Сильная и независимая для котика (СИ)

Глава 23-1

До «дароносицы» путь прошел незаметно и в тишине. Наговорившись за ночь, оба путника теперь осмысляли услышанное. Моргана клонило в сон, но не столько от усталости, сколько от монотонности. Однако стоило ему встать под очередным колодцем, как свежий колючий воздух привносил бодрость и мутная пелена в голове рассеивалась. Мурси же, наоборот, будто бы расцвела, раскрылась, и с каждым её шагом улыбка на лице становилась всё шире, а азартный огонёк в глазах попеременно вспыхивал, выдавая моменты, когда воображение капитана рисовало красочное развитие предстоящих событий.

За двумя предсказанными озерцами их ожидал очередной крутой подъем, практически отвесный, но совсем короткий и упирающийся в раздвижные двери, огороженные коваными воротами. Яркий блеск начищенного металла, переливающегося в полосе света, выдавал кромнецин. Кому понадобилось тратить столь драгоценный сплав на украшение канализации, Морган даже представить себе не мог. Вдобавок этот кто-то стянул ставни массивной железной цепью, скреплённой на концах навесным кодовым замком.

Замысловатый узор полотен изображал цветы, переплетающиеся между собой и тянущиеся продолговатыми бутонами к верху. Растение точно с Земли, катар видел его в справочнике, когда только догадался, что капитану нравится всё землянское и хотел при случае блеснуть знаниями. Но было это слишком давно, поэтому воскресить в памяти название или хотя бы семейство он не смог. В любом случае, ворота смотрелись красиво, утонченно, точь в точь как административные двери в дорогих домах на Зарексе. И от этого совершенно неуместно.

— Приплыли, — наморщила нос Мурси. — Это что — лифт? До Дракона?

— Похоже на то, — озадаченно подтвердил Морган. — Чушь какая-то. И нет кнопки вызова?

— Не пойму, лилии тут зафигачены шоле? — пробормотала капитан, вглядываясь в цветы. А потом повернулась к подъемнику спиной и принялась со всей силы стучать по ним пяткой, при этом громогласно вопя: — Открывай Дракон, мутант пришел!

От её ударов цепи невыносимо дребезжали, бряцал навесной замок, а на дверях лифта оставались вмятины. Узорная ковка не просто погнулась, она молниеносно разорвалась в особо тонких местах. Морган весь сжался от ужаса. Это же могло быть историческое достояние, просто перенесённое в неподходящее место! Кощунство портить его таким образом. А если капитан настолько погнет дверь, что та просто-напросто отвалится? И он поспешил остановить Мурси, оттаскивая за ремень.

— Капрал, не мешайте, я лучше знаю, как наносить вежливые визиты! Я же землянского происхождения. К таким людям как Дракон нужно являться с помпой! — капитан ухватилась за решетку и потрясла её со всей силы, крича: — Впустите! Я пришла с миром!

Морган так и не понял, причем тут насосы и как они относятся к вежливым визитам на Земле, а спросить не успел, так как откуда-то сверху донеслась слабая суета, шорох и сразу следом приглушенное:

— Жить надоело? А если спущусь?

Мурси бросила победоносный взгляд на Моргана, вздернула гордо подбородок и, пользуясь его минутным ступором, отпихнула подальше от ворот. Выдернула их психосилой, разжала двери лифта и заглянула в шахту.

— Капитан! — проскулил Морган. Как ножом по сердцу для него было смотреть на такое неуважение к объекту культуры, пусть даже и землянской. И он только и смог, что повторять, как заведенный: — Вы ужасная, ужасная женщина!

— А ты и спустись! — проорала Мурси, задрав голову вверх.

— Ты там казенное имущество попортил? Ну, сейчас кому-то не поздоровится!

Трос ожил, двери опять съехались, едва капитан успела вытащить голову, и послышался звук приближающейся кабины. Морган приготовил бластер, а сама Мурси встала рядом с проемом и вытащила кинжал, ожидая момента, чтобы наброситься на тех, кто внутри. Лифт со звонким щелчком остановился. Издавая чудовищный скрежет, двери раздвинулись, и из ярко-освещенных внутренностей показался неестественно бледный, действительно с серебристыми губами, но в то же время вполне симпатичный молодой парень, почти мальчик. Он в замешательстве посмотрел на валяющиеся внизу искорёженные ворота, а потом перевел взгляд на направленный Морганом бластер.

— Едем к Дракону! — зловеще оповестила Мурси, приставляя кинжал к незащищенному горлу, и скользнула в лифт, выхватывая на ходу копье из рук парня и бросая его к воротам.

Кабина начала подъем и катару представился шанс лучше разглядеть их провожатого. Одет парень был в просторные брюки из современной синтетики и массивные военные сапоги, но торс оставался голым. Кого-то берсеркер Дракона напоминал, где-то Морган видел уже и эту странную физиономию, и комплекцию, и даже оранжевые штаны. Странным казалось и то, что его бледная кожа в некоторых местах и впрямь будто гнила. На правой стороне спины скучились язвы, напоминающие маленькие вулканы, на лбу железными скобами прихвачены края расползающейся раны, из которой супротив ожиданию не виднелось крови, а только такая же бледная жижа, выступающая едва заметными каплями из жерла гнойников. Глаз зацепился за выжженное клеймо на шее под затылком — всё тот же дракон, что и на флаге.

Приятная расслабляющая музыка, словно в каком-нибудь дорогом отеле, сопровождала весь их подъем. Парень сохранял удивительное хладнокровие. Только один раз попытался что-то сказать, но Мурси плотней приставила кинжал к горлу, и берсеркер, как показалось Моргану, безразлично хмыкнул и оставил попытки выйти на разговор. Наконец лифт несколько раз звякнул, обозначая видимо этажи, и остановился.

Помещение, куда их привезла кабина, выглядело не просто старым. Оно напоминало те храмы, которые раскапывали в экспедициях последователи Ордена Вселенского Разума. Пройдет немного времени, пару сотен лет, и, пожалуй, Земля превратится в один из таких вымерших миров. Нет, замок действительно кто-то привел в порядок, а не строил с нуля. Старый песчаник неумолимо рассыпался, куски каменной кладки валялись под стенами, в воздухе летала пыль. Кое-где виднелись следы свежего цемента. Но что самое неприятное, так это сырость и промозглость, забирающаяся под одежду и оседающая липкой пленкой на незащищенных участках тела, да сквозняк, который гонял ветер по закоулкам, иногда закручивая в вихри мелкий мусор. В канализации под люками и то воздух был теплее.

— Куда дальше? — нетерпеливо спросила Мурси. — Не живет же Дракон в таких условиях?

— Вы даже не представляете, с кем имеете дело, — спокойно ответил бледнолицый. — Можете застрелить меня прямо здесь и сейчас, но это уже никак не решит вашу судьбу. Я лишь единица в куче. Дракон просто-напросто вас съест.

— А мы и не собирались тебя калечить. Угроза это так, для профилактики, — таким же тоном проговорила Мурси, к удивлению Моргана отставляя кинжал от горла берсеркера. — Морган, спрячьте пушку. Нам мутанты внизу таких баек про вас понарасказывали. Шо вы ядрёны воины! Я не хочу войны с Драконом, мы желаем просто побеседовать, заключить сделку, если получится.

— Дракон не заключает сделок! Вы ничего не можете предложить такому могущественному созданию, кроме самих себя.

— А может мы за тем и пришли! Морган, опустите пушку, — повторила Мурси. — Держу под контролем. А ты иди и скажи своему хозяину, что мне нужно с ним срочно поговорить. Мы оружие даже сложим, чтобы всё по-честному было. Без угроз.

На этих словах катар едва удержался от злобного смеха, ставя под удар всю глуповатую безобидность, какую разыгрывала перед берсеркером капитан. По-честному, как же, вооруженные только могущественными природными способностями.

— Странные вы, ребята, — озадаченно пробормотал парень и, точно нехотя, принял из рук Мурси кинжал и бластер Моргана. — Идите тогда за мной.

Он махнул головой и повел гостей мрачными катакомбами дальше. Пустые голые стены плохо освещались дневным светом из маленьких круглых бойниц под самым потолком, которые к тому же тонули в пылевой завесе. Коридор сменялся коридором, а внешний вид замка никак не преображался. Из обстановки встречались разве что строительные леса, но на них никто не работал. Либо еще и впрямь слишком рано, либо реконструкция не стояла в приоритете у Дракона. Иногда путь пролегал мимо широких проёмов, вырубленных в камне и без опоры, и тогда можно было заметить, что ведут они прямо на горную плантацию, где трудились жители из «древни». Отсюда и промозглость. Поля обильно орошались из труб, нависших по всему периметру над зеленью.

— Не задерживайтесь! — подстегнул бледнолицый, когда они замедлились, всматриваясь в очередную такую дыру.

Но Морган успел разглядеть, насколько эти селяне не похожи на тех, которые встретились им ночью. Чистые, довольные, даже можно сказать счастливые. Они пели, улыбались, громко переговаривались, и создавалось впечатление, что делали свою работу с любовью.

Странным казался и сам берсеркер. Не пытался сбежать, угрожать или пленить визитеров, даже после того, как завладел их оружием. Неужели поверил в недальновидность капитана, как когда-то и Морган с легкостью? Неужели такому молодому парню всё равно и он не испытывает ни паники, ни волнения, а действует исключительно по заложенному алгоритму на случай экстренных ситуаций? Будто через день такое происходит. Мутанты из канализации, крушащие лифт и ворота — дело обыденное, житейское. Тут-то Морган и вспомнил, где уже всё это видел! Вот что имел в виду циклоп. Перед ними не человек, а биоробот, практически точная копия питомца лорда Реджепа — Крига. Имитация жизни, но очень достоверная.

— Похоже, один из наших Лордов тут частый гость, — вполголоса проговорил Морган. — Вам никого не напоминает наш новый друг?

Мурси кивнула и приставила палец к губам, призывая держать подозрения при себе. Как раз к тому моменту они подошли к первой жилой комнате, встреченной в замке. Наконец, хоть какое-то разнообразие. В ней даже мебель присутствовала! Две кровати из хлама, но застеленные настоящими и довольно опрятными простынями и одеялами. Стол, тоже из подручных материалов, но чистый и аккуратный. Стулья, шкаф, камин — всё из камня, что и сам замок, только чуть светлее. Видимо, достроены позже. На стуле сидел еще один молодой человек, выглядевший как брат-близнец провожатого, только немного постарше и с другими ранами на лице. Его рот был сильно порван на уголках губ, а бледную бескровную плоть держали такие же железные скобы как у первого. Но то ли они были поставлены давно и плоть разъехалась, то ли хирург выполнил работу некачественно. Через пространство между краями с легкостью проглядывались коренные зубы, а выглядел этот биоробот словно клоун из Бездны, дико улыбающийся при виде своих новых жертв.

Мурси от неожиданности икнула.

— Не с места? — нерешительно спросил старший берсеркер, хватаясь за копьё. Но увидев напарника, тут же опустил его и вытер тыльной стороной ладони белесую жидкость, потекшую из носа. — Айни, мутантам вход воспрещен, сколько тебя учить?

— Они чего-то хотят, но я точно не понял чего. Ворота разворотили, значит сильные. А этот волосатый довольно стройный. Помнишь, благодетель говорил, что скучно и ничего экзотического. Вдруг пригодятся?

— Претендентов в армию Дракон выбирает сам, — назидательно забрюзжал в ответ второй. — Хотя, возможно они действительно пригодятся.

— Именно. У тебя кровь, Фир, — трогательно и даже как-то заботливо спохватился Айни, доставая из кармана тряпку и протягивая её другу. — Тебе уже очень давно нужен донор! Дракон не откажет в очищении, если ты сам раздобудешь материал.

