Туманы замка Бро

Глава 23

Грегори всю ночь снилась какая-то дребедень.

Сначала он чувствовал тёплые руки, нежно ласкавшие его тело. В паху наливался жар, и бёдра сами двигались вперёд, силясь прижаться к чужому телу.

Потом он открывал глаза и видел перед собой Данстана. Грегори чудилось, что под плотной рубахой скрывается нежное и мягкое женское тело. Он срывал этот грубый покров, опрокидывал на спину оказавшуюся перед ним нимфу и входил в неё, а та выгибалась и стонала под ним, и сильнее вцеплялась пальцами в его спину.

Наконец Грегори широко распахнул глаза и понял, что на самом деле проснулся.

Вдалеке за стенами башни кричал петух. Сквозь узкую бойницу пробивался первый рассветный луч.

К Грегори стремительно возвращалась память. Он медленно осознавал, что не всё, что ему привиделось, было сном – по крайней мере башня существовала на самом деле, и в самом деле за дверью стояли рыцари, назначенные его охранять.

«Расскажу об этом на исповеди – сожгут», – подумал он.

Грегори стукнул кулаком по тюфяку и, резко перевернувшись на другой бок, обнаружил, что ещё одна деталь существовала наяву – рядом с ним, едва различимый в рассветном полумраке, лежал Данстан.

Его Данстан. Грегори рвано выдохнул и протянул руку, чтобы коснуться щеки, нежно трепетавшей во сне. Данстан был прекрасен вблизи. Грегори успел уже забыть, насколько его пленник красив. В голове не укладывалось, как можно было, владея этой красотой, отдать её на поругание другим.

Грегори провел кончиками пальцев вдоль виска к краешку губ, и те слабо дёрнулись, будто спящий пытался отогнать комара. Это лёгкое движение дрожью отдалось во всём теле Грегори, и он почувствовал, как уже наяву напрягается его плоть.

Это было неправильно, и он этого не понимал, но от одного только прикосновения с шотландцу сердце его готово было выпрыгнуть из груди.

Пальцы Грегори двинулись ниже, прослеживая тонкую косточку видневшуюся в шейном вырезе рубахи. Один из них прочертил контуры ключицы – тонкой и изящной, не в пример тем мальчишкам, что он знал, или даже крестьянским девчонкам, обитавшим в замке.

Тело Данстана казалось худощавым, не похожим на грубые мускулистые тела, которые Грегори видел раньше, и это почему-то заводило ещё сильней. Грудная клетка его медленно вздымалась в опасной близости при каждом вздохе, и Грегори подумал, что если бы коснудся груди пленника, то смог бы ощутить мерный стук его сердца.

Рука Грегори, терзаемого любопытством, полностью накрыла плечо Данстана и, спустившись чуть ниже, остановилась на груди.

Грегори замер понимая, что вместо плоской мужской груди под его ладонью находится небольшой, но вполне женский холмик.

Грегори сглотнул. Удивиться он не успел, лишь подумал, что продолжается наяву его безумный сон. Он стиснул пальцы, наслаждаясь незнакомым, но возбуждающим чувством.

А ещё через мгновение взгляд его упал на лицо Милдрет, и Грегори обнаружил, что та наблюдает за ним из-под приспущенных ресниц.

Грегори мгновенно отдёрнул руку и тут же разозлился на себя. Чего, собственно, было стесняться? Девчонка обманула его! А ведь она принадлежала ему и должна была принимать любой его каприз. Должна была радоваться тому, что господин захотел коснуться её нежно, а не отлупить. Девчонка… Глупая улыбка расплылась по лицу Грегори, но уже через секунду тот совладал с собой и кашлянул.

– Почему завтрак ещё не готов? – спросил он, и Милдрет мгновенно широко распахнула глаза, будто спрашивая: «Что?» – Ты думал, я тебя взял к себе, чтобы ты всё время спал?

– Взял к себе? – медленно повторила Милдрет, всё ещё не до конца понявшая, что происходит кругом и куда она попала.

– Ты теперь служишь мне.

Милдрет несколько секунд недоумевающее смотрела на него, а затем резко села.

