитель, — Мурси не упустила возможность поддеть. — Меньше надо до чужой Силы жадным быть. И страшилка про хвост, которой вы пугали меня в детстве, покажется вам сказочкой и потешечкой!

— Не может… — осёкся Гидрос. — А вот и спейсшарк.

Камера наехала и зафиксировала большой грузовой корабль без опознавательных знаков. Он был вплотную припаркован к горе и имел такой же серо-красный цвет, поэтому видоискателю распознать его сразу не удалось.

— Самоубийство такими силами пытаться атаковать, сэр, — лаконично заключил Морган.

Канцлер тем временем завернул за самый дальний склон и посадил шлюпку. Все натянули на себя шлемы и вышли из машины.

— Нам нужно только отключить связь и немного поломать двигатели, шобы оно не улетело. Морган, вы остаётесь возле шлюпки, мы втроём воткнёмся в невидимость и займёмся транспортником. Ванно, а ты…

— Ванно будет приносить сострадание, — вакуй мечом указал на маленькие фигурки работников, ходящих цепочкой друг за другом.

— Что там? — Гидрос увеличил изображение через шлем. — О, твои собратья по Разуму!

— Биороботы, которые думают, что настоящие живые вакуйи. Они хотят, чтобы Ванно им отрубил головы. Так будет правильно.

— Эм, ладно, — пожала плечами Мурси. — Может, возьмёшь с собой Моргана, шобы он не нудился в одиночестве?

— Нет, это моя ответственность как правителя и Главы Рода. Ванно должен.

Морган даже не стал в этот раз оспаривать решение капитана, прекрасно понимая, что действительно в невидимости всю операцию провести куда проще, а сам он только будет мешаться под ногами. Вскоре ему поступило сообщение от Мурси, что всё прошло быстро и гладко, никакого вооружённого сопротивления они не встретили. Вероятно, Дуку не думал, что кому-то известен этот кусочек его плана по захвату мира.

Когда катар приблизился к Ванно, тоже без труда отрубившему головы у всех биороботов, туда же подоспели и остальные.

— Итак, это и есть накопители, — Лена обошла по кругу здоровенный кристалл, возвышающийся высоко в небо и походивший на увеличенный в сто раз наконечник пики. — Как ты и догадывалась, оружие всего лишь побочный продукт.

— К сожалению, а может и к счастью, это не всё, что подтвердилось из моих догадок, — проговорила Мурси. — Ладно, вы пока свяжитесь с СРС, пусть присылают утилизационную бригаду, да с охраной. А мы с Морганом пойдём искать вход в нутро, так сказать.

***

Катар поспешил за нянни. Они двигались на север, ориентируясь исключительно по описаниям Христова, но Мурси вдруг передумала и нырнула в одну из ниш, спрятанную от случайного взора покровом, похожим на застывший лавовый скат. Прошла несколько шагов и остановилась, вглядываясь вглубь. Морган тоже попытался рассмотреть, что привлекло внимание нянни, и, к своему удивлению, обнаружил впереди тёмный узкий тоннель.

— Откуда вы узнали про этот ход, сэр?

Капитан не ответила и включила фонари на своих плечах. Морган повторил за ней. Видимость стала практически такой же, как и на воздухе, а может, даже лучше. Мурси нагнулась, подняла несколько камешков с пола, долго их разглядывала, перекатывая в руке, прощупывая основательно пальцами, даже попыталась понюхать, забыв, что в герметичной защите, но вдруг вздрогнула, резко выбросила подальше от себя и принялась утирать перчатки о плечо Моргана.

— Фуй, фуй, чё это я, спятила шоле, — пробормотала Мурси, закончила очистительные процедуры и одним махом стянула с себя шлем.

— Что вы делаете, сэр! — только и успел выкрикнуть Морган.

Мурси вдохнула полной грудью.

— Да не, не воняет вроде, — она опять зачем-то понюхала свои перчатки. — Морик, я прекрасно помню этот закуток! Мы на правильном пути.

— Помните, сэр? Вы же были новорождённой. Наверное, это дежавю?

— Нет, Моричка. Я выловила это из общего потока Материи. Как только подлетели к Немезис, все мои кошмары всплыли. Зря Ленка считает, что такие видения всего лишь чувство вины детей, убивших появлением на свет своего родителя. Мы действительно храним информацию о предыдущих носителях Материи в себе, просто плохо её слышим, не отделяем от работы подсознания, она как бы закодирована дурацким храмовническим шифром. Но я чётко помню и это углубление, и эту крошку, больно впивающуюся в моё израненное тело. Что угодно, но не дежавю. Я ползала вот тут, прям по этим камешкам, перед своей смертью, когда была ещё матерью, как бы парадоксально это не звучало.

— Интригует, сэр, — только и ответил Морган.

— Знаешь, что самое ужасное в этом всём?

— Что вы испытываете чужую боль и чужие кошмары?

— Нет, Морик, это как раз таки приемлемо. Значит, общая память Материи действительно существует. И если копнуть глубже… Впрочем, я передумала, это не самое трагичное. Мы не взяли в расчёт главное. Так спешили с этими клонами, что про Варкуса-то и забыли. Наставник сказал, будто слышал голос в Зове, который манил его. И, как только Христов взял меня на руки, так голос умолк. А значит, и это, скорей всего, Варкус в разуме. Понимаете?

— Не очень, сэр? Что с того?

— Нам ровным счётом ничего. Просто представьте, вы уже не один десяток лет неподвижная разумная гора. Может быть, нам не стоит его убивать? Мы этот вопрос не выносили на обсуждение.

— Я думаю, когда на кону безопасность всей Галактики, то жизнь одной «горы» уже обесценена, сэр.

— Логично. Но что, если это не одна жизнь? Если Варкус помнит, как устроена искусственная матка для эмбрионов держателей Силы? А значит, гипотетически он может спасти ещё больше персон и в СШГ, и в Империи, и в непокорённых мирах? Женщинам не придётся умирать в родах, такие, как Бет, не будут больше жертвами непреодолимых обстоятельств.

