Том 4,5: Ударные

Глава 5 «Предательство, часть 1»

— Как вы догадались? — задал вопрос ударный, находясь на краю обрыва.

— Ты знал наверняка, что тебе нужно найти, не умер от выстрела в голову и использовал костюм химзащиты, хотя метафетрин безвреден для живых. Не говоря уже об уничтоженной сигнализации и точном понимании того, как действует чутье ударных. К слову, что ты сделал для того, чтобы провести остальных?

Верс задал вопрос, на который боец мог не отвечать. Во всяком случае, у лейтенанта не было уверенности, что тот на него ответит.

Но ударный честно рассказал обо всем, даже не задумываясь о сохранении тайны.

— Пришлось ранить сточную крысу. Она достаточно большая, чтобы чутье ее засекло.

— Но на ударных наше чутье не действует. Понятно… В иной ситуации я бы похвалил тебя за сообразительность, но сейчас я хочу повторить свой вопрос. Почему ты нас предал?

А вот на это боец отвечать не спешил. Он лишь увел взгляд в сторону, стараясь не смотреть Версу в глаза. Но лейтенант не мог просто взять и оставить столь беспрецедентный случай без ответа.

— Если во всем сознаешься и сдашь тех, ради кого выкрал документы и голокуб, то тебя не казнят. В лучшем случае отделаешься дисбатом.

Однако и на это предатель лишь отмолчался. Хотя сперва Верс собирался действовать рассудительно, не переходя на крик, но в конце концов эмоции взяли над ним верх.

— Черт тебя дери, ты моих братьев отравил! Не смей отворачиваться и ответь уже на вопрос!

Услышав выкрик, предатель повернулся к Версу и посмотрел на него ничего не выражающим взглядом. Пусть для посторонних лица ударных всегда выглядели одинаково, но те могли разглядеть даже малейшие изменения друг в друге. И сейчас лейтенант видел, что боец перед ним не чувствовал за собой абсолютно никакой вины.

Разумеется, это лишь сильнее разозлило его.

— В голове не укладывается… Предать создателей, гильдию, собственных братьев. Ради чего⁈ Не из-за денег же⁈

— Пф… Раз ставите вопрос таким образом, вам никогда не понять мою причину. Значит, и объяснять ее нет большого смысла.

Наконец ударный заговорил. Но в его словах читалась чуть ли не насмешка над чувствами Верса, и тогда лейтенант не выдержал.

— «Нет большого смысла»⁈ — Верс подбежал к бойцу и схватил того за воротник. — Ты присягу давал, урод! Клялся в верности Отвергнутым, обещал защищать братьев… Хочешь сказать, она тоже не имела большого смысла⁈

— Грха! — боец упал, как только лейтенант бросил его в сторону, но тут же поднял взгляд и злобно посмотрел на него. — Я чтил клятву до тех пор, пока не осознал, насколько она лицемерна!

— Что ты несешь⁈ Ее строки кровью прописаны! Столько жизней отдано ради ее соблюдения, а ты! Ты всех нас предал!

— Ра-а-а-а!

Выхватив пистолет из кобуры, ударный сделал три выстрела в Верса, но тот успел уклониться.

Лейтенант тут же достал свой пистолет, однако предатель уже не стоял перед ним.

— Что за?.. — вскочив с земли, Верс подбежал к краю обрыва и увидел вдалеке отдаляющуюся тень. — Черт! Штаб, это Гусь-1! Нарушителем был один из ударных! Он обманул наше чутье, но я его выследил. Сейчас он движется внутри наружного рва, направляясь в сторону казарм.

— Что⁈ Повторите, Гусь-1! Нарушителем был ударный⁈

— Так точно. Я не успел увидеть номер, но его череп пробила пуля. И еще… он вооружен офицерским оружием. Если отправите вертолеты в восточный сектор, то еще успеете его найти!

— П-принято, Гусь-1. Не преследуйте его в одиночку и отправляйтесь в штаб. Мы нуждаемся в подробном отчете.

— Есть.

Как связь оборвалась, Верс отошел от обрыва и отряхнул форму. В то же время в его мыслях был полный хаос. Лейтенант не мог поверить в то, что кто-то из его братьев мог предать гильдию. Более того, это не просто дезертирство. Судя по данным, которые боец должен был украсть, он работает на кого-то опасного. Того, кто благодаря этой информации сможет навредить Отвергнутым.

