Сильная и независимая для котика (СИ)

Глава 24

Мурси стояла на четвереньках, уткнувшись взглядом в каменную породу под собой. Тело не слушалось. Казалось, оно превратилось в толстую извилистую структуру, отяжелело под натиском мутировавших клеток, отрастило себе дополнительные конечности и не меньше дюжины хвостов. И все эти конечности с хвостами агонизировали в предсмертных судорогах.

Нужно двигаться дальше, чтобы не застрять. Из последних сил капитан переставила окровавленную ладонь, приближаясь еще на полсантиметра к цели. Подтянула сбитое колено. Следующая израненная ладонь, следующее разбитое колено. Не останавливаться.

Острые мелкие камни впивались в кожу и, казалось, начинали блуждать под ней, потому как болело всё тело. Режущая, огненная хворь разрывала бок, колола лёгкие, ломила кости. Густой, как грибной коктейль твилекка, воздух отказывался проникать внутрь. Он натыкался на препятствие почти сразу за языком и скапливался в горле, раздувая шею, подпирая челюсть. Будто Мурси нечаянно проглотила булыжник, а тот застрял, мешая кислороду пройти.

Немезис — пустующая планета кошмаров, полная немого ужаса. Живой туман осязаемо давил на хребет, приковывал к земле, не давал встать и идти. Но, чтобы выжить, нужно доползти до точки впереди. Да, Мурси отчетливо вспомнила, что во всех своих снах ей нужно было куда-то добраться. Куда?

«Я есть Сила, но Разум направляет меня», — сквозь боль выдохнула капитан, в надежде разжать угнетающие тиски Зова самой планеты. «Нет эмоций, лишь покой. Не неведение, а знания. Нет страстей, есть безмятежность». Впервые в жизни она искренне молила о чистоте Разума, принимала заповеди, всегда казавшиеся ей бредом. У этого сна обязана быть разгадка. Хватит слепо двигаться во тьме, пора сосредоточится на развязке Пути. «Отринь Хаос и стремись к Гармонии. Не Сила ведет Разум, но Разум управляет Силой».

Белый и липкий дым отступил, словно живой, как только Мурси усмирила неистовство агонии, отрешилась от боли, разделила дух и тело. Восстановился первый психоблок против Тёмной Материи, смешавшейся здесь с туманом. Дышать стало проще, лёгкие больше не горели, а движения сделались свободней. Наконец, Мурси смогла задрать голову и отлепить взгляд от бесконечных камней под собой. Что ты хочешь показать, Немезис? Куда направляешь?

В тягучем мороке заряжённой атмосферы маячила небольшая гора с идеально круглым входом в пещеру. «Знания», — прошептала Мурси, вглядываясь в неё, силясь переставить руку. Не скальная порода, не песчаник, не чернозем. Словно органическая груда плоти, гора пульсировала. Можно было даже угадать ритмичность пульса. И каждый раз, с новым тактом, она будто вспыхивала сотней ярких разрядов. Живое, дышит. Ждёт её.

— Komm her, bleib hier, — позвала пещера.

Именно этот голос всегда и слышался самым громким в Зове. И в то же время он был близок с детства, запечатанным в Сознание с рождения. Не мать, но кто? Упорно молит о встрече, манит, по какой-то причине ждёт на Немезис. Не враждебный, скорее, наоборот, успокаивающий, дарящий надежду и… твёрдую как камень почву под ногами. «Отринь Хаос, стремись к Гармонии».

— Иду, — твёрдо прошептала Мурси, протягивая руку вперёд.

***

Капитан резко открыла глаза и попыталась сесть.

— Девчонка, лежи, — заворчал Ванно, выронив из-за её резких движений пинцет из рук. — Мне и так дали оборудование для лилипутов. К тому же дай своим рёбрам хорошенько отдохнуть, их только что собрали в единое целое.

— Где Морган? — выпалила Мурси застрявший в голове вопрос.

— А как же «Ванно, я тебя так рада видеть!»? И что-то там про старика?

— Где Морган, старинный противашка? — капитан позволила себе откинуться обратно на подушку и немного успокоиться.

Она на корабле, Ванно рядом и в доброжелательном расположении духа. Значит, должно быть, у него всё под контролем. А вот тело и впрямь ломило, но не так сильно, как во сне. Вихрем пронеслась перед глазами схватка с Лилей, останавливая фрагментарно воспоминания именно в тех моментах, в каких сама Мурси получала увечья. Да, ей хорошо досталось. Давненько не приключалось с её тщедушным телом таких «органических повреждений». И как ещё удалось настолько долго продержаться и, вообще, выстоять? Поистине удивительны высоты, до которых взбираются физические показатели, когда Разум сконцентрирован на решении определённой задачи.

— В медчасти твой катар. Над ним сейчас колдуют сразу двое — мальчик и баба. А Ванно колдует над тобой. Надо вытащить крупные осколки, а то эти ваши наноботы возиться будут лет сто, не меньше. А Ванно так со скуки помрет. Так что лежи спокойно.

— Что с Морганом? Конкретней! Его сильно помотало?

— Почти размотало. Ничего, ничего, выкарабкается. Забацали ему искусственную кому, плавает в чертогах Разума. Утыкан шприцами как торт на юбилее агента Ла. Правда, нужна пересадка кожи. В запасах бабы, как понял Ванно, нет ни материала, ни инструмента, ни опыта. Лежи, я сказал. Всё равно ты ничем не поможешь, а вот сделать себе хуже, так это запросто. И с кем Глава Рода вакуйев в спарринге меситься будет? Нет, доводить себя до агамогенеза* тебе никак нельзя.

— Жена научила так интеллихэнтно ругаться? — хмыкнула Мурси и максимально расслабила руку, зажатую в лапищах друга.

— Конечно. Моя Элли такая всесторонне развитая, не по годам! Она знает и партеногенез, и агамогенез, и еще уйму умных слов! — улыбнулся в ответ Ванно, возобновляя работу по вытаскиванию особо крупных осколков стекла, засевших во всех мыслимых и немыслимых уголках тела напарницы. — Обидно! Не прилетела, не познакомилась.

— Она бы меня пристукнула одной оплеухой вместо «здрасте-пожалуйста». И было бы поделом! Всё же за такого мужика, как ты, я бы и сама кого угодно ухайдохала.

— То-то же, — растаял компаньон. — Но не переживай, ты своё получила от другой бабищи. Ванно обязательно поведает об этом Элли. Кто такая эта «Дракон»?

— Одна из Трех.

Вакуй на секунду замер, пристально посмотрел на Мурси, силясь распознать, не врёт ли та, и замолчал, обдумывая новую информацию и что полезного из неё можно выудить. Капитан же с благодарностью приняла эту передышку. Попусту говорить ей совсем не хотелось, тем более что даже такое пустяковое дело отнимало часть накопившихся за короткий сон сил.

Тишину нарушал только звон стекла, падающего на тарелку. Плоская и неглубокая, приспособленная товарищем в качестве мусорной тары, она стала якорем, за который зацепилось сознание капитана. Поверхность уже окрасилась разводами красной крови, а на середине горкой лежали бесформенные кусочки, переливаясь радугой в свете тусклой лампы. Вот что восприятие окружающей среды трансформировало в острые камни сна. А поломанные рёбра, видимо, перетекли в горящую атмосферу на Немезис.

Интересно, имеют ли кошмарные видения под собой какую-то основу или это тоже игра подсознания? Невнятные страхи остаться в одиночестве, всеми брошенной и покинутой? Наедине с Зовом? Не обуздать внутреннего демона и однажды стать полной копией матери? Частица к частице, плоть к плоти, паразит к паразиту. От этих мыслей капитана охватила волна жути. Пока Мурси — «клон» и всего лишь «дочь греха», есть призрачный шанс найти свою «самость», стать другой. А вдруг не справится? Не унесёт? Не выдержит? Слишком многое капитан узнала о своей прародительнице через прикосновение к Лиле, о чём никогда бы не хотела даже догадываться. Пот покатился ручьём, физическая боль усилилась.

— Подбавить обезбол? — обеспокоенно спросил Ванно, заметив изменения. — Тебя всегда отпускает быстрей, чем хотелось бы.

— Сколько ты уже всадил?

— Половину, как обычно….

— Достаточно, — поморщилась Мурси. О матери и Немезис она подумает позже, когда восстановятся резервы организма. Сейчас нет сил. Главное, Котик жив. На том и следует сосредоточиться. — Куда мы летим?

— Это у Крепыша осведомиться надо бы. Он тут бегал по потолку и рвал на себе волосы, а потом умотал в отсек управления и всё. Наверное, на базу.

— Ох, и влетит нам! — буркнула Мурси, которую совсем не устраивал подобный расклад.

Но ничего другого ожидать от неопытного парня не стоило. Тем более, капитан сама не удосужилась дать ему строгих инструкций. Повезло ещё, что так вовремя оказался рядом вместе с Кларой и кораблём.

— А что не так? На базе хорошие врачи, да и Ванно повидал бы Дэвида с удовольствием. Мы ещё не доспорили насчёт места вакуйев в иерархии правления Галактикой.

— Просто хотела сберечь винтовку от Шерифа, — отмахнулась Мурси. — Выходит, всё зря.

— Растолкуй Ванно.

— СРС уже сделало один револьвер, который не стреляет. А единственный экземпляр отдавать в их руки — никакой радости. Считай, выбросили в космос. Позови мне Коди. Может, ещё не поздно сменить курс.