— Может ты и прав. Для армии эти точно не подойдут. Для отряда берсеркеров слишком слабы и восприимчивы к боли. Мы — бойцы, а не мутантский сброд.

— О, я боец! — вмешался Морган, оскаливаясь и демонстративно выпуская когти.

— Ого! — восхитились сразу оба. — Фир, в самом деле! Представь, какая течет в нём кровь!

— Очень горячая! А если закипит, то всё, туши свет, кидай гранату! — тут же поддакнула капитан. — Морик такое вытворяет, как адреналин в башку шибанет. Не остановить! Бешенный и психический сразу делается! Шестерых одним ударом!

— Капитан! — смутился Морган, застенчиво улыбаясь. За последние сутки он услышал много лестного в свой адрес от нянни, но вопреки логике, с каждым разом его всё больше конфузили подобные откровения.

— А ты? — поинтересовался Айни. — Крови в тебе маловато будет. В армию хочешь попробовать?

— А то! Не смотри, шо я задохлик. Тоже кой-чего умею!

— Не знаю, не знаю, — недоверчиво покачал головой Фир. — Конечно, девственниц Дракону тоже приносят в жертву, но чтобы жертва сама пришла! Такого еще не было.

— А я девственница-оборотень, — неуверенно соврала Мурси. — Каждую ночь по новой. Короче, вашему Дракону понравится. Сплошная экзотика!

— Что? — прыснули со смеху сразу все, и берсеркеры, и Морган.

— А шо? Я феномэн!

— Сидите здесь, я сообщу, куда следует, — и уже Фир поднялся и скрылся с их глаз.

***

Как только старший исчез, капитан тут же приступила к допросу оставшегося берсеркера. Спрашивала обо всем — и про замок, и про Дракона, и про самих биоботов. Со стороны могло показаться, что это всего лишь неуемное любопытство, с таким мастерством Мурси разыгрывала бесхитростность и любознательность путешественников, столкнувшихся с неопознанным, но Морган уже достаточно хорошо изучил все её повадки и поэтому не сомневался — за образом простофили капитан искусно разведывает обстановку.

— И что, вас прямо целая армия таких бесстрашных наемников? — притворно охнула Мурси, прикладывая руку к сердцу.

— Не сказать, чтобы громадное количество, но да, нас много. Армия Дракона раз в пятьдесят меньше, — Айни закатил глаза к потолку, принялся что-то высчитывать, загибая пальцы, а потом подвел итог: — Примерно тысяча, или может быть даже сто пятьдесят персон! И это только в этом замке! Сколько еще ключевые точки охраняет, так и до миллиона досчитать можно. Но я не умею.

— Вы с Фиром так похожи. Братья-близнецы? Просто ты с задержкой развития?

— Нет, мы созданы по одному лекало. Ты же не биофоб, надеюсь?

— Вот это точно не про меня! — искренне ответила капитан. — Я вообще считаю, что любая жизнь бесценна! Может мы с тобой даже родственники. Если уж совсем честно, сама не понимаю, что я такое. Может клон, может биоробот, поди разбери императорские разработки.

— Любая жизнь — бесценна, — повторил Айни, словно впервые услышал подобное откровение и растянул посеребренные губы в подобие улыбки. — Вполне может статься, что ты мой потомок. Формально конечно. Дракон говорит, наша матрица создана раньше, чем появился даже Император Син! Это потом её уже передали в безвозмездное пользование одному Лорду в ином мире. Слышали про цирк резни?

— А то! Про него вся Галактика знает. Даже Морган.

— Так вот. Это изобретение Дракона! А первого из нас сконструировали в качестве питомца. По дружбе передарили лицензию, но иногда Лорд Чунгук и Лорд Зейн навещают Замок, дают посмотреть на новые модификации братьев. Поговаривают — сам я не слышал, эти слухи среди армии ходят — что даже монстров каких-то боевых специальных вывели. Эх, жаль Дракон не использует иномирянский биоматериал, глядишь бы и нас, бойцов полураспада, не мучала хворь и мы не нуждались бы в донорах.

Мурси замерла, настороженно изучая, словно гипсовое лицо Айни. В это время она как раз вертела в руках пад, взятый со стола. Прибор, созданный давно, очень старой модификации, такие не выпускали уже лет сто, громоздкий и с запутанным интерфейсом. Однако через него просматривалось множество точек из канализации, включая лифт. Вот как берсеркер узнал, что к ним пришли гости, можно было и не крушить красивые ворота.

Последние слова о донорах вызвали у капитана, да и у Моргана, тревогу. Нехорошее предчувствие засвербело в носу, хотя могло статься, что это прибавилось в воздухе пыли. Мурси уже хотела уточнить, что за очищение нужно этим бойцам, как часто знакомые Лорды прилетают в гости и в каких отношениях они с Драконом, но в комнату вернулся Фир.

— Что же, вам повезло, — как показалось Моргану, радостно сообщил постоянно улыбающийся берсеркер. — Дракон хочет поглядеть на смельчаков, но для начала нужно вас отмыть от вони и приодеть. Сказали, обоих в армию. Спасибо, Айни, ты был прав. Я сопровожу соискателей к генералу.

***

Фир предупредил, чтобы гости ни к чему не прикасались, и повел их закоулками, по лестнице вверх до еще одного лифта, разительно отличающегося от первого. Гораздо меньшего размера, с электронным табло в форме знакомого уже цветка. Да и сама кабина оказалась красиво обвита ковкой, похожей на орнамент сломанных ворот. Утонченно, изысканно. Нет, не простой проводник этот Дракон, какой-нибудь древний Лорд в бегах, ни больше — ни меньше! Только у подобных персон настолько развит вкус к роскоши. И когда открылись двери, Морган только уверился в своей догадке.

В холле, куда их доставил лифт, на стенах и потолке, всюду громоздилась лепнина. Лилии, из букета которых будто бы росла пузатая люстра на потолке; лилий по углам, обвивающие колонны; лилии вместо подоконника и рам больших, с рост Моргана, окон. Теперь катар не сомневался — Лорд, преданно любящий именно этот сорт цветов. Он уже хотел было заикнуться и об этом капитану, но из белой двери в дальнем углу показался мужчина, поспешил навстречу, виляя бедрами не хуже Мурси в попытке соблазнить всех на своем пути, и крича, чтобы те не двигались и не испачкали ковер под ногами.

— Генерал, — почтительно поклонился Фир, и больше не проронив ни слова, отступил назад в лифт и тут же уехал, оставив остолбеневших гостей на нового попечителя.

Тем временем тот уже достиг порога и придирчиво принялся рассматривать капитана и Моргана. Мужчина обходил их по кругу, морщил нос и демонстративно затыкал его пальцами, жеманно отставляя при этом мизинец. А те, в свою очередь, так же во все глаза пялились в ответ.

А посмотреть было на что! Высокий, худой и странный донельзя. Такого Морган даже на Беллис не встречал. Длинные кучерявые волосы цвета безлунной ночи, зачесаны назад и явно закреплены бальзамом. Карие выразительные глаза, подведенные стрелками, дневная, едва заметная щетина по всему лицу, с нанесенными прямо поверх розовыми румянами. Нос горбинкой, средние уши, в мочках которых сверкали круглые маленькие сережки. Но что больше всего поразило Моргана, так это искусственная родинка на скуле, прямо под левым глазом и ярко обведенные чем-то алым контуры губ.

Одежда же его смотрелась совсем бессмысленно, по крайней мере, для представителя военизированной структуры. Прямые узкие и кипельно-белые штаны с завышенной талией и обхваченные широким черным кружевным поясом. Короткий пиджак, такого же цвета, что и брюки, с рукавами в три четверти. Выглядел он не по размеру и был как-будто бы мал. Не сходился на голой и при том ужасно волосатой груди. Казалось, у этой одежды и нет никаких пуговиц или заклепок, она предназначалась для красоты, а не прикрывать тело или обогревать его. В кармане пиджака торчала живая красная лилия. Шею в несколько рядов обвивало колье из белых маленьких бусин, а по центру, утопая в курчавых волосах, покоился кристалл. Обыкновенные черные туфли лодочкой завершали гармонию. Да, несмотря на нелепость, наряд смотрелся празднично и довольно ладно.

— М-да, — заключил мужчина, обращаясь к Моргану. — Революцию не произведешь, но разнообразие в армию внесешь точно. Разуйтесь. Вас надо выкупать.

— Как? — зачем-то спросил Морган, хотя хотел узнать совсем другое. Но непредсказуемый вид встречающего не оставлял и шанса сохранить здравый рассудок. Единственное, что теперь занимало катара, так это как на Земле ведутся войны с такими генералами.

— Дурашка, ванну никогда не принимал? Мы это исправим. Ты же не собираешь, ради всех даров Дракона, проходить собеседование и при этом так вонять? — манерно помахал мужчина перед своим носом пятерней, делая вид, что разгоняет воздух. — Меня зовут Жан Пьер, я генерал армии. Но ты, пушистик, можешь звать меня просто Жаном.

И Жан Пьер неискренне захихикал, прикрываясь ладонью. Он продолжал так мерзко подхихикивать, пока его подопечные разувались, а потом повел их в дверь, откуда появился сам.

— В этом крыле покои, принадлежащие армии. Но сейчас никого нет, все прислуживают Дракону, готовятся к завтраку. Жаль, что мне приходится возиться с незваными попрошайками, а не учувствовать в общем веселье. Но что делать, что делать! Такая доля управителя. Другой генерал, его, кстати, зовут Александр, всё еще обучает последнюю жертву от селян. Уж не знаю, где они нашли такого молодого! Остолопы, честное слово. Сколько раз им предъявляли требования, сколько раз описывали вкус Дракона! Нет, старое поверье глубоко сидит, — тараторил Жан Пьер, напоминавший в этот момент Клару своей манерой вести беседы. — Сказать моё мнение? Лучше бы они потратили силы и вырастили достойную жертву, чем по любому поводу преподносить девственников и девственниц, пусть и самых красивых в округе. Толка с них всё равно никакого. Некоторые сразу уходят в подвалы, на опыты. Ах, вот мы и пришли!

Жан завел их в комнату со множеством лавочек и абсолютно без окон. По стилю она очень отличалась от всего замка. Каменной плиткой — гладкой и цельной, из другого состава, напоминающей больше металл, чем песчаник — был обложен пол, стены, скамьи и даже питьевой фонтанчик. Пласты разноцветного кафеля складывались в мозаику и составляли картины купания: молодые девушки и парни во время игр с водой, а поодаль старики в наполненных каменных ваннах. И повсюду изображение пены и мыльных пузырей.

— Умеешь раздеваться? Или ты и этому не обучен? — продолжал Жан, обращаясь к Моргану. — Я помогу, я специалист высшего разряда по избавлению от одежды.

— Я бывал в бане, — шарахнулся от него катар.

— Баня! Какое забавное словечко. Я и забыл о его существовании. А ты интеллектуал? Обожаю умных мужчин. С удовольствием возьму у тебя пару уроков словесности, — восхитился, явно заигрывая, Жан, снял с себя пиджак, к ужасу самого Моргана оголяя не менее волосатую спину, и повесил его на крючок в стене. — Барахло на лавочку положи, оно тебе больше не пригодится!

— Я не собираюсь разгуливать без штанов по замку! — возмутился Морган. — Это неприлично!

— Еще и из стеснительных! — проворковал Жан, театрально приоткрывая рот и закатывая глаза к потолку. — Фантастика! Как выкупаем тебя, выдам стандартную форму легионера, не переживай. А если приглянешься Дракону, на что я искренне надеюсь, то лично займусь твоей корректировкой. Исправим вмиг эту никчемную скромность. Станешь таким развратным, как ни одного солдата в нашей армии еще не было!

