Том 4,5: Ударные

Глава 28 «Восстание, часть 3»

— Это Кракен-1, захожу на цель.

— Кракен-3. Иду за тобой.

Пара MCC, пролетая над ватомирскими кварталами, выполняла приказ штаба и попыталась атаковать барьер, сковавший большую часть батальона в зоне казарм.

В носовой части обеих машин раскрылись задвижки, откуда выдвинулись заряженные ППРУ. Ведущему лишь осталось отдать приказ, чтобы нанести удар по огромному куполу.

— Открыть огонь по цели.

— Есть открыть огонь по цели.

Раздался шум и гул улетающих вдаль реактивных ракет. Вместе с тем конвертопланы стали набирать высоту, чтобы враг не расстрелял их с земли.

Спустя несколько секунд все в зоне падения ракет озарилось ярким светом. В тот же момент пилоты услышали десяток глухих взрывов, и ведущий ненадолго завис в воздухе, осматривая место попадания.

— Кракен-1 базе, купол видимых повреждений не получил.

— Принято, Кракен-1, — ответил по радиосвязи женский голос. — Цель прежняя, продолжайте атаку.

— Понял, продолжаю атаку.

Пилот уже было направил MCC на второй круг, как вдруг заговорил стрелок.

— Свечение справа, уводи нас.

— Сейчас, сейчас.

Сделав несколько выстрелов из пушки по бунтовщикам, стрелок выпустил вспышки, но это не спасло от магии врага.

Синий луч вылетел со стороны жилого района и задел правый двигатель, из-за чего конвертоплан сильно затрясло.

Пилот тут же начал уводить MCC из-под удара, пока стрелок развернул пулеметы на заклинателей и стал вести заградительный огонь.

— Грх, меня подбили. До ВПП не дотяну, ухожу на вынужденную!

— Принято. Постарайтесь сесть за территорией противника. Ближайший отряд выдвигается к вам.

— Понял.

Пытаясь восстановить управление, пилот услышал еще один взрыв и датчики показали отказ правого винта.

— Ох, черт!

Конвертоплан стал кружиться вокруг себя. Ни о какой управляемой или хотя бы мягкой посадке речи больше не шло. Оставалось надеяться лишь на то, что ударные смогут пережить падение.

Выпуская в воздух черный дым, MCC стремительно терял высоту. Его несло к окраине города, но падал он прямо на городскую улицу.

Наконец раздался чудовищный грохот и вой сигнализации, указывающий на отказ всех систем. Пилота и стрелка несколько раз подкидывало, пока нос MCC не пробил стену одного из домов и не застрял в ней.

Опомнившись, ударные осмотрелись, после чего отстегнули ремни и принялись выбираться.

Через кабину вылезти было нельзя, поэтому им пришлось покинуть MCC через десантный отсек. Открыв заедающие створки, пилоты спрыгнули на деревянный пол разрушенной квартиры и взяли оружие в руки. Правда, один из них оказался не в состоянии его держать.

— Ар-рх! Кажется, у меня перелом.

— Твою ж. Ладно, иди за мной. Займем позицию получше, пока помощь не придет.

— Я не уверен, но к-кажется мы упали прямо туда, где засели мятежники… грх. Угораздило, блин.

— Откуда у них боевые заклинатели? — выбив дверь, стрелок осмотрел помещение и сел возле разбитого окна. — На летучке говорили, что их всех вывезли на территории Теократии, когда создавали заслон на восточной границе.

— Может, кто-то из гильдии. Х-хотя местные «наемники» даже до второй категории едва дотягивают. Как думаешь, мы были первыми, кого удалось сбить за все это время?

— Давай это потом обсудим. У нас гости.

Крепче сжав автомат, боец увидел бегущих к дому девушек, одетых в гражданское. И хотя здесь только что разбился MCC, их это почему-то не остановило.

Потеряв их из виду, когда они подбежали слишком близко, ударные услышали быстрые шаги со стороны входной двери.

Пилот ничего особого не ждал, хотя на всякий случай все равно поднял автомат с земли. А вот стрелок целился прямо в дверь, держа палец на спусковом крючке.

— Эй, что ты…

Раненый боец даже удивиться не успел, почему его брат так настороженно отнесся к простым гражданским. Ведь когда у самого входа шаги внезапно прекратились, стрелок открыл огонь.

— Нет!