— А осколки?

— Да хер с ними. Сами вывалятся. Ванно, у нас дело горит!

Вакуй вышел. Мурси попыталась встать, но голова закружилась, а медицинский зонд запищал сигналом тревоги. Капитан отбросила его в конец кровати, пытаясь избавиться от настойчивых лучей, лупивших прямо в глаза. Ещё раз сделала глубокий вздох и медленно села. Помогая руками, свесила ноги, но дальше двинуться не смогла. Что-то нестерпимо жгло в боку, сдавливало внутренние органы, скручивая кожу на животе узлом.

Мурси оглядела себя и заметила на запачканной броне дыры, вырезанные Ванно впопыхах кинжалом. Кожа там очищена и продезинфицирована. Одно из таких пятен находилось как раз в ореоле боли. Перед глазами предстал широкий шрам, фиолетовый и пульсирующий. Видимо, внутреннее заживление ещё шло полным ходом.

С грохотом и руганью в каюту ворвался Коди. От неожиданности капитан чуть не упала, поймав очередное головокружение, и вцепилась в края кровати обоими руками, чувствуя, как с трудом вытолканные нанороботами осколки стекла опять впиваются в ладони. Мурси сердито уставилась на агента и он ответил ей тем же:

— Я тебя лично когда-нибудь укокошу, сеньорита-капитан! — прошипел гневно Коди. — Так ты меня ещё не подставляла. Век тебя помнить буду!

— Куда летишь? — хрипло прервала его Мурси.

— Ну, а куда я могу лететь? На базу, чтобы меня папаша пристукнул? Или на Дромус, в лапы к твоим пиратам? Я выбрал Зарекс. Есть у меня там один контакт…

— Коди, какой ты молодец! — похвалила капитан, но в разрез со словами еще больше нахмурилась: — Думаешь, Френк до сих пор не сообщил Шефе о разухабистой катавасии на Земле?

— Мы камеры отключили. Твой Иржи прям мастер на все руки, даже жаль, что не он в моём вкусе, а кое-кто понесговорчивей. Я хотел предложить разыгрывать комедию, но так долго мы бы всё равно не продержались. А Ваццлав сам вызвался закинуть агенту Фи обманку. Обиженные любовники могут иногда прыгнуть выше головы.

— Ага, только не в том случае, когда она валяется отрубленной на полу, — усмехнулась Мурси, и блаженная улыбка расползлась по её лицу. Капитан громко задышала, справляясь с приступом накатившей усталости, и только Коди открыл было рот, чтобы вернуться к возмущениям, тихо продолжила: — Божички-кошечки, вы — команда мечты! А лично ты, камарад, лучший её руководитель! Вот я знала, что на тебя можно положиться. Прямо астероид с хвоста упал. Я тебе медаль выпишу как только, так сразу. На Зарексе, в северном полушарии, есть город-госпиталь. Моржен. Приземляй там. Как Морган?

— Стабильно тяжёлый, но думаю, жить будет, — поумерил пыл Коди.

Всю дорогу от Земли он прокручивал в голове множество ругательств, какими собирался осыпать неразумную голову шефки, как только та придёт в себя, но глядя на неё сейчас, такую жалкую, грязную и побитую, гнев буквально испарялся с каждым ударом сердца. А ещё сеньорита-капитан похвалила за самоуправство, пусть и обернувшееся во благо. Не восприняла, как само собой разумеющееся его гениальное решение всех проблем, а пообещала поощрить. Хотя, откидывая скромность, признание заслуг начальством и есть наивысшая награда агента СРС. Хорошая она, хоть и с придурью. Коди поджал сочувственно губы и поинтересовался:

— Ты сама как, сеньорита?

— Стабильно унылая, — тяжело вздохнула капитан. — Но это мелочи. Сейчас спасти Моргана — наша первостепенная задача. Помоги встать.

— Девчонка! — гаркнул за спиной агента Ванно. — Какой встать? Долго ещё лежать будешь, обещаю. Мы, считай, прижучили всех, а ты решила отъехать от гангрены?

— Слушайся, сеньорита, нашего злобного папочку, — отступил от кровати Коди, чтобы не оставлять шефке ни единого шанса на надежду. — А я пока прыгну до Зарекса. Надеюсь, очереди удастся избежать.

— Свяжись с Христовым, он даст приоритет, — запоздало предложила Мурси, когда агент уже дошёл до дверей, и быстро добавила: — Только не раскрывай ему ничего! Просто скажи, что Морган в критическом состоянии, срочно нужна операция. Для своего шпиона, думаю, Джес ничего не пожалеет.

— Шпиона? — остановился на полушаге Коди. Он хотел уточнить этот нюанс, но Ванно уже толкал его в направлении общей комнаты. — Нет, я ничего лишнего не спрашиваю. Уже лечу.

— Лежать! — опять скомандовал вакуй. — Всю работу мою похерила, теперь заново начинать.

Ванно провел зондом над всей Мурси. Прибор обозначил очаги инородных тел, и «злобный папочка» вновь принялся за работу. Чтобы не возвращаться к своим невесёлым думам и скоротать время, капитан попросила друга рассказать о свадьбе. Вакуй с удовольствием кинулся в долгие и пространственные описания всего обряда, не забывая хвалиться, как на него смотрели и те конкуренты, и эти, и как даже сами белопяточники удивились.

Наконец, для него нашёлся благодарный слушатель, хоть немного разбирающийся в обычаях народа Вакхийи! А когда умолк, то заметил, что напарница давно спит. Ванно сменил заряд колто-спор на зонде и, поставив очередной прогон программы, покинул каюту. Пусть выспится как следует, это всегда помогало девчонке восстановиться.

***

Мурси открыла глаза, когда корабль заглушил двигатели. Непривычная тишина выбила её из объятий сна. В боку ныло, изнуренные мышцы тянуло. Отдышка появилась сразу же, как только капитан села. Слишком много ресурсов забрала драка. Мурси с опаской поглядела на руки. Только бы с ними всё закончилось. Но нет, ладони, как и в прошлый раз, покрывали белесые черточки и фиолетовые борозды, правда, уже совсем неглубокие и едва заметные. Эти шрамы как напоминание о рискованных свиданиях леской горло перетягивали. Как сейчас Морган? Хорошо хоть в коме, не чувствует ни физической, ни моральной боли. Ну да, ещё предстоит. Немудрено, если как очнётся и осознает, то после не последует ни «здравствуй», ни «до свидания». Такие воспоминания не забрызгать лаской, не подавить обезболивающим гелем, не залатать алкогольными заплатами. Мурси по себе знала. Между ними навсегда теперь страшные «шрамопоминания». 1*

В общей комнате началась возня, выталкивающая из раздумий, заставляющая примириться с неизбежной реальностью. Раздались голоса незнакомых людей, сопровождаемые забавными, с претензией на командирские, окриками Клары. Видимо, за Котиком приехали медики. Капитан заставила себя встать: может, удастся проводить, взглянуть на него, лично удостовериться, насколько всё плохо. Держась за стенку, она дотащилась до двери и открыла её. Никого, кроме Ваццлава, уже не было. Он стоял возле ступенек, ожидая, когда освободится проход.

— Вы с нами, Несравненная Леди? — спросил Иржи, как только заметил её. — Моргана забирают на скорой.

Из проёма столовой показался Ванно и пригрозил кулаком в направлении Мурси.

— Я не могу, — промямлила капитан и тихо под нос добавила: — Очень хочу, но физически не справлюсь.

— Не волнуйтесь, я прослежу за всем. А как пройду профилактику и получу нейропозин, вернусь, чтобы плотней заняться вашими ранами. Видно, Ванно не слишком разбирается в медицине, раз вы всё еще в таком скверном состоянии.

— Не переживай за меня, проконтролируй лучше лечение нашего капрала. А что со связью? Могу позвонить Флинту?

— Да без проблем. На корабле только камеры фиктивные, — махнул Иржи на прощанье рукой и скрылся с глаз.

Мурси съехала вниз, оперевшись спиной о косяк. Разговор, такой незатейливый и быстрый, выпил остатки сил. И если с физическим недомоганием справиться невозможно, то нужно подавить хотя бы душевные терзания работой. Компенсировать провал на личном фронте достижением в сфере труда. Некогда расслабляться.

— Ну и чего вытурилась? Захотелось повыпендриваться? — заругался Ванно. — Лежать и лежать тебе.

— Нужно работать!

— А в глаз? — вакуй подошёл к капитану и бережно поднял её на руки.

— Хотя бы душ принять, я воняю, как логово кворчей. Должно взбодрить. Организуешь?

На это Ванно нечего было возразить. Он поместил Мурси в душевую кабину, включил воду, приготовил полотенце и сел на стул, ожидая пациентку для нового осмотра. Не раздевшись, — одежда всё равно пойдёт на выброс — капитан сидела на полу, позволяя тёплому напору струй смыть с себя засохшую и сковывающую движения грязь. Становилось действительно легче, хоть взору и открылась ещё прорва незамеченных напарником порезов и ран. Вот почему Мурси до сих пор чувствовала себя так отвратительно.