Морган оскалился, чуть слышно рыча. Ему начинало надоедать такое странное и совсем неуместное приставание. Еще и от мужчины! Все эти наигранные ужимки напоминали первые дни знакомства с капитаном, то время, когда Морган вел себя непростительно глупо, а настойчивость и напористость генерала — почившего Джеймисона. Того тоже никогда не отпугивала холодность «жертвы». Но своими действиями катар вызвал только плохо сыгранную попытку упасть в обморок от Жана. Похоже, того и вправду не заботили дискомфорт и замешательство гостей.

— Ох, какой страстный! Прямо зверь! Отворачиваюсь, отворачиваюсь, — жеманно захохотал генерал армии Дракона и наткнулся взглядом на озадаченную Мурси. За всё время капитан не проронила ни слова, силясь поверить в разворачивающийся абсурд перед глазами. Жан заметно сник, и практически не разжимая поджатых презрительно губ, прокомментировал: — Ну и ты, что ли, раздевайся, бесполезный довесок. Оставлю вас одних, вот простыни, прикройтесь. Особенно это касается тебя, клоп. Пойду, приготовлю ванны.

— Вот нам и джакузи, — оторопело прошептала Мурси, когда Жан их покинул.

— Чушь какая-то, сэр! — сердито заворчал Морган. — Это неправильный генерал, и армия у них наверняка неправильная! К тому же, а если вы заболеете? Зонд-то в деревне остался. А тут такие сквозняки. И вообще, что это такое, он вас голой теперь увидит?

— Не переживай на этот счет. Уж я его точно не интересую.

Морган ничего не ответил, а изобразил из себя джинсольмента и отвернулся, снимая обмундирование, которое действительно и запачкалось, и воняло. Он, конечно, не сомневался, что совершенно не смутит своим подглядыванием саму нянни, но всё еще переживал насчет своих неконтролируемых реакций. Одно дело осознать проблему, сидя посреди зловонной жижи, другое воочию увидеть Мусю обнаженной, да еще когда рядом крутится соперник, пусть и делающий вид, что капитан его не интересует как женщина. Все они так себя ведут, пока случая подходящего не выпадает, это Морган по себе знал.

Когда он повернулся, капитан уже стояла обмотанная простыней. Она задумчиво разглядывала плитку под ногами, но уловив взгляд Моргана мягко ему улыбнулась.

— Можно я прокомментирую, капрал? — и, не дождавшись согласия, продолжила: — Вы сногсшибательны, мистер межгалактическая сексуальность. Я бы вас съела!

— Муся, — зарделся Морган, стыдливо пряча глаза в пол. Он хотел ответить чем-то таки же, но пока подбирал слова, вернулся Жан.

— Ну, вы только посмотрите на это чудо! Ах, Александр столько всего пропускает! Вперед, вперед. Я помогу намылить твою накаченную спинку.

— Я сам, — огрызнулся Морган.

К досаде катара, их с капитаном мало того что рассадили по разные ванны, так еще и очень далеко друг от друга, будто специально. Мурси осталась где-то вдалеке и сама себя намыливала и напенивала, в то время как Моргану приходилось отбиваться от назойливого Жана, крутившегося постоянно рядом. И ничего не помогало! Ни рычание, ни демонстрация когтей и зубов, всё это оказывало эффект ровно наоборот. Генерал армии делал вид, что сейчас упадет в обморок, обмахивался рукой и полотенцем, неуместно и жеманно хохотал, игрался с пеной и водой, изо всех сил стараясь хоть под каким-нибудь предлогом дотронуться до тела катара.

— Я расскажу Дракону, что ты ко мне приставал и даже пытался всучить взятку, если не прекратишь сейчас же приставать! — наконец, пригрозил Морган. — Мне нравится Мурсик и больше никто!

— Глупенький, — снисходительно улыбнулся Жан, опуская руку в ванну. — Я покажу тебе настоящую любовь.

— Не надо мне ничего показывать! — запротестовал Морган. — Достаточно и того, что я уже увидел. Я занят, у меня есть пара!

— Что за глупости, малыш? Ты же не гальюн, чтобы быть занятым!

— Моё сердце уже любит, — неуверенно признался катар, словно стесняясь такой попытки защиты.

— А разве любовь это не свобода? Разве она скупа на свои дары? Открой ей сердце и получишь в ответ взаимность. Любовь — это всё, это сама жизнь! Прекрасное, доступное каждому удовольствие! Так почему бы не разделить его между достойными? Наша любовь будет длиться вечно. Захватывающая, возносящая, очищающая! Я вижу свет в твоих глазах, это искорки блаженства, что поджидает нас в скором будущем. Но твоя величайшая любовь еще впереди, поверь, милаш. До встречи с Драконом каждый из нас не знал настоящего чувства.

Морган промолчал, так как слова генерала совсем не отзывались в его сердце, но возразить он ничего не мог. Катар не был уверен, что знает, из чего состоит эта самая «любовь».

— Мы пройдем Путь освобождения вместе. Воспарим на крыльях страсти. Неужели ты не чувствуешь её в воздухе? Ты забудешь о том клопе, что сейчас занимает твои мысли. Её точно не возьмет Дракон в нашу армию, сразу в подвалы отправит, на опыты, — сокровенно нашептывал Жан. — И не стоит печалиться. Старая жизнь станет для тебя ненавистной.

— Я накупался, — отстраненно проговорил Морган. — Давай закончим уже с этим?

— Как скажешь, милый. Пойду, приготовлю одежду. Не терпится поглядеть на тебя в образе легионера.

И как только Жан скрылся из банной комнаты, Морган тут же выскочил из ванны и поспешил к Мурси.

— Не нравится мне это, Муся! — взволнованно запричитал Морган, подавая ей руку. — Не нравится! Нет у них никакого оружия, кроме перевозбуждения. Жан сказал, что вас на опыты сдадут! Повторяю вам, это точно ненастоящий генерал! Давайте в другом месте поищем ружье! Я еще терплю, когда вы так нескромно ко мне пристаете, но Жан совсем не в моем вкусе. И вообще…

— Спакуха, Котик! Ты просто не чувствуешь. Но в Замке такой фон, шоб ты знал, ты б заплакал! Зов постоянно напевает об Амуре. Рисует цветы, поля, счастье в голове. Хочется всё бросить и потонуть в блаженстве. Этому вы научили Материю на Вознесении? Любви ко всему, что тебя окружает?

Морган замер пораженный, не веря ушам. Такого последствия своих действий он никак не предполагал.

— Но я же не знал, к чему это может привести! Такой генерал не мог мне присниться и в самом кошмарном сне.

— Упасть не встать! Морган! — расхохоталась Мурси. — Получайте ответочку и покорно несите ответственность. Эх, жалко раньше не могла расслышать всего этого! Видимо, тут ореол Зова на пределе, что даже меня проняло. Так бы и зацеловала вас до полусмерти. И эта, — капитан встряхнула головой, приводя мысли в порядок. — Мы, кажись, нашли еще одного первородного, я даже догадываюсь кого! Просто немного не сходится, но всякое в жизни бывает. Может быть, конспирация, может быть, Ленкины сведения тоже не до конца правдоподобны, а может быть феминитивы не нужны. Ты только представь, сколько информации нам откроется, если это так.

— При чем тут феминитивы? — не понял Морган.

— Мы сможем выведать то, что скрыто официальными источниками, — не посчитала нужным ответить на его вопрос капитан. — Возможно даже компромат на Дуку! Так что делай вид, будто всё в погоде. Сбежать всегда успеем.

***

Жан протянул Моргану два свертка ткани — красный побольше и золотистый гораздо меньшего размера. В Мурси же он брезгливо кинул белый. Катар подавил раздражение, вызванное столь пренебрежительным отношением к его нянни и развернул обновку. Красным оказалась пышная юбка в крупную складку, доходившая практически до колен. Золотым — манишка, туго обвивающая шею, спадающая ниже и прикрывающая весь плечевой пояс. Катар устал отбиваться от назойливых рук Жана и позволил тому закрепить этот атрибут как положено, наблюдая за капитаном.

Ей досталась просторная короткая туника, крепящаяся на двух брошах по плечам. Обыкновенная легкая ткань, подпоясанная плетеным ремешком. И от этого очень хорошо смотревшаяся на Мурси. Морган давно заметил, что чем проще фасон, тем эффектней он сидит на капитане. Каким-то образом, ей удавалось украшать одежду, а не пользоваться одеждой для украшения, как большинству женщин. Катар залюбовался, чуть было не пропустив очередную попытку погладить себя по спине.

— Руки выдерну, — зашипел Морган на Жана, а тот по обыкновению опять прециозно захихикал. — Я вообще не понимаю, что у вас за армия, где утверждена подобная форма! Безтрусая команда? Армия голожопов?

— Армия любовников, дурачок!

— Так и знала! — радостно воскликнула капитан. — Босиком?

— Сейчас подам обувь легионера, милочка. Совсем забыл. Моё воображение отказывается работать, пока рядом такой зверь!

Жан выудил из-под лавки, на которую встал, чтобы свысока руководить переодеванием, открытые сандалии с длинными лентами вместо застежек, нетерпеливо поторопил гостей, спохватившись вдруг, что завтрак вот-вот начнется, а Дракон хотел разобраться с непрошеными попрошайками до него, и повел их дальше, в «церемониальную залу».

Теперь пол под ногами был устлан нескончаемым мягким ковром, стены выкрашены в приятные постельные тона фоном, а поверх нанесены яркие росписи, заполняющими пространство вплоть до потолка. Дурацкой лепнины как будто бы стало больше. На пустых без рисунка поверхностях висели картины и почти на каждой изображены Жан, другой мужчина, тоже накрашенный, светловолосый, с каре и аккуратными усами, а посередине, между этими двумя, эффектная женщина — жгучая брюнетка, с крупными чертами лица.

Морган в очередной раз хотел поделиться наблюдениями с капитаном, что по его разумению Дракон вовсе не Дракон, а самая настоящая Драконша. Быстро догадался, при чем тут феминитивы, которые не нужны. И в очередной раз ничего не успел. Перед ними выстроился коридор из двух шеренг «легионеров», одетых точь в точь как он сам.

Все как на подбор! Красивые, статные, молодые, с ухоженными лицами. Однако же макияжем пользовался далеко не каждый. Некоторые, наоборот, нарочито подчеркивали свою брутальность густой бородой или короткой стрижкой. Но это ровным счетом нисколько не спасало положение вещей. По откровенности поз и выставлению себя на показ эти парни могли соревноваться с официантами «Цирка радостной резни».

Всего их насчитывалось человек десять, по пять с каждой стороны и они образовывали праздничный проход к роскошным золоченным дверям из дерева — материала, какой на Земле считался дороже даже кромнецина в Галактике.

Моргана охватило уныние, оно родилось возле сердца, добралось до горла и образовало во рту неприятный горький привкус. До последнего катар надеялся, что «Армия любовников» лишь плод больного воображения Жана, а не страшная правда. Неизвестно, до какой степени придется еще играть свою роль в этом спектакле, чтобы убедить первородную Драконшу в безобидности и почтении. Ну, или какой там дальнейший план у Мурси? К сожалению, с Морганом капитан опять не поделилась ни стратегией, ни тактикой.

Но еще большую досаду вызвало то, с каким восхищением нянни разглядывает каждого из парней, проходя мимо. Да она аж запах изменила! Как тут не ревновать? Робкая надежда постучала в душу — это просто Темная Материя заставляет её любоваться! В действительности капитану не интересны другие мужчины, иначе не грозилась бы она скушать его, Моргана!

— На мне этот наряд сидит лучше, — обиженно засопел катар, придвинувшись ближе к нянни.

