Сильная и независимая для котика (СИ)

Глава 8

Корабль прыгнул через точку доступа в имперский сектор К. О, это не просто сектор, целая система, являющуюся столицей самого гигантского галактического гегемона. Какие бы союзы средние миры не основывали, сколько бы в себя штатов не впитывали СШГ, завоевывая всё новые неразвитые планетарные структуры на окраинах Галактики — и на полпарсека они не придвинулись к таким поистине колоссальным размерам мирного объединения планет-государств, которое удалось некогда Императрице. Обитель бессмертных богов, колыбель нового витка эволюции, пристанище нонконформистских идеологов и непонятых гениев, царствование роскошной вседозволенности и строгих законов. Обязательное исполнение правил взаимоотношений между каждым сословием в Империи — вот столп, на котором зиждется порядок и процветание. Любой равен пред лицом слепого правосудия.

Мурси проверила свободные трассы. В омникоме давно заложены все известные маршруты, оставалось только назначить курс. На удивление, всегда оживленное межпланетарное сообщение на этот раз показывала даже три пути, стартовать по которым можно было прямо в ту же секунду, предварительно оповестив диспетчера центрального космопорта. Но капитан не стала этого делать.

Предстояло обговорить с Морганом детали, и по возможности отстоять идею пребывания его на корабле. Мурси не боялась, что капрал узнает нечто лишнее или ошеломительное на Беллис — столичной планете Империи. Наоборот, с каким-то ехидством она представляла себе, как воспитанный катар ступит на твердую почву вражеского центра и от взгляда на жителей, каждый из которых пытается всеми силами подчеркнуть индивидуальность, у него шерсть встанет дыбом. Тогда-то Морик точно перестанет задавать глупые вопросы, почему же капитан предпочла вернуться в СШГ, а не остаться среди себе подобных. Но именно это же злорадство и угнетало. Мурси чисто по-человечески вновь было жаль катара. Много ли он знает об Империи? Наверняка, в Академии рассказывали то же, что и в Монастыре. «Беллис — клоака, погруженная в разврат, приют увядающего интеллекта, место гибели душ».

Беллис — не упорядоченная катарская деревня, а самый настоящий салют хаоса по принятию себя и остальных. Если вдруг ты не имеешь отличительного знака, не производишь фурор и эпатаж, то в Империи на тебя будут смотреть косо, это минимум. Соблюдать нормы приличия? Глупости! Проявлять вежливость? Пустое! Коли йонгею что-то не понравится или наоборот, что еще хуже, восхитит, то ты не сможешь ему запретить высказывать вслух свое «очень ценное мнение». Вряд ли, опрометчиво соглашаясь на любые условия, лишь бы попасть на Беллис, Морган думал о том, что Мурси самой пришлось пройти в прошлом.

Капитан заняла пяточек системного пространства, отправила координаты положения на стоянке в диспетчерскую и оставила управление под присмотром давно приведенного в рабочее состояние Т7 в режиме дрейфа. Предстояло обсудить детали перевоплощения с капралом.

Его Мурси застала в столовой. Он заботливо раскладывал мимолетно закупленные в ближайшей торговой точке Катарсиса припасы, попутно вытирая пыль и гоняя сервисного дроида по всем пустующим отсекам. Капитан невольно усмехнулась. Вот кому никогда не скучно. Морган не умеет сидеть на месте без дела, а его развлечения довольно просты и незатейливы. Порядок, чтение, физподготовка, проверка снаряжения. Сколько раз капитан краем глаза наблюдала, как после отбоя, когда все уходили по своим койкам отдыхать, капрал с маниакальным пристрастием чистил бластеры и винтовки. Ей самой приходилось буквально силой заставлять Ванно заниматься обмундированием, а Моргану в радость. Уникум и чудак — одним словом. Наверное, в этом вакуй прав. Если и катара научить правильной наточке меча и кинжала, а еще полировке кристаллов, он станет прекрасной «заменой» напарнику, которому взбрендило в голову непременно, в сию же секунду размножиться.

— Придумали, капрал, каким образом я смогла попасть в Имперскую зону?

— Невидимость применили?

— На планете, кишащей йонгеями, это не имеет смысла. Меня рассмотрели бы сразу же. Да и в космопорте полно камер.

— Вы получили какой-то пропуск как будущая жена? Вроде визы невесты?

— Женихов выбирала я вживую. Их было гораздо больше десяти и все Истинные Лорды. Неужели вы думаете, что такие персоны согласились бы лететь, даже ради меня, в неподконтрольный сектор?

— Как подруга Лорда Банник? — не сдавался капрал.

— Морган, никакие разрешения в связи с войной больше не выдают. Ни туристические, ни дружеские, ни свадебные. Вам придется стать либо моим рабом на момент прохождения паспортного контроля, либо переждать на корабле.

— Вы впервые посетили Беллис как рабыня? Мне казалось, Лорд Банник вас спасла от пиратов, а не наоборот, — Морган замер в нерешительности. — Катары не могут быть рабами, это всем известно. Долго мне придется смотреть за кораблем в одиночестве?

— Недели две, — невозмутимо пожала плечами Мурси. — Как раз до конца отпуска. Но вы же не хотели меня слушать! Остались бы дома, среди своих.

— Вот именно! Отпуск у всех. У вас тоже. Давайте закончим его на Дромусе? Развлечемся, поиграем в пазлы, вы мне экскурсию устроите по местной библиотеке. А Лорд Банник к нам присоединится. Будет весело! Я даже ради этого нудить перестану.

— Мне нужно провести небольшой эксперимент с Созданным и кое-кого допросить. Я бы вас отвезла на Дромус «развлекаться», — съехидничала Мурси, — но вы уже там так наразвлекались, что все только и ждут вашего возвращения, без сопровождения безбашенной Мо.

— Думаете, я не смогу дать сдачи?

— Сможете, но не всему же синдикату.

— Не всему. А ваши допросы и эксперименты подождать не могут? Я уже, кажется, высказывал вам своё недовольство по поводу халатного отношения к отдыху? Мы вроде неплохо проводили время вдвоем. О работе почти не разговаривали. Зачем нам кто-то еще? Такая возможность узнать друг друга поближе. Тут осталось-то! Дотерпите как-нибудь.

— Вы сейчас похоже на обиженного ребенка, Морган, — рассмеялась Мурси.

— Вы на него всегда похожи, — насупился Морик, и, помолчав, обреченно вздохнул: — Ладно, я согласен.

— Морган, вы даже еще не послушали! Не просто же так я назову вас своим рабом и все двери моментально откроются. Придется немного подшаманить внешний вид.

— Мне всё равно, если это поможет избежать двухнедельной изоляции на корабле.

— Тогда за мной, — скомандовала капитан и направилась в нежилой сектор.

В грузовом отсеке всё как будто бы осталось как прежде. Глядя на застеленную постель Ванно, казалось, что вакуй отлучился просто по делам в общую комнату или столовую и вот-вот вернется. Едва уловимый запах его витал повсюду. Столярный стол остался стоять в центре, накрытый грязной, в масляных пятнах простыней. Резак, заточки и инструменты грудой валялись в правом углу на входе. Обрезь листового сплава тут и там была приставлена к стенам, а куски поменьше так и вовсе, просто разбросаны, где попало. Загадочная железная стружка неприятно скрипела и врезалась в ноги под тонкими подошвами спортивных кед, стоило только сделать шаг. Морган тут же обратил строгое внимание на обувь капитана. Нет, не босиком — не поранится. Выходит, снаружи Коди корабль довел до идеального состояния, а внутри не озаботился порядком! Если Морик и останется на две недели взаперти, то точно найдет, чем заняться.