— Вот ведь… так сильно разозлился, что забыл забрать у него голокуб. Хорошо хоть портфель он бросил.

«Города ему теперь не покинуть. Раз он один из нас, то должен знать, что ближайшие аванпосты уже получили сигнал и тщательно патрулируют территорию. Его единственный шанс — затеряться среди других бойцов, но с той дырой долго он прятаться не сможет. Остается надеяться, что гвардия найдет его до того, как он успеет передать голокуб заказчику.»

Сейчас Верс мало что мог сделать. В его силах было лишь добраться до штаба, где он сможет рассказать обо всем в подробностях. Да и эта информация мало чем могла помочь. Все отличительные признаки лейтенант уже назвал, так что поход в штаб — простая формальность.

В общем, ничего другого Версу все равно не оставалось. Подняв с земли портфель, он проверил, все ли документы на месте, после чего закрыл его. И тут взгляд Верса сосредоточился на застежках.

— Исчезла?..

Глубокой ночью в штаб вызвали командиров всех отделений батальона, в том числе и самого командора Оуту. Также тут присутствовал полковник Унага и майор Яко из регулярной части. Все они уже сидели в зале совещаний, дожидаясь прихода последнего члена собрания. И последним также являлся ударный, хотя подобные события прежде всегда проводились в присутствии полевых командиров и личей. Ибо кое-кто посчитал, что привлекать сентов, некромантов и других «высших» — не самая удачная идея, когда речь идет о предательстве одного из ударных.

— Лейтенант Верс прибыл.

— Вольно, лейтенант. Проходи, — Оута отсалютовал Версу в ответ и сразу перешел к делу. — Итак, это правда? Правда, что ударный, которого ты нашел, предал гильдию?

— Сомнений быть не может. Действия того бойца попадают под статью устава о вредительстве и шпионаже. Иначе как предателем его не назовешь.

— Я верю Версу, — в разговор вклинился капитан Рау. — Отряд биозащиты подтвердил наличие метафетрина в казарме для ОО № 27.

— К слову, они нашли еще много чего, — сказал майор Яко. — Отмечали свое повышение, лейтенант? Решили побаловаться кробивухой?

— Яко, перестань. Это не запрещено уставом, да и делали они это в свободное время, — в защиту Верса выступил командир гвардии Зиф. — И вообще мы собрались не из-за него. Мои парни сейчас прочесывают территорию вокруг города. Думаю, результат мы получим уже через десять минут.

— То есть мы просто проигнорируем тот факт, что лейтенант Верс заявляет о предательстве одного из наших бойцов, основываясь лишь на метафетрине, который нашли в его казарме? Может, они сами его принимали.

Члены собрания посмотрели на майора с явным осуждением, но тот продолжал гнуть свою линию. Верс же просто молча наблюдал за происходящим, хотя речь шла непосредственно о нем и его отряде.

— По неосторожности пролили больше необходимого и побоялись, что их поймают с поличным. Вот и придумали историю с предателем для отвода глаз.

— Довольно, Яко! — полковник Унага ударил по столу кулаком, чем заставил майора заткнуться. — У Верса идеальный послужной список. Его «Goose company» лучший во всем батальоне. Мне кажется, ты просто не хочешь признавать, что только в регулярной части мог появиться предатель среди офицеров.

— Что вы имеете в виду⁈ Мои офицеры образцы для подражания!

— Они все пришли из регулярок, которые даже на боевом выезде никогда не бывали. Показатель дисциплины в твоей части самый худший по всему батальону, а еще…

— Хватит! Прекратите уже этот цирк! — Оута не выдержал и прикрикнул на своих офицеров. — Я понимаю, что одна мысль о предательстве кажется абсурдной, но держите себя в руках. Лейтенант, что украл предатель? Что ему понадобилось в твоей казарме?

Ждав этих слов, Верс положил портфель и выложил документы на стол, после чего передал их командору.

— М? Новый план патрульной службы? Не мог его в штабе оставить?

— При всем уважении, но тогда мы могли бы и не узнать о предательстве. В штабе гораздо больше посторонних лиц, а система защиты оставляет желать лучшего.