Громкие выстрелы заглушили звук падающих на пол гильз и прекратились лишь тогда, когда в обойме винтовки осталось половина патрон. Не обращая внимания на ошеломленного пилота, стрелок аккуратно открыл изрешеченную дверь и обнаружил два окровавленных трупа.

Наступив в кровь своим ботинком, ударный подошел ближе и стал осматривать непутевых гостей, пока пилот осуждающе не закричал.

— Поверить не могу! Ты убил их!

— Не шутишь?

— Ты еще и огрызаешься⁈ Да тебя за расстрел гражданских самого казнят, ублюдок!

Не обращая внимания на угрозы и крики, стрелок ткнул первую девушку дулом автомата, после чего посмотрел на другую. У той, к его удивлению, прерывисто вздымалась грудь, а из изуродованного рта, где почти не осталось верхней челюсти, доносилось хриплое дыхание.

Недолго думая, ударный еще раз надавил на спусковой крючок, наконец завершив начатое. И лишь теперь он спрятал оружие и принялся обыскивать убитых им девушек.

— Эй, ты меня вообще слушаешь⁈ — но пилота такое отношение не устраивало, и он схватился за плечо стрелка здоровой рукой, а затем потянул на себя. — Ты хоть осозна…

— Заткнись уже и следи за улицей! И скажи спасибо, что до сих пор стоишь на ногах! — вытащив из-под платья одной из убитых заряженный пистолет, ударный показал его пилоту и повесил на пояс.

Боец, не ожидавший увидеть у гражданских оружие, опустил автомат и еще раз посмотрел на девушек.

— Побольше общайся с нашими наземными братьями. Они-то тебе припомнят море случаев, как на дежурстве на них внезапно нападали «гражданские». Хотя тут и полный дурак поймет, что если во время восстания на вражеской территории к месту крушения бегут две барышни, то они либо обезумели, либо заодно с восставшими. В любом случае добра от них ждать не стоило.

— Но… но это ведь могли быть и лояльные гильдии, которые просто хотели помочь, — все еще не веря в случившееся, пилот пытался хоть как-то убедить стрелка, что не стоит без разбирательств стрелять в гражданские лица. Но ударный оставался непреклонен.

— При потере транспорта, бойцы инженерного взвода обязаны сделать все, чтобы он не попал в руки посторонним. Если кто-то подходит к нашей технике и есть риск, что она будет захвачена, мы должны уничтожить любого постороннего, будь-то лоялист, военнообязанный или просто прохожий. Как ты ни крути, а сохранение технологий гораздо важнее жизни любого из этих ублюдков, как бы они не относились к гильдии.

Завершив обыск, стрелок наконец успокоился и был готов вернуться к наблюдению за периметром. Как он и сказал, покинуть место крушения они не могли, а потому ждали подкрепление, которое должно помочь удержать позиции до того, как ситуация в городе нормализуется. Или пока не будет возможности увезти MCC на ремонт.

Но стоило ему развернуться, как за спиной вновь послышался шум. Однако боец настолько не был готов к атаке, что лишь крик брата помог ему прийти в себя.

— Сзади!

— Воа-а-а! — закричал стрелок, как только на него бросились восставшие из мертвых девушки.

— Кха-а-а-аркх!

Хотя ударный был уверен, что уничтожил лазутчиков, но те без каких-либо неудобств атаковали его и даже выбили автомат из рук. Продолжая издавать неприятные звуки, они срывали с ударного броню плита за плитой, пока не добрались до черного костюма.

— С-сдохните! — в панике пилот стал стрелять по ним, чтобы хоть как-то остановить изуродованную нежить, но тут одна из девушек бросилась прямо на него. — Гха-а-а!

Они не обращали внимания на пули и были в разы сильнее, чем при жизни, чего ударные, закаленные в боях с гражданскими, совсем не могли ожидать. Никто из них и представить не мог, что враг будет представлять опасность даже после смерти.

Крики бойцов еще какое-то время разносились по округе, пока за окном улицу освещал свет зеленой луны.

13 Февраля, Улица Черная осень, 21:29 вечера.

Лонгстрим и Инсомния подошли к заветной цели — белому четырехэтажному дому, вокруг которого кружил настоящий вихрь маны.

Как и ожидалось, мятежники надежно закрепились в нем. На подходах возвели баррикады, а все, что дальше — заминировали. На крыше и у входов стояли часовые, не говоря уже про пулеметные точки. Наличие гражданских также осложняло дело, но основной проблемой оставалась именно большая концентрация маны.