— Что тут происходило? — нахмурился капрал.

— Великое таинство! — загадочно прошептала Мурси и направилась к самому дальнему железному ящику.

Морган всегда считал, что это личный стеллаж Ванно, но когда капитан набрала код: «Сила духа — вот Мощь настоящая», а про себя, пробубнив, добавила: «Как камень в лицо летящий», то гипотеза потерпела крах. Вакуй бы не стал шифровать замок постулатами ОВР.

— Так почему эти заповеди? Мне, правда, просто интересно. Они как-то по-особому на вас воздействуют? — вновь не сдержал любопытства Морган. И тут его взгляд упал на то самое «таинство».

В дальнем углу, где раньше нагромождались коробки и прочий хлам, теперь стоял длинный железный ящик. Морган, не обратив внимания, что споткнулся об очередной кусок железки, торопливо подошел поближе. В металлическую коробку, очень похожую на гроб, он мог бы без труда поместиться в полный рост. На крышке зеленым светилась панель программного интерфейса. Не просто спаянные в правильной геометрической фигуре листы металла! Но полный контроль над системой жизнеобеспечения внутри. Только зачем в таком «гробу» управление снаружи? Покойнику вроде бы будет всё равно на давление и доступ кислорода.

— Что это?

— Саркофаг.

— Значит все-таки гроб. И кому вы готовите такую страшную месть? Не Кларе, надеюсь? Она, конечно, много ваших нервов истончила, но заморить её голодом или довести до умопомешательства заточением не слишком гуманная идея.

— Не боитесь, это для меня, — непринужденно расхохоталась Мурси. — Если отравят, или подобьют, в общем, если будет опасность, что всё взлетит к вакуйевой бабушке, саркофаг должен сдержать темную материю внутри до отправки моих останков на Сибел. Отдадим всё на откуп Матушке Первородной. Правда, испытаний мы не проводили, но в лаборатории СРС смогли разработать пластины из фокусирующего кристалла, содержащие внутри тот самый порошок с материнской планеты. Наподобие наверший у Инквизиторских пик. Так что должен выдержать. Обязан!

— Муся, это ваш гроб? — выдавил, подавившись паникой, из себя единственное, что смог Морган и попятился. — Нет, нет, нет! Он нам не нужен! Выкиньте его!

— Ты хочешь всегалактическую войну? Зачем тогда мешал пиратам?

— Я не хочу думать о вашей смерти! — усиленно завертел головой капрал. — Зачем вы даете Вселенскому Разуму возможность? Ведь так всегда, всегда! Стоит только чему-то нечаянно появиться, то обязательно следом придет испытание для апробации. Зачем рисковать? Зачем намеренно пророчить смерть?

— А мне нравится на досуге подумать о смерти, — совершенно серьезно ответила Мурси. — Я ведь бессмертна в вашем понимании. Интересно же, что чувствует персона, которая осознает неизбежность своего конца. Это здорово влияет на восприятия реальности.

— Нет! Мы не будем об этом говорить! Я вам запрещаю!

— Хорошо, не будем, так не будем. Подойдите сюда. Вначале сменим рисунок ваших зрачков.

Мурси встала на цыпочки и потянулась к верхней полке, а Морик с напущенным энтузиазмом, цепляясь за возможность сменить тему для размышлений, заглянул в содержимое стеллажа. Чего там только не было! Ящик с оружием, только другого толка. Парики и усы, шпионские гаджеты и приспособления неизвестного назначения, парализующие дротики и капсулы с ядом. Даже нелепые шляпы и очки с накладным носом, как в дешевых комедийных сеткомах. Глаза у катара разбежались.

— Ого! — только и произнес он.

— Ага, — кивнула явно польщенная Мурси и достала запечатанную упаковку контактных линз. — Мастись на вакуйево лежбище и не дрыгайся, че бы не происходило.

Морик послушно уселся на кровать и запрокинул голову. Капитан нависла над ним, раздвинула пальцами веко и капнула из тюбика в каждый из глаз. Картинка перед носом стала расплываться и, чтобы не потерять точку опоры, Морган еще сильней отклонился, нащупывая руками за спиной стык матраца и стены.

— Ты че шарахнулся? Я же не плюнула тебе в глаз жеванной дрыней, — ласково попыталась успокоить его Мурси. Морган почувствовал, как она тоже залезла на кровать, практически села ему на колени и придвинулась совсем близко. — Вставлю линзы и всё придет в норму.

Он ощутил болезненный тычок в глаз, потом во второй. Захотелось тут же проморгаться, выругаться, вырваться из тисков чужих ног, но капрал стоически продолжал сидеть, не шевелясь, только сильней сжимая пальцами покрывало позади себя. Для облегчения незавидной участи, Морик сосредоточился на других моментах происходящего, отвлекая разум от операции на глазах без анестезии. Вот теплое дыхание Мурси на лице, прохладные пальцы держат веки и манипулируют линзами внутри, пытаясь их закрепить под нужный градус разворота. Нет, это неприятно. Зато чувствуется каждой шерстинкой близость её тела, а приятное благоухание капитанских «блох» сейчас доведет до очередного приступа астмы. В бездну приготовления, в бездну Империю, всё в бездну! Обнять свою Нянни, повалить на постель. И смотреть — не насмотреться, и дышать — не надышаться, пусть бы мир перестал существовать даже.

И если раньше Морику от подобных мыслей становилось неуютно, он ощущал себя грязным и безнравственным, то теперь в душе отдавался только уют и комфорт. Когда он приходил к мысли, что за неполный год умудрился влюбиться в йонгея, то ужасно этого стыдился. Считал такие эмоции недостойными настоящего катара и будущего старейшины. Но после разговора с дедом, когда стала очевидна разница между влюбленностью и глубокой любовью, на мир стало глядеть проще. Как астероид с плеч упал. И теперь Морган с болезненным наслаждением окунался с головой в неразгаданный еще им мир, полный соблазнов и порочных желаний. Он — нормальный катар, по крайней мере, не хуже деда.

— Да что такое, Моричка? Опять у тебя с дыханием проблемы. Вроде же не воняю. Потерпи немного.

— Это дыхание страсти, — прошептал Морган и тут же смутился, побоявшись, что торопит события.

— Приплыли, — отстранилась капитан и насмешливо на него посмотрела. — Опять? Очередной эпизод загадочных припадков красноречия?

— Почему вы всё время насмехаетесь надо мной? Я же от чистого сердца, — тут же вспылил Морган и сел ровно. Видел он теперь отчетливо и от этого губы капитана, сжатые в попытке не рассмеяться, еще больше задевали. — Значит, как у подростка рассматривать щеки, так вы в экстазе, как Шпуня с рук не слазает, так это норма для вас. Вы что, извращенка? С малышами предпочитаете? Так вспомните, что я тоже младше вас. Можно и мне сказать что-нибудь приятное.

— Крышечку на своем чайнике придержите, капрал, — примирительно улыбнулась Мурси и слезла с его колен. — А то сразу закипятились. У вас очень красивый цвет глаз.

