Том 4,5: Ударные

Глава 4 «Птичник, часть 3»

В отличие от братьев, устроивших ему настоящий праздник в честь повышения, Верс не спал и сидел в гостиной, в который раз полируя новенькие пистолеты. Даже на базе отделения разведки нужно было оставлять в казарме хотя бы одного постового. Все же здесь хранилось оружие, а здание отнюдь не было неприступной крепостью.

Хотя ему, как виновнику торжества, можно было и отдохнуть от рутинной деятельности военных, вот только сам Верс считал прошедший день совсем обычным. Подчиненные были рады за него, да и лейтенант был доволен своим новым званием и должностью. Но он также понимал, что повысили его не только за заслуги.

Повышение в целях скорейшего расследования дела о пропавших ударных убило всю значимость события. Вот Верс и относился к этому, как к части задания, что он получил от создателей.

Но целую ночь сидеть без дела было скучно даже для него. Когда Версу надоело полировать оружие, он взял со стола принесенный из штаба портфель. Раз ночь только началась, он мог потратить свободное время на перечитывание документов. Может, ему удастся найти недочеты в тексте или скорректировать маршрут патрульных. Днем он все же делал это в небольшой спешке, а сейчас появился шанс остановиться на каждом пункте поподробней.

Отстегнув застежки, лейтенант достал стопку документов и положил их на стол. Только когда его рука потянулась к первому листу, он вдруг изучающе посмотрел на портфель.

— Хм? Что это?

Повернув его лицевой стороной, Верс взялся за центральную застежку и осмотрел ее. А затем его глаза упали на две другие, что находились по краям.

— А разве тут не две должно быть? Брак что ли?

Эти портфели для гильдии изготавливали по специальному заказу местные кожевники. Вряд ли изделия, которые создают вручную, тем более для такого заказчика, могли оказаться бракованными. Но иначе наличие лишней застежки Верс объяснить не мог.

Пусть это и показалось ему странным, но он быстро выкинул из головы мысли о портфеле и вернулся к документации.

— Оута дотошный. Если документы не пройдут проверку, то придется все переделывать заново. Да уж…

«Командор Оута — бывший офицер, сменивший погибшего Акиру на посту главы батальона. После прихода к власти и укрепления позиции ударных ему словно крышу сорвало. И доказательством тому служил тот факт, что даже личи признавали в нем хорошего командора. А ведь личи никогда и никого не признают.»

Понимая, что даже задание создателей едва ли заставит Оуту пойти навстречу Версу, лейтенант принялся тщательно перепроверять каждый лист. Все же командор был одним из немногих в батальоне, кому Верс действительно должен подчиняться.

— Так, что тут у нас? — лейтенант взглянул на первый лист и тут же покачал головой. — Эх… даже тут чувствуется рука бывшего начальника караула. Команд сержант-майор Стифек, что же мне с тобой делать? Не могу же я оставить караульную службу на того, кто даже в названии постов делает ошибки?

Лейтенант столкнулся с мыслью, что документы все равно придется переделывать, учитывая количество неточностей. Отчасти сам Верс был виноват в том, что не уследил, но это его первый день на посту начальника караула. Стифек же занимался этим с тех пор, как Верс уехал в Снуд, но так ничему и не научился.

Впрочем, лейтенант не был зол на него за наплевательское отношение к работе. Стифек встал на эту должность лишь из необходимости, не имея особого желания. Вдобавок ему нужно было заниматься сержантским составом, что имело наибольший приоритет. Ведь с караульной службой кто-то да разберется, а вот если пострадает квалификация сержантов, то быть беде всему Слеиму.

Перед тем как продолжить, Верс порылся в портфеле и достал оттуда небольшой голубой куб. Боец не стал надолго на нем останавливаться и просто спрятал его в набедренном кармане.

Но ему не удалось приступить к работе.

— Гм… как-то странно я себя чувствую. Перебрал кробивухи?..