— Но Императрица почему-то уничтожила свои генетические лаборатории, значит, посчитала опасным раскрывать их устройство массам.

— Средство, способное и погубить, и дать жизнь. Да. Но чисто гипотетически. Как ты думаешь, что правильней предпринять? Уничтожить его или же дать знания остальным в Галактике, а те уж сами пусть разбираются, как этим воспользоваться?

— Сложный вопрос, сэр, — задумчиво ответил Морган. — Хвала предкам прайда, что он гипотетический. Вы же не будете и в самом деле так рисковать?

— Хорошо, пойдём другим путём. А как же конвенция по правам живущих, где прописано, что каждый в Галактике имеет неоспоримое право на жизнь?

— Вы упускаете важный момент! Гора не относится к разряду живущих!

— А где грань между живой и неживой материей?

— Обездвиженная гора не является живой, это точно, сэр.

— Давайте двинемся от отправной точки, — предложила Мурси и действительно зашагала вперёд по узкому тоннелю. Морган последовал за ней, снимая на ходу шлем. — Я попытаюсь вам объяснить основы зарождения жизни. Вот посмотрите на простейшие организмы, на одноклеточные. Знаю, трудно представить, что они умеют думать, но наука не может исключить, что они не могут чувствовать. Чем живая материя отличается от неживой? Я от робота, биоробот от клона?

— Тем, что они могут чувствовать? Вы это хотите сказать? Утверждаете, что какая-нибудь инфузория способна на испытывание радости или раздражения? Ну, это точно чушь, в которую я никогда не поверю!

— Не сама она, но при взгляде на неё ты прочувствуешь процесс жизни внутри. Сразу определишь в микроскоп, что перед тобой не каменная крошка, ведь так?

— В какой-то мере и так. Но это немного в другом ракурсе, нежели вы сказали. Органическая жизнь реагирует, в общем-то, на раздражения. Хм, ну если это гипотетически назвать чувствами…

— К этому я и веду. Живой означает чувствующий. Робота можно научить петь и танцевать, но никогда любить или ненавидеть. Ему можно создать громоздкий логический аппарат, который заставит реагировать на ухудшение среды обитания, но без него, робот останется камнем, неодушевлённым предметом.

— Тут я согласен, но что из этого следует? При чём тут вообще наше дело? Лорд Варкус и Дуку?

— О том и речь. Может быть, мы всё неправильно поняли? И задача кодекса ОВР вовсе не в том, чтобы сделать проводников и его последователей бесчувственными психопатами, а немного в другом? Может, весь Орден — это лаборатория, а мы ней подопытные?

— Что вы имеете в виду, сэр? — не понял Морган. — Вы так перескакиваете с одного на другое, я едва успеваю.

— Ладно, прости, поговорю об этом с Яном.

— Нет, нет, просто прошу быть немного снисходительной. Я не слишком понимаю в науке, но мне на самом деле интересно!

— А что, если эволюции, чтобы ориентироваться в окружающей среде, проще было образовать некоторый генератор чувств, чем строить механизм для вычисления логической информации? Что, если чувства в нас — это такие же отголоски процесса нашего совершенствования от простейших к сложным организмам? Ведь всем известно, что даже молекулы поддерживают частоту масштабных микровибраций. Наличие обратной связи между чувствами и какой-либо структурой — физической и органической, а в нашем случае не только такой — вот что называется жизнью!

— Провокационно, но, в общем-то, логично. К тому же, насколько мне известно, даже чувства персоны тесно завязаны на биохимии тела, — вдруг вспомнил Морган. — Я увлекался разными психическими расстройствами и изучал депрессию. Ну, вы знаете, из-за бабули. Иногда процесс расщепления пищи в желудке может вызвать острый приступ уныния. Мы воспринимаем ощущения, но сами они формируются в нашем сознании, в разуме, в некоторой виртуальной реальности воображения, преображаясь в привычные чувства. Да, так и работает мозг. У одноклеточных нет мозга, вот это точно вам скажу, у них нет даже нервной системы. Так что мне непонятно, к чему вам такая аналогия. Причем тут Дуку и ОВР? Расскажите, к чему вы клоните?

— А теперь гляди под другим углом. Чувства — это некая волновая информация для Тёмной Материи. Она ловит тонкомасштабный резонанс этих микроволновых процессов и таким образом общается между своими носителями или выполняет Исход. Прикосновением я могу либо усилить эти вибрации, выгоняя наружу, заставляя персону окунуться с головой в перезвон чувств, либо забрать себе, наоборот, утихомирив любые колебания. Заколебаюсь, конечно, при этом сама, но факт остаётся фактом. Так это работает. Вот для чего Тёмной Материи необходимо «небывалое прикосновение» между держателями Силы или же обязательное сопряжение с оголённым участком кожи. Вакуйи покрыты панцирем, поэтому вибрация чувств не слышима, как и в вашем случае из-за шерсти.

— Кажется, понимаю, сэр, — Морган остановился и недоумённо поглядел на Мурси. — Неужели никто до этого не догадывался?

— Всё бывает когда-то впервые. Другим просто и гадать не надо было. Вот возьмите Лорда Банник. Ей неинтересно, как работает Материя, потому что её всё устраивает. Кому ещё придёт в голову препарировать самого себя, если только не желание улучшить навыки?

— Вот зачем Дуку проводил все эти исследования, открывал старые храмы, копался в древних артефактах! — наконец, вся мысль Мурси дошла до Моргана целиком. — Он пытался исправить собственный генетический изъян! Я понял! И так работает ваша аура. Вы чувствуете и передаёте это сидящему внутри паразиту, а он создаёт колебания, и оно волнами распространяется по округе. Да! Точно! О, Разум! О, предки прайда! Это… Это…

— Кажется, у вас интеллектуальный оргазм, — рассмеялась Мурси. — Пойдёмте.

— Вы гений! — восторженно пропел Морган, беря нянни за руку. — Гений!

— Ну да, гений среди говна и удобрений, — сыронизировала капитан. — Не забывайте, это только теория, я просто размышляю вслух.

— Нет, вы точно правы, сэр. Вот я вам сейчас скажу, что вижу, только вы не перебивайте и не смейтесь надо мной, ладно?