Мурси вздрогнула, подняла взгляд и виновато улыбнулась.

— Конечно, лучше, — прошептала она. — Я не при чем, это всё Зов! Сейчас разгоню блокировку на максимум и немного ослепну, не переживайте.

Жан раскрыл двери и запустил гостей в длинную без мебели комнату. Красная ковровая дорожка упиралась в ступени, поднимающиеся к пьедесталу, а сам он покоился в темноте. Но на величественном троне явно кто-то сидел, тень человеческой фигуры Морган сразу разглядел. По обе стороны от дорожки замерли такие же «любовнички», а на ступенях сидели красивые длинноволосые девы, тоже человеческого вида, в белых туниках как на Мурси. Девушки старались выглядеть непринужденно, делали вид, что просто болтают и смеются, кокетливо оглядывая гостей. Но выходило слишком искусственно. И их громкое шушуканье, и слишком неприкрытые косые взгляды. Видимо, им предписано было изображать придворных на балу короля, по обычаю какой-нибудь недоразвитой планеты.

Жан остановил Моргана и Мурси возле ярко-золотистой черты, нарисованной на ковре. На пьедестале зашевелился Дракон. Организм Моргана мгновенно отреагировал. Шерсть поднялась дыбом, верхняя губа непроизвольно дернулось. Пахло йонгеем, да так сильно, как никогда в жизни ему еще не приходилось ощущать, разве что в случаях, если Мурси гневалась. Но даже гнев капитана, хоть и пугал, но не вызывал отвращения и гадливости, каким пропитался воздух вокруг так называемого Дракона.

Из сумрака выступил хозяин Замка. Пышное платье из дорогой тяжелой ткани, тоже с золотистыми узорами, с длинным шлейфом, подметающим пол, полностью поглощало внимание на себя. Дракон ступал величественно, медленно, осанка его заставляла завидовать даже Моргана. Но как только взгляд упал на лицо, то тут же померкло всё. Это было очень красивая женщина в самом расцвете Сил. Настолько красивая, насколько это вообще возможно! Длинные темные волосы волнами спадали на спину, на оголенные покатые плечи и глубокое декольте. С каждым вздохом красивая пышная грудь царственно поднималась и опускалась, заставляя дыхание подстраиваться под этот ритм. Тонкая талия, перехваченная лентами и бантами, казалась неестественно узкой, словно молодое деревце, а шикарные широкие бедра только подчеркивали разницу в пропорциях.

Огромные круглые темные глаза, аккуратный вздернутый носик, полные алые губы — образ чувственный, страстный. Рот Моргана приоткрылся, и он на своей шкуре убедился в правдивости высказанного Жаном предположения. Если бы Морган не родился катаром, то вполне возможно, столкнувшись с таким великолепием, навсегда бы забыл остальных женщин, что знал до этого. Даже сейчас, он не в силах был отвести взгляда, и Дракон вполне это понимал. На лице женщины появилась едва заметная снисходительная улыбка, маленький аккуратный подбородок приподнялся еще выше, и она медленно и грациозно продолжила ступать вниз по ступеням со своего пьедестала. В зале всё замерло, казалось, исчез даже сквозняк. Взоры персон были устремлены на Дракона, а в них не читалось ничего, кроме полного обожания и благоговения. И только Мурси завистливо поджала губы, едва слышно присвистнув.

— Морган, я поняла, аура Императрицы, — прошептала она. — Мы должны как-то реагировать?

— Восхищайтесь, Муся! — искренне ответил Морган, не сводя взгляда с красавицы, идущей к нему навстречу.

Драконша остановилась, удивлённая их перешептыванием. С ней такое случилось впервые. Она приподняла одну бровь и вдруг подозрительно сощурилась. Люди вокруг засуетились, принялись искать способ себя покалечить.

— Аура Опустошения, — шепнула Мурси и отрицательно завертела головой, показывая, что и это на них не действует.

— Так и понял, сэр.

Дракон переменилась во всем своем образе. Она помрачнела, из глаз будто молнии стрельнули, челюсть сжалась, а на лице отпечаталась страшная гримаса ненависти. Именно так она и уставилась на Моргана. От этого катару стало тошно, усилился неприятный запах йонгея, начало мутить. Но отвлекло то, что легионеры и девушки неожиданно беспричинно напали друг на друга и начали по чем зря мутузить, цепляясь за волосы и пытаясь удушить соперника.

— Лиля? — робко спросила Мурси. — Лиля, это вы? Не гневайтесь, мы не подвержены аурам. Пусть они прекратят.

— Лилиана, — поправила удивленная Драконша, действительно выключая ауру. — У тебя защита, но мутант почему не реагирует?

— Ой, этот зануда, — махнула рукой в сторону Моргана капитан. — Даже мои ауры игнорирует.

— Даже твои? — Драконша подошла совсем близко и с интересом принялась рассматривать Мурси. — Марго, ты что ли? Обратила косметические процедуры? Теперь такое убожество в моде? Тебя же всегда бесили эти канапушки!

— Они красивые! — зачем-то возразил Морган.

— Я не Марго, — покачала головой Мурси. — Я её дочь, Лиля.

— Как это? — опять не поняла Драконша. — Она решилась на то же, что и Роза? А это кто?

— Мой, эээ, партнёр. Но мы тут по делу! Большая удача встретить вас!

— И как партнер? Хороший любовник? Не девственник, надеюсь? — не слушала Лиля. Она бесцеремонно потянулась прямо к юбке Моргана, намереваясь ощупать скрытое под ней собственными руками и удостовериться в том, о чем уже нашептал Жан, но Мурси тут же загородила Моргана собой. — Жалко, что ли? Я с тобой тоже поделюсь, не изверг же.

— Не в этом дело! Я бы с радостью, но катары принадлежат только одной хозяйке, — Морган открыл было рот возмутиться, но Мурси продолжила: — Если другая женщина до него дотронется, не переживет и ухерачит себя! То есть сделает себе херабору!

— Харакири, сэр, — поправил катар.

— Точно, её самую. Но я расскажу, где взять такого же, даже лучше, и он с радостью вам отдастся, потому что любит таких женщин как мы.

— Дивно! Ладно. Поедим, я послушаю новости из мира и ваше дело, а ты мне расскажешь, где взять собственного… кажется, каджита? Правильно?

— Они предпочитают название катары.

— А, точно. Припоминаю что-то такое. А хвост есть?

— Только там где надо.

— Что ж, тогда пожалуйте к столу, — улыбнулась Лиля и повела их в другие покои.

***

Завтрак прошел в спокойной, даже можно сказать семейной обстановке. Стол ломился от лакомств, видимо благодарные за разные патенты на изобретения Лорды снабжали Лилиану всем необходимым для комфортной жизни. А что не привозили, выращивали селяне в подвесных садах. Незаметно прислуживали всё те же красивые молодые люди, а за столом помимо гостей и хозяйки присутствовали оба генерала. Александр оказался более приятной персоной, чем Жан. И хоть его одежда не отличалась простотой — белая рубаха с кружевной манишкой и такими же широкими кружевными манжетами только мешали принимать кушанья, — однако же, он не отставлял так жеманно палец, как его коллега, и в целом вел себя более скромно, всё больше обращая внимание на удобство госпожи. Говорил тоже мало, только если Лиля лично его спрашивала.

Сама же Дракон не пожелала переходить к делам на пустой желудок и поэтому вся беседа велась в основном вокруг проблем проживания и управления деградировавшими людьми и боёв с мутантами. Но ключевой темой, к которой сводились все разговоры, оставалась единственная жалоба на тугодумие деревенских жителей. Они никак не могли выкинуть из головы старое поверье, будто на каждое несчастье — случись засуха или гололед, нападение враждующих банд или просто смертоносная эпидемия — необходимо приносить жертву Дракону.

— Местные, — презрительно ухмыльнулась Лиля, увидев, с каким интересом наблюдает за обслугой Мурси. — Они не слишком умные, так что особо не засматривайся. Знаешь, живет в них понимание, что Дракону нужно приносить в жертву самых красивых девственников. А что мне с ними делать? Нет, об этом они не заботятся. Сколько раз говорила прислать мне опытного подкаченного мужика! А они считают, что гневаюсь из-за распущенности современной молодежи. Девок непорченых присылают, и с каждым полугодием мальчишек всё моложе. Приходится обучать их всему самостоятельно. Хоть какое бы разнообразие. Скука!

— О, у меня есть такая потрясная штучка! — тут же встрепенулась Мурси. — Любого мужика тебе заменит. Я гарантирую.

Морган невольно усмехнулся. Неудивительно, что бизнес капитана процветает. Она способна в любом, даже в самом неподходящем месте предложить свой товар и остаться при барыше. Изумительная коммерческая жилка. Даже прилетев за землянским оружием, капитан не устает рекламировать своего «Котика для сильной и независимой». И что поразительно, Лиля тут же заинтересовалась! Вот уж точно с этой Драконши пошли слухи о необъемном либидо всех йонгеев. Это же надо, обладать такой армией любовников и постоянно искать новые связи! Хотя, может на этом и пыталась сейчас сыграть Мурси — предложить то, что недостает и взамен попросить револьвер? Умно.

Катар брезгливо поморщился. Хорошо еще Муся его защитила от грязных рук этой извращенки. Вообще, какая нянни все-таки не такая, не как йонгеи и даже первородные. Необычная! И красота настоящая, а не воображаемая аурой. И верность, и благодушие. Забыла, правда, про правильное название ритуала, но это выглядело даже смешно. «Херабора». Придумает же!

— И часто с ним такое? — донеслось до него отдаленно.

— Бывает. Я назвала это синдром Моргана, полная кататония.

Морган улыбнулся еще шире, не отрывая взгляда от Мурси. Он понимал, что его обсуждает, но найти сил в себе и отвернуться от неё не мог. Смеется. И румянец по щекам пошел, выглядевший ярче благодаря белой одежде, делающий её живой, натуральной, одушевленной.

— Это, наверное, Зов так действует. У меня тут все в округе только об одном и думают после сексуальной революции, — расхохоталась Лиля. — Ну, оставим его, пусть наслаждается. Ты расскажи лучше, как и что на самом деле произошло в Империи? Что стало с Марго, кого родила Роза? Немногочисленные Лорды, кто еще навещает меня, похожи на твоего партнера, двух слов связать не могут. Блеют нечленораздельные звуки, да слюни пускают. Один Эд только держится, но он предпочитает у меня другие удовольствия, если ты понимаешь, о чем я. Его мало интересует политика.

— Эдмунд Ковакс? — зачем-то спросила Мурси.

— О, ты его знаешь? Тоже платит тебе за истязания?

— Вроде этого. Только кто кого мучает еще большой вопрос, — поежилась Мурси. — Не хочу о нём.

И капитан начала долгий рассказ о событиях, прошедших со времен её рождения. О себе при этом старалась не упоминать, но и скрывать истинное положение вещей насчет остальных не считала нужным. Как когда-то она проделывала с Морганом. Вроде и не соврала, очень подробно описала, и при этом совершенно не понятно, какую выгоду из её сведений можно почерпнуть. С таким же успехом, Лиля могла открыть спейснет и обо всем вызнать из официальных источников информации. И как в ответ на его вопрос, Драконша обронила, что на Земле нет подключения к межпланетарной сети «Ой-Вей», есть только очень старая модификация под названием «Вай-Фай», но она не долетает дальше орбиты.