— Хотите просто от меня отделаться? Сказали первое, что пришло в голову? Как оригинально! Возились с…

— Нет, это тоже от чистого сердца. У вас, правда, цвет глаз завораживающий. Такой глубокий, янтарный. Знаете, что такое янтарь? Застывшая смола, в ней иногда насекомые остаются. Этакая клетка смерти, воспевающая вечную жизнь. Саркофаг.

— Я запрещаю вам говорить о саркофагах! — прорычал Морган, вскакивая с кровати вслед за капитаном, и отругав себя за излишнюю вспыльчивость, уже мягче зачем-то спросил: — А щеки? Щеки нормальные?

— До мясного поленья вам еще конечно очень далеко, — хмыкнула Мурси, — но, на мой взгляд, вполне нормальны.

— Мясное поленье? — озадаченно переспросил Морган.

— Да, одна из ступеней градации котиков при храме котофариан. Титула удостаивается самый упитанный мурлыка. Щеки, пузо, попка. Такой, как груша боксерская, только горизонтальная.

— Нет, мясным поленьем я быть не хочу.

— Вот и славно, — опять хмыкнула капитан. — Теперь нужно ваш ID спрятать. К столу.

Мурси выбрила небольшой участок шерсти на запястье Моргана, где прятался чип с идентификационным номером. Не забыла прокомментировать приятную розовость кожи, чем вызвала очередной приступ ворчания и неизвестно какое по счету упоминание о доблести катар как снаружи, так и внутри. Потешаясь, Мурси еще немного поводила капрала за нос своим словоблудием, но неожиданно гаркнув: «цыц!», принялась аккуратно, стараясь даже не дышать, клеить к коже прозрачную липкую ленту.

— Ненавижу самостоятельно это делать, — бурчала она под нос. — У вас еще и шерсть, ужас!

Капрал хотел напомнить, что шерсть вообще-то отличительный признак катара, а она у него еще и рыжая, во вкусе Мурси, но капитан вновь цыкнула и густо нанесла прозрачный гель на полоску, а затем принялась скрупулёзно восстанавливать шерстяной покров пинцетом.

— Прям так? Волосинку к волосинке? — одними губами спросил растерявшийся капрал.

— Не говорите! Вы мешаете. Нужно же всё вернуть вам в зад.

Через пару часов Мурси отложила пинцет и, взглянув на проделанную работу, недовольно скривилась.

— Ладно, итак сойдет, — махнула она рукой. — Нам главное контроль в космопорте пройти. Если будете вести себя спокойно и молчать, никто больше не захочет проверять ваш ID.

Капитан, прямо сидя на стуле, потянулась и устало потерла лицо руками. У самого Моргана затекло всё тело, но он представил, как сильно болит спина у Мурси.

— Вам надо немного расслабиться. Может быть, массаж?

— Последний штрих и расслабимся. Нужен IT-специалист, чтобы запрограммировал. Но я не хочу обсуждать это с Френком. У вас есть кому позвонить?

— А тот парень, что нас от Эда спасал?

— Точно! Мендес. Вы капрал — голова!

Мурси быстро прибрала за собой шпионские снасти, еще раз взглянула на запястье Моргана, но уже в свете лампы, и позвала капрала за собой в общую комнату. Прежде чем набрать на холотерминале агента, она отсканировала упаковку из-под липкой ленты на холофон и сверила её с замурованным под накладной шерстью шаблоном. Пикнул сканер, удостоверяя идентичность, и Мурси набрала необходимый контакт. На голограме высветился симпатичный молодой человек. Худенький, с темным волосами, которые не укладывались по какой-то причине в приличный пробор, а топорщились вихром прямо на макушке.

— Простите меня, Леди Ковакс, — испуганно затараторил агент, даже не дождавшись приветствия. — Я понимаю, что очень долго копался с достающей вас программой. Но ведь я хотел как лучше! Хотел разобраться с кодом, разработать антивирус, поэтому в моей голове родилась идея не испортить код, а просто его скачать. Если бы я знал, что у него такая защита, я бы не стал тратить ваше драгоценное время. Простите.

— Эм, ладно, — безразлично пожала плечами Мурси. — У меня к тебе вообще никаких претензий нет. Я по другому вопросу.

— Да? — неподдельно изумился Мендес. — А Шериф выговор влепил с занесением в личное дело. Сказал, еще очень повезло, что у вас нет времени лично покарать меня. Извините, я, правда, хотел как лучше, а получилось… Получилось как всегда.

— Да успокойся ты! Запрограммируй лучше нам стич и линзы на личность из неподконтрольного сектора. Морик Морган, разорившийся торговец пирожными. Пересылаю данные.

— Через пятнадцать минут будет готово! Спасибо!

— Код Эда вытянул?

— Да, но, к сожалению, его действительно невозможно заблокировать. Френсис прав.

— Тогда скинь мне и код отдельной передачей. Пусть будет, мало ли.

— Сделаю немедленно! И спасибо, что не злитесь. Век вас помнить буду. Шон аут, — на этих словах Мендес отключился.

— А почему это я — торговец пирожными? Где логика? — возмутился Морган.

— Потому что должности поедателя пирожных не существует! Норм логика?

— С жиру беситесь, — снисходительно разрешил шутить над собой капрал. — А код вам зачем? Вы решили сопернице подсунуть заунывные признания в любви? Предупреждаю, если Эда на свой холофон получит Катарина, то посчитает высшей степенью воздействия своей красоты на окружающих. В общем, это не будет ей уроком.

— Зачем мне пересылать Катарине вирус? — опешила Мурси.

— Ради мести. Или из вредности. Откуда я знаю, что у вас на уме! Катарина ко мне приставала, вас оскорбляла, на бой вызвала. Женщины эмоционально нестабильные, это же всем известно. Я, например, всегда теряюсь, когда между ними происходят распри…

— Мне вас шокнуть? Вы так и не обдумали последний наш спор? Эмоционально нестабильные женщины развязали войну? Эмоционально нестабильные женщины сплошь возглавляют бандитские группировки? Эмоционально нестабильная женщина за последних два дня то восхищается мной и стихами осыпает, то ругает на чем галактика держится?

— Я… Простите. Подумал, что могу с вами теперь обо всем откровенно разговаривать. Не взвешивать каждое слово. Вы же про принятие говорили, Иржи ведь не следит за своей речью, я уверен, — и тут же Морган вспомнил, как Ваццлав его научал именно этому, когда капрал намеренно вызвал триггер у Мурси. — Нет, Иржи следит. Тогда зачем вам код?

— Всего лишь туз в рукаве, доказательства вины Лорда. Доведет меня Эд очередным «дыханием страсти», в суд на него подам. Я сейчас запущу программу, нужно будет вначале глаз подставить, потом запястье. А если стереотипное мышление вам ближе, то не высказывайте его хотя бы при мне. Я понятно объясняю?

— Понятно, — сокрушенно вздохнул Морган. — С этой минуты я буду обдумывать каждое своё слово.

— Мне было бы приятней, обдумывай вы каждое моё слово. Но как хотите, мне фиолетово. Закачивайте информацию в свои болванки, а я поведу корабль в космопорт.

И капитан оставила Моргана в общей комнате думать над своим поведением, а сама отправилась в рубку управления.