— Ладно. Вы же не перебивали и не смеялись над моей дебильной теорией о дребезжании струн души, отвечу вам тем же.

— Вот иногда я сижу в общей комнате с вами и занят какими-нибудь важными делами. Планирую операцию или же подсчитываю запасы, или же составляю смету закупок. В общем, полезным трудом, который часто незаметен никем, но без которого всё развалилось бы.

— Заметен, Морик, весьма. Я тебе за это очень благодарна, правда.

— Ну, это я так, в общем обронил. Не напрашивался на комплимент. Просто к слову пришлось.

— Дальше, Котик. Я тебя потом за это вознаградю. А сейчас ближе к телу.

— Да, конечно, сэр. И вот я весь поглощён задачей, и тут вы мне улыбаетесь. И это действительно как волна. Как сто тысяч ватт: или в бездну, или в рай… Её прямо чувствуешь. Вот идёт волна — и с головой в неё бросаешься. Закрыв глаза, вниз, в крутом пике. Сто тысяч искр, на свой страх и свой риск — и до самого дна… И, если выжил, с нетерпением ждёшь следующую такую же волну, в которой можно потеряться навсегда. О, о, что я вспомнил! Ещё говорят: чувства захлестнули. Понимаете? А вы додумались всё это из поэтичного преобразовать в научное! Но ведь при ближайшем рассмотрении выглядит элементарным! Почему только вы и наш враг додумались до такого?

— Всё гениальное просто. Что я вам говорила про мотивацию?

— Дуку пытается починить свою ауру наукой, но вы?..

— А некоторые хотят решить головоломку, кто она есть на самом деле. Клон, ребёнок или биобот.

— Вы — ребенок, это же уже подтвердили все, кто мог.

— А вдруг им выгодно, чтобы я так думала?

— А какая разница, сэр? В конце концов, вы — это вы, и будь вы даже трёхногим мутировавшим вакуйем, вы не стали бы от этого хуже! Вы самая грандиозная персона, какую я когда-либо встречал. Так что смысла… А-а-а-а, поэтому остальным и не было нужды возиться с этими исследованиями?

— Морган, вот знаете, что мне нравится в разговорах с вами? Вы ставите вопросы, но достаточно умны, чтобы самостоятельно прийти к ответам в логической цепочке, — улыбнулась Мурси. — У нас с вами плюс-минус одинаковый уровень, просто разные плоскости.

— Я ещё полдня назад слышал, как нечто похожее вы говорили брату Жовани. Простите, слабо верится, сэр, — усмехнулся Морган. — И что дальше с Материей? Давайте думать!

— Давайте! Итак, мы пришли к выводу, что Материя ощущает вибрации. Но, скорее всего, она не понимает так, как мы понимаем эти чувства. Для неё они несложные процессы, сопровождаемые мышлением, это просто дёрганье струн. Как Малыш правильно заметил, некоторые звучат громче, другие — тише. Поэтому Материя и теребонькает то, что гремит звонко! Она пытается достучаться до нас. Но чувства не могут решать задачи, их должна переработать логическая система. То есть это всё-таки не Материя толкает нас на тёмную дорожку, это мы сами толкаемся. Она всего лишь исследует мир за пределами планеты. А значит, где-то всё-таки есть отправная точка, где всё аккумулируется. На Сибел как будто живёт матка роя, как у интерсеков, а мы все «Яны». И примерно так же работает память Материи, как память всего роя. Держатели Силы — это и одно целое, и самостоятельные единицы. А значит, чисто гипотетически, на неё можно было бы повлиять каким-нибудь волновым резонансом.

— Сэр, но разве Дуку не пытался вести в этом направлении исследования? Про память и прочие разнообразные штуки? Хвала Вселенной, ничего конкретного ему не удалось! Все наработки привели к провалу.

— А что если в документах мы видели только то, что не жалко? Очередные побочные продукты? Знаешь, я познакомилась с Извратом живьём в его владениях. Он очень умный. Я бы сказала мегаумный чел! Нельзя недооценивать противника. Христов потому и боится его, как плазмы. Потому и считает, что я не справлюсь без бешеной поддержки. Конечно, это не извиняет его нежелание делиться со мной Замыслом, но, по крайней мере, оправдывает постоянные пинки к обессиливанию противника.

— Я всё равно считаю, что нужно действовать сообща, сэр, — категорично вставил Морган.

— Ещё меня тревожит один вопрос. Вру, вопросов меня тревожит тьма-тьмущая, но один занял главное место и колом на голове трещит. Насколько я поняла из последнего разговора с Христовым, именно он пустил слух, что после моей смерти произойдёт коллапс Вселенной. Но эта ложь, в которую верят все приближённые последователи Ордена, наверняка была воздвигнута с подачи Дуку. Ему очень хочется провести со мной какой-то эксперимент. Раньше я думала, что он заключается в передаче моей сущности в Моту. Но теперь, когда всплыло прошлое, я прекрасно вижу, что эксперимент планировался задолго до моего побега, до появления клона в принципе. Изврат жаждет захватить меня в плен, а не убить. Зачем? Пока я жива, я остаюсь для него опасной. Он это осознаёт, но не развенчивает мифы вокруг моей персоны. И сам же твердит, что я «дочь греха», последний опыт Императрицы. Что, если у него есть ещё какое-то орудие против нас, которое припасено на момент, когда мы выдохнемся? И дело даже не в усиленной ауре. А в чём-то более сложном? Он же психопат!

— А вы, по-моему, параноик, — улыбнулся Морган. — Муся, вы просто сами очень умны и ошибочно приписываете такие же качества всем окружающим. А мне вот не приписываете.

— Да, ты прав, я по ходу дела гоню, — сразу же сдалась Мурси. — Просто знаешь, ведь Тёмная Материя, она только с живыми завязана. Вот, допустим, вы можете меня прямо сейчас убить.

— Не собираюсь!