Наконец, она нашла в себе силы оголиться. Намылила дезинфицирующим раствором тело. На всякий случай поискала хвост. Нет, хвала Разуму, ничего лишнего не выросло. Зато, защипало почти во всех местах, но заодно придало импульс крови и желанную бодрость. Та буквально заискрилась в глазах. Мысли забегали быстрей, голова заработала на полную мощность, пришло необходимое сосредоточение на деле. Связаться с Френком, потом с Флинтом, потом с Шерифом и СМИ. Провернуть дело с Камнем Каасса по высшему разряду. Выставить Ванно как героя и блюстителя мирной жизни в Галактике; отряд — как высококлассных специалистов, раскрывших коррупцию в рядах верхушки власти; регулярные войска — как реальную силу против завравшихся канцлеров. А самой уйти в тень и не отсвечивать. Любой держатель Силы аннигилирует достижения смертных.

Но вместо того, чтобы тут же приступить к реализации задуманного, Мурси продолжала сидеть под струями воды и гасить разрастающуюся тревогу за судьбу Моргана. Она отдавала себе отчёт, что тот в надёжных руках, что самое страшное миновало, но мысли, одна мрачней другой, непрошено лезли в голову. А если бы Коди не успел? Если бы случай не помог им оказаться рядом в такой момент? Ведь капитан до последнего была уверена, что агент не изменит своим привычкам и будет сидеть до посинения на Марсе, как она и приказала. Возможно, Мурси бы успела набить лицо Лили до смерти Котика. Но что потом? Довезла бы она его до корабля? И где гарантия, что Дракон не захотела бы действительно с ним поэкспериментировать?

И это вина Мурси. Прямая! Только её! Беспечно бросилась в погоню, даже не расспросив Жана толком, куда увезли Моричку. Да и в принципе саму драку можно было предотвратить одним прикосновением руки. Ведь уже тогда, в церемониальной зале во время знакомства, Мурси показалось странным, с каким прямодушием поверила ей Лиля. Хотя, откуда капитан могла знать, что Императрица и Дракон устраивают подобную карнавальную вакханалию чуть ли не раз в пятьдесят лет ради развлечения? Кто мог вообще предположить, что всех Трёх Первородных связывала такая крепкая дружба? Даже любовь?

Мурси встряхнула головой, отгоняя эротическое видение о матери. Этого в своей голове она совсем видеть не хотела. В любом случае, всякие размышления о «если бы да кабы» всего лишь оправдания. Виновата она во всём, и точка. Это следовало просто принять. Прав Френсис: все, кто сближаются с ней, умирают. Может, наставник и сбежал, спасая свою жизнь. Глупая мысль, но она отчего-то рассмешила Мурси и заставила загоготать в истерическом припадке.

— Ты там кукухой поехала? — забарабанил Ванно в дверь. — Без меня?

— Халат принеси, — капитан взяла себя в руки, обмоталась полотенцем и, пошатываясь, вышла из душа. — И отвернись.

— Ванно никогда не интересовало твоё уродливое бледное тело, а после свадьбы так и подавно! — наигранно расхохотался вакуй.

— Это не для твоего комфорта, а для моего, — проворчала Мурси.

— С каких пор…

— Ой, замолчи! — устало бросила капитан.

Самым страшным ударом, на удивление, оказалась тайна личной жизнь матери. Почему-то знания, что Арик Джорган не единственный любовник Императрицы, выглядели непоправимой трагедией. Казалось бы, красивая, богатая и властная женщина увлекалась развлечениями на стороне. И довольно часто. Не брезговала даже армией любовников своей подруги. Но что с того? Это нормально, если без насилия. Оба, а в случае с Марго иногда трое или даже четверо, совершеннолетние и без претензий. Только вот Мурси становилось брезгливо от одной мысли об этом.

Может быть, всё дело в воспитании? Девочкам, предназначенным в невесты голубой крови, с самого детства вбивали в голову: с рождения и до родов идти рука об руку с единственным мужчиной, с наречённым тебе наставником. Можно прибегать к «утешению», но только по протекции и через собеседование мужа. Делить вместе и горести, и радости, и любовников. И поэтому такая установка, как и многие другие, засела глубоко на подкорке.

Но отчего-то было обидно за Арика и его семью. Он ведь по-настоящему любил мать, все эти годы ждал, надеялся на чудо. Наверняка, информация о неверности Императрицы окончательно добьёт старика, поэтому её похождения стоит сохранить в тайне. Только бы не проболтаться Моргану в порыве душевной муки, как стало заведено в последнее время. Если, конечно, он вообще станет с разговаривать с Мурси, когда очнётся, а не напишет рапорт, как обычно он делал при глубоком оскорблении.

А жена Арика? Она уж точно не заслужила всего, что выпало на её долю. Трагедия семьи Джорганов обесценилась, превратилась из надрывной драмы в злонамеренные козни похотливой Первородной. Может быть, и не было никакой опасности, а Арика Императрица упрятала подальше, чтобы не мешал ей ревностью? Ведь он наверняка не уступает в экспрессивности своему внуку.

И от всех этих умозаключений, вьющихся роем на переднем плане обыденности жизни, капитану становилось всё поскудней и поскудней, хотелось опять броситься под душ, отмыть с себя родовой позор. Ничего общего с матерью Мурси иметь больше не хотела.

— Ты чего застыла? — вывел капитана из оцепенения Ванно. — У тебя пальцы искрятся или показалось? Если что, давай зелень на всякпож! Не хватало, чтобы ты остатки команды покалечила. Ложись, включу ещё раз зонд да пойду, доем свой завтрак.

Мурси покорно умастилась на кровать. Да и фиг бы с ней, с этой Императрицей и её любовниками! Если бы только это всплывало в тёмной памяти после «небывалого прикосновения» с Лилей! Жестокость, высокомерие, ложь, лицемерие. Таких объёмов, каких Мурси не видела среди пиратов и наёмников. Даже в окружении сестры, состоящем из прожжённых жизнью йонгеев. Может быть, всего лишь вопрос времени и цинизм императорского масштаба придёт с возрастом?

Вспышками полетели картинки. Цирк радостной резни, битва на арене биоботов с животными, толпы селян против выведенных в генетических лабораториях монстров. Жалели ли Первородные созданных собственноручно «детей»? Сочувствовали ли мутантам, возможно мучающимся от своего неудачного рождения? Капитану был дан чёткий ответ. Никогда! Много раз Императрица приходила к Дракону в разных обликах, разыгрывала комедию, чтобы потом сцепиться в рукопашной схватке, размять кости, не считая пострадавших в этих играх местных, ботов и пришельцев. Поддерживала эксперименты, даже сама подавала некоторые идеи. Помогала выстроить тиранию над селянами, разрабатывая методы и давая советы.

Образ идеальной женщины, кумира, к которому Мурси стремилась, ради которого работала над собой, росла внутренне, — разбился. Трепетали ли перед Императрицей, как заверяет Лена, поданные, любили ли её? Конечно! Что им оставалось делать? Но цена этой любви слишком дорога, построена на останках несогласных, скреплена духом сломленных. А что станет с самой Мурси, когда придет её час? Если уже, только немного открыв для себя, сколь мало персон может дать реальный отпор, капитан не считается с жизнью подчинённых?

А что бы, знай это всё, сказал об Императрице дед Моргана? Продолжал бы так беззаветно её боготворить? А Лена? У сестры, конечно, тоже уже видны искажения восприятия мира от внушительного жизненного опыта. Но, придя к власти, вряд ли она начнёт проводить опыты над подданными, проверять их границу терпения, вводя всё новые и новые налоги. За это Мурси могла бы ручаться. Да и эротические игры Лену мало волнуют. Хотя, может быть, всё перевернётся, когда Лорд Банник взойдёт на трон. Власть и вседозволенность развращает, известная истина.

Мурси не может знать своего будущего наверняка. Она совсем не такая дальновидная, как мать, как Лена. Даже нынешнюю себя не понимает! Но подобного обожания ей и даром не надо. Ей вообще не нужна любовь из мира смертных, где хоть кто-то может пострадать. А тем более Морган.

Бедняга, как он там? Натерпелся, настрадался, чуть не умер! Вправе ли Мурси и дальше подпитывать его «влюблённость» или позволять отыгрывать такую роль, подвергая опасности? Она и он совсем разные касты. Бессмертный, сильный и независимый йонгей, и маленький, хрупкий «обыкновенный» капрал. Тёмная Материя не даст носителю погибнуть от ран, будет регенерировать повреждённые ткани до последнего. Подобного волшебства в теле катара не существует.

Морик — хороший парень, ему жить и жить, радовать какую-нибудь заботливую кошечку странной смесью самолюбования и скромности, дерзких выпадов и робости, бесстрашия бойца и нежного любовника. Несправедливо с ним обходиться настолько неосторожно и легкомысленно только потому, что он хорош по всем параметрам.

Мурси для близости с ним слишком эгоцентрична, замкнута на своём мире. Ровняет по себе, приписывает собственный порог допустимости, забывает, что её всю жизнь тренировали на выживание. А Морган рос в обычной любящей семье, не знал невзгод, единственной страшной дилеммой в его жизни было спасти людей или не спасти. Наивный, в этом его шарм, но и слабость одновременно. Стоит ли добытое оружие такой жертвы?

Конечно, нет. И теперь капитану, чтобы не стать как мать, нужно в кои-то веки поступить правильно. Действительно отказаться от желаемого, дать свободу пленнику шпионского заговора. Если Морган не может, то она сама провалит его задание. Хватит быть эгоисткой.