Постепенно в своих рассказах Мурси подобралась к главному — к Инквизиции. Начала туманно, что, мол, некие негодяи хотят уничтожить всех несогласных с их политикой держателей Силы, в красках и с ужасом на лице описала коварное оружие, даже намекнула, что те изобрели специальное устройство вытаскивающее Темную Материю изнутри и приводящее к летальному исходу. А, когда Лиля прониклась устрашающей картиной, поинтересовалась:

— Кстати, быть может, ты припомнишь этого первородного? — как будто бы спохватилась Мурси, активировала свой холофон и показала фотографию мастера Дуку.

— Нет, — потянула Лиля. — Симпатичный парень, такому бы я дала. Говоришь, тоже первородный? Как он уцелел в ВВП?

— Загадка. Но присмотрись внимательней, а так? — Мурси показала старое фото Жовани. — Это один из его сыновей.

— Что-то знакомое, — пробормотала Лиля, — где-то я эту мерзкую рожу уже видела.

Мурси быстро перелистала на отредактированный снимок, где она притулила Дуку нос и уши Жовани. Лиля разразилась хохотом. Она так смеялась, что испуганные официанты кинулись обмахивать её салфетками и утирать слезы, а Жан не уставал целовать руку. Наконец, Лиля выдохнула.

— Это же Дукалис! Правда, сам себя он именовал не иначе как графом Дуку, из какого-то пошлого кинца о войне жидеев. Вот уж нелепое создание! Приходил ко мне, лет сто тому назад, может больше, хотел оружие какое-то землянское. Да даже если бы оно у меня было, я бы никогда и никому ни под каким предлогом его не разрешила вывезти с Земли! В общем-то, это одна из причин, по которой я здесь живу. Охрана памяти древних — моё нелегкое бремя, возложенное на саму себя.

— Вот как? — как будто удивилась Мурси. — А что, есть какое-то опасное оружие на Земле?

— Какая разница, есть ли оно, если я всё равно не позволю никому о нем узнать?

— Ну и ладно, — безразлично пожала плечами Мурси. — А можешь рассказать мне об этом Дукалисе побольше?

— Недоразумение, вот он что! Куда бы не пришел — всюду с ним происходило какое-нибудь несчастье! Его даже в ВВП никто всерьёз не воспринимал как соперника. Ни один первородный не захотел заключить с ним в союз. А как он увивался за Марго! Смотреть отвратительно было.

— А между тем, Дуку основал Орден братьев во грехе и сейчас один из лидеров самого крупного объединения проводников вне Империи.

— Не может быть! Этот плюгавый в жизни бы ничего сам не придумал. Его прозвали Имитатор, Плагиатор и Вторсырье. Потому что он тырил идеи и выдавал их за свои. А стоило лишь намекнуть на это, тут же на говно исходился! Еще одно прозвище, уже даденое нами тремя — капитан Истерика.

— А я знаю капрала Истерику, — не удержалась от смешка Мурси, но быстро прикусила язык. — Впрочем, это точно неинтересно. А нет никаких слабых мест у этого Дукалиса?

— Врожденный дефект аур, или что-то около того. Они не действуют у него с должной силой. Поначалу всё идет гладко, но дольше пятнадцати минут не держатся. Первородные так над этим глумились. Было ощущение, что Дукалису недодали Темной Материи при рождении. Поговаривают, он даже мать свою не сумел убить первым криком. На этой почве у твоего друга серьезный сдвиг по фазе образовался.

— Вообще-то, Орден существовал до него, Дуку же его просто прибрал к рукам, — вдруг припомнила Мурси. — Добавил заповеди, стремление к осознанному Пути, написал Кодекс.

— Не знаю, о чем ты. Учение о Пути существовало у землян задолго до космических полетов, правда, информации о нём почти не сохранилось. Я говорю, плагиатор он. Последний раз, когда мы лицезрели Дукалиса при дворце, он втирал дичь про закон бумеранга. Пытался поразить Марго своими гениальными изысканиями. Но к тому времени мы уже практически освоили Землю заново. В найденных артефактах нашлось немало трактатов и об этой доли философии.

— И че это? — сосредоточилась капитан.

— Ну, вроде бы за каждое действие Разум возвращает противодействие. Сделал плохое, и в ответ тебе прилетело несчастье, сделал хорошее и получи на блюдечке поощрение. Карма так называемая. И Дукалис перечислил долгий список своих заслуг перед Марго, подводя к тому, что теперь за всё прекрасное она должна на нем пожениться. Типа, Маргаритка его карма и он согласен отрабатывать её. Но к тому времени уже всем было известно, что так не работает Вселенная. Мир несправедлив. Никакой кармы не существует.

— Понятно. Кстати, раз уж мы заговорили об исследовании Земли. У тебя есть какие-нибудь интересные записи? Например, фольклорная музыка или чтиво, может фильмы удалось раскопать?

— Пойдем, покажу. У меня целая коллекция.

— Вы простите дамы, но я устал, — застонал Морган. Он прекрасно знал, насколько долго может копаться во всем этом Мурси и совершенно не разделял её спокойствия. Нет бы, сразу к делу подвести, а она опять личные интересы поставила превыше всего.

— Жан тебя проводит до покоев. Вы же останетесь хотя бы на пару дней? Хочу показать все свои владения, — с долей хвастовства спросила Лиля.

— Только не Жан! — чуть не подавился негодованием Морган. — Пусть кто-нибудь из берсеркеров или может быть из прислуги.

Катар глянул на Мурси, и та утвердительно кивнула, говоря, чтобы он не беспокоился, а посвятил время отдыху.

***

Очень долго Мурси копалась в поистине великолепной библиотеке Лили, достойной составить заслуженную конкуренцию даже той, что на Дромусе. А Дракон с удовольствием подробно рассказывала обо всех своих находках. За долгие годы было проведено немало исследований. Встречалось всё — рукописи и книги, восстановленные информационные носители разных поколений, по крупицам собранные диковинные верования, бережно воссозданные образцы ремесленных безделушек. Лилиана, как и капитан, испытывала острую тягу к истории своих предков, к тому же она отчаянно любила похвастаться. Только вот никто из окружения не мог по достоинству оценить эти находки. Как Дракон уже жаловалась, заезжие Лорды обладали слишком узкими интересами, и всё что их заботило при посещении, это благосклонность сильной и красивой женщины, ну и конечно подсказки об улучшении питомцев и финансовой стороны вопроса с цирками.

Лиля так же поведала о том, чем занималась Маргарита, какие разработки её интересовали. Но ничего толкового, чего бы Мурси и сама не знала, в этих сведениях не нашлось. Дракон упомянула сектор Х, неизвестную расу, которая предполагаемо первой «заразилась» Темной Материей и в итоге уничтожила саму себя, а так же таинственную планету Немезис, которая иногда снилась капитану. Но ни координат, ни хотя бы направления, ни даже намека, существовала ли эта планета в самом деле, а не выдумала ли её Марго, Дракон не знала.

Мурси попросила закачать все найденные фольклорные песни, осколки древних легенд и книг себе на холофон и Лиля безоговорочно ей разрешила. Так незаметно перешли на современные тенденции, обсудили броню, в которой прибыли гости, и Мурси неожиданно спохватилась, что по дороге они умудрились потерять шлем, и даже указала точно, где именно.

— Нет! Нельзя этим недоразвитым оставлять новые технологии, — нахмурилась Лиля, но через секунду улыбнулась: — Очень даже в тему! Как раз хотела тебе показать, как я общаюсь с народом. Тоже нашла этот прием среди записей. Ему пять тысяч лет, не меньше! Я и в цирке такое практиковала, безотказное средство, если тебе хочется перевести настроение человека на нужный лад.

Лиля повела капитана вниз, на этажи где хозяйствовали берсеркеры. Коридоры плутали уже вне замка, извиваясь по горе, на которой он стоял, мимо казарм, жилых комнат командиров, мимо репетиций игр на барабанах, мимо других помещений непонятного назначения. Проходя рядом с одним таким, Мурси взглядом зацепилась за странную картину: берсеркер, почти разложившийся — весь в скобах и с гнойниками — сидел в кресле, а к его вене была прикреплена капельница, по которой стремилась красная жидкость.

Капитан замедлила шаг, заглянула глубже, успела заметить только клетку рядом, а в ней то ли человек, то ли животное, как дверь перед её носом сразу же захлопнулась. Лиля пожала плечами, изобразив полное непонимание процессов, происходящих в комнате. Мурси тоже сделала вид, что её не интересует данное мероприятие и поспешила следом. Хотя на задворках сознания усилились подозрения насчет доноров и очищения. Капитан удвоила оборону, стараясь не отвлекаться на манящий к празднику плоти Зов, чтобы не допустить роковой ошибки. Хотелось спасти всех — и берсеркеров, и их жертв. Но в итоге придется выбрать кого-то одних или оставить всё как есть.

Возле большого ангара, с табличкой над дверьми, гласившей, что перед ними «Отделение техники», Дракон остановилась. Она с гордостью принялась рассказывать и об этой своей коллекции, проводя экскурсию по рядам громоздких автомобилей. Все машины выглядели старыми, докосмическими и явно без антиграва. В конце каждой линии стояла стойка с модифицированными рулями — какие посередине с черепами, какие в виде рогов или скрещенных костей, какие переливались драгоценными камнями и вставками из кромнецина. Лиля подошла к самой большой машине, стоявшей поодаль от остальных, с гигантскими колесами, выше самой Мурси раза в три.

— Моя ласточка! Мы зовем её «большой тапок», — любовно пропела Дракон. — Мои ангелы полураспада не смеют прикасаться к ней. Отмывают от крови только самые преданные. Для них бигфут священен, но я лелею надежу в каждом, что за ревностную службу когда-нибудь прокачу. Это взращивает мечту. Даже биороботам необходимо во что-то верить. Такая уловка работает лучше, чем любое материальное поощрение. Они пойдут на все ради мечты, включая смерть.

— А как же «ласточка» тогда пачкается? — уточнила Мурси.

— Иногда так тоска заедает! Лично сажусь за руль и гоняю мутантов по округе. Ты бы видела трупы, какие оставляют эти протекторы! Все в забавную елочку.

— Поэтому они предпочитают прятаться под землей? — догадалась капитан.

— Не, в канализации мои собственные мутанты. Жертвы неудачных экспериментов. Ну, в самом деле, жизнь скучна, тебе ли не знать? После тысячи лет начинают мозги потихоньку разжижаться. Вот я и укрепляю их научными опытами. Но об этом позже. Покажу тебе завтра или послезавтра, как время будет. На «ласточке» же я гоняюсь за случайными, тех, которых создала слепая природа.

— Понятно, — с прискорбием заключила капитан. Возможно, и эксперименты придется спасать. От одной мысли об этом навалилась усталость.

Налюбовавшись вдоволь на машины и обсудив изощренные способы загнать в угол противника на «бигфуте», Дракон повела Мурси дальше. По дороге больше ничего интересного не попадалось, она начала утомлять, пока, наконец, не уперлась в широкий уступ над долиной. Тут же, по бокам свода, прямо в скальной породе зачем-то были прикреплены огромные динамики, по углам стояли массивные барабанные установки, микрофоны и прочая музыкальная атрибутика. Способ Дракона взаимодействовать с народом — это давать бесплатные концерты? Мурси не верила собственным глазам. Хотя чего уж еще более странного, чем увиденное могло поразить капитана?

Но впечатление быстро смазались, как только взгляд упал на саму долину. Под уступом простиралась деревня. То, что они приняли ночью за десяток домов, было только центром огромного муравейника, простиравшегося у подножия горной кряжи. Тысячи лачуг, миллион копошащихся внизу человечков, маленьких и суетливых на плантациях зелени. Кто-то строил новые дома, кто-то на тележках перетаскивал материалы, кто-то ухаживал за одомашненными животными. Все при деле.

— Мое царство! — гордо произнесла Лиля.

— Шикарно, — восхищенно промурлыкала Мурси.

