Том 4,5: Ударные

Глава 29 «Недесткое дело»

— Итак, кто же ты такая? — фельдмаршал медленно потянулся к Инсомнии рукой.

Но стоило девочке прийти в себя, как она тут же превратилась в трехметрового голема и врезала старику прямо в голову.

— Получай!

— Грх!

Обычного человека при таком ударе ждала бы верная смерть. Но фельдмаршал лишь отлетел к дальнему краю крыши и после приземления сразу встал на ноги.

— Признаюсь, это было… Хм?

Тем не менее, когда он поднялся, то ни Инсомнии, ни солдата на крыше уже не было.

Подбежав к краю, фельдмаршал осмотрелся и заметил каменного монстра, забежавшего в парк. Направив туда свою руку, он стал собирать в ней большой запас маны, что сопровождалось характерным жужжанием. И как только энергии собралось достаточно, мужчина запустил в Инсомнию синий луч, выбивающий окна лишь пролетая рядом.

Зафиксировать попадание не удалось, поскольку крона деревьев затрудняла обзор, однако фельдмаршал был уверен, что смог поразить цель. Так, вытерев кровь из-под носа, он спрыгнул вниз и побежал к девочке, не испытывая никаких неудобств из-за потери большого количества маны.

Как и ожидал фельдмаршал, синий луч смог навредить Инсомнии.

— Арха-а-а! — когда ее правая стопа разлетелась на мелкие камешки, девочка вернулась в человеческий облик и кубарем покатилась по траве вместе с Лонгстримом, которого держала на руках. — А-а-ах…

Кровь бесконтрольно выходила из раны, поэтому Инсомния направила свои силы на то, чтобы превратить обрубок ноги в камень. Но у этого были свои последствия.

— А-а-а-а-а-ха-ха-а-а! — девочка схватила землю руками и взвыла от невообразимой боли. — А-а-а-а-а-а-а-а!

Превращение в камень или истинную форму не доставляет големам дискомфорта, однако частичное окаменение приносит им немало страданий. Боль от этой трансформации передается в остальные мышцы и не прекращается даже после того, как окаменение спадает.

Никак, кроме адских мук от болезненной судороги, совмещенной с болью от оторванной конечности, состояние Инсомнии описать невозможно. Чтобы не умереть от болевого шока, она второпях достала из «Пустотного мира» склянки с красной жидкостью и еще парочку с желтой.

Выпив все без остатка, она наконец облегченно вздохнула. Исцеляющее зелье и эликсир сопротивления на какое-то время притупят ее боль, но ненадолго. В любом случае это волновало ее не так сильно, как лежащий неподалеку боец, переставший подавать даже малейшие признаки жизни.

— Лонги! Мгх! — встав на одну ногу, Инсомния быстро допрыгала до бойца и упала рядом с ним на колени. Приподняв его голову, она посмотрела на то, что осталось от брони Лонгстрима, и ужаснулась. — Ах! Какой кошмар… Н-не бойся, Лонги! Сейчас я телепортирую нас на базу. Там тебя подлечат… обязательно подлечат… Тц, да где же он⁈

Роясь у себя в инвентаре, девочка наконец достала свиток для телепортации и уже собиралась активировать его. Но вдруг раздался странный хруст.

— А?..

Звук, словно кто-то наступил на разбитое стекло, эхом пронесся в разуме Инсомнии. И когда она поняла, что это было, свиток сам вывалился из ее ослабевших рук.

— Лонги… нет.

Визор Лонгстрима погас. Равно как и его кристалл жизни. И Инсомния не могла в это поверить. Но даже неверие не смогло остановить ее слез.

Оборванные нити, ранее оплетавшие кристалл бойца, сейчас безвольно болтались внутри его груди. А от полного энергии сердца, остался лишь маленький холодный камушек.

Такой была смерть ударного по имени Лонгстрим, посвятившего свою жизнь защите самых молодых членов гильдии. Беззвучной… и жестокой. На руках той, кого он сам искренне считал своим другом.

Незнакомые эмоции охватили душу Инсомнии. Девочка схватилась за грудь, чувствуя, что ее сердце вот-вот выпрыгнет наружу. Но это было не то чувство, как когда человек впервые в кого-то влюбляется, а нечто гораздо мрачнее.