— У-у-ух. От такого количества энергии голова начинает кружиться. А ты как себя чувствуешь, Лонги?

— Визор барахлит, а так все в норме.

— Ох, надеюсь, это то место. Еще одну прогулку в мановой буре мне не перенести. Ну, каков план? Я приму свою форму и разнесу здесь все?

— Не торопись, — наблюдая за домом, Лонгстрим придержал Инсомнию за рукав, когда та собиралась вскочить и помчаться в бой. — Я насчитал по меньшей мере пять пулеметных гнезд снаружи и внутри здания. Тебя просто убьют, если попытаешься атаковать в лоб. Вероятно, у них есть и снайперы, так что не вставай с места, пока я не придумаю план.

— Да ладно, моя кожа прочнее каких-то пулек, — с этими словами Инсомния трансформировала руку и показала ударному свои огромные мускулы.

— В отличие от тебя, не принимавшей активного участия в захвате городов, мне уже приходилось видеть, что может сделать даже один пулемет. Поверь, тебе лучше с ним не сталкиваться.

— Ла-адно. Только давай побыстрее.

Перевернувшись на спину, Инсомния положила руку за голову и увела взгляд в небо.

— Ха-а-а…

Несмотря на то, что сегодня в подконтрольном городе гильдии случилось восстание, сам вечер мало чем отличался от предыдущих. Дул холодный ветер, небо было затянуто облаками и, кажется, вот-вот должен был пойти дождь. Будто подтверждая это, на лицо девочки упала пара капель, заставив ту поморщиться.

Пока Лонгстрим составлял план, Инсомния задумалась о чем-то своем, без перерыва болтая ногой. Такую непоседу редко можно было застать за спокойным отдыхом, но сейчас у нее просто не было другой альтернативы, кроме как просто лежать и размышлять.

Единственное, что нарушало ее спокойствие, это выстрелы, раздававшиеся где-то вдалеке и неестественный цвет луны, который вселял в девочку необъяснимую тревогу.

— Хм-м. Интересно, а как луна смогла изменить свою раскраску.

— Не знаю. Некроманты думают, что ее поверхность покрыта изменчивой субстанцией, способной менять свой цвет время от времени.

— А почему это влияет на монстров и заставляет мертвых воскресать?

— Говорю же, не знаю я. Слушай, не мешай мне пока. Я пытаюсь сосредоточиться…

— Ха-а-а-а-а, — устало вздохнув, Инсомния закатила глаза и стала что-то напевать. — Ту-у ту ту-ту. Ту, та ту-та. Ту ту-у ту. Ту. Ту-у. Эх…

Казалось, что Лонгстрим будет следить за домом целую вечность. Едва ли Инсомния понимала, для чего так тщательно продумывать штурм, когда можно просто зайти и разнести всех врагов с одного удара. В этом плане она мало чем отличается от тех, кто считает, что Отвергнутые уже давно бы захватили континент, используй они всю свою армию и силу генералов с создателями.

Правда, после битвы за Слеим даже самые недальновидные люди начали сомневаться, настолько ли гильдия «Rejected by God» непобедима. Наверняка, сегодняшнее восстание лишь подтвердит эти сомнения.

Но вот Инсомния — другое дело. Она практически не задумывается о таких вещах и просто делает то, что хочет. Даже попытки Сэдэо научить ее и Тенерис ценить жизнь, не принесли особого успеха. Что одна, что вторая вряд ли представляют, чем жизни людей или кого бы то ни было так важны.

Что уж говорить, к настоящему времени Инсомния самолично лишила жизни сотни людей, и не сказать, что испытывала по этому поводу хоть какие-то муки или угрызения совести. В иной раз это указывало бы лишь на мерзкий характер, но в ее случае она просто не понимала, что в этом такого. Для нее это все равно, что давить муравьев.

Хоть она и была создана позже всех, не успев сразиться с врагами гильдии в старом мире, но ей уже не раз рассказывали, как Отвергнутые вели войну. И как генералы и личи погибали, а затем воскресали, девочке тоже было известно.

Сложно ценить жизнь, когда с самого рождения тебя убеждают в том, что смерть — не конец пути, а лишь его часть. Единственным исключением были рядовые юниты с кристаллами жизни, которых нельзя воскресить. Но и они легко заменялись, поскольку создавались на конвейере.