***

Глядя на медленно ползущую полоску закачки по своему запястью, капрал пытался сосредоточиться и вернуть себе прежнюю холодную голову. Действительно, если смотреть со стороны, Морган сильно изменился за последнее время. Раньше, только поднявшись на борт этого корабля, он негодовал от умения капитана так легко сдирать внутренние защитные слои каждого из отряда. Корил себя за собственное простодушие в откровенных с ней разговорах о прошлом. Приписывал личностную тягу быть услышанным силе гипноза йонгея.

Но теперь, как Клара, потерял всякую грань и позволяет себе проявлять к Мурси, ставшей ему слишком родной, слишком близкой, даже неуважение! Зачем так озлобленно высказывался насчет саркофага? Ведь толком даже не объяснил, чего именно боится. Не попытался встать на её место. Йонгеи же действительно бессмертны. Факт, постоянно ускользающий из общей картины мира. По крайней мере, им не грозит увядание от старости. Будь Морган таким же, как бы он смотрел на жизнь? И, понимая бесконечность дней бытия, стал бы катар обращать внимание на соперников, пусть и очень красивых? На такие мелочи, как месть смертным, слабым, которые отживут своё и никто о них не вспомнит, а ты даже не успеешь двинуться с места, продолжая вершить судьбы Галактики? А воспринимает ли его, Моргана, капитан как нечто серьезное? Или он всего лишь «обыкновенный капрал».

Вот, что имела в виду канцлер Бет, называя Морика так! «Обыкновенный» смертный капрал, позволяющий себе слишком многое с бессмертной личностью. Нет! Неприемлемо! Такая мысль вызывала в Моргане только упрямое желание бороться. С системой, с понятиями, да пусть бы и с самим Вселенским Разумом! Мириться с подобным он не намерен! В конце концов, четыреста лет по галактическим меркам тоже весомый срок. Многие живут гораздо меньше. Он докажет Мусе, что необыкновенный. Научил же Темную Материю понятию «любовь». А значит, уже добился бОльших результатов, чем все остальные капралы в мире!

Но для начала надо перестать и в самом деле мыслить как среднестатистический солдафон. Выкинуть из головы догматы о женщинах и мужчинах, что потоком льются от известных «психологов» и «коучей», коих капрал прослушал немало в попытке разработать стратегию завоевания сердца йонгея. Все персоны разные! Если Морган хочет презентовать себя как «необыкновенную» личность, то и воспринимать окружение, а уж тем более объект своего обожания, нужно тоже непременно через призму индивидуализма. И будто соглашаясь с его мыслями, пикнул датчик, оканчивая загрузку.

Воодушевленный новым планом, Морган проследовал в рубку управления. Половина пути уже была проделана, но капитан всё равно тщательно сканировала пространство на предмет лихих гонщиков, стремящихся нарушить и вклиниться в поток строго расписанных маршрутов. Всем известно, какие в Империи нравы! Йонгеи привыкли к вседозволенности, если им взбредет в голову обогнать, занять твоё место — уступать и договариваться они не станут.

Зная это, Морган постарался не отвлекать Мурси от работы. Он как завороженный глядел на приближающуюся планету, изображение которой транслировалось на экраны, имитирующие лобовые стекла. Мигая миллиардами огней, Беллис напоминала ночной Дромус с его надоедливой неоновой рекламой.

— Прямо в городе садиться будем? — с тревогой прошептал Морган, когда капитан уменьшила скорость и нацелилась на яркий муравейник внизу.

— Это космопорт. Город левее.

У Морика в прямом смысле слова сперло дыхание. То, что он принял за материк, было всего лишь городом! Огромным, переплетенным яркими иллюминированными дорожками, раскинувшимися по нему словно капиллярная сеть. А прямо по курсу мигали всего лишь навигационные огни космопорта. На Катарсисе площадь таких масштабов считалась столицей, ну или большим городом. Поистине эпические размеры!

— «Палитра звезд», — прокомментировала Мурси. — Даже пристань для кораблей в Империи имеет своё название. Сколько гостей каждую минуту принимает, считать устанете, капрал. Да, взгляд с орбиты на планету сразу раскрывает её величие или убогость. Правда, иногда за ярким фантиком прячется зубодробящая карамель из застывшей грязи.

— Катарсис тогда скорее убог, — согласно кивнул Морган. — А какие пирожные вы любите?

— Вкусные. Капрал, захожу на посадку, не отвлекайте.

— Принято, сэр.

Посадила капитан судно, как и всегда, очень мягко и, предоставив системы для сканирования службам космопорта, развернулась на своем кресле лицом к Моргану.

— Может быть, останетесь? Представьте, вас окружат сотни таких же, как я. Зачем портить нежную катарскую психику?

— Я обдумал ваши слова. Понял логику ваших действий. Теперь, как нельзя кстати, придется полное погружение в атмосферу жизнебыта бессмертных йонгеев. Вот увидите, я перевоспитаюсь.

— Божечки-кошечки, Морган. Мне уже страшно, — недоверчиво покачала головой Мурси. — Еще меня попрекаете в безалаберности по отношению к релаксу. Последнее, шо мне от вас треба — это перевоспитание. Мне нравятся катары! Вы мне нравитесь, как их яркий представитель. Выкладывайте, что там наанализировали. Ни на секунду нельзя оставить наедине с собственными мыслями!

— Я осознал, что все мы разные.

— И? — выжидающе посмотрела на него капитан.

— И всё. А нужно было еще что-то осознать?

— Да, вообще-то, нет. Просто для вас какие-то смехотворные выводы. Где глобальность, где глубина и неординарность? Ни в жисть не поверю, шо на этом вы остановились.

— Возможно, у меня было мало времени, — улыбнулся Морган. — Я потом ночью еще что-нибудь понагнетаю.

— Ох, Морик, — против воли хохотнула капитан. — С вами действительно не соскучишься. Абсолютно непредсказуемы.

— Вам же нравится, да? — несмело уточнил Морган. — Я не специально, само как-то так получается.

— И вот это вот ваше «не специально», как запал в кексе из взрывчатки. Что ж, посмотрим, как вы запоете, когда увидите последний штрих перевоплощения, — коварно улыбнулась Мурси и спешно направилась к себе.

Морган последовал за ней и, хоть дверь в каюту осталась открытой, он остановился на пороге. Слушая, как капитан ругается, в попытках найти что-то очень важное среди вечного беспорядка своего обиталища, в его голове мелькнула мысль, что и здесь необходимо будет навести порядок, как только представится возможность. Наконец, Мурси радостно воскликнула, нашарив искомое под столом, вытянула оттуда и, сдув пыль, с гордостью протянула Моргану маленький ремешок розового цвета.

— Что это? — нахмурился капрал, рассмотрев на середине толстой тесемки массивный круглый колокольчик.

— Аж мандраж берет от одной мысли, шо увижу вас в таком виде! — сжала кулачки и потрясла ими восторженно Мурси. — Давай надевай, давай!

— Странное приспособление, — еще больше насторожился Морган, чуя по настроению капитана недоброе. Он покрутил в руках предложенный аксессуар. Толстый, кожаный, с магнитной застежкой. Его можно было намотать разве что на запястье пару раз. — Очередная шпионская штучка? Блокирует мозговые волны? И куда его надевать?

— Да, Морик! Оно блокирует всякие импульсы тех, кто повстречается на пути. С этим вы перестанете существовать для жителей Империи.

— Гипнотическое?