Ничего похожего она не испытывала, хотя со смертью Инсомния была знакома не понаслышке. Но за всю ее короткую жизнь это был первый раз, когда умирал кто-то из ее близких.

Она просто не могла понять, как такое возможно. Что тот, с кем ты совсем недавно вел непринужденные беседы о лунах и мультиках, вдруг взял и перестал существовать. Так просто. Без всяких криков и борьбы.

Инсомния положила голову бойца обратно на землю и взглянула на свои трясущиеся руки. Но когда она увидела на ладонях запекшуюся кровь, ее дыхание неожиданно остановилось.

— … Аха. Ха.

В этот момент в разуме девочки что-то щелкнуло, и она стала видеть перед собой сцены из прошлого. Как вокруг нее погибают ударные. Как умирают раненые в полевом госпитале. И как умирают те, кто встал у нее на пути.

— Нет. Не может быть… — Инсомния уперлась руками в землю.

Кровавые сцены, как люди превращаются в груду мяса и костей, встречаясь с ее мощными ударами, одна за другой всплывали в ее голове. Как и ужас на лицах узревших, что на самом деле из себя представляет генерал Инсомния.

Это все время было с ней. Каждый ее бой, начиная с того дня, как она впервые лишила человека жизни из-за какой-то футболки. Она лишь вспомнила все это и наконец осознала, что сотворила своими собственными руками.

— О создатели…

Слезы стали бесконтрольно стекать по ее лицу. Смерть Лонгстрима, смерть согильдийцев, сотни убитых врагов. Это было выше того, что могло выдержать ее сердце.

Она лишила жизни стольких людей. Просто оборвала судьбу таких же разумных существ, у которых когда-то тоже было беззаботное детство. У которых была жизнь.

И расплата за совершенные грехи уже стояла позади нее.

— Так-так. Я и не надеялся встретить сегодня одного из генералов. Но то, что им окажетесь именно вы, несомненно, большая удача для меня. Напротив, вам, уважаемый генерал, эта встреча не особо понравится. Или мне лучше называть вас… — фельдмаршал остановился в двух метрах от девочки, — … госпожой Инсомнией?

Услышав свое имя, Инсомния смогла выйти из транса и развернулась на голос фельдмаршала. И лишь увидев лицо старика, она почувствовала, как внутри зарождается настоящий пожар.

— … Из-за тебя мой друг погиб, — на месте отсутствующей ступни Инсомния вырастила себе небольшой каменный протез, а затем встала на ноги и со злостью заглянула в глаза седого мужчины. — И за это я тебя убью.

— В самом деле? И как же вы это сделаете? Ваш лучший удар я уже видел, и сильнее ударить у вас уже не получится. Кроме того… не похоже, что вы и правда настроены драться.

— Ха? О чем это т…

Только сейчас девочка заметила, что все ее тело дрожало как осиновый лист. В попытке сжать кулаки, она лишь ощутила слабость своих мышц и неспособность дать фельдмаршалу бой.

— Что же это…

В неверии Инсомния была готова упасть на землю, но чудовищный страх прибил ее ноги к земле. Может, разумом она и хотела отомстить, но тело совсем ее не слушалось. Словно она и вовсе никогда не сражалась.

И когда холодные пальцы фельдмаршала сжали ей горло, Инсомния не смогла ему помешать. Обессиленно схватившись за руку старика, ей даже не удалось ее отбросить.

Девочка окончательно потеряла волю к борьбе.

— Кх. Мгхм!

— Посмотрите на себя… Принимаете облик ребенка, надеясь вызвать сострадание, а у самой не одна сотня трупов за спиной. Вы, Отвергнутые, настоящие выродки. Но я с вами разберусь. Вы заплатите за все преступления против моей страны.

С этими словами фельдмаршал усилил хватку и поднял тело Инсомнии над землей.

Ее лицо посинело в безуспешных попытках вдохнуть хоть какой-то воздух. Она не могла сопротивляться, не могла дышать. Ей оставалось только отдать свою жизнь в руки абсолютного зла, для которого даже убийство детей не является чем-то неприемлемым.