Подумав об этом, Инсомния еще раз посмотрела на Лонгстрима. Несмотря на их дружбу, ударный оставался всего лишь расходным материалом. Помимо него есть еще сотни тысяч таких же солдат, и ни внешностью, ни способностями они друг от друга не отличаются.

Тем не менее… девочка не могла сказать, что Лонгстрим и другие знакомые ударные ей безразличны. К друзьям Инсомния всегда относится с большим трепетом, даже если порой продолжает вести себя эгоистично.

Но проблема заключается в том, что она даже не думает о том, что ее друзья могут умереть. Она знает их практически со дня своего появления, и их присутствие в ее жизни так же постоянно, как небо над головой, сдувающий волосы ветер и холодный северный воздух, пахнущий хвойными деревьями.

Пока Инсомния обо всем этом думала, то прошло уже больше десяти минут. В рамках подавления восстания это было ничтожно мало, и за это время ситуация не могла кардинально измениться.

Однако это случилось.

[Внимание, внимание!] — в голове Инсомнии и в шлеме Лонгстрима раздался голос командора батальона, что чуть не заставило этих двоих подпрыгнуть. — [Говорит подполковник Панду. Мы получили сообщение, что генерал Индицибус обезвредил заклинателей, удерживающих в плену регулярные части нашего батальона. Барьер, сковавший их внутри казарм, уничтожен! Всем, кто находится на линии соприкосновения, разрешено перейти в наступление, чтобы объединиться с нашими освобожденными братьями!]

— Что? А что же тогда здесь? — спросила Инсомния у Лонгстрима, который почему-то не отрываясь смотрел куда-то вдаль. — М?

[Наступил решающий момент в битве за Ватомир. Приложите все усилия для прорыва окружения, а затем восстановите контроль над городом! Конец связи.]

Сообщение прервалось, и девочка даже слегка расстроилась тому, что восстание подходило к концу.

— Эх, а я хотела развлечься. Ну, что ж, давай тогда просто зачистим этот дом, раз там нет тех сильных заклинателей. — чуть приподнявшись, она размяла шею и потянулась, готовясь дать врагу жестокий бой. Но она вдруг остановилась, не получив ответа ударного. — Лонги? Что-то не так?

— Посмотри туда, пожалуйста. Это визор глючит или там и правда желтый дым тянется вниз по улице?

— А? Где?

Инсомния проследила за указательным пальцем Лонгстрима и наконец увидела то, что так его озадачило.

Прямо с занимаемых врагом позиций распространялся желтый туман, скрывающий в себе основания зданий. Но что-то с ним было не так.

Он не был похож на простой дым. Его очертания было легко разглядеть и по какой-то причине он стелился у земли, совсем не поднимаясь в воздух. Продвигаясь по улице, он словно наваливался огромной массой на все, что вставало у него на пути, после чего резко падал обратно на дорогу, как будто действительно имел вес.

— Что это?.. — завороженная столь необычным явлением Инсомния, задала этот вопрос чуть ли не шепотом. Но ответ прозвучал довольно громко и ясно.

— Это газ, — незнакомый голос пришел из-за спины. — Разработанный нашими учеными.

Не успела Инсомния опомниться, как Лонгстрим выхватил винтовку и резко обернулся. Но стоило ему это сделать, и что-то очень тяжелое врезалось ему в грудь.

— Гх! А? — ударный в тот же миг обессилил. Его пальцы отпустили рукоять, и автомат упал на землю. Посмотрев вниз, он увидел, как чья-то рука вонзилась в его доспех и схватилась за то, что было внутри. — Ах…

— Зрение тебя не подводит, боец. Надеюсь, это станет твоим утешением.

Разжав хватку, незнакомец отпустил кристалл жизни Лонгстрима, из-за чего тело ударного безвольно свалилось прямо в объятия Инсомнии.

Девочку будто парализовало. Держа на руках своего друга, она чувствовала, как излучаемая его кристаллом энергия медленно угасала. А вместе с ней и его жизнь.

И виновником всего этого был человек, облаченный в разбитый парадный доспех преихской армии. Седой военный смотрел на этих двух сверху вниз, не выражая никаких эмоций на лице. Он не чувствовал никакой опасности за свою жизнь, хотя до этого редко когда позволял себе напрямую участвовать в сражении. Но теперь ситуация была иной.

Ведь сейчас фельдмаршал видел перед собой лишь испуганного ребенка и обессиленного солдата, умирающего у того на руках.