— Я не про то. Но если я забеременею, то убить вы меня сумеете только на ранних сроках, пока делящиеся клетки в моём теле не приобретут форму эмбриона. Потом даже если очень захотите, то я останусь жить, пока не родится ребёнок. По одной из теорий о моём происхождении, Императрица вообще просто была женщиной. Всё. Материя сама сделала её беременной.

— Так, и что это доказывает?

— Ничего. Но даже если я не подопытный кворч, не последний эксперимент Императрицы, то так или иначе остаюсь всё ещё женщиной. А вот это меня не может не тревожить! И да, пока Варкус держит в себе всю эту мощь, которую любой держатель Силы ощущает рядом, он — живой! Понимаете? Мы замкнули круг. Теперь «гора» имеет право на жизнь по конвенции или нет?

— Наверное, имеет. Но я считаю, это должны решать не только мы с вами. Необходимо взвесить риски, все за и против. Если СРС предоставит защиту, то, думаю, вы правильно мыслите. А если мы проиграем Дуку, то уже ничего не поможет Галактике. Разницы никакой: будут у него клоны, управляемые как марионетки кем-то вроде Моту, не будут. Мы все умрём.

— Ой, я про другое, — хохотнула Мурси, отмахиваясь. — Ваще чё-то не подумала про клонов и СССР. Меня мучает вопрос другого характера. Как у Варкуса работают внутренние органы? Чем он питается? Чем дышит? В конце концов, через какую дыру мы попали внутрь него? Не прикасайтесь к стенам, вдруг это был задний проход.

— Фу, — застонал Морган, обтирая о штаны руки. — Ну, вы, Муся, умеете подсыпать остренького к мясу!

— В любом случае я бы его поизучала как следует. Вы же понимаете, я к вам с этой конвенцией приколупалась просто, шобы уталить жажду познаний и неуёмное любопытство. Обидно только, что лично мне никаких побочных голосов в Зове не слышится, хотя в кошмарах всё было чики-пуки. Кажется, мы на месте.

— Как было? — рассмеялся Морган. — «Чики-пуки»? Такого я ещё не слышал от вас, сэр.

Морган сам не заметил за разговором, как Мурси вывела его к какой-то странной пещере. Она действительно находилась внутри всей этой гряды. Стены, как и всюду, были красноватыми и слегка пульсировали. На ощупь гладкие, хоть Морган и коснулся едва, так и не сумев побороть брезгливость. И как будто этого Вселенскому Разуму было мало: спектрометр по завершению анализа чётко показал, что перед ними действительно живая плоть.

Пещера выглядела полой, без камней и мусора. У Моргана сразу возникли ассоциации с фактурой мышц и вся шерсть от этого поднялась дыбом. Он ощерился, едва слышно заскулил и хотел уже попросить Мурси уходить, как взгляд его наткнулся на небольшую возвышенность, куда уставилась нянни. На ней лежал скелет, замотанный в рваное тряпьё.

— Мама, — печально произнесла Мурси и присела рядом. — Она убегала от преследования к единственному, кто мог её в тот момент укрыть. Но всем известно, что Син не посылал погони. Интересно, как так вышло, что Дуку подоспел как раз вовремя? Он следил или был с Сином заодно?

— Получается, Глава Ордена Вселенского Разума знал о готовящейся войне и даже способствовал этому, сэр? — медленно проговорил Морган. — Вот теперь и у меня окончательно рухнул мир с розовыми единорогами.

— Это только теория. С другой стороны, Изврат хотел объединить миры вне Империи, а что может быть лучше, чем угроза общего врага? Старый добрый метод вешания гирлянд на уши. Так что всё может быть, — кивнула Мурси и приблизилась к ещё одному покатому куску мутировавшей мышечной массы. Попыталась его приподнять. — Дуку ждал моего взросления, чтобы отобрать у Сина власть, объединив обе две державы. Непокорённые миры сдались бы такому гегемону безропотно, а кто не сдался бы, того заставили бы. Но что-то пошло не так.

— Выходит, ваш наставник действительно спаситель этого мира! — невольно воскликнул Морган, помогая избавить вросшую в стену железную конструкцию от нароста.

— Именно. Они вдвоём играют в метафорический пазл, а мы всего лишь метаионы на поле. Дуку понял, что это не просто гора и создал Моту, в ответ на ход Христова с моим побегом. А потом… — Мурси не договорила. Морган достал бластер и одним выстрелом срезал мешающий пласт. — Ой, Варкусу больно, — ухватилась она крепко за его руку с оружием. — Наконец слышу!

— Что? Что он говорит?

— Ругается, — прошептала Мурси и воззрилась на «отрытое» сокровище.

Это была капсула, похожая на медицинскую, с треснувшим, некогда прозрачным верхним покрытием. Из неё выходило множество манипуляторов, шлангов, ветхих оборванных проводов и кривых пластиковых труб, утопающих в плоти горы. Почерневшая от времени и непригодных условий табличка внизу основания гласила: «Образец 3».

— Что это? — шёпотом спросил Морган.

— Мне в детстве говорили, что отыскали меня в искусственном коконе, возле умершей Императрицы. Что я её последний клон, удачный эксперимент, — голос Мурси сделался совсем тихим и безжизненным. — Видимо, мы откопали место моего рождения. Что ж, это — истина и нужно просто смириться. Принять как данность. Я не настоящая.

— Вот ещё, сэр! — возразил Морган. Он физически ощутил, как и у нянни рухнул мир перед глазами. С находкой умерла её последняя надежда. Он крепко сжал Мурси за руку. — Хотите, я вас ущипну? Может быть, всё враки? Посмотрите, у капсулы же явно выломана электронная начинка. Она нерабочая!

— Мы не дошли, — равнодушно произнесла Мурси и потянула за собой Моргана. — Сюда, Варкус зовёт.

Капитан откинула ещё один свисающий с потолка пласт материи и вошла в следующую полую залу, чтобы тут же замереть как вкопанная. Морган врезался ей в спину, поднял глаза и тоже остолбенел. Он безотчётно обхватил нянни за талию, прижимая к себе, готовый в любой момент сорваться и побежать. На него смотрело два гигантских человеческих глаза. В гладкой стене прорезался рот с белыми зубами, похожими на сталагмиты, и воздух затрясся:

— Гы. Привет, ненаглядная!