– Простите, господин! – сердце болезненно кольнуло, но она загнала поглубже эту боль. У неё не было никаких оснований ожидать иного – и ей следовало бы сразу это понять.

Милдрет, кое-как перебравшись через лежащего рядом Грегори, опустила ноги на пол. Покачнулась, вставая – на секунду её подвело колено, которое в темнице разнылось ещё сильней.

Грегори пристально наблюдал за каждым её движением. «Девчонка!..» – продолжало биться у него в голове. Когда Милдрет оступилась, рука его метнулась поддержать, но тут же опала, когда та восстановила равновесие. Он сам ещё толком не успел свыкнуться с мыслью, что Данстан теперь здесь, рядом с ним, когда на него свалилась ещё одна новость – Данстана явно звали не Данстан. Новость эта была не менее удивительной, чем-то, что они оказались именно здесь – в башне, охраняемой людьми сэра Генриха. И будто в унисон его мыслям не-Данстан спросила:

– Где мы?

– Под арестом, – буркнул Грегори мрачно. Тоже сел на кровати и поплотнее завернулся в плед. Все остальные мысли мигом вылетели у него из головы.

Милдрет вопросительно смотрела на него, но Грегори нечего было сказать.

– Я не знаю, – произнёс он и, уронив лицо на ладони, принялся с усилием протирать заспанные глаза. – Слушай, я есть хочу. Сделай что-нибудь, а?

Милдрет торопливо кивнула и продолжила натягивать одежду. Затем дёрнула за ручку двери и тут же обнаружила, что та заперта. Снова оглянулась на Грегори, ожидая, что тот достанет ключ, но тот только приказал:

– Постучи.

Милдрет выполнила приказ, и через несколько секунд загремел замок, дверь отворилась, и в проёме показался рыцарь – Милдрет смутно знала его, но только потому, что видела на пирах, за верхним столом. По телу её пробежала дрожь, но она тут же взяла себя в руки и твёрдо сказала:

– Молодому господину требуется завтрак, – подумала и добавила. – А также вода для умывания.

Стражник отступил в сторону, видимо, обозначая, что эту проблему Милдрет предстоит решить самой.

Милдрет нырнула наружу, и обернулась на секунду – Грегори, сидевший на кровати, выглядел одиноким и потерянным. Никаких признаков того, что за ночь он догадался, с кем ему предстоит жить, молодой Вьепон не проявлял. Не хотелось оставлять его одного, но, подумав, Милдрет решила, что чем раньше начнёт, тем раньше сможет вернуться к нему.

Она отцепилась от косяка и, оглядевшись, чтобы понять, куда их поместили, направилась в сторону кухни.

С кухаркой справиться было легко. Сначала та заявила было, что завтракать положено за общим столом. Потом, когда Милдрет сказала, что Грегори не может покинуть своих покоев, попыталась бултыхнуть ему в миску пшеничной каши.

Милдрет желудок свело от вида густой жижи, сама бы она сейчас съела и её, но, поскольку еду надо было нести Грегори, решила поспорить ещё.

– Молодой наследник плохо себя чувствует, – заявила она. – Ты же не хочешь отвечать перед ним и его отцом?

Кухарка наградила Милдрет злым взглядом и бултыхнула в миску ещё и ломоть мяса.

Милдрет проследила взглядом его путь и продолжила:

– Я понимаю, что ты не ждала моего прихода, но к обеду я рассчитываю на соответствующую статусу моего господина еду и посуду.

Она взяла миску и направилась обратно к башне.

Грегори лежал на кровати, глядя в потолок. Он явно пребывал в апатии, но Милдрет решила пока не обращать на это внимания и, поставив миску рядом с кроватью, снова вышла, теперь уже за водой.

Новый господин вызывал у неё противоречивые чувства.

Грегори сам по себе притягивал её как магнит. И если бы Милдрет дали волю выбирать, она бы его с ложечки кормила три раза в день – таким умилительным было его красивое лицо, когда Грегори злился или обижался.