— Капитан, у вас всё в порядке? — в каюту заглянул Боббьер. — Может, вам нужна помощь?

— Ванно прислал? Я не искрю, так ему и передай. Со мной всё хорошо, Малыш.

— Да я и сам беспокоился. Скучал. Так сильно, что, как вы говорите: «шо б вы знали, вы б заплакали», — тихо засмеялся Боббьер. — Давайте, теперь я попробую вас поставить на ноги?

— Ох, «я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит», знаешь такое? В одной песне на Земле услышала. Как раз хотела предложить разбавить твой репертуар фольклором, — Мурси вздрогнула. — Погоди, потом об этом поговорим. От Моргана есть вести?

— Пока нет, отправили сразу на операцию. Но врачи сулят положительный исход. Похвалили наших медиков. В таких случаях очень важна оказанная первая помощь.

— Хвала Вселенной, что у нас Клара и Ирка разбираются в подобных вещах, — громко выдохнула капитан. — А у вас как дела? Чем занимались? Как Коди в качестве руководителя?

— О, «камрад» Коди, оказывается, очень умный! Даже может под стать вам. Он мне кое-что подсказал. Про законы Нью Тона слышали? — Бобби дождался кивка, приставил стул к кровати и удобно на нём расположился, предвкушая долгую беседу. — А я вот нет, только от него впервые. Удивительно! И я хотел вас попросить в связи с этим. Вы убьёте императора Сина?

— Сина? — встрепенулась Мурси, совсем не готовая к такому резкому переходу.

— Конечно! Кто же ещё виноват в случившемся с нашим отрядом? Он развязал войну! Иржи лишил руки, потом Джимми переманил на тёмную сторону, пытал меня с Коди, чуть не убил Моргана, вас покалечил! — Бобби понял, что сорвался на повышенный тон, стушевался и чуть слышно добавил: — Карьеру певца ртом мне загубил.

— Так, погоди! Войну развязал, согласна, но Моргана чуть не убила я. Син не при чем.

— Если бы не Император, то вы бы не полетели на Землю в поисках оружия и не оказались бы на грани жизни и смерти! Дайте мне винтовку, я сам его пристрелю! — и опять Бобби спохватился и тише закончил: — Если, конечно, он не применит ауру.

— Так, спокуха, братуха. Мы забацаем патроны, соорудим безопасный тир в грузовом отсеке, начнешь тренироваться. А я периодически буду стращать тебя аурами. Пусть не Сина, но Дуку пришить надо. Это из-за него, вдруг ты упустил, мы летали на Землю. В прекрасной красной одежке инквизиторов нам к нему по-другому не подобраться.

— Подобные организации и секты выросли на полях войны, их удобряет горечь потери. Поэтому и последователей так много. Так что, вы меня не переубедите. Во всём виноват проклятый Син, спагетироваться ему в горизонте событий черной дыры вечно!

— Ого, какое страшное проклятье! Надо запомнить, — хмыкнула Мурси.

— Капитан, меня мучает один вопрос. И я спрошу его. Почему вы Императора раньше, до Инквизиции не уничтожили? Он же занял ваше законное место! Убил вашу мать! Да хотя бы из мести голову бы отрубили!

— Тебе Ирка всё рассказал, да? — и, видя, как испуганно обмер Бобби, Мурси мягко улыбнулась. — Не ссы, квакуха, сингулярность будет нашей. Проболтался и ладушки, чё уж. Знаешь, как говорил мой наставник: «Если раны посыпать солью, то они дольше сохранятся свежими». Так шо я не ищу реванша.

— А мне кажется, если отомстить, то раны как раз таки затянутся. И не нужно их посыпать солью для сохранности.

— Нет, — покачала головой Мурси. — Они, может быть, и затянутся, но навсегда оставят шрамы, которые уже не замажешь ни одной косметической процедурой. Только усугубишь шаткий баланс душевного равновесия. А после начнёшь возвращаться к случившемуся, переживать травматический эпизод вновь и вновь. Каждая попытка насладиться местью будет заканчиваться новым шрамированием. Запомни одно: месть опустошает. Она выедает душу, растравливает язвы, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили. Да, в момент свершения месть сладка, но не слишком питательна. Почти сразу теряется смысл жизни, так как иное отбрасываешь в погоне за возмездием и сосредоточении на цели.

— Красивое изречение, — завороженно прошептал Малыш. — В нём что-то есть, так сразу и не объемлешь смыслы. Тоже наставник научил?

— Опыт, — развела руками Мурси. — В общем, в мести нет ничего достойного. С любой стороны, как ни посмотри, она неказиста. Потом на душе так гадко, шо б ты знал, ты б заплакал! А ещё, прикинь во чё: не убей Син нашу общую мать, не факт, что я бы появилась на свет. Так шо, в какой-то мере я даже благодарна ему.

— А разве вы не «особый» клон Императрицы? — неподдельно удивился Малыш. — Я думал, вы как Император — Созданная.

— Да фиг его знает. Может и так. Но вот дед Моргана говорит, что всё по-другому. Впрочем, забудь, этого я тебе точно не рассказывала.

— Уже забыл, если обещаете убить Сина.

— Да, наверное, так и сделаю, — качнула головой, соглашаясь, Мурси. — Вот уничтожим Инквизицию, и займусь вплотную Императором. В обход Советов. Возьму исход войны в собственные руки, как бы мне самой при этом не хотелось убежать от ответственности.

— Вот это по-нашему, по-боевому! А почему отказываетесь от помощи? Вам всё СШГ и его правительство только «спасибо» скажут.

— Не скажут, Малыш. Канцлеры не заинтересованы в окончании войны. Она выгодна их власти. Руки развязаны, любую неурядицу можно скинуть на «жертву во имя победы», обогатиться за счёт поставок и производства. Политика. Грязное дело.

— Тогда и их надо уничтожить! Всех держателей Силы до одного! — с энтузиазмом подхватил Малыш, но опомнился, закрыл рукой рот и сквозь пальцы прошептал: — Простите. Вас оставить в живых, а плохих — уничтожить.

— А как мы поймём, кто плохой? На лбу же не написано. Вот ты мог про меня в начале нашего Пути сказать, шо я нормальная? А если бы сразу узнал, кто я? Как бы ты поступил?

— Не знаю. Я запутался, — сник Боббьер. — Хочется уже просто справедливости и возврата к мирной жизни. Чтобы нашим детям не угрожала никакая война. Ни прошлая, ни грядущая.

— Тогда не бери в голову. Я тебе обещаю. Как дело СРС закончится, так сразу пойдём бить Сина. Кое-кто давно этого ждёт от меня. И кстати. Ты лично с остальными ребятами покажешь канцлерам, что регулярные войска независимы от них и тоже имеют власть. Поедете с телевидением обратно на Камень Каасса. Уничтожите лабораторию. Это собьёт с властей СШГ немного спеси.

— Но вдруг там Зейн? — ужаснулся Бобби. — Я могу, конечно, попробовать…

— С вами поедет Ванно. Так шо не боись. И давай к делу. С моим заданием справился? Составил портрет человека?

— Да. Хотите послушать? — воодушевился Малыш. — В общем, я заметил одну такую странность. Люди делятся на две части.

— Мечом можно и на три.

— Не в том смысле. Бывают люди «громкие», а бывают «тихие». «Громкие» обычно не придерживаются каких бы то ни было моральных принципов. Их поэтому и слышно. Зато легко вычислить и уничтожить. Они стремятся к власти, деньгам, престижу, заявляют о себе во всеуслышание. Ни с кем не дружат, никого не любят, остальные для таких только средство достижения цели. Нам в Академии рассказывали, что йонгеи сплошь и рядом «громкие».

— Так, допустим, — кивнула капитан.

— А есть «тихие», такие, как вы. Умные, порядочные, благородные. Всегда сомневающиеся в правильности своих поступков. Взвешивающие на весах правосудия беспристрастно, руководствующиеся только принципом доброты и конвенцией о правах граждан в Галактике. Гуманисты. Но их не слышно, потому что «тихие» никогда не кричат о содеянном добре в рупор.

— Ты мне явно льстишь, — поморщилась Мурси.

— А, забыл добавить, они ещё очень скромные.

— Ну да, ну да, — хмыкнула капитан, но вдруг легонько хлопнула себя по лбу. — Точно, как я забыла. Это называется «эффект дедушки Крюгера». Иллюзия уверенности в себе. Чем компетентней персона, тем сильнее она сомневается в собственных знаниях. Тогда как неучи уверены, что владеют полным объёмом. Хорошо, очень хорошо, Малыш! Это можно использовать против Дуку. У него явно проблемы с мироощущением и своей позиции в нём. Что ещё?

— Ещё я понял, что хорошим человеком быть невыгодно. Потому как другие не желают ничего знать о добром и позитивном. Людям, наверное, завидно, поэтому они начинают злословить, если заслышат о подвиге, принижать достоинства, не оставляют положительных отзывов в спейснете, вообще, стараются проходить мимо хороших новостей и никак на них не реагировать. Я думаю, потому что в общей массе человеки считают, что и сами могли бы так сделать, и в этом нет ничего такого. Добрые дела обесцениваются. А вот плохие и злые — наоборот. Люди о них слушают с удовольствием, комментируют, распространяют, даже добавляют пакостных деталей. Потому что таким способом возвышают себя. Ну, знаете, вроде: «Не я же это сделал!» Слава о плохих поступках живёт дольше, она «громче». В общем, «Убей, Забери и Властвуй» — вполне оправданы в таком ракурсе дискуссии.