— Лорд Варкус, — прошептала обомлевшая Мурси, вжимаясь в Моргана.

— Наконец-то я умер! Как же радостно, что по ту сторону жизни меня встречаешь ты и Арик! Вот и свиделись. Как долго я ждал этого момента.

— Я — Морик! — взбунтовался сразу же катар. — Морик Морган! Муся, вас так вечно путают?

— Говорите громче, я плохо слышу. Странно, почему в потустороннем мире проблемы со звуком? Мне мечталось, наши души встретятся в каком-то уютном местечке, а я опять смотрю на свой собственный зад. Но хоть на его фоне родные лица. Ну, рассказывайте, как поживаете?

— Лорд, я не Марго, нет!

— Всё же это был задний проход, — не к месту застонал Морган.

Мурси вырвалась из объятий катара, подошла ближе к исполинским безволосым глазам, сняла свою перчатку и приложила руку к поверхности, проводя «небывалое прикосновение». Губы горы поникли, веки наполовину закрылись, Варкус пробормотал какие-то ругательства и тише добавил:

— Да когда же я сдохну уже наконец!

— Очень хочется? — сочувственно поинтересовалась Мурси. — Я тебя понимаю как никто другой в этом мире.

— Я слышу тебя. Но ты хотя бы ходить можешь, а я…

— Постараюсь помочь, обещаю. Нанесу тебе сострадание, чем я хуже вакуйев?

— О, матерь Богов, ты связалась с этими монстрами? Дитя моё, кто довёл тебя до такой жизни?

— Она и довела. Не для этого ли вы меня с Императрицей и создали?

— Претензии не по адресу. Я сам в лёгком замешательстве от всей этой истории. Сколько лет думаю-думаю, как так получилось, а всё не найду уместного объяснения.

— Расскажите по порядку, — попросил Морган. — Мурсик сама найдёт объяснения, она знаете, вообще-то, гений. Правда-правда.

— А мне придётся не только по порядку, но и по очереди всем рассказывать. Там ещё кто-то из наших идёт.

— Это Лена, ты её должен помнить. Воспитанница Марго.

— Лена? Ещё жива? Как её Син-то не угробил, грязный мальчишка?

— Она неплохо маскируется. А сынуля ваш не слишком, по-моему, умён.

— С самого начала я был против такого расклада генов, но Маргаритка в эйфорическом восторге от собственной шедевральности пребывала и наплевала на предостережения. «Вот увидишь, этот сыночек будет самым умным и красивым». Выросло отродье. И главное, его же баловали, как могли, Сила в нём жила почти сродни Первородным, но мало, мало ему было. Власти хотел. Сдох, что ли?

— Увы. И он тоже нет. Сидит на троне в Империи.

— Тьпу ты, лучше б не просыпался, такие новости узнать. Как было сто лет назад, как было пятьдесят лет назад, тридцать — всё одно. Слушай, а ты не видела случайно, что у меня там в боку колет? Здесь животные поселились и гнёзда вьют?

— Э, нет, — мотнула головой Мурси. — Занозу загнал. Но мы уже вытаскиваем.

— Зачем? Может быть, у меня случилась бы гангрена и я бы помер сам собой.

— Ну не расстраивайся, я тебя укокошу, Лорд Варкус, — ласково пообещала Мурси, поглаживая гору по стене. — Честное слово.

— Спасибо, доброе дитя. Ты вся в мать пошла.

— О, Разум, что это такое? — крякнула появившаяся Лена. — Папа? Это ты?

— Привет-привет, названная доченька. Как поживаешь? Такая серьёзная стала, — рот искренне заулыбался. — Ну, поговори с папой, как положено.

— Варкус, — на глазах Лены заблестели слёзы, она тоже встала возле Мурси и так же приложила свою руку. — Я так надеялась, что у тебя не осталось разума.

— Признаться, мне кажется, я всё же сошёл с ума и вы мне просто видитесь, — гора хохотнула. — Другого объяснения я не нахожу.

— С этим я солидарен, — булькнул Гидрос. — Мне теперь тоже кажется, что я сошёл с ума. Мы все отравились воздухом и, как ты там Матильда говоришь, «поехали кукушечкой»?

— Матильда. Красивое имя, — расчертил рот дыру в стене. — Под стать, так сказать.

— Ты что, и впрямь Варкус? — наконец поверил в происходящее Гидрос. — Как тебя так угораздило, Лорд?

— Странно, откуда в моей фантазии говорящий неберианец? Не припомню такого.

— Это мой, — усмехнулась Мурси. — Из личных кошмаров. А теперь рассказывай, как всё было. Прошу тебя, с самого начала. Императрица, то есть Марго, послала уничтожить генетические лаборатории, а дальше что? Интересно жи.

— Уж послала, так послала. Без клона, говорит, не возвращайся, а с клоном и уничтоженной лабораторией возвращайся. Ну что-что, я взорвал родилище, разбил все капсулы, перетащил «образец номер 3» на борт корабля, а когда дело дошло до вместилища, где содержалась Тёмная Материя, так меня и раздуло.

— А где вы взяли эти все родилища-вместилища? — вмешался Гидрос.

— Да тут и нашли. Это уже после взрыва ничего на планете не осталось. Три раза волна обогнула её, прежде чем большая часть материи в меня влилась. Мы-то надеялись, что я успею удрать. Но взрыв зацепил спрятанные такие же лаборатории, те тоже взорвались, давая цепную реакцию. Электроника на корабле после возвратного импульса сразу отказала, а материи в меня вошло больше, чем мы вообще могли себе представить. Вот я на его месте и остался. Видели бы вы Немезис раньше! На ней такие смешные и чудаковатые постройки стояли, растения росли какие-никакие, мелкая живность бегала.

— То есть до вас тут жила цивилизация? — уточнил Гидрос. — Интересно.

— Да, жила и процветала, а потом, видимо, начались эксперименты с биологическим оружием, гонка вооружений. Локальный конфликт перерос в планетарный, который и погубил всех направленными ядерными ударами. Потом в запустенье, видимо, одна из лабораторий взорвалась и выпустила наружу скопившуюся Тёмную Материю. Она попыталась прижиться в насекомых, но те сдохли. Ну, а потом пришли мы с Маргариткой.