— Ага. Давай, я сама! — с маниакальной радостью кивнула Мурси и, не сводя горящих глаз с лица капрала, выхватила ремешок из его рук и потянулась к шее.

— Что вы делаете? — отпрянул Морган.

— Одеваю тебя. Расслабься в бедрах и не суетись, — благоговейно, будто совершая религиозный ритуал, прошептала Мурси и защелкнула кнопку ошейника. — Вот, поправим колокольчик. Морик, скажи: «ня»!

— Что? Я не пойду в таком виде! Какая чушь! — попытался сорвать с себя неприемлемое украшательство Морган.

— Это знак того, что вы мой раб. Только и всего.

— Мы сделали другую личность, поменяли зрачки! Зачем еще это? Катары не бывают рабами, я же говорил вам!

— Катары бывают очень специфическими рабами. Конечно, если сами так решили.

— Это каджиты!

— Морган, я расстегну и пойду. А вы оставайтесь, не вопрос, — предложила спокойно капитан, тут же переменившись в лице.

— Нет. Я согласен. Только сниму, как пройдем контроль. Сразу же!

— Конечно, Морик. Могу тебя хотя бы сфотать? На память? Ты такой милый, когда злишься.

— Я вас придушу, — наигранно прошипел Морган.

— Ладно, ладно, я пошутила, — хохотнула Мурси. — Последняя инструкция: идите за мной, глаза опустите в пол, разрешено смотреть только на меня. Рот на замке! Че бы не услышали, как бы не хотелось возразить. Даже если пристанет кто. Принято?

— Принято, сэр, — кивнул Морган, пытаясь воспринимать всё как очередное военное задание. — Это тот же ошейник, что вам надевала Лорд Банник? Поэтому он розовый?

— Та не, это мой личный.

— У вас есть рабы? — Моргана передернуло. — Ну, знаете! Этого вы мне не говорили!

— Моричка, некоторым нравится притворяться в определенных условиях «рабами». Мы же уже обсуждали с вами фемдом. Вы не просветились в спейснете? Тогда просто не берите в голову. Хотя вам идет. Правда.

— Я опять ничего не понял из вашего оправдания. То есть, у вас нет настоящих бесправных рабов? Это всё что меня волнует.

— Будете моим первым, капрал? — чувственным полушепотом спросила Мурси. — Сами не заметите, как втянетесь в ролевые игры. Составим расписание, в какие дни командуете парадом вы, а в какие я.

— Вы сейчас про близость? Вы хотите меня заставить надевать эту чушь в процессе нашего с вами… Нашего с вами… — замялся Морган. — Ну, вы поняли, да? Заставите?

— Божечки-кошечки! Морик, такой взрослый мальчик, а слово «секс» произнести не можешь, — расхохоталась капитан. — У тебя проблемы на этой почве? Я зря губу раскатала?

— Чью губу? И куда вы её покатили? — не понял Морган. — И вообще, у меня нет проблем! Я взрослый опытный мужчина! Сами видели, на скольких девушек я произвожу неизгладимое впечатление.

— Одно слово. Просто произнесите его вслух, — заговорщицки подтолкнула капитан. — Слабо?

Морган набрал побольше воздуха в грудь и, чувствуя, как начинает пылать его лицо, выпалил:

— Секс! — и его, словно плотину, прорвало: — Секс! Секс, секс!

— А еще громче можешь?

— Секс! — заорал во все горло Морган.

— Шикарно! — расплылась в счастливой улыбке капитан. — Именно такие катары и отдают себя добровольно в рабство. Теперь, если вас спросят на контроле что-нибудь, это и отвечайте. Принято?

— Так положено?

— Нет, но мне будет приятно.

— Вы заводитесь, глядя на меня, — вдруг осознал Морган и на всякий случай принюхался. — Конечно! Ваш запах изменился. Так бы сразу и сказали.

— Щито поделать, милый, — развела руками Мурси, ядовито улыбаясь.

— Вот почему вам Эд не по вкусу! — презрительно скривился Морган. — Это вы хотите всех задоминировать! Обдумаю и это ночью.

— А вы ведете список обдумывалок или в уме держите? — опять съехидничала Мурси, но тут же сделалась серьезной и махнула рукой. — Взаимное измывательство друг над другом отложим до вечера. Службы космопорта могут устроить и профилактический взрыв, заподозрив нас в терроризме. Тут с этим строго.

***

Прямо к их кораблю придвинулась мобильная закрытая мини-трасса с небольшим, но вместительным скайтреем. Ни обойти, ни проскользнуть, ни прокрасться. По этому пути доставляют прямехонько к паспортному контролю, чтобы досконально ощупать, просветить и отсканировать. Параноидальность служб безопасности очень явно напомнила Моргану обвинения капитана в шпионаже. Видимо, боязнь за жизнь и вправду вечный спутник йонгея.

За бронированным стеклом их встретила приветливая барышня. Именно барышня, по другому её назвать не поворачивался язык. Была она одета в розовое, с большим количеством рюшек и оборок платье, пышная юбка которого заполнила всю нижнюю часть будочки, где восседала чиновница, словно наместница Императрицы. Царь и Бог местного управления. Под цвет к одеянию на лысой голове её топорщился розовый же эрокез. Огромное количество колец, сердец, стрел и заклепок в виде бантиков — пирсинг, что густо осыпал лицо, уши и даже открытую часть шеи девушки. Только на лбу временной голографической татуировкой значилось официальное: «Служба паспортного контроля. Бренди Кокс».

— Леди Ковакс! — еще даже не взглянув на ID Мурси, пролепетала радостно паспортистка. — Рада приветствовать на Беллис. Купила ваш новый товар. Он шикарен!

— Кого выбрала? Морика или Шнобби? — поинтересовалась капитан, проводя над сканером запястьем.

— Пока остановилась на Шнобби. А вам по душе кто больше?

— Ни тот, ни другой. У меня есть свой Морик, — махнула Мурси головой на капрала, улыбаясь. — Как, хорош?

— Милый, — девушка заинтересованно и откровенно осмотрела на Моргана, закусив нижнюю ярко окрашенную розовой помадой губу. Глаза капрала от такого нескромного внимания расширились, но помня наставления Мурси, он опустил их в пол. — А если он умеет то же самое…

— Еще лучше! — многозначительно уточнила капитан, потрясая указательным пальцем в воздухе. И закончив со сканированием зрачков, добавила: — Он помешан на сексе, правда, милый?

— Секс! — остервенело пролаял Морган, разрабатывая план мести.

Придушит Мурси, как только останутся одни. Нет, нужно что похуже придумать! Заставит наводить порядок в каюте. Нет! Найдет самую скучную тему для разговора, а когда она устанет и обзовется, то четко, аргументировано и по пунктам распишет, почему его нельзя считать занудой. Или всё же — придушит? Сама смеялась, что развлечения у него незатейливые. Так что нечего выпендриваться.

— Скажите, пусть подставит руку для идентификации.

Морган прошел все положенные стадии контроля и никаких подозрений его переклеенная шерсть на запястье или же вставленные глаза не вызвали. Компьютер высветил, как и было запрограммированно Мендесом, подставную личность, но девушка не спешила заканчивать регистрацию.

— Как вносить будем? Оставить Мориком Морганом или же желаете его переименовать.

— Пусть будет непредсказуемый Морик, — мило улыбнулась Мурси. — Как-никак это теперь бренд, а не имя.