— Взгляни, — указала рукой Дракон на пустыню, что простиралась сразу за горой. — Там дикие земли. Некоторые барханы на самом деле не барханы, это жилища таскенов — мутантов. Они бывают весьма опасны! Если вдруг попадешь туда, берегись!

— А почему ты их просто не перебьешь?

— Зачем? Тогда мои подданные будут иметь альтернативу, — ухмыльнулась Лиля. — Сразу видно, что государственник из тебя ни в бездну. Людям необходим враг за границей их уютного мирка. Тогда, какими бы ужасными данями ты их не облагала, какую бы грязную работу ты им не поручала, оплачивая её воздухом и водой, они будут бояться потерять свое теплопопельное место. В этом основа тоталитаризма.

Мурси согласно кивнула. Подобными махинациями пользовались и СШГ, хотя оборачивали их в приличную обертку из демократии. Мнимая власть народа и свобода воли. Ты, конечно, можешь жить, где захочешь, только помни, что везде тебя ожидает обман и война. И от таких мыслей капитану всегда становилось не по себе. Слишком хорошо она на своей шкуре познала всю тяжесть аналогичных манипуляций, когда в родном монастыре с детства твердили, что йонгеи это отродье Хаоса и быть похожим на них сродни обмазыванию нечистотами. Хотя по факту, это такие же люди, просто более сильные, чем любой храмовник. А если взять в расчет, что предводитель ОВР, тот кто придумал дурацкий кодекс психопата, предписывающий не испытывать эмоций, а лишь покой — калечный первородный, так и вовсе на смех продирает!

— А теперь к делу, — хлопнула в ладоши Лиля. По этой команде бледнолицые берсеркеры, невесть откуда появившиеся в то же мгновение, заняли барабанные установки и места у микрофонов. — Нас пока не видно народу, но когда начнется моё выступление, ни от кого не должен ускользнуть обзор. Всё начинается с простого звука, который тревожит, заставляет бросить дела и сосредоточенно ожидать!

Лиля махнула рукой. Её био-ангелы включили репродукторы, из которых тут же полился тревожный перезвон гитарных струн. Монотонный, придерживающийся одной музыкальной гаммы, он всё нарастал и нарастал.

— Музыка творит чудеса с любым живым существом, даже с растениями. Так считали древние, и разрази меня гроза, были тысячу раз правы. Я экспериментировала. Например, при спокойной мелодии и оркестровом сопровождении урожай гораздо лучше, а надои рогатого скота возрастают в миллиарды раз. А у людей! Вибрация басов и низких нот задевает что-то в голове. Кстати, спасибо за это Дукалису, в том же трактате, что и про карму написано было. Самым мощным считается звук «Ом». Поднимается снизу, проходит по всему телу и резонирует в голове. И ты увидишь сейчас собственными глазами, как это работает.

Лиля опять махнула рукой, и группа берсеркеров синхронно затянула в микрофоны этот самый «Ом». Мурси самой невольно захотелось повторить за ним, и она тихонечко пропела. Действительно, звук рождался где-то в животе, вибрацией доходил до легких, застревал в горле и отдавался уже в мозгу.

Воздух сгустился. Напряжение возросло. Народ на плантациях и внизу, в городе, бросил свои дела. Кто стоял на месте, кто пропадал из поля зрения, скрываясь за тенью уступа. Но каждый повторял за берсеркерами, пока, наконец, вся долина не покрылась этим странным заклинанием. Казалось, что сама природа подхватила единый порыв и вторит ветром, такой гул стоял по всей округе.

— Главное не затянуть, но и недожать тоже провал, — шепнула Лиля, довольная произведенным эффектом. — Приготовься, скоро мой выход. Стой тут и не пугай подданных.

Внезапно вначале берсеркеры замолчали, потом и люди. Сидящие за барабанами ангелы сделали по нескольку громких ударов. Мурси вздрогнула. Удары повторились, словно раскаты грома, и опять погрузили долину в тишину. А потом начался каскад бита, как в Цирке радостной резни. На этот шум к ним вышел Морган, и Мурси его остановила рядом с собой. Ударные набирали темп, отчеканивая ровный заводной ритм. Хотелось воспрянуть, выпрямиться навстречу любым опасностям, это было как появление солнца после атомной ночи, как самая сильная боевая молитва. И вот Лиля сделала два шага вперед, распростерла руки к небу, а ангелы под ритм бодренько затянули свое «Оум». И уже совсем по-другому сказывалась на присутствующих это слово. Оно будоражило, волновало, в Лиле в тот момент сложилось все надежды и чаяния будущих дней.

— Эй, смерд, здравствуй! Как живешь? — прокричала Лиля в микрофон, и люди внизу тут же упали на колени. — Что смерд, ждешь от меня дождь?

— Да! — хором отозвались подданные.

— Тогда принесите мне круглый шлем, что забыл один из моих гостей у вас возле канализации! И я дарую вам дождь!

Лиля развернулась и отошла, барабаны начали утихать, скатились на мелкое подёргивание, а потом и вовсе умолкли, осталось лишь слабое монотонное теребоньконье струнных.

— Это было опупительно! — Мурси показала большой палец вверх. — Как ты их, ух! Дашь мне запись? Вдруг пригодится, когда захочу обратиться к Созданным.

— Мне не жалко, и это запишем на твой холофон.

— А что за дождь? — поинтересовался Морган.

— Вот принесет гонец шлем, и я открою краны с чистой водой. В наше время, она страшный дефицит. Я из ледников её добываю и очищаю от примесей радиации. Нужно же чем — то и новых жителей приманивать, не только угрозами. Я добилась любви и повиновения без применения ауры. Теперь меня знают как Дракона — строгого, но справедливого. Дарующего жизнь за послушание и отнимающая её за непокорность.

— А почему «Дракон»? Ведь это в мужском роде! — не удержался катар. — Почему вам не использовать феминитив?

— И исковеркать благородный язык космоарго? Ну, даешь, партнер. Дракон — звучит гордо. Это не какая-то там Драконша. Вот как ты называешь свою госпожу?

— Капитан, — сказал первое, что пришло на ум Морган.

— А хотел бы, чтобы её звали «капитанша»? Что это такое? Брезгливый, даже пренебрежительный оттенок не находишь? Если я войду в историю как Дракон, то ничего плохого в этом не вижу. Меня совсем не парит мужской род. Наоборот, звучит гордо.

— А мне всё равно, — безразлично пожала плечами Мурси. — Пусть хоть «капитанша», хоть «дочь греха», без разницы.

— Вот поэтому тебе и никогда не достичь таких же величин, как мне. Ну что, отобедаем? Я после наших разговоров проголодалась.

***

После обеда и непродолжительной беседы, Лиля занялась нуждами своих подопечных, ожидая гонца, а Мурси и Моргана сопроводили в спальню, где уже отдыхал до этого катар. Он выспался и очень старался держать себя в руках, чтобы не завалить тысячами вопросов капитана. Мурси выглядела уставшей, напряженной, хотя еще минуту назад в обществе первородной, улыбалась. Возможно, она просто утомилась, а может, и что, скорее всего, её поглощали раздумья о чем-то вызнанном в процессе ознакомления с устройством замка.

Мурси звездой плюхнулась на кровать и тяжело вздохнула.

— Утомились, сэр? Вам надо было со мной идти отдыхать, а не заниматься, не пойми чем, с Лилей. Я надеюсь, вашу честь не поругали?

— Шо? — рассмеялась вопросу Мурси. — Нет, Морган. Мы обсуждали дела. И мне не нравится всё это.

— Что именно?

— Всё. Слишком уж складно. Понятно, что оружие мы так просто не получим, искать его придется у диких народов, как минимум. Но сама Лиля! Изображала из себя такую радушную хозяйку. Подозрительно.

— То есть, вам подозрительно, что всё идет гладко, как вы и задумывали? — удивленно переспросил Морган.

— Именно! — кивнула Мурси.

— Это ваша паранойя, сэр, — снисходительно улыбнулся Морган, устраиваясь рядом, на краюшке кровати. — Вы устали, вам надо отдохнуть.

— Устала. Столько сил уходит на удержание блока, шоб ты знал, ты б запалакал! Но откинем всё это и подумаем логически. Лиля не спросила, как мы здесь очутились. Значит, про скайтрей догадывается.

— И?

— Зато про шлем как узнала, тут же уцепилась, что новые технологии не для селян. Еще я так поняла, что она присматривает за всей Землей, а значит те навесные сады, что мы видели по экватору тоже под её контролем. Не попросила «небывалого прикосновения», а сделала вид, что поверила нам на слова. Прикидывается глупой, когда надо и путается в показаниях. Вначале сказала, что Дуку про карму наврал, и все Трое знали о ней давно, а потом поблагодарила его за трактат об «Ом». Нестыковки. Одни сплошные нестыковки. Но самое тревожное, она без утайки обо всем рассказывает.

— Думаете, врет?

— В том-то и проблема, что нет! И у меня одно этому разумное объяснение. Никто с планеты нас так просто не отпустит! По крайней мере, я была бы честна с такой персоной, какая бы сто процентов не проболталась. И это только единственный вариант — она бы осталась либо со мной, либо мертвой.

— Муся! Вы поэтому не договариваете мне всей правды? — перевел разговор на более животрепещущую тему Морган. — Так знайте, я пока не намерен уходить от вас. Давайте, будем честны друг с другом, а? Невозможно же жить всё время во лжи! И вообще! Честность основа дружелюбия. С чего вы взяли, что Лиля не придерживается этого принципа? Ей бояться нечего. Может она знает — если действовать по правде, то проблем возникнет гораздо меньше. Потому что ложь — она убивает любые отношения, тем более с гостями.

— Ага, так и думала, что рано или поздно к этому придет, — почему-то сжала губы в ядовитой улыбке Мурси. — Ну, выкладывай свою программку.

— Что вы имеете в виду, сэр? — нахохлился Морган.

— Ничего. Только вот вы и начните новую жизнь. Перестанете мне лгать, я погляжу на вас и тоже перевоспитаюсь.

— А я вам никогда и не врал! — насупился Морган. — Я всегда честно вам всё говорил! Были бы и вы со мной открыты, тогда бы у нас изначально никаких проблем бы и не предвиделось.

— А то! Конечно же, были честны. Когда сказали, что вместо Клары искали, сколько стоит моё убийство. Когда не прошли психокорректировку у Забары, когда полезли кусаться, когда…

— Это было необходимо! — возразил Морган и, чтобы нянни не начала вновь ему перечить, зажал рот капитана ладонью. — Не будем ругаться. Вы устали.

Мурси медленно моргнула и улыбнулась. Катар убрал руку.

— Не будем, Морган. Но для этого хотя бы на пару часов перестаньте меня поучать, лады?

— Я вас не поучаю! Вообще, хотите, буду молчать?

— Очень хочу!

— Что? — тут же возмутился Морган. — Ладно, ладно, сэр. Молчу. Только вы мне, пожалуйста, в двух словах скажите. Нашли что-нибудь интересное?

— Так, для хобби раздобыла немного материала. Я вот подумала. Знаешь, что Малышу пророчили сольную карьеру?

— Ну да, снайпера обычно сольно выступают, — согласился Морган.

— Да нет, я про песни. Внезапно подумалось. Если ему дать землянскую старинную музыку и выпустить в свет, вдруг это будет то, что необходимо сейчас народу?

— Не знаю, — проворчал Морган, так как капитан опять перепрыгнула на не относящийся к их делу предмет. — Я не сильно разбираюсь в музыке.

— Ой, Морик! Вот уж у кого эстетический вкус развит лучше, чем всех моих знакомых! На, послушай. Лиля говорит её любимая, — и Мурси активировала на холофоне запись из библиотеки Дракона.