Гидрос хотел ещё что-то спросить, но Мурси подалась вперёд и успела первой:

— А я? Я? Как вы меня создали такую, похожую на настоящую? Играли с генами?

— Ты нашла родовую капсулу рядом с Маргариткой? Это вы меня полчаса назад солили за старую рану? Как не стыдно! Пришли в гости и причиняете неудобства! — гора вздохнула. — Ну, хоть убить обещаете, и на том спасибо.

— Мы нашли, Лорд. Но вы про Мусеньку расскажите!

— Моя драгоценная супруга всегда была такой щепетильной в вопросах науки и собственной жизни. Повелела уничтожить лабораторию, но последний собственный клон без каких-либо инородных вмешательств требовала забрать с планеты. Когда же со мной произошла неприятность и я начал раздуваться, то поглотил корабль буквально за секунду, а с ним — и оборудование с недозревшей личинкой. Капсула вжилась в мою плоть и поначалу очень даже мешала и чесалась. Маргаритка потому сюда и прибыла, надеялась вселить свою сущность в этот зародыш. Она всегда была слегка наивной. Верила в бессмертие души и прочую нелепицу.

— Если учесть, что все во мне видят исключительно погибшую Императрицу, может, она и права, — промычала опустошённым голосом Мурси.

— Так ты же и есть она. Маргаритка не успела ничего сделать! Когда доползла до «образца», уже схватки начались. О, Разум, как она паниковала! Ещё бы, за день выносить ребенка. Мне кажется, супружница моя бы выжила, если бы не ты. Но, к сожалению, человеческие дети — это в биологическом смысле паразиты. Они питаются жизненными соками матерей. А добили драгоценную супругу сами роды.

— Так и знала, — прикрыла глаза Лена. — И почему тогда Материя не к тебе присоединилась? Обычно она прилепляется к более могущественному.

— Сам в раздумьях. Сгусток уже почти вошёл в меня, и тут заорал младенец. Мне тогда так и показалась, что душа Маргаритки просто вспомнила, чего желала перед смертью и юркнула в дитя.

— Дальше, дальше что? — перебила Мурси.

— А потом пришли эти двое. Дукалис и какой-то молодой парень. Мне он показался чем-то знаком, вот я и рискнул сбагрить малыша ему. Пожертвовал оборудованием с корабля, но хотя бы плач прекратился. О, Разум, ты бы слышала этот жуткий писк, у меня мозги кипели. Знамо дело, молоденький тетешкаться с тобой начал, утипутничал, а старик в первую очередь давай выдёргивать из меня всё, что видел. Обнёс подчистую. Клянусь, я был тогда не в адеквате, выть хотел от ужаса! И супружница моя погибла, и ты орёшь, вот и подумал: гулять так гулять. Сгорел дворец, гори и Империя. Потом раскаялся, если бы не временное помешательство, ни в жизнь бы ничего не отдал!

— То есть, — медленно переварила рассказ Мурси. — Я рождена от Императрицы естественным путём? А Дуку только разработки прикарманил?

— Понятия не имею за вашего Дуку. Ко мне потом ещё пару раз приходил этот маразматик, Дукалис, я даже от отчаяния думал, не заговорить ли с ним? Но слишком ещё хорошо помню, как он поступил с Джейнис. Хотите, расскажу вам эту историю?

Все молчали. Мурси смотрела стеклянными глазами перед собой, Лена на неё, как будто и сама не до конца верила в то, что проповедовала сестре лично, Гидрос безразлично переводил взгляд с одной на другую, и только Морган довольно улыбался. Теперь его нянни наконец будет счастлива. Тут уж никаких домыслов: известия из первых рук. Хотя катар успел наметать обрывки успокоительной речи в собственном воображении. Если Мурси — клон, то ничьё Предназначение ей точно не нужно выполнять.

— Такой красотки вы нигде никогда не встретите во всей Галактике. А как она умела танцевать!

— Джейнис? — отстранённо спросила Мурси и неожиданно будто включилась в реальность, широко улыбнулась и кивнула. — Да, рыженькая такая? «Огненная бестия», кажется, вы её так все называли?

— Она, она, да. Рад, что слава о ней до сих пор жива.

— Расскажите, ощенна интересно! — несмотря на протесты, выпалила Мурси. — Мы все знакомы с её сыном.

— Значит, сын родился? Надеюсь, он не сдох?

— Нет. Но на грани. В общем-то, мы по его повелению тут.

— Хочешь сказать, что мать Христова водила дружбу с самой Императрицей и Лордом Варкусом, — гулко прохрипел Гидрос. — Ладно йонгей, но не прямой же потомок…

— Джейнис из Первородных, — поддакнула гора. — Подружки были с Маргариткой. Уж мы её предупреждали, чтобы она не верила Дукалису, особенно после того, как отказала тому в сватовстве. И представляете, он прибыл к ним в гости поздравить с будущим пополнением. И вот ночью, когда все спали, перерезал горло Лорду Христову, а её саму похитил. Уж где только ни пыталась найти его Марго и покарать. Всё бестолку. А как срок вышел, так мы и почувствовали её кончину. Ребёнка тоже не нашли. Рад, что он выжил.

— Так Джес не сын Дуку? — Гидрос покачнулся и присел на какую-то кочку. — Вот почему грандмастер так разозлился на моего наставника за предложение взять опеку над Христовым и убил его!

Все перевели взоры на канцлера.

— Вашего наставника убил Дуку, учитель? — первой нашлась Мурси. — И вы после этого продолжали ему служить?

— Я никогда не задумывался о подноготной всей истории. Считал, что мой наставник высказал что-то непозволительное. Видишь ли, Дуку очень любил Джейнис, хотя она и, мягко сказать, противилась. Но кто же спрашивает о таком у женщин? Великая честь служить великому мужчине. Мы поэтому и считали, что ему пришлось так скоро её обрюхатить против собственной воли, раз сладу с ней не было и приходилось держать как невольницу в ошейнике.