Пространство перед Версом словно поплыло. Однако это его не удивило. В честь повышения он с подчиненными практически купался в кробивухе и смуке, что вполне могло вызвать эффект, похожий на слабое головокружение. Но достаточно было слегка размяться, чтобы кристалл жизни перешел в активную фазу, и тогда все негативные эффекты начинали спадать.

И вдруг…

— А? К-какого⁈

Лишь поднявшись на ноги, Верс обнаружил, что комната начала вращаться. Нет, он сам не мог устоять на ногах, из-за чего начал кружиться и в конце концов упал.

«Меня не могли срубить такие слабые препараты! Стоп… неужели⁈» — Верс чуть ли не закричал от внезапного осознания, но его сил на это не хватило.

Остаток энергии он вложил на то, чтобы быстро погасить свечу и распахнуть окно в гостиную.

Лейтенант понял, что случилось, но даже не пытался прикрыть кристалл жизни. Потому что прекрасно знал, что от метафетрина не защититься без соответствующей экипировки.

Невидимый газ заполнил комнату, а затем и все здание целиком. Если бы ударные уже не спали, то в этот момент могли мгновенно потерять сознание.

Но Верс старался не отключаться. Он сел поближе к окну и сжал в руке пистолет. Ни на что другое его сил больше не осталось. Теперь ему оставалось лишь ждать.

Через минуту в коридоре послышались чьи-то шаги. Неизвестный шел медленно, но не пытался особо маскировать свое присутствие. Он был уверен, что внутри дома не осталось никого, кто может оказать ему сопротивление. Все остальное было лишь предосторожностью.

Наконец он встал между двумя дверьми. Одна вела в комнату, где спали ударные, а другая в пустоватую гостиную. И хотя в таком состоянии бойцы были удобной целью, с которой можно было без проблем разделаться, но лазутчик выбрал вторую дверь.

Открыв ее, он попал в небольшую гостиную, часть которой была переоборудована во что-то наподобие кухни. Всюду стояла грязная посуда, но неизвестный быстро отвел взгляд в сторону стола. Там лежал кожаный портфель и всякая документация, которая любому человеку показалась бы обычной макулатурой. Но неизвестный направился прямо к столу, будто изначально хотел пойти туда.

В свете луны можно было разглядеть нарушителя получше. Хотя его лицо скрывалось в тени капюшона, но стало видно, что он носил черный костюм, похожий на дождевик. Перчатки, как и обувь, плотно прилегали к самому костюму, делая его идеально герметичным.

Сложно было понять, зачем тот носил нечто подобное в такой момент, ведь важно было контролировать каждое движение. Но при детальном наблюдении становилось вполне очевидно, что лазутчику костюм никак не мешал.

Сперва он осмотрел портфель и приложил руку к застежке, что была посередине. Когда же он убрал свою ладонь, то застежка куда-то испарилась.

Бегло осмотрев документацию, лазутчик стал складывать ее в сумку. Казалось, он нашел все, что ему было нужно, но его ноги не направились к выходу. Вместо этого он стал изучать стол и еще раз заглянул внутрь портфеля. Тем не менее он так ничего и не нашел.

Вдруг его взгляд упал на бойца, лежащего у стены. Тот так же, как и остальные, был в отключке, но держал в руке пистолет. Видимо, он заметил, как комната заполнилась газом, но по итогу это не имело большого значения.

Лазутчик быстро потянулся к набедренным подсумкам ударного и принялся рыться в них. В основном там лежали гранаты и всякие инструменты, но они никак его не интересовали. И все же одна вещица пришлась ему по душе.

Достав голубой кубик, лазутчик сжал его покрепче и развернулся, не став обыскивать бойца до конца. Складывалось впечатление, что он пришел именно за этим.

Больше ему тут делать было нечего. Неизвестный взял портфель и уже собрался уходить. Ведь ситуация позволяла ему выйти отсюда совершенно безнаказанным. Но все оказалось не так просто.

— Не шевелись, — раздался голос сзади вместе с тем, как к голове лазутчика приставили холодный ствол пистолета.

Неизвестный подчинился приказу и остановился, не рискуя даже оборачиваться. Потому что он прекрасно понимал, кому принадлежал этот голос.