Полилась музыка, приятный мужской голос с небольшой хрипотцой запел. Переводчик перекладывал на космоарго достаточно точно, но песня всё равно казалась Моргану какой-то чушью: «Что ты будешь делать, когда останешься одна? Когда все сбегут от тебя? И ты убежишь, и все спрячутся, и вообще, такая упрямая глупость». А на припеве и вовсе всё скатилось до: «Лиля, поставь мои колени рядом, Лиля, дороговизна умоляет тебя. Лиля, мой напряг мозга колыхаешь только ты». Морган вспомнил нелепое признание Джеймисона о горе, которое шире Вселенной, не выдержал и нажал на стоп:

— Сэр, но это же чушь! Какая дороговизна, какие колени?

— Ох, Морган. Это же музыка прошлого, её нужно слушать не Разумом, а сердцем!

— Чушь! Бессмысленное нагромождение слов ничего не может дать моему сердцу! — возразил Морган.

— Просто слова уже давно потеряли первоначальный смысл. К тому же тогда люди еще верили, что живут не просто так, что у них есть высшее предназначение. Они верили в Бога, не как во Вселенский Разум, а как в неопознанную Силу. Как «смерды» из деревни верят в Дракона. Это сейчас современники устали от бессмысленного существования. Они ищут подсказки в фильмах, музыке, книгах. Наполняют свою жизнь чужими мыслями, делая вид, что это хоть немного приближает их к божественной сути. Но знаешь, ведь не в этом посыл искусства. Оно должно не придавать смысл, оно должно рождать в тебе неосознанно стремление жить. Это же как любовь, что вы вложили в Зов. Искусство — это красота, это эмоции, которые ты не можешь объяснить себе. Когда ты смотришь на картину или слушаешь музыку — а хочется плакать! Не потому что в песне умер щенок волколака, а потому что ты как будто сам сжимал в руках его маленькое тельце. Вот что такое искусство. Это на глубинном энергетическом уровне!

Морган молча смотрел на свою нянни и моргал. Он ничего не понял. Хотя говорила она эмоционально, правильно, не в пример обычному своему заковыристому сленгу.

— Просто выключи переводчик, — устало вздохнув, помогла найти ответ Мурси.

Морган послушно деактивировал устройство, а капитан поставила песню с начала. Катар постарался абстрагироваться от смысла и просто принять льющийся поток слов, представляя себе, что он сидит на берегу реки и слушает её течение. И неожиданно понял, что хотела ему сказать капитан. Песня — история любви и не Лили вообще, а некой Лейлы. И певец явно переживал о чем-то таком потаенном, о чем и сам Морган переживал день за днем, но не мог облечь в слова. Беспокойство, терзание, ожидание.

— Ну, теперь угугенил? — улыбнулась Мурси, видя, как преображается лицо Моргана.

— Угугенил, сэр! — радостно сообщил катар. — Песня о нас с вами. Вы — моя Лейла!

— Что? — расхохоталась Мурси. — Да нет же!

— Про нас, — упрямо завертел головой Морган. — Давайте еще раз прослушаем.

И они прослушали еще очень много разных музыкальных композиций. И все песни, так или иначе, отзывались в душе Моргана, хотя смысла их он совсем не понимал. Одна настолько разворотила ему душу, что Морган в порыве сентиментальности произнес:

— Муся, а давайте поклянемся, что всегда будем вместе! — повернул голову, но к своей досаде обнаружил, что капитан давно лежит с закрытыми глазами и спит.

***

<вырезано цензурой>

Морган встал и походил вдоль комнаты. Хотел подумать над словами капитана о Лиле, может в тревоге нянни есть доля истины, но взгляд невольно падал на саму Мурси, на задравшуюся неприлично юбку, оголенные ноги и мысли тут же отказывались идти в нужном направлении. Неудобный воротник душил. Катар попытался его снять, запутался в шнуровке, очень тихо выругался, но, в конце концов, совладал с непослушным атрибутом одежды и бросил его на стул. Сам умастился сверху, опять посмотрел на нянни и не удержался. Аккуратно пересел на кровать. Разул Мурси и с себя тоже скинул босоножки. Тихо прилег рядом. Осторожно поправил её юбку.

— Я сплю, — проворчала капитан.

— А я что? Я ничего, — зашептал Морган и несмело обнял. — Просто полежу рядом с вами.

Просто полежать не удалось. Руки сами потянулись к бедрам нянни, в голову вдруг пришло, что ремень на тунике помешает хорошенько выспаться и Морган тут же помог Мурси избавиться от него. Пахла капитан так, что не находилось никаких сил оторвать нос от её шеи.

— Морик, — вздохнула Мурси. — Мне итак сложно расслабиться, а вы постоянно меня отвлекаете своими приставаниями.

— Простите, сэр. Я не пристаю, наоборот, хочу помочь вам заснуть.

— Но ты лапаешь мою левую грудь!

— Не знаю, как так вышло, — одернул ладонь Морган, но она сама каким-то образом очутилась на соседней. — Да что же это такое? Вы меня гипнотизируете?

— Я сплю, — хохотнула капитан. — И блоки все сняла.

— О, это массаж, сэр, — нашелся Морган. — Джакузи же у нас было, теперь его время пришло. А хотите, вообще научу вас катарскому сексу? Вам понравится, после него всегда приходит необходимое расслабление. Если конечно мне не захочется с вами приступить к размножению. Но я очень постараюсь изменить отношение к ситуации.

— А шо! — оживилась Мурси. — А давайте! А то вечно только обещаете. Мне даже интересно, какую на этот раз вы придумаете отмазку для себя. Хотя вы только что её сказали.

— Муся, еще раз, я с вами откровенен до конца. И для меня действительно проблема моя ревность. Я вам не вру, каждый раз, когда у нас дело доходит до этого самого, мне сразу хочется обозначить вас как свою женщину, пометить, если можно так выразиться.

— Значит, всё же секс — социальный конструктор и у катар, — съязвила Мурси. — Опять мне врали, капрал!

— Это другое! Не до конца понимал, — возмутился, усаживаясь, Морган. — И вообще, обряд зачатия не имеет отношение к сексу. Это совсем разные вещи. Связка и удовольствие не связанны друг с другом.

— Ладно, Морик. Приступай уже. А то мы опять будем браниться до утра, а к делу так и не подойдем.

— Мне придется вас раздеть, — смущенно пробормотал Морган. — Если вы конечно не против.

— Когда я была против оголения? — хмыкнула Мурси, явно не разделяя всю серьезность момента.

Морган сник. Он надеялся, что такой важный этап в отношениях, можно сказать, переход на новый уровень вызовет должную серьезность у нянни, а она похоже опять всё воспринимает в шутку. Но если он сейчас оскорбится и откажется, пойдет на попятную, то только укрепит подозрения в шпионаже. Да и когда еще выпадет подобный случай? Может быть, именно сегодня всё и получится.

Мысли носились в голове Моргана ровно до того момента, как перед глазами предстала обнаженная Мурси. Разум моментально опустел, руки вновь начали вытворять то, что самим им хотелось, слух отказал напрочь. Катар слышал, как капитан, будто вдалеке что-то бормочет, посмеивается, но слова не доходили до сознания. И когда обуревало неудержимое желание вцепиться в татуировку, Морган начинал про себя повторять: «Я целую шею, вкусную сладкую ключицу, так, теперь ниже. А вот и грудь. Наконец! Похожа на две пироженки с ягодками посередине. У, вкусненькие ягодки. И главное, мои. Только мои! Лизну одну, нет, надкушу, нет, лизну, поглажу, другую тоже…»

— Морик, — выдохнула Мурси. Она уже давно не смеялась и не веселилась. Дыхание её было учащенным, запах желания разносился в воздухе.

— Да? — зачем-то спросил Морган, отвлекаясь от своих изысканий. — У меня практически получается себя контролировать! Я совершенно перестал думать о размножении.

— Я зато теперь о нем думаю, — простонала капитан, и надавила на затылок Моргана, заставляя опять припасть к её телу с поцелуями. Но передумала, и сама потянулась губами к нему. — Не нужно продолжать, плохо закончится. Один из нас точно пострадает.

— Не переживайте, — мягко улыбнулся катар, на минуту отрываясь от поцелуев, но не переставая с наслаждением гладить. — Я прочел все рекомендованные вами книги и немного еще сверху. Думаю, не проблема внести в катарскую ласку немного человеческого удовлетворения. Теоретически, у меня всё должно получиться. А если не получится, то готов понести ответственность за провал. Главное, чтобы я не начал рычать, вот тогда бейте меня молнией, не жалея! Так и отучим думать плохие мысли в самый неподходящий момент.

— Смешной ты, — улыбнулась Мурси. — Никогда у меня еще не было мужика, у которого бы не съезжала набекрень крыша от страсти, и он бы продолжал контролировать процесс и подходил бы к вопросу столь практично.

Упоминание других мужчин ожидаемо взорвалось на висках пульсирующей болью, глаза застелила пелена, зубы вонзились в шею, Морган зарычал.

— Эй! — возмутилась Мурси.

— Не надо говорить мне такое! — отчеканил катар, отстраняясь. — Я не другие мужчины! Как вы можете думать о них, когда нас только двое! Я не просто проходной, не сравнивайте меня с другими вашими ухажерами!

— Морик, — недоуменно рассмеялась Мурси. — О чем ты вообще? Ты думаешь, что я позволяю тебе обмазывать меня слюнями, потому что Зов мне тут что-то нашептал или испытываю необходимость в подобного рода отношениях? Только потому что это ты рядом. Понимаешь? Ты! Хотел честности? Вот тебе самая моя большая тайна. Я больше десяти лет не подпускала в свою постель никого. И не ради того, чтобы в какой-то момент взять первого попавшегося котика и принудить его кувыркаться со мной. А теперь осмысли это. Ты первый кто смог пробить мою броню и заставить меня нарушить обещание, данное когда-то самой себе. Ты — единственный и неповторимый, уникум!

— Дурачок, да? — расстроившись, прошептал Морган. — Ну не обижайтесь на меня только. Я ведь тоже, тоже как вы! И хоть тут хорохорюсь перед вами, но мне на самом деле тяжело думать о чем-то связно, пока вы раздеты. Ну, в самом деле. Вы невероятно красивы, у меня глаза разбегаются, за что хвататься.

— А говорили, что вас не интересует, — укорила, смеясь, Мурси.

Моргану стало стыдно. Выходит он и впрямь всё время обманывал её. С первого дня. А сам только и старался разглядеть, что скрывает халатик или же платье без швов. Не хотелось, чтобы такая незначительна ложь оставалась между ними. Глубоко вздохнув, он лёг рядом и взял нянни за руку.

— Я тоже должен вам кое в чем признаться. Я обманывал вас всё это время!

Мурси никак не изменилась в лице, только разочарованно вздохнула и повернулась на бок.

— Всегда это знала.

— Вы меня теперь презирает, да?

— Почему? Ведь я была рада обманываться. Только жаль, что признаться в этом вы решили на самом интересном месте, Морган. Не могли шоли дело до конца довести? Вы же не фригидный. В самом деле, доставили бы мне радость, а потом разбили сердце. Вечно у вас всё шиворот-навыворот.

— Я не хочу переходить на другой уровень наших нестандартных отношений во лжи.

— А вы думаете, после вашего признания, будет другой уровень?

— Понимаю, — покаялся Морган. — Конечно, меня ничего не оправдывает, я повёл себя как каджит. А ещё на канцлера Шнобби напраслину возводил. Он в отличие от меня хотя бы честен всегда был.

— При чем тут канцлер Шнобби, — не поняла Мурси. — Как он во всём этом замешан?

