Туманы замка Бро

Глава 30

На следующее утро Грегори отправился тренироваться один, в то время как Милдрет было поручено отыскать Ласе и следовать за ней, куда бы та ни направилась, не показываясь при этом ей на глаза.

Следовать далеко не пришлось.

Это был первый раз со дня охоты, когда Грегори выбрался из своей башни, и едва он начал звенеть клинком о деревянного болвана, как Ласе, шурша юбками, направилась к тренировочной площадке.

– Грегори, – она с улыбкой присела в полупоклоне, но даже Грегори заметил, насколько натянутой была эта улыбка.

– Моя дорогая сестра, – Грегори тоже легко поклонился и воткнул в землю меч.

– Я ожидала, что вы уделите мне больше внимания. Довольно странно смотрелся ваш побег с охоты из-за какого-то… – Ласе брезгливо пошевелила пальчиками, – слуги.

Грегори наклонил голову набок и скрипнул зубами.

– Он спас мне жизнь, – сказал он сухо, но всё же стараясь не выходить за рамки приличий, – считаю, что верных слуг следует награждать.

Губы Ласе дёрнулись, но она так и не ответила ничего. Вместо этого обошла Грегори полукругом, разглядывая его осунувшееся за время заключения лицо и остановившись спиной, так что Грегори чувствовал себя неуютно, произнесла:

– Но это же не значит, что вы вините в его ранении меня?

– Конечно, нет, – Грегори обернулся и улыбнулся почти с облегчением. – У меня и мыслей не было, что это может быть ваша вина.

– Хорошо. Значит, нам с вами нет нужды ссориться?

Грегори пожал плечами.

– Жаль, конечно, – продолжала Ласе, – что мне пришлось провести все прошедшие недели в одиночестве. Но лето ещё только началось, и вы могли бы уделить мне немного внимания, побыть гостеприимным хозяином…

– Чего бы вы хотели? – последние слова успокоили Грегори окончательно, и он расслабился, глядя на Ласе уже без тени подозрения, скорее с любопытством.

Ласе была красива. В лице её девичья мягкость странным образом переплеталась с острым блеском глаз. А главное – Грегори так давно не общался со сверстниками – кроме, разве что, Милдрет – что она и её затеи казались ему глотком свежего ветра в затхлом воздухе темницы.

– Вы могли бы показать мне здешние места. За пределами замка, я имею в виду.

Грегори колебался.

– Вы же и сами выросли здесь, – осторожно сказал он, хотя куда больше Грегори волновал другой вопрос: позволено ли ему будет покинуть стены замка? И сможет ли выбраться следом за ним Милдрет, ведь слугу на подобную встречу было бы странно звать.

– Это было так давно, – Ласе мечтательно улыбнулась, – я уже ничего не помню. Сэр Генрих не пустит меня одну, а если выбирать сопровождающих из числа тех, кто обитает в замке, я, безусловно, выбрала бы вас.

Грегори едва заметно прикусил губу. Не хотелось идти к сэру Генриху на поклон.

– Хорошо. Вы поговорите об этом со своим отцом?

– Само собой, – Ласе засияла, а затем, быстро качнувшись в его сторону, легко поцеловала в щёку.

Губы у неё были горячими и мягкими, а когда они коснулись кожи, Грегори ощутил, как от места их соприкосновения с кожей в разные стороны разбежалась обжигающая волна.

– Я буду ждать вас на закате у ворот, – Ласе стремительно отвернулась и двинулась прочь.

За обедом Милдрет была мрачна и молчалива.

Грегори наблюдал за ней исподлобья, делая вид, что увлечён едой. Самого его подмывало поговорить, но он категорически не знал, с чего начать разговор.

– Милдрет, а ты целовалась когда-нибудь? – спросил он, переходя к вину.

Посуда звякнула в руках Милдрет, и она медленно поставила её на стол, чтобы не уронить.

– С кем? – спросила она зло. – С кухарками, которые считают меня «шотландским дикарём»?

Грегори приподнял глаза от своей чарки и, посмотрев на неё, приказал:

– Сядь.

Милдрет резко опустилась на табуретку по другую сторону от сундука.

– Ближе сядь, – Грегори поставил вино на стол и, поймав руку Милдрет, дёрнул на себя, заставляя подняться. Милдрет хотела было опуститься на краешек сундука, но Грегори поймал её за бедро другой рукой и опустил себе на колени. – Вот так.