— Если уж хотел отравить нас газом, то для начала тебе следовало заклеить окна.

— …

Ничего не ответив бойцу, который находился в сознании несмотря на метафетрин, лазутчик ждал дальнейших действий с его стороны и не пытался сопротивляться. Но, вероятно, в такой ситуации это все равно не представлялось возможным.

— Интересно, кому понадобились данные о караульной службе батальона… Но что еще интересней, так это то, что ты не ограничился документами.

Гнетущая атмосфера нависла в комнате. Боец по имени Верс сильнее сжал пистолет, а неизвестный продолжил стоять как вкопанный. Но все вокруг так и кричало о его жажде убивать.

— Вопрос… Кто ты такой?

Лейтенант не дождался ответа. Вместо него лазутчик дернул голову в сторону и схватил руку Верса, после чего с силой бросил его через себя.

Хотя движение было довольно опасное, ведь практически ничего не мешало Версу нажать на спусковой крючок, но лазутчику удалось остаться невредимым и оглушить бойца на мгновение. Мгновение, которого хватило, чтобы побежать на выход.

— Гх, стоять! — подняв взгляд, Верс быстро навел пистолет на голову убегающего лазутчика и сделал один точный выстрел.

Мгновенная смерть. Такой должен быть эффект после выстрела в голову. Но по какой-то причине раненый лазутчик даже не замедлился и вылетел из казармы на полном ходу.

Верс на секунду растерялся. Сложно представить, чтобы человек смог пережить прямое попадание в голову. Однако растерянность сменилась злостью, и лейтенант побежал вслед за нарушителем, что проник на военную базу Отвергнутых.

Но перед этим Верс должен был нажать на красную кнопку в коридоре. Нужно было поднять сигнал тревоги, чтобы лазутчика успели задержать до его выхода в город. Однако…

— Тц! Твою ж мать! — Верс лишь посмотрел на вырванную из стены кнопку, что валялась на полу, и побежал в сторону выхода, приложив палец к уху. — Штаб, говорит Гусь-1! На базу отделения разведки проник нарушитель и выкрал важные документы! Перекройте все выходы и поднимите тревогу! Также он использовал метафетрин, чтобы обезвредить моих солдат. Вышлите медиков в казарму для ОО №27!

Получив подтверждение от штаба, лейтенант выбежал на улицу и тут же услышал вой сирен. Хотя лазутчик постарался отсрочить этот процесс, но реакция ударных была молниеносной.

Зажглись мощные прожектора. Караульные повыскакивали из казарм. В воздухе послышались звуки вращающихся лопастей. И благодаря тому, что Верс выстрелил в нарушителя, все ударные в округе знали, куда тот убежал.

— Лейтенант! — крикнул знакомый сержант, подбежав к Версу сбоку. — Сэр, вы смогли опознать нарушителя⁈

— Нет, Фортсай. Он стоял ко мне спиной, так что мне не удалось разглядеть его лица. Знаю только, что он был в темном костюме. И хотя это странно, но он напомнил мне форму отряда биозащиты…

— Понял. Я передам своим. Удачи, лейтенант.

Боец на ходу отсалютовал Версу и убежал восвояси. Но сам Верс был слишком сосредоточен на своем чутье, поэтому не ответил сержанту тем же жестом и просто бежал вперед.

Но что-то было не так. Что бойцы рядом, что караульные на башнях — все смотрели в одном направлении. А именно — на единственные ворота, через которые можно было пройти на территорию отдела разведки. Однако они были закрыты и через них просто не могли пройти незамеченными.

И все же чутье говорило, что злоумышленник уже покинул территорию и забежал в город. Следуя своим инстинктам, ударные побежали за ним, но Верс остановился на месте и огляделся.

Странное чувство появилось у него в груди. Он точно знал, что чутье указывает на врага, который удалялся от базы, пока Верс стоял и осматривался по сторонам. Но что-то другое заставило лейтенанта думать, что чутье ведет его в ошибочном направлении.

Обычно ударные называли интуицией свою способность видеть врагов, но в действительности это была их врожденная техника. Настоящая интуиция — это смесь догадок, основанных на личном опыте конкретного человека. И чутье ударных к этому не имеет никакого отношения.