— Хорошими делами прославиться нельзя! — пропела капитан. — Да, и в этом ты прав. У твилекков не так?

— Нет. У нас заведено умалчивать о плохом. Есть даже поговорка: «Не выметай гнилые листья с корней Древа Матери. Пусть их скроют свежие». Наверное, тоже не лучший вариант. Но за почитание и следование общепринятым правилам твилекки соревнуются. Поэтому среди моего народа вы не найдёте грязи. Она есть, не подумайте, что я хвастаю. Просто вы её не найдёте.

— Как и у катар, — вполголоса добавила Мурси. — Тебе же позвонят, когда операция закончится?

— Да, не волнуйтесь понапрасну. Я вам сразу сообщу, как получу весточку от Клары. Но мы отклонились. Что из моего эссе нам может пригодиться?

— Много чего. Я согласна с твоими заключениями. У самой гнев вспыхивает от малейшей искры, тогда как тоже сострадание еще попотеть надо, чтобы вызвать. Получается, «громкие» чувства более примитивны и лежат на поверхности. Персоне бывшеземлянского типа легче обращаться к ним. И в таком случае в рассуждениях Жовани присутствует зерно истины. Тёмная Материя считывает поверхностные сигналы, которые звучат в человеке обычно «громче» и более одобряемы социумом. Интересно. А катары и вакуйи невосприимчивы к Зову. Еще интересней. Но Ванно же не назовешь милым представителем разумной жизни.

— А если для такого типа воздействия важны сразу несколько факторов? Просто в людях сочетаются пластичность психики и возможность общения?

— Скорее всего, так. Человечество выиграло джек-пот от галактического паразита. Но! Если мы на правильном пути, то, получается, достаточно сосредоточиться на чём-то более глубинном…

— Не этим ли и занимаются братья во грехе всю жизнь? — перебил, недоверчиво косясь, Боббьер. — Мы с вами так много говорили и пришли к общеизвестной истине! Какое-то хождение по кругу.

— Это, да не это! — возразила Мурси. — В монастыре дают практику, но не раскрывают причин. Тренируйся усмирять низменные порывы и ты станешь благородней. И «громкие», и «тихие» чувства у братьев под запретом. Может быть, Дуку сам пытался всю жизнь наладить разговор с Тёмной Материей, да ни хрена у него не выходило из-за врождённого дефекта? Может, сам набедокурил по молодости в порыве эмоций и теперь запретил всем проявлять чувства? А может, и получилось, только сделал хуже? Из благородных побуждений пришил кого-нибудь? Хм, хм…

— И что это нам даёт?

— Объяснения, что случилось, слабое место врага, мотивацию, точки воздействия. Мы можем надавить на главного Инквизитора и, возможно, обойтись без жертв.

— Не наговорились ещё? — грубо прервал их Ванно. — Пятнадцать минут давно истекли. Девчонке отдыхать надо. Потом. Всё потом.

— Мы же почти дошли до сути! — отчаянно заскулила Мурси.

Но вакуй бесцеремонно выставил Боббьера за дверь, сам опять пригрозил кулаком.

— Очень зря! Малыш дал мне пищу для размышлений. А ты и впрямь противный старикашка. Как я могла забыть?

— Хватит с тебя неудобоваримого хавчика. Как там, прими неведенье, иди в покой? Вот и покойся с миром, пока Галактика вертится. Ванно тут посоветовался с агентом Ла, — вакуй поднял руку, заметив, как мгновенно исказилось гневом лицо напарницы, — мы не при чем. Даже Крепыш. Это юродивый твой, Христов, начал наяривать на холофон с требованиями рассказать, где тебе вломили.

— И?

— Лорд была в шоке! По её данным мы всё ещё в космопорте Вакхийи, знакомимся с моей женой ближе. В общем, ждут тебя серьёзные разборки, но позже. Ванно с ней посовещался и решил, контакт с Одной из Трёх наверняка захламил тебе голову всякой сопливой ерундой. Вколю зелень, чтобы неповадно было. Нужна перезагрузка.

— Повторюсь, ты — злобный, противный старикашка, который заигрался в дочки-папочки, — скорчила мину Мурси. — Ацтань от меня, чудовище. Еще и Ленке растрепал всё!

— Как ты и просила, Ванно про винтовку ничего не сказал. И вообще, поговори мне тут! — пригрозил вакуй и вколол ампулу.

***

Морган очнулся в больничной палате. Белизна потолка неприятно била по глазам, но острой боли катар не чувствовал, как, впрочем, и в тот момент, когда терял сознание. На его счастье солнечный удар отключил когнитивные способности и осязание раньше, чем это сделали обезвоживание и потеря крови. Морган осторожно огляделся.

Освежающий воздух дул из кондиционера, сам он лежал в медицинской капсуле, почему-то привязанный к её основанию. Но не плотно, так что вполне вероятно всего лишь в целях его же безопасности. Уютное «лежбище» монотонно мерцало голубым светом. Значит, процесс заживления ещё идет. На прикроватной тумбочке разбросаны какие-то ампулы и приборы, а вот одежды или собственных вещей нигде не видно. На кресле в дальнем углу спала сидя медсестра — молодая девушка человеческой расы. Точно госпиталь. И точно лечат не «драконовскими» методами.

Морган прислушался к собственному телу. Всё ещё ничего не болело. Прямо как у мертвеца. Вероятней всего, его нашпиговали лекарствами. Оттого и общая заторможенность. Но ведь что-то же он должен чувствовать! Хотя бы щекотку от воздействия лучей работающих зондов, встроенных в кушетку. Но только приятная прохлада растекалась по спине, которая, как показалось Моргану, осталась без шерсти. Кому понадобилось брить его? И зачем? Что за чушь с ним опять приключилась?

Морган зарычал от бессилия и непонимания, попытался выпутаться из ремней. Неужели попал в плен к другим неприятелям, сразу после издевательств берсеркеров? Ну, теперь точно никому не уйти от возмездия. Пока дышит — будет сражаться. Покажет ещё «кузькину мать», не будь он героем прайда!

На его движения сразу же отреагировала медсестричка. Она, будто подключенная к капсуле общей сетью, мгновенно проснулась и подскочила к пациенту.

— Нет, нет! Лежите, сэр, — затараторила девушка, и катар заметил, что у той действительно имеются аугментации, вживлённые в мозг. Они подмигивали слабо различимым белесым огоньком у неё на виске возле правого уха. — Если обещаете не буянить и не сбегать, я вас освобожу. Наконец, вы пришли в себя. Как самочувствие? Где-нибудь болит?

Морган отрицательно мотнул головой.

— Прекрасно! Но если хоть немного почувствуете недомогание, сразу говорите. К пациентам вашей категории у нас самый бережный подход. Ой, что я говорю! В нашей больнице к каждому пациенту бережный подход. Передайте об этом вашему другу, высокому канцлеру. Солдаты СШГ в надёжных руках.

Морган согласно кивнул, хотя ровным счётом ничего не понял. Какой высокий канцлер, почему ему нужно передать об этом, какая категория пациентов?

— Вам, наверное, интересно, что мы сделали? Так, почитаем, — медсестра взяла с тумбочки пад. — Операция по нанесению искусственной кожи проведена успешно, вживление волосяных луковиц разряда КШО-р1 — успешно, срастание перелома челюсти — успешно, косметическое сокрытие трёх ранений лазером, уже вылеченных, — успешно, наладка выработки лимфы и кровообращения — успешно, восстановление части костного мозга — успешно. Ну и по мелочи. Не переживайте. У нас работает отличный хирург, специализирующийся как раз на вашей расе. Всё сделано ювелирно. Признайтесь, ваша девушка — дочь высокого канцлера? Поэтому такая шумиха? Говорят, брат Христов лично и сразу же пожертвовал нашему отделению кругленькую сумму. Передайте ему спасибо и нижайший поклон. От всех нас. Оборудование новое купим…

На этот раз Морган не смог промолчать.

— Моя девушка! Воспитанница Христова. Где она? С ней всё в порядке?

— О, не волнуйтесь! С ней, если не считать измотанных нервов, по-моему, всё отлично. Не отходила от вас ни на минуту и, простите за откровенность, иногда даже мешала своими советами. Главный врач хотел её даже выгнать из операционной, но это не так просто сделать. Да и сами вы — смертный, прекрасно, наверное, нас понимаете, — медсестра усмехнулась и покраснела. — Вы счастливчик, раз вас настолько преданно любят. Да ещё не абы кто!

— Я счастливчик уже потому, что выжил, — буркнул Морган, в глубине души, конечно же, радуясь такой привязанности Мурси.

Наставника подключила. Врачей лучших нашла. Сама не отходила ни на шаг, всех в клинике по струночке построила. Вот она — несокрушимая сила оргазма! Всего какой-то один разик, и так плотно приковала к нему своенравную йонгейку.

— И где моя девушка сейчас?

— Мы насилу её заставили пойти на медосмотр, пока вы спали. Как высокий канцлер и предупреждал, врала и отнекивалась, даже заявила, что сама врач! Представляете, — рассмеялась медсестра. — Но у нас строгие инструкции: в любом случае осмотреть её и выдать необходимое лечение. Только когда ваша девушка услышала, что это повеление самого Христова, тогда согласилась. Причём немедленно. И мне теперь ясно почему. Если он её наставник, а не просто отец, то так и полагается среди братьев во грехе. Да? Не волнуйтесь, уверена, ваша возлюбленная скоро вернётся.