— Да, любой с гордостью будет его носить. Слышали, что сейчас это самые популярные имена для младенцев среди смертных?

— Очень приятная новость. Значит, мой счет будет только пухнуть со временем. Мы закончили? А то дел невпроворот.

— Да, конечно. Приятного пребывания на Беллис!

Следом за своей «хозяйкой», Морган прошел в холл с высоким потолком, разглядеть который можно было только сильно задрав голову, что строжайше ему запретила Мурси. Стены, украшенные лепниной и позолотой, создавали впечатление дворца или даже правительственного здания. Охранные дроиды стояли на каждом углу, но никто из них не обращал ни малейшего внимания на вновь прибывших. Мурси ненадолго задержалась возле табло с направлениями и выбрала путь к личному трансферу, а не к общественному.

На стоянке их ждал еще один скайтрей, меньшего размера и со знакомыми уже Моргану отметками компании «МоК». Мягкие удобные кресла услужливо приняли в свои объятия, а темные стекла машины скрыли от глаз зевак самого Моргана и его постыдный аксессуар на шее, который за всё это время вызвал раздражение до невозможного жжения, а кожа под ним нестерпимо чесалась. Мурси скомандовала старт роботу-водителю, а сама потянулась и сняла позорный ошейник с Морика.

— Прости, ладно? — искренне посочувствовала она, пряча ремешок в нагрудном кармане Моргана. — Неприятно и унизительно, знаю. Сама через это прошла. Ты прав, катары не бывают рабами. Только в определенных случаях, моду на которые когда-то ввела моя мать. И это единственный способ тебя протащить в Империю.

— Только не говорите, что к этому причастен и мой дед! — сорвалось у Моргана. — Это отвратительно!

— Не понимаю, почему вы считаете такое обыденное и естественное дело — отвратительным? Что в нем такого? Каждая персона занимается сексом, в этом нет ничего стыдного или сакрального. Такая же часть жизни, как прием пищи и гигиена. Хотя, признаться, ваша реакция меня забавляет. Врушка-скромняга.

— А я вас придушу, — буркнул Морган и уставился в имитацию окна. — Вот спасете галактику от Инквизиции, так и придушу сразу же!

— Значит, в моих интересах никого не спасать?

Морган не ответил. Ему нужно было хоть немного прийти в норму от пережитого позора. Хотя, слова капитана не такая уж и чушь. В самом деле, если этим занимаются все взрослые в галактике, если это такая же необходимая часть существования, как прием пищи и гигиена, почему стыдно-то? Без секса невозможно продолжение самой жизни! Это неотъемлемый элемент мироздания. Кто-то в Империи из-за ошейника узнал, что они с Мурси снюхались? Ну, так на Катарсисе он лично об этом объявил, скормив ей из собственных рук Бонко. Так и разница в чем тогда? Орех, ошейник, может быть, другой «фетиш»? Нет, про «придушить», это он, пожалуй, погорячился. Морик уже хотел было извиниться, но скайтрей резко остановился и Мурси скомандовала на выход.

***

Морган ступил на твердое покрытие тротуара и огляделся. Высотные разноцветные дома уходили ввысь, в небо. Вместо крыш почти все они оканчивались самыми настоящими особняками, с деревьями и статуями, фонтанами и колоннами, создавая поистине потрясающий вид. Ярко перемигивались разноцветные гирлянды, крепко заплетшие все нижние этажи, стволы одиноких деревьев и столбы с дорожными указателями. Яркий ручей разнорасового народа несся неуправляемым потоком. Все куда-то деловито спешили, иногда задевая самого капрала плечами и руками, но не удосуживались извиняться, будто бы злостный бог времени отчитывал каждую их секунду, а промедление становилось смерти подобно.

И Морган физически не мог перестать на них пялиться! Хотел, как и подобает приличному катару отвернуться и не обращать внимания, но глаз оторвать от такой цветастой толпы просто не было сил. Вот размашистыми шагами торопится, явно по делам, мужчина-неберианец в одной яркой золотистой юбочке и на ходулях. Между прочим, без трусов! Снизу обзор, к сожалению капрала, открывался слишком уж хорошим. Вот твилекк в коротком топе и броне-шортах на босу ногу, а рядом с ним твилечка вообще обнажена по пояс. Вон промелькнуло чудо в перьях, вон в кожаном корсете и салатовых пушистых тапочках, в трусах и шляпе, со змеей на шее, со змеей вместо одежды, а вот и змея проползла между ног, сбежала видимо у кого-то. Но больше всего поразило капрала количество катар на душу населения. Они встречались буквально на каждом шагу. Все одеты по-деловому, при галстуке или бабочке, но с проколотыми ушами, или стильными массивными ожерельями. В каждом что-то такое, что обязательно его отличало от остальных.

— Они что, всерьез это? Мы попали на фестиваль скорбных умом? — недоуменно пробормотал Морган, жмурясь от внезапного приступа головокружения. — А катары что, все тут чьи-то любовники?

— Да нет, это свободные граждане Империи, — Мурси приподняла недоуменно плечи. — Право на индивидуальность — неотъемлемая часть свобод граждан, как право на свободу совести и вероисповедания, защиту жизни, неприкосновенность частной жизни. Ну, такое. А вы думали, кто тут должен обитать?

— Не знаю. Йонгеи? Все эти ваши Созданные, Рожденные, Истинные?

— И йонгеи, и проводники, и обычные персоны. Морган, вы где вообще росли и воспитывались? Как с астероида грохнулись.

Неожиданно шерсть у Моргана приподнялась, и он пошарил глазами. Обстановка изменилась. Капрал резко развернулся и выцепил глазами Держателя Силы. Йонгей, от которого за парсек веяло силой и уверенностью, как от Лорда Виктуса. Устрашающий, но совершенно безразличный к царящей вокруг суете. Он никуда не спешил, степенно ступал по дощатому тротуару, опираясь на трость с набалдашником в виде черепа. А может это и в самом деле был чей-то череп. Вычурная белая рубашка с рюшами вдоль блестящих на солнечном свете пуговиц из кромнецина. На шее шнурок, туго закрепленный под самый подбородок и украшенный брошкой с драгоценными камнями. Черный пиджак с золотистой вышивкой, шляпа-котелок с пером экзотической птицы, черные облегающие брюки, с заутюженной стрелкой, но не прикрывающие лодыжки. И лакированные туфли с длинными острыми носами яркого малинового цвета. Морган зажмурился. Йонгей сменил траекторию и направился к ним.

— Прекрасный денек, не находите? Не местный? — обратился Лорд напрямую к Моргану. — Вам показать город? Ищите конкретное что-то?

— Простите, я занят, — попятился от него Морган.

— Возьмите мою визитку. Как освободитесь — звоните. Буду ждать, — откланялся Лорд и без разрешения запихнул в нагрудный карман капрала свою карточку.

— Легко отделался, — подмигнула Мурси. — Пойдем, перебежим дорогу, пройдем пару кварталов и будем уже у Ленки.

Но только они поравнялись с проезжей частью, как рядом резко затормозил скайтрей. Окошко его опустилось и ярко накрашенная красивая дама, неприлично вставив пальцы в рот, засвистела. Она высунулась практически по пояс из машины и потянула к себе за грудки оцепеневшего Моргана. Не церемонясь, женщина чмокнула капрала в губы, оставляя красные разводы помады на шерсти.