Но то, что почувствовал Верс, было истинным проявлением интуиции. Ему сложно было сопротивляться внутреннему зову, однако ноги все равно понесли лейтенанта в другом направлении. Потому как самая точная техника распознавания врагов, не имеющая аналогов у обитателей этого мира, все равно могла подвести. И Верс убедился в этом на собственной шкуре.

Решив довериться своей интуиции, он помчался в правую часть базы. Каменная стена, окружавшая ее, была готова не полностью. Ее строительство шло не так быстро, как того бы хотелось, поэтому в некоторых местах еще остались нагромождения из колючей проволоки и забора в виде тонких металлических листов.

Разумеется, эти места охранялись и патрулировались, но идеальной охраны не бывает. Так что Верс нисколько не удивился, когда нашел дыру в заборе возле перерезанной проволоки. И когда он заметил свежие следы, ведущие по ту сторону забора, лейтенант убедился в своей правоте.

Верс пошел по тому же пути и попал в закрытый район. Здесь уже давно никто не жил, поскольку дома были разрушены в результате атаки. Да и Отвергнутые не хотели, чтобы кто попало шлялся возле телекоммуникационной вышки.

Хотя здесь можно было легко потеряться, но лейтенант чувствовал, куда ему нужно идти. Он видел идеальный маршрут отступления, по которому сам бы и побежал. И интуиция подсказывала ему, что нарушитель также выберет этот путь.

Лейтенант долго бежал по завалам, огибая полуразрушенные дома, пока наконец не добрался до пустыря. Это была окраина города. Некогда крепостная стена закрывала ее от остального мира, но сейчас тут было пусто. Хоть обломки давно убрали, но вдалеке еще можно было увидеть старые башни, между которыми должна были находиться эта самая стена.

И сейчас здесь было голое поле. Лишь большой ров, оставленный как естественная преграда от монстров, нарушал девственную красоту этого места.

Верс замедлил шаг и пошел в сторону рва, пока зеленая луна светила ему в спину. Бежать больше не было смысла. Ибо тот, за кем он гнался, стоял прямо у обрыва и смиренно ждал, пока лейтенант не подойдет к нему.

Остановившись на небольшом удалении, Верс достал пистолет и направил его на злоумышленника. Но тот вновь никак на это не отреагировал.

— Ты правда думал, что тебе удастся уйти? — первым заговорил лейтенант. — Наивно полагать, что твои уловки сработают на всех нас.

— Но вы тут один, — неожиданно сказал лазутчик искаженным голосом. — Стало быть, большая часть ударных все же купилась.

— Просто я еще никому не сказал. Решил, что масштабное преследование спугнет тебя. А пока ты был бы уверен, что тебя ищут в другом месте, я смог бы незаметно добраться до тебя. Но, похоже, ты не спешил убегать.

— Возможно, мне было интересно. Сможет ли кто-то из вас найти меня прежде, чем я окончательно сбегу. И вы меня удивили.

Нависла тишина. Ни Верс, ни лазутчик ничего не говорили. Лишь сверлили друг друга взглядом, пока один из них не сделал кое-что неожиданное.

Не отводя пистолет, Верс снял с себя шлем и показал свое лицо нарушителю. И хотя тот сперва не понял, зачем он это сделал, но слова лейтенанта дали ему четкий ответ.

— Признаюсь, мне до сих пор не верится… даже в голове не укладывается. Поэтому я просто спрошу… почему ты решил предать нас?

Лазутчик посмотрел прямо на Верса. Он слегка оторопел от его вопроса. Но когда он наконец осознал сказанное, неизвестный человек сперва спустил капюшон, а затем снял с себя маску с фильтрами.

Перед лейтенантом показалось лицо, которое он видел каждый день, начиная с момента своего пробуждения. Гладкий череп — идеальный, без единой татуировки, но со сквозным отверстием от попадания пули — и горящие внутри глазниц зеленые огоньки. Так выглядело лицо его брата. Одного из сотен тысяч других.