Оута озадаченно посмотрел на Зифа, и тот согласно кивнул. Раз уж даже гвардеец знает о проблемах с охраной внутри штаба, то лейтенант поступил правильно.

— Портфель я сохранил, но нарушитель забрал голокуб со всей патрульной базой и подлинными документами.

— Ясно. Получается, предатель захотел выкрасть данные о нашем карауле, но что он собирался с ними делать? Должно быть не так много заказчиков, которые смогут сделать что-то с подобной информацией.

— Оута, мне кажется тут могут быть замешаны «строители».

— Те, что похищают оборудование и наших солдат? Вполне возможно. Но наверняка мы узнаем лишь тогда, когда найдем предателя.

— Не думаю, что он не подготовился к такому раскладу, — Верс выразил сомнение с тем, что бойца удастся поймать. — Ударные лучше других знают, насколько жестоки и опасны Отвергнутые по отношению к своим врагам. Если он пошел против нас, то должен был как следует подготовиться.

— Верс, у тебя есть план, как выследить его? — спросил Рау. — Если он затерялся среди остальных бойцов, то понадобится много времени, чтобы его найти.

Члены собрания изучающе посмотрели на лейтенанта.

Все они в основном положительно отзывались о Версе. Тот же майор хоть и не питал к нему особого уважения, но признавал в нем хорошего командира. Однако никто из них не был уверен, что лейтенант даст положительный ответ. Все-таки речь шла о случае, который прежде не имел аналогов. И было бы глупо считать, что кто-то сможет придумать план за столь короткий срок.

— Да, у меня есть одна идея, — и все же Верс отвердил утвердительно. — Но мне нужен адрес проживания одной горничной, что работает в штабе.

— Горничной? Зачем, позволь узнать?

— Я подозреваю, что она может быть как-то замешана в краже голокуба. И если, командор, вы разрешите наведаться к ней, я смогу это доказать.

Вернувшись с собрания, Верс первым делом дошел до своей казармы. Одному идти на поиски дома горничной было небезопасно, так что ему нужно было заручиться поддержкой отряда. Но когда он зашел внутрь, его уже ждали неприятные новости.

— Лейтенант, — обратился к Версу боец из медицинского отряда. — Состояние ваших солдат стабильно, однако до полудня они не смогут выполнять свои обязанности.

— Зараза… метафетрин та еще дрянь.

— Дело не совсем в нем. Как я понимаю, они что-то принимали до отравления? Негативные эффекты могли наложиться друг на друга, что привело к осложнению и увеличенному сроку восстановления. Если бы концентрация метафетрина была на пару кубиков больше, они могли бы и не пережить эту ночь. Я удивлен, что вы еще на ногах стоите.

— Я вовремя заметил эффект отравления и успел открыть окно. Да и я не принимал столько, сколько приняли парни.

— Значит, вам очень повезло. К слову, не вы один оказались счастливчиком. Один ваш боец смог избавить от негативных последствий и уже находится в сознании.

— Правда?

Услышав, что кто-то смог выстоять перед отравлением, Верс прошел дальше в спальню и увидел лежащего на кровати Лаки. Всех остальных, судя по всему, перевезли в медблок, но раз он восстановился, то и в госпитализации не было никакого смысла.

— Лаки, ты как?

— Л-лейтенант Верс? Ай! Виноват! — услышав голос командира, Лаки вскочил с постели и ударился головой о верхнюю койку. — Я слышал, что вы преследовали нарушителя. Удалось его поймать?

— Нет. Пока нет. Как ты вообще в сознании остался?

— А? Ну, я ведь ничего не принимал вечером. К тому же во сне я упал на пол, а испарения метафетрина довольно легкие. Как-то так.

«Хм. Действительно, счастливчик,» — подумал про себя Верс и повернулся лицом к стене.

Приложив руку к белому камню, лейтенант влил в него немного маны, отчего тот засветился. Появилась голубоватая клавиатура, на которой Верс стал набирать длинный пароль. Когда же был введен последний символ, кусок стены начал растворяться, а за ним появилась стойка с огнестрельным оружием.

— Это же?..

— Наша небольшая оружейная. Все члены отряда, начиная со звания специалиста, знают пароль. Но при красном коде она откроется сама.