— В её стиле, — проворчал Морган. — Где мы? Это Дромус?

— Зарекс. Военный госпиталь «Моржен». Отделение интенсивной терапии для представителей катарской расы. Лучшее во всей Галактики.

— Угу, — только и буркнул Морган.

Странно, что не на Дромус. Вот придёт Мурси, нужно будет у неё подробнее на этот счёт спросить. Зачем так рисковать и соваться под нос врагам? После произошедшего у отряда нет достаточного количества сил, чтобы дать качественный отпор. Ещё неизвестно, удалось ли выкрасть винтовку и на какую сделку с Драконом пошла Мурси, чтобы вызволить его, Моргана, из лап берсеркеров.

Дверь в палату открылась, и на пороге показалась Клара.

— Не буду вам мешать, — тихо, но с игривыми нотками, произнесла медсестра, опять краснея. — Наверняка, вам с девушкой захочется уединения после восстания из мёртвых. Так романтично! Может, и мне найти парня среди военных? Если понадоблюсь, достаточно нажать эту кнопку на кушетке.

— Ну, хвала Вселенной, ты очухался! — бросилась Дорн сразу же к медицинской капсуле. — Как ты, дружище? Всех нас перепугал. Я впервые видела, чтобы Ванно… А Коди! А Бобби и Иржи! Мы всей командой тебя спасали. Да я сама впервые в жизни…

— Так это ты моя девушка? — Морган замер, таращась во все глаза на подругу. Ему даже показалось на миг, что лекарства поспособствовали галлюцинациям. Но нет, Клара собственной персоной. — Ущипните меня!

— Ничего, после долгого пребывания в искусственной коме и не так зафантазируешь, — лукаво улыбнулась Дорн. — О, Разум. Ты бы видел, как мы дрались! Я стреляла, сама, вот этой рукой. Нет, подожди, вот этой! Даже убила парочку бледнолицых психопатов. А как умеет Ванно мечом махать! Это просто вау! Будь он не таким страшным, я бы даже на минуточку в него влюбилась. Да и Коди с Боббьером просто высококлассные бойцы. А Иржи, наш тихоня Иржи! Он столько всего знает в оказании первой помощи! Я бы без него совсем не справилась…

— На Земле? Вы все прилетели за нами? — перебил её Морган. Он заранее знал, что рассказ подруги необходимо направлять по тропинке из синхронизации, если конечно хочется понять из него хоть что-нибудь. — Клара, давай подробно и по порядку. Как вы вообще там оказались? Мурси нашла способ послать вам SOS?

— Да конечно! — презрительно скривилась Клара. — Мы сами, всё сами. Ты сейчас просто офигеешь! Я подняла бунт, самый настоящий, представляешь? Подговорила Ванно, и мы этого Коди развели как лоха. Он нам всё готов был отдать. Даже членский билет в СРС. Прилетели на Землю, по маяку выследили скайтрей, а потом вступили в бой с психическими биороботами. Ванно говорит, они под веществами были. Грибов каких-то откушали. Ну, мы им надавали по самую пятницу. Вызволили тебя. Ох, ты бы видел, как я стреляла! Не переживай, если бы ты умер, я бы лично за тебя отомстила.

— Это вы вызволили меня из плена Фира и Айни? — переспросил Морган, не до конца понимая хронологию событий. Какая взаимосвязь между скайтреем и им, куда разводили Коди, какие грибы — всё покрыто мраком. — А Мурси? Её спасли?

— А надо было? — и, видя, как глаза друга ещё больше полезли из орбит, а шерсть поднялась дыбом, Клара расхохоталась. — Да что с ней станется! Я бы хотела, чтобы капитанша где-нибудь померла, но, видимо, мы так просто от неё не избавимся. И вот об этом я бы хотела поговорить подробнее.

— Где Мурси? — Морган окончательно понял, что медсестра опять приняла за его девушку Клару.

— Где, где! На корабле, где же ей ещё быть? Она поиграла с этой вашей новой знакомой, Драконом что ли, в смертельную битву и получила от неё винтовку в качестве приза, — сердито пробурчала Клара. — А сейчас отдыхает. Даже не вышла тебя проводить! Сказала, что не может, дела у неё, видите ли, какие-то образовались.

— Я не понимаю…

— Зато я всё прекрасно понимаю. Морган, ну вот ты меня не слушаешь. А ведь я с самого начала сказала тебе, что так и будет. Ты для неё ничто.

— Неправда!

— Не перебивай меня! Ты видишь всё в таком свете, в котором тебе хочется. Это понятно. Ты влюблён и не замечаешь, что твоя избранница — монстр, самый настоящий. Как можно было заключить сделку и вычеркнуть из неё твою жизнь? Она дралась с Драконом ради баловства, специально вывалившись в грязи, пока тебя катили на машине совсем в другую сторону!

— Муся дралась с Драконом? — не понял Морган. — Как йонгей с йонгеем?

— На кулаках, в том то и дело! Я же говорю, веселились они так. Договорились, кто победит, того и пушка. Вот капитанша и согласилась.

— Наверное, ты неправильно всё поняла!

— А как это ещё можно было понять? Два йонгея сцепились за цацку в «чесночном» бою. Они даже психосилу не использовали. Всё вручную, как недоразвитые варвары. Это чистой воды — дурачество бессмертных.

— Нет, не верю, — упрямо завертел головой Морган. — Не может такого быть. Муся бы не начала драку ради потехи…

— Может, она и не прям ради потехи. На кону оружие какое-то старое стояло. Но подумай сам. Пока они с таким упоением мутузили друг друга, тебя пытали, катали по раскалённой пустыне. Ты прожарился как яичница на капоте, на пол спины пришлось кожу имплантировать новую. Хорошо, что Коди позвонил Христову. Представляешь, наставник капитанши не только за тебя всех на уши поставил, но даже про меня чёткие инструкции выдал. Он врачам так и сказал: «С катаром будет девушка, осмотрите её полностью. Она будет отнекиваться и приуменьшать свою боль, но ваша задача вылечить её под любым предлогом». Я и не думала, что настолько нравлюсь Христову! Мы же всего несколько раз виделись. Это так приятно!

Морган промолчал, чтобы не разочаровывать подругу. В горле откуда-то взялись спазмы, не дающие сглотнуть, добавляющие горечи на кончик языка. Глаза защипало. Мало того, что Мурси обратилась к наставнику за помощью, так и он повёл себя совсем не как обычно. В стрессовой ситуации раскрылось их истинное отношение друг к другу. Она всё ещё полагается на него в минуты опасности, а он, действительно, готов прийти по первому зову. По крайней мере, сейчас рассказ о слезах при возникновении клаустрофобии нянни выглядел однозначным. Морган закусил губу от досады.

Только… если это не ловушка! И Христов намеренно будет их задерживать на Зарексе, пока Совет придумывает фиктивный мотив арестовать отряд. Подбросят на корабль неопровержимые улики по несоблюдению конвенции о правах граждан в Галактике — и привет! Нужно срочно предупредить Мурси. Чтобы не верила наставнику, не обманывалась его добротой. Он плохой человек, раз связался с Инквизицией и не желает выступить открыто против своего наставника.

— Помоги мне встать, — перебил катар подругу, давно потеряв нить её повествования. — Нужно выбираться отсюда. Есть незавершённые дела на Земле. Я хочу отомстить Дракону и освободить её пленников.

— Ты с ума сошёл? Опять не слушаешь? На, посмотри на свои диагнозы! — взвизгнула Клара, подсовывая под нос катару пад. — Чистая случайность, что нам удалось тебя спасти. Если бы я бунт не организовала, фиг бы ты сейчас жив был!

— Но Мурси…

— Забудь о ней! Ты ей без-раз-ли-чен! И дело даже не в том, что она наплевала на твою жизнь и пошла веселиться с другой бабой. Капитанша тут же, ещё не отъехала скорая, Флинту названивать начала! Видимо, поняла, что накосячила и поэтому решила отдать запрос на новый отряд. Иначе зачем? Морган, выучи уже этот урок. Мы для неё всего лишь букашки, мелкие смертные, не стоящие внимания. Она ни разу не позвонила мне, чтобы узнать, как прошла операция! Ни разу. Слышишь? Скинула всё на врачей госпиталя и забыла.

— Клара, ты опять несёшь чушь! Мне надо лично с ней поговорить, дай свой холофон.

— Офигеть! Я спасла твою жизнь, а ты меня обвиняешь в чушенесении!

— Я не обвиняю. Спасибо тебе за всё, но одолжи холофон.

— Нет, даже не думай! Не позволю. Не для того мой талант медика на тебе расцвёл. Мы увольняемся! Будь мужиком, в конце концов. Об тебя вытирают ноги, а ты и рад служить ковриком! Да сколько можно? Забудь уже о связи с йонгеем, а вспомни всё, чему учили нас в Академии. Может быть, нам на лекциях и не всю правду говорили, потому что правда ещё страшней! Всё, я составила рапорты на перевод и жду только подписи, чтобы отправить Флинту. После наших героических подвигов, нас непременно направят под командование какой-нибудь вменяемой персоны, где мы сразу получим звания, а не будем прятаться в тени всесильного йонгея. Если бы не капитанша, то ты бы уже давно стал командором. Потому что все подвиги отряда она приписывает исключительно себе, а если не может, то скрывает под грифом «секретности». А оправдывает это инкогнито СРС. Небось, рапорты о наших достижениях даже не отправляет командованию!