— Звони, красавчик, — засунула она визитку в его карман и опять скрылась в скайтрее, который тут же рванул с места.

Отплевываясь и вытираясь рукавом, Морган негодовал. Он ругался самыми неприличными словами, которые только знал, пока Мурси пыталась хоть как-то успокоить беднягу. Она достала влажную салфетку и принялась самостоятельно очищать шерсть вокруг его рта.

— На эту тетю можно и в суд подать за оскорбление личности. Видимо, денег у неё много, поэтому штрафа в размере пятидесяти тысяч она не боится. Даже визитку оставила.

Пока они возились с возникшими трудностями, остановился еще один скайтрей. На этот раз окошко только немного приоткрылось, не показывая лица сидящего внутри, но Морган опять ощутил специфический фон от присутствия держателя Силы.

— Эй, котик, ты занят? — окликнул приятный женский голос.

— Занят! — вместо капрала ответила Мурси.

— Не с тобой разговариваю! У него есть рот, — огрызнулась леди из скайтрея. — Так как, красавчик, не хочешь чего-то более изощренного, чем замухрышка рядом с тобой?

Дверь машины приоткрылась и оттуда показалась красивая длинная нога в туфле на высоком каблуке. Затем вторая, по которой уже струилась оранжевая юбка. «Хотя бы не голая» — мелькнуло неуместное замечание в голове Моргана.

— Отвечай, — шепнула ему Мурси. — К тебе же дама интерес проявляет. А то ща вылезет вся. Поцелуем не обделаешься!

— Спасибо, госпожа, — учтиво приклонил голову Морган, — но я попробую отмыть свою замухрышку. Может еще не всё потеряно.

— А, так ты её хозяин, — рассмеялась дама. — Почему без ошейника? Втроем не хочешь? Конечно, как отмоешь её.

— Я подумаю над вашим шикарным предложением, — вежливо улыбнулся Морган, беря в руки очередную протянутую карточку.

— Буду ждать с нетерпением твоего звонка, котик, — проворковали ноги и спрятались обратно в скайтрей.

— Отмою замухрышку, — прыснула со смеху Мурси. — Ну, ты сказанул!

— Не обижайтесь? — разочарованно поджал губы Морган.

— Обижаться? На что? А ты молодец, нашелся, что сказать. Уж думала, начнешь спорить с ней.

Пока они переходили улицу и шли по тротуару, сопряженного с дорогой, к Моргану постоянно подходили. Кто-то без слов засовывал визитки по его карманам, кто-то делал прямые непристойные предложения, приглашали в рестораны и кабарэ, клубы и казино. Одна девушка даже распахнула и без того прозрачную блузу и, потрясая грудью, пошла в лобовое столкновение, чем заставила Моргана ретироваться за спину Мурси. Скайтреи не переставали сигналить, из окон кричали пошлости, свистели, один раз даже швырнули в него перстнем с инициалами. Дорогим и тяжелым. Он больно ударил в плечо Моргана.

— Да что с ними такое! — не выдержал Морган, поднимая кольцо и передавая его капитану. — Катар же много, почему ко мне пристают?

— Вообще-то, не удивительно. С такой рекламой сейчас все ищут незанятых котиков. Кольцо на благотворительность?

— Да, — согласился Морган. — А причем тут реклама и я?

Он поднял голову вверх, пытаясь уловить, куда устремился взор Мурси. На небоскребе в вышине висел огромный билборд, на котором крутилась одна и та же реклама по кругу:

Яркие гигантские буквы выстреливали прямо в мозг: «Ты сильная и независимая? У тебя в жизни всё есть? Хочется немного расслабиться, но совершенно нет желания тратить время на подбор ухажеров, которые не всегда знают, как достигается пик блаженства? Тогда тебе поможет «Котик для сильной и независимой!» На экране появилась красивая модель, женского пола, которая, изображая на лице экстаз и прикрывая от удовольствия глаза, томно стонала. «Любишь нежность и неторопливость — тогда ласковый Шнобби к твоим услугам. Любишь драйв и ощущение опасности — твой выбор непредсказуемый Морик!»

— Что это все значит? — прошептал, негодуя, Морган. — Сэр! Что это значит? Что за товар?

— Пойдемте, дорогой, — подхватив капрала за руку, попыталась увести его с улицы капитан.

— Нет! — сердито притопнул ногой Морган. — Ответьте, что на самом деле именуется как непредсказуемый Морик! Я должен знать, куда вы пристроили мое честное имя!

— Вы же сами видите. Штучка, способная доставить радость женщине.

— Это точно что-то хорошее?

— Слышали паспортистку в аэропорту? Она, по-моему, в восхищении!

— Ладно, — цокнул языком Морган. И об этом он подумает ночью. — Если «штучка» ассоциируется с хорошим, то пусть будет.

— С хорошим, Морик, с очень хорошим, — ехидно вторила ему Мурси.

— Не нравится мне ваш тон…

— Эй, парень, — остановился перед ними мужчина средних лет. На этот раз не йонгей и даже не проводник. Самый обыкновенный «смертный». — Ты сегодня вечером свободен?

— Что? Нет! Я занят! Мне надо вымыть эту замухрышку, — зачем-то закричал на него Морган.

— Так давай вместе вымоем! — радостно развел руками мужчина. — Я тоже предпочитаю некоторые извращения.

— Без меня, — вытянулось лицо Мурси.

— Вот, возьмите визитку, и эту тоже, — начал в бешенстве доставать из карманов Морган предложенные ему до этого карточки. — Все они обожают извращения, рекомендую. Прямо извращенцы на извращенцах! А мне некогда. Я тут по делам!

Вместе с визитками в руках капрала оказался ошейник.

— Сказал бы сразу, что раб, — по-доброму, совершенно без обид, ответил мужчина. — Бывай!

— Сэр, если надену обратно, они перестанут приставать ко мне?

— Думаю, да. Так ты покажешь, что кому-то уже принадлежишь. Присмотрись внимательно.

Морган глянул на прохожих и только сейчас заметил, что большинство из них имеют подобный атрибут, просто за яркостью и пышностью их нарядов не всегда улавливается на каком месте. И катары, все до одного, в этих строгих и до ужаса деловых костюмах, тоже с колокольчиками. Не ошейник символ рабства, а именно колокольчик.

— Но я думал, рабы это бесправное существование! — воскликнул удивленный Морган и принялся застегивать обратно ошейник на своей шее.

— Только не в Империи. Если у тебя нет денег, ты разорился или еще что, то тогда добровольно сдаешься в кабалу. Заключается контракт, в котором прописывается всё, до мельчайших подробностей.

— А если хозяин не будет выполнять пункты контракта? Невольник может на него повлиять?

— Угу. Комитет по защите рабов быстро его оштрафует, назначит суд, а рабу еще и сверху насыпят. С этим можно конкретно встрять.

— Получается, рабство в Империи — обычная наемная сила, к чему пафос? — непонимающе мотнул головой Морган.

— Во-первых, это красиво! Иметь рабов, оцени, как звучит. Во-вторых, наемный рабочий остается свободным гражданином, а значит, его можно и поцеловать, как вас, и украсть. А если кто-то захочет тоже самое проделать с рабом йонгея, то его неминуемо накажут, как за порчу имущества. Тут эта грань очень тонкая.