— Божечки-кошечки, канцлер, простите, но я солидарен с Леной. Мне кажется, вас надо убить за одни только подобные мысли! Вы говорите о личности, о персоне, равной вам, как о вещи! — озверел Морган. — Если мне позволят, я лично вас «накажу» по-катарски, через дуэль.

— Женщина не может быть полноценной личностью. И уж тем более равной мне!

— Шокни его, чтоб заткнулся, — попросила гора, и Лена с радостью исполнила это приказание. — Спасибо. Ты — бесчестный подонок, видел, что Джейнис, одну из умнейших и прекраснейших Первородных, держал в плену и мучил психически нездоровый маньяк с комплексами, и считал, что так и положено?

— Они там все такие, — мрачно заметила Мурси. — И именно им ты меня отдал. Лучше бы я померла в тебе.

— Прости, я тогда так обезумел от твоего крика, что совсем не соображал. Прости правда, лучше бы ты маленькой сдохла.

— Я и тебя шокну! — прикрикнула на гору Лена. — Отец, что ты такое говоришь? Видишь, Разум нас свёл вместе. К тому же, по всей видимости, Христов унаследовал гены матери и имел хоть зачаток сострадания.

— Может, и впрямь души умеют переселяться? — хмыкнул Варкус. — Интересно, каким я стану, когда вы меня прикончите? Оставляйте этого хмыря тут связанным, пусть займёт моё место. Мне кажется, долгая медитация в молчании и одиночестве заставит его пересмотреть некоторые взгляды на жизнь. Особенно когда ни одна женская рука больше не коснётся его тела.

— Что? — вскочил Гидрос. — Это не моё Предназначение!

— А почему бы и нет? — хмыкнула Лена. — Батя знает толк в извращениях. Ты же твердил нам, что чувствуешь кончину. Вот оно — перерождение.

— Я не собираюсь этого терпеть! Без боя не сдамся!

— Так, так, успокойтесь, — Мурси подняла примирительно вверх руки. — Нам надо уничтожить Варкуса, если он согласен, а не переместить его материю в другое тело! Хотя смотреть сейчас на вас, учитель, одно удовольствие. Почему же вам не нравится ваше Предназначение? — нарочито удивилась Мурси. — Нипонятна! Всем кристально ясно, для чего вы тут. Ладно, шучу, шучу, не делайте такие глаза.

— Я тебя накажу, как только представится случай, — гневно прошипел Гидрос.

— А я могу и передумать, — ухмыльнулась капитан. — В любом случае Лорд Варкус, несостоявшийся мой отец, скажи, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, ты действительно хочешь умереть?

— Уже очень-очень давно! — чётко проговорила гора. — Это просто скука смертная! А у тебя действительно есть способ, не оставляя никого вместо меня, это сделать? Я думал, ты специально сюда этих заманила. Ну, или Лена тебя заманила.

— Есть. Мы разработали с моим одним другом машину самоубийства для держателей Силы. Она пропускает через себя накопленный заряд и растворяет в никуда, а уж как дойдёт до самого сгустка, так ловит его в специальную ловушку вроде той занозы, что торчала у тебя в боку. Я думаю, наши специалисты из СРС приспособят для этого уже выстроенный механизм снаружи.

— Мо! Что значит машина для самоубийства? Для чего она тебе понадобилась?

— По-моему, название говорит само за себя, — пожала плечами Мурси.

— Нет, невозможно, — Лена с силой сжала переносицу, а потом неожиданно набросилась на Гидроса с упрёками. — Видишь, до чего вы довели её со своим дружком? Я каждый раз вздрагиваю, когда она об этом заговаривает.

— Откуда я знал, что у неё такая тонкая душевная организация? — воспротивился Гидрос. — Мы все через это проходили, а ей и половины не досталось того, что обычно переживают послушники в Ордене.

— Эй, вы не радуйтесь раньше времени! Прежде чем я на себе испробую машину, Орден-то я расшатаю. Если, конечно, мы выживем в столкновении с Дуку. Слушай, Варкус, — обратилась к горе Мурси, не реагируя на разворачивающуюся ругань между Леной и Гидросом, — а не знаешь, умеет ли Дукалис переписывать память Тёмной Материи или менять восприятие мироощущения?

— Я думаю, твой дружок ответил на этот вопрос. Если бы умел, Джейнис сделалась бы покорной.

— Ну да, логично, тут я затупила, — согласно кивнула Мурси.

— А когда твои друзья уже приедут?

— Через пару дней. Побыть с тобой?

— Мо, мы не можем! — встрепенулась Лена. — У нас времени в обрез.

— Пару дней это для меня мгновение. Не переживай. Хотя поболтать перед смертью я был бы не против.

— Ты уверен в принятом решении? Если что, мы попробуем утрясти этот вопрос иначе. Как-нибудь сохраним тебе жизнь, это вовсе не единственный вердикт. Во тьме никогда не виден Путь…

— Я уверен, — перебил её Варкус. — Слишком долго живу. Вы подарите мне облегчение. Спасибо.

— Так, пойдём, я с тобой хочу поговорить с глазу на глаз, — Лена схватила Мурси за локоть и поволокла из пещеры.

***

Как только они вышли наружу, Лорд Банник выдала такую тираду о легкомыслии своей названной сестры, что, казалось, воздух дрожал, а Тёмная Материя в нём сжалась от страха. Лена начала с твёрдого гнева, перешла на слёзы и мольбу, закончила безысходной злостью.

— Ты не имеешь права даже думать об этом! А как же я? — кричала агент Ла. — Что мне без тебя делать? Совсем уже ни о ком не думаешь, эгоистка!

— Да расслабься, если я и приму такое же решение, как Лорд Варкус, то вначале посажу тебя на трон. Все изи-пизи, — беззаботно ответила Мурси.

— О, мать Императрица, да причём тут трон? Я без тебя не хочу жить, понимаешь? Не хочу, не могу, не буду! — истерила Лена, мотыляя названную сестру за руку в разные стороны. — Это нечестно, нечестно!