— Я не буду увольняться! Это неприемлемо!

— И тогда ты умрёшь, — спокойно заявила Клара, растягивая губы в тонкую линию, но быстро поникла и принялась закусывать ногти на руках. — Ну, Морик! Ты разбиваешь моё сердце! Неужели потерял всякое достоинство? Где же катарская честь, самоуважение? Неужели тебе всё равно, что тебя ни во что не ставят? Бросили как ненужный кусок рухляди ради другой рухляди.

— Но винтовка действительно нам пригодится в борьбе с Дукалисом!

— Значит, её можно было добыть другим способом! Они же потом трогали друг друга для взаимопонимания. Почему сразу с этого не начали? Просто кто-то совсем о тебе не заботится. Перестань витать в облаках. Иначе ждёт тебя участь Джимми. Неужели ты не прослеживаешь связь? Это Иржи повезло, лишился только руки. Теперь держится на расстоянии. Ему, кстати, тоже не забудь сказать спасибо. Он здорово помог. Никогда бы не подумала, что айти-специалист способен так хорошо разбираться в оказании первой помощи.

— Дай мне холофон, — отчеканил Морган. — Я позвоню Мурси, и всё разрешится. Вот увидишь, она даст внятное объяснение «игре с Драконом». Скорее всего, тебе просто показалось, а сражались они не на жизнь, а на смерть. Не ради развлечения.

— Думаешь, насочиняла? Я в шоке!

— Не насочиняла, а преувеличила. Или не так поняла. В любом случае, ты говоришь о Мусе страшные необоснованные вещи. Она не такая. Мурсик добрая, даже слишком, может быть, она так переживала за меня, что просто не могла физически вынести эти страдания и поэтому ушла в отрицание. Сидит сейчас и плачет! А ты ей приписала уже и манипуляции, и жестокость.

— Ха! Офигеть! Это капитанша-то плачет?

— Слушай, вот ты мне не веришь, а я знаю наверняка. Хочешь, давай поспорим. В Замке на Земле живёт множество обречённых. Вот увидишь, Мурси как только узнает, что со мной всё в порядке, так сразу вернётся туда их освобождать. Потому что она мягкая и сердобольная!

— Смешно, — хмыкнула Клара. — А что, а давай и поспорим! Только дай слово, что если капитанша не полетит никого спасать, то ты подпишешь рапорт об отставке, и мы с тобой уйдём под командование другого вменяемого руководителя?

— Я… Я не могу… — начал Морган.

— Ага, вот видишь! Значит, и ты сомневаешься в её порядочности.

— Нет, тут уже дело не в Мурси. Я не могу оставить Галактику на растерзание Первородному, который возомнил себя родоначальником правды.

— Это кто такой? — не поняла Клара. — Капитанша? Ты поэтому возле неё всё время крутишься? Держишь в колючей рукавичке? Ну, так твой план провалился! Она догадалась и попыталась от тебя избавиться. Теперь мне всё до конца стало понятно.

— Нет, не так, хотя… — Морган на мгновение застыл. — Дай холофон, мы всё выясним прямо сейчас.

Клара нехотя протянула другу средство связи и в нетерпении прикусила ноготь на среднем пальце. Остальные уже были обкусаны ею почти до основания. Слишком много нервов ушло за последние три дня. Во что бы то ни стало необходимо отговорить Морика от этой ставшей смертельной связи! Отставку, конечно же, он не примет, в этом Клара изначально не сомневалась. Но хотя бы аппетиты поумерить и включить голову должен. Посмотреть на происходящее с рациональной стороны, без эмоций. Пусть сложит два плюс два. Это не так сложно. По мнению Клары всё было ясно как белый пень. Она дождалась гудков и, когда никто Моргану не ответил, злорадно оскалилась. Катар повторял попытки дозвониться ещё, потом ещё, и ещё раз, но всё оказалось тщетно.

— Может, в душе? — предположил растерянный Морган.

Неужели его нянни и вправду не ждёт о нём вестей из больницы? Это не укладывалось в голове.

— Да ей просто на тебя плевать, как я и говорила! Морган, ты упадёшь в моём свете, если продолжишь эти отношения. В конце концов, будь настоящим мужиком. Капитанша должна как минимум извиниться перед тобой! И не проси у неё никаких объяснений. Соврёт в три грузовых лайнера, как обычно. Охлади немного свои порывы и попытайся вникнуть в происходящее без влияния чувств. Помнишь, ты мне говорил, что капитанша принимает какие-то пилюли и поэтому подходит к миру с кристально чистой головой? Может, тебе тоже пора принять что-то такое и протрезветь? Хотя, лично мне кажется, капитанша тебе теперь вообще по жизни должна.

— Помолчи, хочу побыть один, — буркнул Морган и отвернулся к стене.

Клара сдержала грубые слова, села на кресло и сложила руки на груди. Потом достала пад и начала разгадывать несложные ребусы, чтобы не скучать и не унывать. Морган же остался наедине с мыслями. Но их в заторможенной голове катара совершенно не возникало. Не могло же и в самом деле случиться так, что его оглушили, а Мурси пошла на сделку с Лилей и просто затеяла драку на кулаках за винтовку? Поставила дело значимей, чем его жизнь? Гипотетически могла. Она такая: ради достижения цели ничего не пожалеет. Морган взял холофон подруги с тумбочки и попытался вновь дозвониться. Нет ответа. Тогда он набрал сообщение:

«Когда вы собираетесь вернуться в Замок и спасти его жителей?»

В палату постучали, и после разрешения войти появился Иржи.

— Я тут, капрал, как раз калибровку проходил. Заодно сдавал тесты на приживаемость и получал свою дозу нейропозина. Решил и к вам заглянуть. Как дела?

— Вроде нормально, — сухо ответил Морган.

— Не хочу кичиться, но нам с Кларой пришлось попотеть, чтобы составить вам оптимальную программу первой помощи. Зато врачи в госпитали очень хвалили. Сказали, что мы всё правильно сделали.

— Иржи, подожди, — прервал его Морган. — Я рад, что мы в одной команде, и благодарен вам с Кларой, но можешь мне ответить чётко на один вопрос. Как всё произошло?

— Ну, я видел только конец. Вас тогда уже сняли с капота, положили в безопасное место. А потом приехала большая машина и оттуда выкатилась Несравненная Леди с ещё одной такой же. И в грязи мутузили друг друга, а потом наша победила, прикоснулась к той, другой, и всё. Оружие передали Коди.

— А про игру что-то говорили? — встревоженно спросил Морган.

— Ну, я так понял, что это и было их пари. Кто кого побьёт без применения Силы, того и пушка. Смешно. Эти бессмертные чем только не занимаются, лишь бы от скуки не помереть. Мне Френк рассказывал.

***

Джес внутренне собрался, усиливая блоки. Наставник уже рядом. Наверняка пришёл, чтобы выпытать подробности. «Нет эмоций, лишь покой», — повторил про себя Христов и глубоко вдохнул, ощущая расползающуюся в груди прохладу равнодушия.

— Как продвигаются дела, мальчик мой? — мягкий голос Дуку мог обмануть кого угодно, только не тех, кто привык к общению с ним. За нарочитой добротой и менторством всегда проглядывались слегка заметные властные нотки. Кажущаяся теплота ждала только повода, чтобы превратиться с ледяную сталь кинжала. — Чертежи готовы?

— К сожалению, наставник, требуется больше времени. Дэвид Шериф слишком хорошо заблокировал в своих воспоминаниях необходимые фрагменты. Пока удалось вычленить только половину.

— А наши специалисты не могут просто доработать на основе имеющегося материала?

— Не хватает самого главного. Фокусирующего ядра. Без него оружие бесполезно. Оно не выстрелит, — ровно ответил Христов.

— Тогда тебе следует усилить воздействие на Шерифа. Он не держатель Силы, его блоки должны пробиваться с лёгкостью. Я не понимаю, в чём проблема? — в интонации голоса Дуку проскользнуло недовольство.

— Мастер, Шериф уже почти не человек. Даже его мозг заменен аугментацией на треть. Но только благодаря ей мы и имеем возможность заглянуть глубже в подсознание Шерифа.

— Я знаю, — нетерпеливо перебил Дуку. — Но в следующий сеанс терапии постарайся затронуть Исходом все нейронные связи, что в нём остались. Мне нужен «Молот ведьм» к моменту, когда Инквизиция возьмёт правление Галактикой в свои руки.

— Учитель, — Христов осёкся и тут же подавил родившееся негодование, не успевшее сформироваться в четкую эмоцию и стать известным наставнику. Тот всегда с легкостью читал отзвуки Материи воспитанников. — Я всё равно не улавливаю смысла в оружии такой мощности. Если вся власть перейдёт к Инквизиции, зачем тогда луч, способный уничтожать целые планеты?

— Мальчик мой, ты ещё слишком молод, — снисходительно улыбнулся Дуку. — Добро должно быть с кулаками. Никто не посмеет восстать против, если СССР завладеет таким потенциалом. Неужели ты думаешь, что старые канцлеры так просто сдадут свои позиции? Нам нужен «Молот ведьм». С ним даже твоя непокорная ученица пойдёт на заклание, если пригрозить ей как следует.