— Ясно. А?.. — Лаки поймал винтовку, которую ему бросил Верс, и в непонимании посмотрел на лейтенанта. — У нас есть задание?

— Да. Идем на охоту за крысой, — повесив себе на пояс наручники и надежно закрепив кобуру со вторым пистолетом, Верс махнул Лаки рукой и вышел на улицу.

База отделения разведки стояла на ушах. Бойцы, что доверились своему чутью и попались на уловку нарушителя, сейчас бродили в смятении. Верс прекрасно понимал их, ибо в первый раз никто не может быть готов к тому, что твои собственные чувства тебя обманут.

У входа стояли три гвардейца. Они ждали лейтенанта по приказу Зифа. Верс предположил, что кто-то из отряда может быть выведен из строя, и тогда командир гвардейцев предложил в помощь своих бойцов. Учитывая, что в сознании остался только Верс и Лаки, их помощь была очень кстати.

— Лаки, — дойдя до выхода, лейтенант обратился к новичку. — Наверное, это не самый спокойный день для знакомства, но ничего не поделаешь. Для нас он тоже непростой. Может, это твоя первая боевая миссия в составе гусей, но я верю в способности своих братьев. Так что рассчитываю на тебя.

— К-конечно, лейтенант.

Договорив, бойцы вышли на улицу и, объединившись с гвардейцами, пошли в сторону выхода. И на протяжении всего пути Верса мучали тяжелые мысли.

«Да, я верю в способности своих братьев, как и в них самих. Я бы никогда не поднял на них руку, какой проступок они бы не совершили… Но того, кто повинен в отравлении моих ребят, я не стану щадить, кем бы он ни был.»

2 Февраля, Переулок, Город Слеим, 2:47 ночи.

Несмотря на тот факт, что в последние месяцы число преступлений в городе значительно снизилось, ночью на улицу почти никто не выходил. Отчасти это было связано с тем, что утром люди уходили на работу, а потому никто не мог позволить себе такие прогулки.

Но одна девушка все же отважилась покинуть квартиру. Она жила в перестроенном районе с хорошим освещением и правильным расположением домов. Подобная застройка избавлялась от неосвещенных мест и тупиков, где могли поджидать злоумышленники. Да и благодаря расположившимся неподалеку зданиям гильдии дороги всегда патрулировали ударные. Можно сказать, новые улицы были самыми безопасными во всем городе.

И тем не менее путь девушка держала за пределы района. При чем в одно из наименее приятных мест в городе.

Если где преступники и беглецы еще могли чувствовать себя собой, то только в северном гетто. Раньше туда стекались беглые рабы полулюди, но с появлением Отвергнутых тут поселились все отбросы общества, коих еще не смогли поймать.

И девушка преспокойно шла по темной улице, куда даже ударные совались с большой неохотой. Само гетто было небольшим и не выходило за рамки одной улицы, но каждый шаг здесь ощущался как пять. Большинство людей попросту считала секунды до тех пор, пока не дойдет до нужного места, оттого и казалось, что район был очень большим.

Хотя на дворе стояла ночь, девушка все равно ощущала на себе чей-то взгляд. Казалось, что из каждого разбитого окна за ней кто-то смотрел. Возможно, внимание к ней привлек ее костюм горничной, но все могло быть куда проще. Кто-то видел в ней легкую добычу, которую можно было как банально ограбить, так и банально изнасиловать.

Но никто не осмелился выйти к ней. Миловидное лицо так и кричало о ее беспомощности, а тонкое тело, казалось, могло сломаться от простого прикосновения. Однако тревожное чувство появлялось у людей всякий раз, как они всматривались в ее глаза.

От них несло опасностью. Иные и вовсе разглядели в них жажду убийства. В ее зрачках отсутствовал какой-либо свет — даже сияние зеленой луны в них не отражалось. Настоящий взгляд мертвеца. Хоть и мертвой девушка не была.

Наконец горничная подошла к двухэтажному дому со съехавшей вбок крышей. На втором этаже горел тусклый свет, в котором стоял чей-то силуэт. Недолго думая, девушка зашла внутрь через открытую дверь, после чего скрылась на лестнице.

Она так и не заметила, что среди взглядов местных отбросов за ней наблюдал красный зрачок белого дрона.