В то же время Грегори она никогда не воспринимала как господина. Теперь в голове у Милдрет снова всплывал тот день, когда она попала в плен. Всё могло бы обернуться по-другому: если бы не рыцарь, напавший на неё с фланга – сейчас Грегори был бы её слугой. При мысли об этом Милдрет скрипела зубами, набирая воду. Сама она сполоснула лицо в реке – хотелось куда большего. Погрузиться в воду целиком, смыть с себя грязь и расчесать волосы, но на улице уже стояла осень, недолгое солнечное утро сменилось мелким дождиком, разбивавшим в клочья дорожную грязь, и купаться в реке был не сезон – а когда она в последний раз погружалась в горячую воду, Милдрет вспомнить уже не могла.

Она вернулась в башню и, поставив воду для умывания рядом с миской каши, заметила, что там осталась половина. Кусок мяса тоже стал меньше, но всё ещё лежал в ней.

– Помочь вам одеться? – спросила Милдрет, выпрямляясь и склоняя голову в лёгком поклоне, как того требовали приличия. Всё ещё безумно хотелось есть, но, судя по тому, что господин оставил мясо, он сам ещё собирался вернуться к еде.

Грегори окинул её злым взглядом.

– Сядь, – приказал Грегори, снова отворачиваясь, – и поешь.

Судя по его тону, утренняя раздражительность ещё не прошла, и Милдрет сочла за благо без лишних вопросов выполнить приказ.

Пока она запихивала в рот остатки каши, старательно обходя кусок баранины, лежавший в ней, Грегори придвинулся к ней поближе. Его пристальный взгляд начинал смущать Милдрет, но рот был занят едой.

– Мясо тоже ешь, – приказал Грегори, увидев, что больше в миске не осталось ничего. Он продолжал пристально наблюдать, как двигаются челюсти пленницы. У шотландки был на удивление красивый, хоть и неправильный немного, изгиб подбородка, а когда она жевала – между ухом и щекой образовывалась ямочка, которую так и хотелось поцеловать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Грегори, когда Милдрет оставила миску и благодарно склонила голову.

Ему ужасно хотелось задать ещё один вопрос: как её на самом деле следует называть? Но впервые в жизни Грегори оказался смущён и не мог заставить себя произнести вслух то, что варилось у него в голове.

– Спасибо, господин, хорошо.

– Ты лжёшь.

Милдрет промолчала.

– Иди сюда, – приказал Грегори и отодвинулся к стене. – Согрей меня.

Милдрет сглотнула. Теперь, когда она немного пришла в себя, мысль о том, чтобы обнять обнажённое гибкое тело Грегори, казалась ей почти крамольной. Внизу живота погорячело, когда она только представила, как опускается на кровать рядом с ним, а когда Милдрет осознала это – ещё и щёки её залились румянцем при мысли о том, что сейчас Грегори обнаружит, кто лежит в его объятьях.

– Ну же! Чего ты ждёшь? – Грегори продолжал смотреть капризно и зло, и Милдрет, скинув башмаки, нырнула к нему под плед и прижала господина к себе.

Грегори шумно дышал ей в шею, а у своего бедра Милдрет ощутила его напряжённую плоть.

На секунду взгляды их встретились. Милдрет невыносимо захотелось, чтобы взгляд этот перерос во что-то большее – в поцелуй или во что-то ещё. Но Грегори только прислонился лбом к её лбу, прикрыл глаза и зашептал:

– Они сказали, я не выйду отсюда. Пока не вернётся отец. Он может вернуться через полгода. А может не вернуться вообще. Понимаешь?

Милдрет кивнула.

Грегори зажмурился.

– Я же… Я же всё сделал правильно. Люди были благодарны мне! Только Тизон… – горло Грегори сдавил спазм и, озарённый внезапным пониманием, он распахнул глаза: – Почему Тизон не помог мне? Ведь я всё ещё служу ему! Ведь отец сказал ему заботиться обо мне! Почему… Почему он ничего не сделал? Почему хотя бы не предупредил меня?

Милдрет молчала, не понимая из этого невнятного бормотания ничего, кроме, пожалуй, одного – Грегори предали, и теперь сам он стал невольником в собственном замке.

– Твой отец вернётся, – Милдрет поймала в ладонь его лицо и, задержав на секунду пальцы на щеке, провела ими к затылку, разбирая на прядки длинные волосы. – Всё будет хорошо.

Грегори закрыл глаза и покачал головой.