— Не пойдёт, — отмахнулся Христов напускной небрежностью. — Ей на всё плевать, кроме себя.

— Ты же знаешь, чья это вина. Не нужно было пренебрегать практиками воспитания. К девочкам требуется особый подход, я много раз тебе это говорил. И не только я, но и твой друг Гидрос. Он старше, уже много раз обжигался. Личность проводницы требуется сломить до того момента, когда она вообще сформируется. Женщина всего лишь сосуд духа, инструмент Разума, созданная на услужение мужчине. Прописная истина. С каждым годом непокорность в ней только растёт. Всем известно, что женщины не умеют сопротивляться Зову. Прямой пример — Императрица. Я рассказывал и даже показывал тебе, к чему может привести вседозволенность женщины. К каким пагубным последствиям для всех смертных. Ты же не хочешь, чтобы Хаос и Разрушения поселились в родном доме, в нашей Галактике? Орден для того и существует, чтобы служить Разуму и его божественным Путям.

— Мне до сих пор кажется негуманным такое обращение к девочкам, — искренне возразил Христов. — Сосуд духа, да, согласен. Но я считаю, что можно обойтись и без травмирующих практик. Вполне возможно воспитать в девочке истинную любовь к наставнику добротой и безусловным принятием.

— Джеси, Джеси! Ты такой же мечтатель, как твоя славная матушка. Любовь, принятие, доброта. Всего лишь смесь эмоций и привязок. А эмоции мешают достижению цели всех Путей. Если бы Разум хотел вплести в уготованный человечеству Путь место женщине, он, наверное, создал бы их по образу и подобию своему, как нас, мужчин. И уж тем более наделил бы их решимостью и способностью рационально мыслить. Но, увы! Все женщины чересчур эмоциональны. Способны пожалеть врага, убить во имя любви друга, предать светлый Путь и перейти на тёмную сторону лишь под воздействием иррациональных чувств, таких, как та же самая любовь или привязанность. И ты сейчас, Джеси, балансируешь на тонкой грани. Недооцениваешь коварство Тёмной Материи и её власть над слабым духом. Дочь греха затмила твой Разум.

— Я не испытываю чувств к Матильде. Мне всё равно, — равнодушно пожал плечами Христов.

— Поэтому ты оплатил лечение её команды и ждёшь отчета от медиков, просматривая каждые пятнадцать минут свой пад? — язвительно заметил Дуку.

— Мне безразлична судьба ученицы, но я всё ещё её наставник. Поступки Матильды и последствия их всё ещё зона моей ответственности. Я отрабатываю карму, как вы всегда и учили. Раз уж не справился с воспитанием послушания, то хотя бы пытаюсь исправить искажения материи, что вызывает её бесконтрольное существование.

— Ты же не обманываешь меня, мальчик мой? — надавил Дуку и склонился над Христовым.

— Я никогда этого не делал, — ровно ответил Христов. — Вы мой наставник, я повинуюсь вам.

Основоположник Ордена Вселенского Разума не шелохнулся. Он продолжал нависать над своим учеником, выжидая, когда у того не выдержат нервы. Говорил Христов гладко, его фон тоже всегда оставался ровным, но шестое чувство подсказывало Дуку, что это всего лишь иллюзия. Ему хотелось верить в собственные методы воспитания, применённые на действительно талантливом ученике, но не получалось. Слишком чёткий сигнал ужаса и тревоги промелькнул в момент, когда сын Шерифа позвонил. Мгновенный, пропавший сразу из отголоска Зова, но очень выразительный и говорящий.

И это не в первый раз, когда Дуку ловил своего ученика за похожей реакцией, вызванной вестями о сложной судьбе его воспитанницы, которая, к слову, не слишком-то заботилась о собственной безопасности, да и тихо сидеть в укрытии никогда не умела. Постоянно лезла в гущу самых опасных событий. Ей и СРС было мало — пошла на войну, в поля. И это только подтверждало истинную суть всех женщин. Неуправляемые и неконтролируемые сгустки эмоций, беспричинных истерик, необоснованных обид. Но при «небывалом прикосновении» вновь и вновь удавалось найти только равнодушие в глубинах души Христова. А в своих способностях выворачивать наизнанку человеческую суть Дуку никогда не сомневался.

Джес продолжал упорно молчать. Он замер и не шевелился. Для него стала давно привычна практика не повторять мысленно постулаты Ордена, а просто проговаривать «я знаю», ловя на задворках подсознания какую-нибудь заповедь, позволяющую сосредоточиться на отрешенности. «Я есть Сила, но Разум направляет меня», и вместо этого короткое: «Я знаю». Так наставник не мог уловить даже ход его мыслей. «Не неведения, а знания», но вместо — «Я знаю».

— Что же, — отступил Дуку. — Я надеюсь, ты узнал, где на этот раз пошалила твоя воспитанница? Ты прости мне моё недоверие. Просто сам говорил, что её после неудачного покушения охраняют на закрытой базе СРС. Как тогда она смогла впутаться в неприятности, да ещё и команду свою подвести под расстрел?

— Я предупреждал вас, что не стоит доверять убийство Матильды пиратам или запрограммированным болванам. Не тот уровень, — Христов вызвал в себе отголосок пренебрежения. — Я бы смог сделать всё гораздо эффективнее, если бы вы позволили её уничтожить моими собственными руками.

— Прости, но об этом не может быть и речи. Не то, чтобы я тебе не доверял, но всякий исход возможен. Вы уже нанимали вакуйя для её убийства, к чему это привело?

— Если вы не доверяете мне, то ей хотя бы верите? Женщины же не умеют скрывать эмоций, не могут с ними бороться, — начал бить словами учителя Христов. — Вспомните, в первую же нашу встречу Матильда напала и попыталась меня убить! Я попробовал применить к ней кодовые слова, но они не сработали, а только разгневали сильнее. И в ней достаточно Тёмной Материи, чтобы эти эмоции слышали окружающие. Если мы встретимся в бою, она сломит мои блоки и заставит ненавидеть всех вокруг и, в первую очередь, её саму. А мечом Матильда владеет из рук вон плохо, я не учил её.

— Воспитание перерождённой ты пустил на самотёк, это правда, — сердито проговорил Дуку, практически не разжимая губ. — Ещё бы не пропускал положенных наказаний, как требуют того «Откровения святого Борджия»!

— Если бы нам с Матильдой суждено было сойтись в браке, возможно, я бы не относился так беспечно к обязанностям воспитателя, а исполнял всё по предписанию Ордена, — на секунду руки у Христова похолодели, но он достаточно быстро справился с непрошеными эмоциями. — Согласно уговору, я должен был пестовать её до совершеннолетия, а дальше отдать на попечение вам. Поэтому и не придавал особого значения этому аспекту жизни. Я готов понести заслуженное наказание.

— Ладно, мы слишком много времени уделяем гипотетическому развитию событий, — махнул рукой Дуку и вновь принял самый благожелательный образ. — Так ты выяснил, какую зону Галактики Матильда чуть не уничтожила своей смертью?

— Землю, — выдохнул Христов, стараясь загасить фантазию о гибели своей воспитанницы. Но наставник, услышав ответ, сам вдруг забеспокоился и не распознал в собственной тревоге и ужасе страх ученика.

— Что она там искала?

— Не знаю. Матильда без сознания. Мой контакт сообщил только это.

— Оставайся на связи со своим шпионом из СРС. Как только информация выплывет, сразу передавай мне. Если Матильда повстречалась с кем-то из правителей Земли, дело может обернуться совсем плохо. Нельзя этого допустить. Ты можешь доверять своему контакту?

— Полностью, наставник. Нас связывают обоюдоострые тайны. Это не шпион, а союзник.

— Ты полагаешь, изнуренному болезнью Шерифу можно доверять? — усмехнулся наивности ученика Дуку.

— Это не Шериф, учитель.

— Дело твоё, как ты добудешь мне информацию.

Дуку направился к двери и, когда Христов почти расслабился, остановился, и задал последний вопрос:

— Тебе настолько безразлична Матильда, что ты опять мимолётно посмотрел на пад? Что за сообщение тебя так обрадовало?

— Учитель, простите меня, ибо грешен я в мыслях своих, — Джес склонил голову в раскаянии. — У Матильды на корабле очень красивый медик. Клара Дорн. Хотел пригласить её на свидание, когда всё закончится. Только что пришёл отчёт из госпиталя с её показателями. Дорн полностью здорова, находится в подходящем для деторождения возрасте. Взгляните.

Дуку взял протянутый пад и бегло пробежался по сообщению:

«Ваш запрос, высокий канцлер Христов, удовлетворен. Высылаю копию полного медицинского обследования Клары Дорн в прикреплённом файле. Спасибо, что воспользовались нашими услугами. Да осветит Разум ваш Путь. С уважением, доктор Элайза Келли».

Мастер Дуку молча вышел. Джес выждал некоторое время, прежде чем разразиться гомерическим хохотом. Никогда ещё болваны из смертных не играли в его жизни такую значительную роль по обману собственного наставника. Поистине, чудны твои дела, Разум!

________

* Агамогенез — бесполое размножение.

1* Мумий Тролль «Здравствуйдосвидания»