Руки девочки безвольно опустились. Цвет кожи стал мертвенно-бледным, а глаза залились кровью. Стоило фельдмаршалу сжать ее горло еще сильнее, и жизнь Инсомнии на этом бы и закончилась.

Но вдруг из шеи мужчины брызнула кровь, а мгновение спустя откуда-то сбоку раздался громкий выстрел.

— Гфаркх! — машинально разжав пальцы, фельдмаршал схватился за горло и отступил на два шага назад.

Он даже не стал использовать защитный барьер или искать стрелка, а просто медленно растворился в воздухе, будто его здесь никогда и не было. В итоге желание убить Инсомнию чуть не обернулось его собственной смертью.

Сама девочка, упав на землю, стала часто хватать ртом воздух. И когда цвет ее кожи стал возвращаться в норму, к ней уже подбежал загадочный спаситель. Вернее, загадочным он был до тех пор, пока не открыл рот.

— Инсомния! — крестоносец, вернув в кобуру большой пистолет, аккуратно взял девочку на руки и повернулся к подоспевшим ударным. — Оцепите район! Если фельдмаршал здесь, мы должны найти его!

— Сэр, есть, сэр!

— Д-дядюшка Индицибус?.. — тихо произнесла девочка.

— Да. Да, Инсомния… Не волнуйся, маленькая. Все позади. Пора вернуть тебя домой.

Эти слова послужили для Инсомнии своеобразным сигналом. И пока Индицибус активировал свиток телепортации, желая поскорее увести раненого генерала с поля боя, сознание девочки погрузилось во мрак.

Теперь ее судьба находилась в надежных руках крестоносца. В отличие от судьбы жителей, чьи дома один за другим поглощал таинственный газ.

Ватомирское восстание закончилось так же внезапно, как и началось. Несмотря на то, что регулярные войска батальона только были освобождены из-под удерживающего купола, а основная ударная сила Отвергнутых еще только двигалась к городу, мятежники постепенно прекращали организованное сопротивление.

В какой-то момент все они будто лишились своих командиров. В городе остались лишь рядовые, которых бросили на расправу гильдии, и гражданские, присоединившиеся к восстанию уже по ходу дела. По итогу солдаты либо уничтожали разрозненные группы, либо брали в плен тех, кто решил добровольно сложить оружие.

Но Отвергнутые не победили.

Пока в городе продолжали идти бои, на восточной окраине кто-то открыл сотни заранее заложенных баллонов с ядовитым газом. Быстро распространяясь, он поглощал район за районом, а все, кто находился внутри, погибали мучительной смертью. Прямо в своих домах.

Это обернулось настоящей катастрофой. Когда Отвергнутые пресекли распространение газа, подняв над зараженной зоной защитный барьер, было уже поздно.

Газ захватил всю восточную область города, и проживающие там люди не смогли спастись от него. Не помогали ни влажные тряпки, ни подъем на крышу. Ядовитое облако стелилось низко, но все еще было выше стандартного четырехэтажного дома. Лишь горстке людей удалось эвакуироваться на MCC.

На нежить газ никак не влиял. Но бойцов это вряд ли радовало. Потому что ужасные картины, когда задыхающиеся жители выбегают из своих домов и умирают у тебя под ногами, буквально выплевывая свои легкие, даже на бойцах ватомирского гарнизона оставили след.

Некоторые ударные пытались спасать попавших в беду, отдавая им свои шлемы, но те не помогли избежать неизбежного. Они не оборудованы системой фильтрации воздуха, ввиду ненадобности, поэтому бойцы ничем не могли помочь гражданским. Как бы сильно этого не хотели.

В результате только по приблизительным подсчетам, жертвами газовой атаки стали больше двадцати тысяч жителей. Патрулируя зараженные улицы в поисках уцелевших, ударные за раз находили около десятка тел, которыми были усеяны дороги.

И лучше бы они остались там гнить, чем то, что случилось с трупами после.

Под воздействием зеленой луны жители стали восставать из мертвых и тут же бросались в бой с патрульными. То ли из-за сбоев в организме, то ли из-за эффекта луны, но убитые получили невероятную силу и с легкостью вскрывали броню ударных, словно консервные банки.