— Это самое кошмарное, что я когда-либо слышал в своей жизни, — гулко произнёс Морган, останавливаясь рядом. — Не вы, Лорд, я сейчас про слова Мурси.

— Прости, Моричка, я не хотела затрагивать и твои чувства. Знаю, что ты обо всём этом думаешь.

— Дело не в том, что я об этом думаю. Но Лорд Банник права. Вы о нас совсем не беспокоились, когда разрабатывали эту вашу машину? Обо мне лично? — и совсем приглушенно добавил: — О вашем Котике?

— У тебя Предназначение! — завёл старую песню Гидрос. — Твой наставник для этого стольким пожертвовал!

— Ой, да замолчи ты уже, зануда! — взывала Мурси. — Как вы мне все надоели. Только и слышно: я, я, обо мне, эгоистка. А обо мне кто из вас вообще когда-либо думал?

— Я, сэр, — тут же выкрикнул Морган. — И у нас уговор. Помните?

— Вот скажите мне, Морган, какое неоспоримое право у всех живущих в Галактике по конвенции? Мы с вами это уже повторяли сегодня.

— Право на жизнь, сэр! Именно, жизнь!

— Так, а почему же вы считаете, что персона не имеет права на собственную смерть?

— Потому что это негуманно!

— А с точки зрения бессмертного? И то, и другое идут рука об руку. Почему же одно вы даёте, но забираете право распоряжаться другим? Чем в случае нас, Держателей Силы, жизнь как ценность отличается от возможности умереть по собственному желанию?

— Хватит! Это философский вопрос! И решать его надо не в таких бессмысленных пререканиях, — пуще прежнего разъярилась Лена. — Я тебя свяжу и запру в квартире!

— В монастырь её надо! — внёс предложение Гидрос. — Там сразу на место мозги поставят.

— Вот чем моя машина отличается от бездумного похода сломя голову на армию Дуку? — продолжила Мурси. — Философским подходом? Потому что «долг велит»? Почему ты, Гидрос, считаешь рождение своих детей благом, а мой добровольный гипотетический уход из жизни — самодурством?

— Тем, что Бет после себя оставит жизнь, а ты посеешь только смерть!

— Ах, вот оно что! Ну, так я и изобрела машину, которая не посеет. И вообще, с чего вы взяли, что я собралась её хоть завтра использовать? Мы с Яном создали проект на случай таких вот тяжёлых форм мутации. Вот вы, учитель, хотели бы прожить долгие года, будучи горой? Вам только намекнули, так сразу в штаны наложили.

— Никуда я не накладывал, ты как со мной разговариваешь! — по привычке Гидрос услышал только оскорбления в свой адрес.

— Я вас ещё раз спрашиваю, вы бы хотели хапануть столько Материи, что аж вспучились бы до неба и обратно?

— Нет. И тут согласен, лучше смерть, чем подобное существование, — отчеканил Гидрос.

— Вот и поговорили! Никто себевражду учинять не собирается. Просто имею план Б. Лена, ты же только что Варкусу задавала вопрос, куда притягивается материя после смерти! Ты вдумайся! Если при массовой баталии с инквизиторами вдруг вся материя потянется впитываться ко мне, а мой организм не поспеет за пертурбациями и начнет раздуваться как Лорд? А? Да я от одной мысли вспучиваюсь!

— Тю! — просияла Лена.

— Вот тогда отдайте меня Яну, пусть подключит к саркофагу капельницы и выведет излишки, пока они не отложились в хвосте и дополнительных тентаклях. Мы же теперь можем предотвратить всё на самом первом этапе! Морган, ну это разве не гениально?

— Сестричка, ну прости, я параноик, — улыбнулась Лена. — Очень боюсь тебя потерять. Поклянись, что ты только об этом думала, когда давала Яну задание!

— Ой, да клянусь-клянусь. Приколупались ко мне с какой-то хнёй, мозги взорвали на пустом месте. Зрите в корень!

— М-да, а Христов тебя и впрямь научил хоть чему-то. Действительно, в какой-то мере гениально. Меня тогда тоже, — пробулькал Гидрос.

Лена без предупреждения шокнула канцлера. Тот в ответ опять начал возмущаться. Морган воспользовался их отвлечённым вниманием, подошёл к Мурси вплотную и, глядя в глаза, строго произнёс:

— Я, сэр, поговорю с вами наедине об этом! Для профилактики. И учтите, моя нотация будет настолько длинной и скучной, что вы поседеете и сморщитесь в некоторых местах! Чтобы одна мысль о повторении подобного рождала у вас безотчётный страх насчёт любых пагубных стремлений.

— Что? — не поняла Мурси.

Морган говорил жёстко, и по всему его виду было понятно, что намерения его самые серьёзные. Да и в самой затрагиваемой теме не было ничего смешного, но от его вида, от осознания, кому Морган и чем угрожает, и Лена, и Гидрос забыли о своей ссоре и прыснули со смеху.

— Ничего смешного! — буркнул Морган.

— От этого ещё смешней. Вот уж действительно умора ходячая. Да, я с таким котиком тоже не прочь была бы провести несколько лет на спокойной захудалой планете. Но, если на тебя действуют его угрозы, я присоединюсь к нотациям.

— Вы сейчас угораете? — вскинула руки Мурси, хотела идти, но Морган ухватил её за запястье. — Прямо здесь начнёте, капрал-капитан?

Катар приблизился к уху и зашептал:

— Скажите Лене, чтобы не присоединялась. Я собираюсь заставить вас полюбить жизнь через те процедуры, о которых вы упоминали! Если вам так нравится подобное, то каждый день вместо лекарств я прихожу к вам в каюту и даю повод радоваться и двигаться дальше. Вы же понимаете, о чём я?

Мурси зажмурилась и тоже прыснула со смеху. Но Морган оставался непреклонным. Он продолжал жёстко и в упор смотреть на свою нянни.

— Что он имеет в виду? — недоумённо вскинула брови Лена.

— Это наш маленький секрет, — показала язык довольная Мурси.

— Пойдёмте уже координаты Яну и остальным вышлем. Развели тут трагикомедию, — прервал веселье Гидрос.