— Он никогда вас не обманывал, открыто признавался в заинтересованности. А я? Эх, так стыдно вспоминать. Притворялся, будто меня не интересует ваша нагота, а сам…

— Морган? — повысила тон Мурси. — А ну признайся мне полностью. В чем именно ты меня обманывал?

— Я ужасный, ужасный каджит! Вы меня теперь будете презирать.

— Морган!

— Вы в халатике, вышли после ранения, помните? Да я с жадностью разглядывал ваши ножки! А потом с Жовани, в той маячке на бретелях. Я глаз не мог отвести от вашей груди. После награждения, когда вы переодевались, я зажмурился только в момент, когда вы повернулись. Я подглядывал за вами. Подглядывал, мечтая бесконечно смотреть на вас обнаженную. И всё время говорил, что мне это не интересно, как будто усыплял вашу бдительность, чтобы вы разрешали быть с вами и переодевались при мне. В деревне на речке же так и было. Вы сняли с себя одежду, совершенно не подозревая с каким удовольствием, я вас разглядывал, как подпитывалась этим моя эротическая фантазия. Я — извращенец, самый настоящий.

Мурси хохотала, что было сил.

— Вы смеётесь надо мной? Конечно, ничего другого я не достоин! Смейтесь! — Морган сжал зубы до скрежета. — Имеете право. Но лучше не смейтесь.

— Котик, ты такой дурачок! — капитан отсмеялась и серьёзно спросила: — А на самом деле ты это запланировал? Или привык врать, что тебе неинтересно, и потом не нашёл силы повиниться?

— Я не мог себе признаться, — вздохнул Морган.

— И это всё, что мне следует знать перед следующим этапом наших отношений?

— А он всё же будет? — с замиранием сердца спросил Морган.

— Зависит от вас.

— Я могу продолжить? Только предупреждаю сразу, никогда такого не делал. Вы не должны на меня злиться, если что-то пойдет не так.

— Если что-то пойдет не так, то я сама сделаю всё так! — заверила Мурси.

— Вы потрясающая. Могу вас и дальше трогать? Везде?

— Морик, ты обязан! Я ваша навеки!

— Повторюсь. Я знаю только теорию, сэр. Но вроде бы выучил наизусть, что и как.

— Ой, зануда! Давайте уже, капрал, не тените!

— Какие нити? — не понял катар, но Мурси жахнула в его десна поцелуем. — Не так напористо, расслабьтесь.

И Морган повторил снова все свои ласки, только сокращенный вариант. Нянни быстро вошла в нужное настроение, постанывала и вздыхала. Значит, нравится, значит пока всё правильно. Морган ладонью перешел ко внутренней стороне бедра. От этого Мурси поддалась вперед, пытаясь прижаться к его бедрам, но Морган перевернул её на спину и навис сверху. Рука скользнула между ног. Мокро, как и должно быть при правильном подходе. Зачем-то пришло в голову совершено неуместное воспоминание о «влажных фантазиях». Выходит не просто оборот речи, а всамделишная правда.

Мурси поддалась вперед, навстречу его пальцам, воспринимая их как спасение от сжигающего желания. Морган аккуратно провел между складочками, опять неуместно сравнивая с прикосновениями к цветку, с лепестками нежного соцветия, и нащупал «тычинку» — обещанный в книге «бугорок счастья». Горячий, налитый кровью, он пульсировал под пальцами. От воздействия на него нянни негромко застонала, и Морган поспешил заглушить нераспознанную эмоцию поцелуем в губы, но Мурси не ответила взаимностью, а даже наоборот, отвернула голову.

Видимо, он помешал сосредоточиться на ощущениях. Катар продолжал, слегка дотрагиваясь, массировать по кругу, не забывая, конечно, целовать шею и лицо нянни. Мурси вела себя как по написанному — раскраснелась, вздрагивала, шумно дышала, глаза её поддернулись пеленой неги, а с полуоткрытых губ срывались только нечаянные стоны. Но что-то не шло, чувствовалось напряжение, всё еще сковывающее тело нянни. Морган прильнул к уху и прошептал:

— Доверься мне.

Надавил сильней.

— Да! — прокричала Мурси, дрожа всем телом. И в этот момент Моргана хорошенько стукнуло молнией, вырвавшейся сразу ото всюду. — Да!

От неожиданности катар прикусил язык и замер.

— Прости, Котик, прости, — зашептала капитан, будто находилась в минутном помешательстве. — Я не думала, что у тебя хоть что-то получится. Надо было предупредить.

— Значит, получилось, — тут же забыл обо всем Морган и растекся в желеподобное существо рядом. Таким счастливым он себя никогда не ощущал.

Катар плавно переместил руку на живот нянни, немного еще погладил, потом подобрался к груди, опять задержался на острых маленьких сосках, обводя каждый пальцем, наслаждаясь прикосновениями к бархатной кожи.

— Морик, — хмыкнула довольная Мурси, окончательно выныривая из блаженства. — Ну, ты уникум у меня, хвала Вселенной.

— А я предупреждал! — хвастливо заявил Морган, хотя конечно сам он еще минуту назад не был уверен в своей уникальности.

— Разум сохрани! Мне достался мужчина, который умеет довести до оргазма руками и даже знает, где ЦПУ удовольствием женщины! — не обращая на хвастливые заявления, продолжила Мурси. — Это ж научная фантастика какая-то! Ты мой сладкий Котик, понимаешь же, что теперь так просто от меня не отделаешься? — передразнила она его.

Морган смущенно улыбнулся, глядя исподлобья. В глазах нянни читалась самая настоящая влюбленность. И это окрыляло, заставляло задыхаться от нахлынувших чувств.

— Муся, — только и смог он пробулькать, принимаясь вновь расцеловывать всё, до чего дотягивались его губы. — Я читал, что во время оргазма у людей выделяется окситоцин, и вы сейчас должны испытывать ко мне большую привязанность, чем до этого.

— Морик! — расхохоталась Мурси, но замолчала, сделалась серьезной и медленно моргнула, показывая по катарски глубокую привязанность.

Морган устроился поудобней, позволив Мурси лечь на его плечо, и взял её ладонь в руку.

— Ну, раз вам понравилось, я же могу рассчитывать на ответное удовольствие?

— О как! — встрепенулась Мурси. — Естественно! Мне же тоже интересно. Так, что надо делать?

— Просто будьте со мной нежны, — прошептал Морган, кладя её руку себе на грудь.

— То есть, мне нужно просто тебя гладить? — переспросила Мурси.

— Не просто, а нежно.

— Да я спец по выглаживанию Мориков! — рассмеялась капитан.

Она прошлась рукой по его животу, потом перешла на грудь, почесала бока, опять на живот.

— Если верить книге "оргазм у людей как средство формирования привязанностей" мы научимся со временем совмещать эти два удовольствия, — вспомнил еще одну немаловажную деталь Морган.

— С ума сошел шо ли? — возразила Мурси. — Вначале я получаю оргазм от рук самого сексуального мужчины в Галактике, потом мне дают в руки котика и говорят: «гладь». Мне всё нравится. Я не хочу ничего менять. А я могу покопаться у тебя в штанишках?

— Можете, — недоверчиво ответил Морган, не понимая, что в данный момент понадобилась в его карманах капитану, но Мурси скользнула рукой под резинку юбки.

— Моричка, а твой выхухоль, с ним всё в порядке?

— Почему выхухоль, — усмехнулся Морган. — В порядке, мне хорошо, поэтому в таком состоянии. Ничего необычного. У человеческих мужчин разве не так?

— И шо, вот так не приятней? — сильней надавила капитан.

— Нет, — Морган перенаправил её руку на внутреннюю сторону бедра, — тут лучше.

— Очень странно, — потянула капитан. — Ну ты же понимаешь, что я просто хоть раз обязана попрыгать на твоем друге?

— Каком друге? — опешил Морган.

— На выхухоле. Ты понимаешь, шо тебе придется заняться со мной человеческим сексом когда-нибудь?

— А, да я не против, — стеснительно пробормотал Морган. — Просто процесс еще не до конца понял. Но как только освою теорию, так в полном вашем распоряжении.

— Ты же говорил, что пробовал.

— Я пробовал, мне не понравилось. Но сейчас должно понравиться вам. Написано, что это очень важно, поэтому я и хочу, чтобы всё прошло гладко.

— Ох, Морган, ты такой иногда практичный, до скрипа зубов! Но я с тобой в этом вопросе вообще согласна. Моё удовольствие в прерогативе, тем более, что гладить тебя я могу хоть каждый день, это опупительно.

Морган вытащил её руку из-под юбки.

— Лучше спину, хорошо? Мне приятней будет.

— Как скажешь, милый.

Морган лег на живот, притянул к себе Мурси, а она принялась выглаживать ему спину. Дойдя до холки, немного побродила возле, но всё же не удержалась и запустила туда пальцы.

— Нет, там не надо, — перехватил её руку Морган, целуя. — И я думаю, хватит на меня сегодня, вы устали.

— Но тебе же нравится там! — возмущенно возразила Мурси. — Ты чего. Нужно же соизмеримое удовольствие. Вот ты говоришь насилие, а между тем, когда тебя охватил триггер, мне прям понравилось.

— Понравилось? — удивился Морган.

— О, сколько чудных моментов я пережила следующими ночами, думая о твоей руке в моих шортах, о твоем выхухоле, упирающемся в мои булочки.

— Мурси! Неприлично!

— Морик, ну ты шо! Если бы на твоем месте был кто-то другой, Джимми там или Боббьер, думаешь, я бы им позволила хоть половину?

— Я знал, знал, что вам нравлюсь! — вырвалось самодовольно у Моргана.

— То шо ты живым остался о многом говорит.

— Я дурак, да? Так долго сопротивлялся здравому смыслу.

— Еще какой, Котик. Так, а теперь ложись обратно, буду тебя дальше наглаживать. А ты засыпай.

Морган расслабился. Приятные пальцы ласкали его спину, и на этот раз Мурси обходила холку. Катар уткнулся носом в её шею, чтобы наслаждаться и запахом в полную силу, позволяя себе все удовольствия разом. Находясь уже в полудреме, он приоткрыл рот и звучно мурлыкул. Всполошился, приподнялся и испуганно замотал головой.

— Простите, ради предков прайда! Этого больше не повторится. Я почти уснул, совсем не хотел вас смущать!

— Морик, ты все-таки умеешь мурлыкать! — как завороженная прошептала капитан.

— Только если мне прям очень хорошо, простите. Я обещаю…

— А ну быстро лег обратно, поймал нирвану и замурлыкал! — перебила его Мурси. — Божечки-кошечки. Я как Клара сегодня!

— В смысле? — укладываясь, спросил Морган.

— В шоке! Я же думала, что у нас с тобой такие, высокие отношения, максимум иногда поцелуи и взаимные лапания. Вдруг ты даришь мне оргазм, потом просишь тебя наглаживать, а потом выясняется, что в процессе ты еще и мурлычешь. Я в шоке! Да у меня мир перевернулся.

— Если вам неприятно…

— Морик, да я на восьмидесятом небе! Что может быть лучше, чем пыр-пыр под боком, когда спишь?

— Ладно, — усмехнулся Морган и погрузился в негу. Уже через некоторое время он замурлыкал, прикусив шею нянни.

***

Разбудил Моргана удар в лицо. Во рту сразу появился солоноватый привкус крови. Он открыл глаза, не соображая где находится.

— Отпусти меня, отпусти, — металась рядом Мурси, стараясь вырваться из его объятий. — Оставь меня в покое.

Катар сгреб её в охапку и придвинул к себе.

— Это Морган, Муся. Всё хорошо, я рядом. Никто вас не обидит. Я прослежу, — нацеловывал он затылок своей нянни, пока капитан, наконец, не утихла и не забылась сном.