– Я так устал от них всех. Я так ненавижу этого… этого… – Грегори стиснул зубы. – Что он с тобой сделал? Как посмел отобрать тебя у меня? Как ты посмела подчиняться ему? – с каждой фразой голос Грегори становился всё сильнее и злей, но стоило ему произнести последние слова, как Милдерт вздрогнула, моментально осознав, что её раскрыли, а в следующую секунду Грегори резко надавил Милдрет на плечи, опрокидывая на спину, и, уже нависая над ней, спросил: – Как ты посмела вставать на колени перед ним?

Милдрет молчала. Язык не слушался. Чёрные глаза, теперь снова полные ненависти, были так близко, что проливавшаяся из зрачков темнота затапливала с головой, обволакивала её. Она хотела купаться в этом взгляде, не чувствуя ничего, кроме него, но голос Грегори нарушил наступившую было гармонию, когда тот рявкнул:

– Отвечай!

Милдрет сглотнула.

– Прости, – только и смогла выдавить она.

– Ни перед кем больше не смей вставать на колени, кроме меня! Ты поняла? Никого не смей господином называть! Ты моя!

Милдрет машинально кивнула. Взгляд Грегори лишал её воли, а руки сами, вместо того, чтобы оттолкнуть мальчишку, который был немногим сильнее её, поползли по его обнажённой пояснице, изучая и лаская.

Взгляд Грегори смягчился. Милдрет почти видела, как он тает от каждого прикосновения. И только когда руки её, обнаглев, почти подобрались к ягодицам господина, тот вскинулся и непонимающе посмотрел на неё.

– Что ты делаешь? – спросил Грегори.

Милдрет замерла. Она и сама не знала, что творили её руки – только то, что от этих движений вжимавшаяся в её бедро плоть Грегори наливалается кровью сильней, а у неё самой сердце бьётся всё быстрей, и кровь всё сильнее шумит в ушах.

Грегори выпутался из её рук и быстро сел, спустив ноги на пол.

– Как тебя называть? – спросил он не поворачиваясь к ней.

Милдрет молчала, боясь отвечать, хотя и понимала, что ей уже нечего не скрыть.

– Я спросил, как твоё имя! – рявкнул Грегори поворачиваясь к ней и снова наваливаясь всем телом.

– Милдрет… – выдохнула Милдрет и прежде, чем Грегори успел спросить что-то ещё, пробормотала: – Я не хотела ничего скрывать! Лорд Вьепон сам…

– Он знает? – перебил её Грегори.

Милдрет покачала головой. Врятли Вьепон позволил бы девушке стать его пажом.

– Хорошо, – сказал Грегори, – никому кроме меня не нужно знать.

Он прекрасно понимал, что если кто-то узнает, что шотландец – на самом деле шотландка, пленницу тут же у него отберут.

– Помоги мне одеться, – приказал он и снова отвернулся. Вообще-то, до сих пор Грегори вполне справлялся сам, но теперь ему вдруг неимоверно захотелось испробовать все прелести своего нового положения. К тому же, когда руки Милдрет скользили по его телу, Грегори уносило куда-то далеко в полёт, и он не собирался упускать возможность испытать это чувство лишний раз.

Милдрет, кое-как успокоив дыхание, выбралась из постели и принялась выполнять приказ. Затем точно так же она помогла Грегори умыться, и, когда уже собиралась вынести грязную воду, Грегори негромко произнёс, так что Милдрет даже не была уверена, что тот обращается к ней:

– Мне нужно поговорить с Тизоном. Я хочу понять.

Милдрет замерла у самой двери и обернулась к нему.

– Хотите, я его позову? – спросила Милдрет.

Грегори закусил губу.

– Не знаю, – сказал он. – Нет. Сейчас ты вынесешь воду, и мы отправимся на тренировку. Мне обещали, что я буду заниматься с мечом каждый день. Тогда ты отвлечёшь охрану, а я попробую найти Тизона.

Милдрет кивнула.

– Пока это всё. Иди. И… Милдрет, ты помнишь, о чём я говорил?

– Нет, господин.

– Нужно найти тебе меч. Ты будешь тренироваться со мной. А потом, возможно, станешь делать кое-что ещё.