— Переход ответственности за жизнь, — додумался Морган. — С личной на милость держателя Силы. А его уже контролирует государственный орган. Умно! Но какой смысл тогда вообще жить в Империи, если ты становишься вещью?

— Некоторым действительно некуда идти. А хозяин приютит в своем доме, предоставит пищу, кров, защиту. Тем, кто держит фермы или большое производство, проще нанимать рабов — они и поле уберут, и после себя помоют, и поболтают с тобой. Рабы обязаны болтать с тобой, если тебе захочется. Тут уж не поможет: «Не в моей компетенции, я занят, болен, не в настроении». А накормить их можно всё тем же урожаем. Много нюансов с этим рабством. К тому же, оно на лет пять заключается, минимум.

— Здорово, но вообще ничего не понятно. Я устал. Долго еще?

— Минут десять, если нас опять не остановят любвеобильные извращенцы.

Как только Морган надел ошейник, то тут же перестал существовать для окружающих. Никто на него не смотрел, никого он не интересовал, прохожие пробегали мимо, даже не поднимая глаз. Вот так капрал и слился с толпой фриков. Теперь он действительно понимал, что имел в виду Лорд Виктус. Среди жителей Империи, одетых в костюмы из серии «вырвиглаз», он и простой палач Ванно, и даже интерсек в медицинском халатике и тапочках смотрелись донельзя убого, слишком вычурно своей простотой. И это про капитана Морган когда-то думал, что её заботят только «шмотки»! Да она вообще не беспокоится о своем внешнем виде, если сравнивать даже с мужчинами Империи, а тем более с йонгеями. Лапоть имперский, одним словом.

***

Поднявшись на лифте до тридцатого этажа, Мурси с Морганом прошли небольшой лестничный проем к единственной двери. Капитан нажала на звонок три коротких раза. Двери им открыл сервисный дроид последнего образца и пригласил в просторную прихожую.

— Палпи, малыш, мамичка приехала, — тут же прокричала Мурси, но ей навстречу вышла только Лорд Банник.

— Не верь коту! Он ел, — хрипло просмеялась Лена.

— Лорд, то, что я завтракал, не делает из меня шпиона! — тут же разгорячился Морган.

— Я вообще не с тобой разговариваю! — ошеломленно ответствовала Лена. — Но да, Мо, никаким котам не верь!

Из двери, откуда только что появилась Лорд, вальяжно вышел пушистый белый кот. Из-за своей шерсти он казался лохматым помпоном или даже снежком. Палпи? Ну, нет! Такого кота можно было звать только Палпатином и на вы! Действительно, домашний любимец, достойный разве что Императрицы.

— Малыш! — пропела сладким голосом, однако на этот раз вполне искренне, Мурси. — Ну, иди сюда, чмокну в етот сладкий нос!

Палпи засеменил навстречу, но на полпути резко сел, задрал заднюю ногу и принялся вылизываться под хвостом.

— Ох, ну вот прям как вы, капрал! — умилилась Мурси.

— Когда это я позволял себе расхаживать без штанов? — опешил Морган.

— Я имела в виду, что так же на полдороги делаете вид, что вовсе ничего не хотели и мне показалось.

— Я подумала, Морган хобу умеет делать и вылизывает свои причиндалы при всех, — неприлично громко заржала Лена.

— Не хватает гибкости, лорд, увы, — набрался терпения капрал. Да, сложно ему будет вынести общество сразу двух бессмертных.

Мурси не стала дожидаться, пока Палпи закончит свой вечерний туалет, а бесцеремонно подняла его и принялась кружиться. Кот, с каким-то обреченным оттиском на морде сносил всё. И тисканье, и поцелуи, и трепание за холку, и даже слишком крепкие объятия. Наоборот, от всех этих манипуляций Палпи всё больше растекался, становясь, словно гуттаперчевым, и вдобавок очень громко урчал. А когда ему надоело, он принялся вырываться из рук, продолжая мурлыкать, а освободившись, повел хозяйку в другую часть жилища.

— И ты заходи, — смерила Лорд критичным взглядом Моргана. — Мо надолго залипла.

— Ленка! — послышался недовольный окрик Мурси из глубины квартиры. — У него в миске видно дно! Ты что, решила его с голоду уморить?

— Началось, — вздохнула Лена и поморщилась. — Пойдем.

***

Лорд провела Моргана в гостиную, роскошно обставленную мягкой мебелью, и предложила присесть на диван. Уставший от эмоционального перенапряжения капрал с благодарностью воспользовался приглашением. Его глаза, как и мозг отдыхали, глядя на убранство, выполненное в пастельных тонах. Гала-обои приятного бежевого цвета, неяркие картины пейзажей, мебель под дерево, обивка кресел и дивана в тон. Всё спокойное, ровное, никаких тебе выкрутасов. Морик взглянул на саму Банник и отметил про себя, что она выглядела тоже вполне себе по моде СШГ. Черные облегающие штаны, серая туника с коротким рукавом, обшитая широкими темно-зелеными лентами. Ни перьев, ни пирсинга, ни татуировок. Мысленно, Морган поблагодарил Вселенский Разум за такую удачу. Воспринимать всерьез устрашающего йонгея в стрингах и пером между ягодицами это выше сил даже катара!

Наконец, к ним присоединилась и Мурси с Палпатином. Она практически с разбега бухнулась на диван, продолжая неустанно целовать и нюхать своего любимца. Выходит, Мурси совсем не шутила, когда говорила, что без ума от запаха шерсти. Глядя на такое совершенно неожиданное сюсюкание, Морган и сам растроганно улыбнулся. Вот иногда, в бою или приступе гнева, даже страшно бывает рядом с капитаном. А иногда, как сейчас, смотришь на неё и понимаешь, что детство своё Мурсик явно пропустила. Такие простые радости — игры, фильмы, комиксы, обнюхивание котика. То, чем обычно успевают насладиться до взросления.

— Он глуховат, — донесся смысл слов, хохочущей Мурси. — Моричка, у тебя кататония. Опять!

— Простите, — встряхнул головой капрал. — Вы что-то сказали?

— Та-а-ак, — потянула лорд Банник. — Я что-то пропустила? Катар продался тебе с потрохами?

— Это национальный охранный амулет! — пробормотал Морган, снимая ошейник. — Мы с Мусей играли.

— Сестра! — пригрозила пальцем Лена. — Так и думала, что ты мне не всё рассказываешь.

— Просто в связи с рекламой, на катар прям какой-то ажиотаж. Мы и двух шагов ступить не могли, как Лорды и Леди принялись насовывать ему по карманам. Морган мог бы сделать в Империи карьеру за два дня.

— А были там кто-то стоящие? — приподняла бровь Лена.

— Сами смотрите, — поморщился Морган, вытаскивая из кармана остатки визиток. — Я не разбираюсь в императорских извращениях!

— Не обращай внимания, сестра, — Мурси похлопала Моргана по ноге, призывая успокоиться. — Мы просто устали. Не спали очень давно. Пока летели, пока контроль проходили. То да сё. Сама понимаешь. Пойдемте Морган, я покажу вам, где в квартире спрятался душ.

— А я могу посмотреть? — недвусмысленно намекнула Лена.

— Нет! Котик мой. Мы теперь с ним повязаны одни орехом!

— Что? — только и смог прошептать Морган, но тут же выкинул из головы все эти шуточки. Держатели Силы, напомнил он себе, смотрят на мир и на смертных совсем под другим углом.