Где-то через час боев солдат начали оттеснять обратно к барьеру. Понимая нависшую над городом угрозу, генерал Индицибус отдал приказ обстрелять основные скопления нежити из подоспевшей приграничной артиллерии. И пока ударные по всему периметру пытались не пропустить мертвецов в остальной Ватомир, вокруг барьера стали возводить стену из заранее подготовленных для подобных целей бетонных блоков.

Жители города с ужасом наблюдали за этим процессом. У многих были семьи и близкие в зараженных районах, но пока никто даже не представлял, насколько большой была эта трагедия. И к чему все это приведет.

Но помимо уничтожения мертвецов у гильдии были и другие срочные дела. Многие вопросы о прошедшем восстании остались без ответов. И на их поиски отправился отряд Верса, объединившийся незадолго до того, как лидеры мятежников начали газовую атаку.

Путь отряда «Goose company» лежал в корпус обслуживания ретрансляционной вышки. Это было одно из немногих мест в зараженной зоне, которое было освобождено, поскольку оно, в отличие от гражданской инфраструктуры, имело важное значение для военных.

Сам корпус был обнесен забором с колючей проволокой, а на его крыше уже установили пулеметные гнезда, чтобы защититься от возможной атаки мертвецов. Бойцов Верса встретил командир отделения связистов и проводил их внутрь здания, где перед ними предстал весь уцелевший после восстания отряд.

— И это все?.. — спросил лейтенант, обнаружив на посту лишь четверых связистов и пару гвардейцев.

— … В самом начале враг попытался завладеть корпусом. Мы не позволили. За одну эту ночь я лишился десяти своих людей. Надеюсь, оставшихся хватит, чтобы помочь в вашем расследовании.

— Спасибо, брат. Обещаю, мы доберемся до истины. Дрозд, нашел что-нибудь?

— Хм. Есть странная активность.

Сидя за терминалом, подключенному к базе данных ретранслятора, капрал повернул экран лицом к остальным. Показав всем на изгибающуюся линию, на которой периодически всплывали едва заметные всплески, он сделал свой неутешительный вывод.

— В штатном режиме ретранслятор работает только на заданные частоты, а прочие игнорирует. Но на графике активности видны серьезные колебания, что указывает на подключение к несанкционированным частотам.

— Серьезные? Да они же махонькие. Наверняка просто помехи или кто-то случайно подключился к главной частоте.

— Нет, Морж. Ретранслятор работает в одну сторону. К нему нельзя подключиться без ведома обслуживающих его связистов. А поэтому я должен спросить… — лейтенант посмотрел на командира отделения. — Вы отдавали приказ на подключение дополнительных каналов связи?

— Никак нет. У нас строгий регламент, и мы не имеем права перенастраивать ретранслятор без одобрения штаба.

— Но вы же видите эти скачки? — с подозрением спросил Дрозд. — Или для вас они тоже недостаточно большие?

— Нет. Ты прав, это аномалия. Но это значит, что за всем этим стоит кто-то из моих ребят…

Увидев, как командир буквально паник от такой новости, Дрозд решил, что перегнул палку, и поспешил извиниться.

— … Простите. Нам близки ваши чувства по отношению к отряду. И нам самим не хочется обвинять своих братьев во всем этом. Я был бы рад, окажись эти скачки помехами.

— Но это не так. Ха-а… будет сложно им это сказать, но…

Не успел командир договорить, как сзади к нему подошел один из связистов и что-то прошептал. Бойцы Верса переглянулись, но их не заставили долго ждать.

Чуть помедлив, командир отделения в неверии озвучил то, что ему передал подчиненный.

— Эм. Свирп признался, что это он добавил в вайт-лист новую частоту. И… и сказал, что сотрудничал с восставшими, дав тем возможность прослушивать все наши переговоры.

Все, кто слышал слова командира, уставились на связиста, смиренно держащего руки за спиной. При себе у него не было никакого оружия, но ударные все равно осторожно окружили его со всех сторон.

— Если это правда… — заговорил Верс, держа руку на кобуре, — … я хочу задать тебе несколько вопросов.