Милдрет замерла, боясь шевельнуться. Тело Грегори под ней было горячим, как печь. Несмотря на жару, они продолжали спать в одной кровати – но это было ночью, в темноте. А сейчас Грегори оказался неимоверно близко, и каждую чёрточку его лица заливал солнечный свет, падавший из окна.

Глаза Грегори смотрели прямо на Милдрет, и казалось, взгляд его устремлён куда-то глубоко, на самое дно её собственных глаз.

Грегори тоже чувствовал это – от одной только близости Милдрет по телу разбегались волны тепла. От мысли о том, что они делают нечто запретное, чего не должно существовать, и о чём никто не должен узнать, эти волны становились обжигающими и тяжелело в паху.

Он смотрел в глаза Милдрет – серые, как туман, состоящие из множества дымчатых кристалликов, и от того куда более живые и реальные, чем всё вокруг – хотя должен был вовсе не смотреть. Он хотел понять: если бы его коснулись губы Милдрет, а не Ласе, бежал бы по телу такой же жар?

Грегори казалось, что жар должен был бы быть куда сильней, и мысль о том, чтобы ощутить его снова, только на сей раз совсем по-другому, не от чужих женских губ, а от губ той, о ком он думал весь последний год, зачаровывала его. Этому искушению невозможно было противостоять.

– Что ты делаешь? – спросила Милдрет, когда их губы сами собой оказались настолько близко, что кроме как поцелуем происходящее объяснить было нельзя.

Грегори сглотнул.

– Я должен буду с ней целоваться, – сказал он. – Но я никогда не пробовал.

Во взгляде Милдрет прямо напротив его глаз мелькнула сталь.

– И чем я могу помочь? – спросила она.

– Я думал… Мы можем для начала попробовать с тобой.

– Плохая идея, господин, – Милдрет резко выдернула руку и встала. – У меня совсем другой рот.

Грегори молчал. Он чувствовал, как к щекам приливает кровь, и не знал, что можно сказать. Опозориться так перед собственным слугой, перед тем, кого ему придётся терпеть рядом с собой изо дня в день – это было невыносимо.

– Уйди! – бросил он, хотя в приказе не было нужды – Милдрет и без того торопливо звенела тарелками, не глядя на него. – Нет, постой! – тут же оборвал себя Грегори, увидев, что та и так собирается выйти из комнаты.

– Что? – Милдрет медленно повернулась, но смотреть продолжала мимо него.

– Вечером мы с Ласе отправляемся на прогулку. За пределы замка, – Грегори замолк.

– Я рада за вас, – не сдержалась Милдрет и тоже замолкла.

– Я хочу, чтобы ты продолжала за ней следить… – Грегори замешкался. – Ты сможешь выбраться из замка следом за нами?

Милдрет наконец посмотрела на него в упор.

– Зачем? – тихо спросила она.

– Мы же это уже обсуждали, Милдрет.

Милдрет стиснула зубы и процедила:

– Хорошо. Я придумаю что-нибудь.

Вечер прошёл тихо – Грегори гулял с Ласе вдоль реки, Милдрет наблюдала за ними, сидя на дереве в темноте. Из башни она выбралась легче, чем сама ожидала – просто скинула верёвку из окна и спустилась по ней. Потом верёвку пришлось немного спрятать за листвой, но даже в этом не было особой необходимости – вокруг замка всё равно было так темно, что нельзя было разглядеть ничего.

Зато теперь Милдрет оставалось лишь скрипеть зубами. Как никогда остро она ощущала своё положение при Грегори, но сделать ничего не могла – ей оставалось только выполнять приказ.

Ближе к полуночи прогулка стала замедляться, Ласе всё чаще останавливалась, глядя на речную гладь. Что она обсуждала с Грегори, Милдрет не знала, но вполне могла подозревать.

Ласе говорила о том, как красиво здесь, в Камбрии, по вечерам. О том, как она рада покинуть наконец каменные стены. О том, как пять лет назад, до того как отец догадался спрятать её в монастырь, они с Грегори бегали по этому вот берегу и играли в прятки.

– Ты всегда был противным мальчишкой, – Ласе рассмеялась, остановившись в очередной раз, и шагнула к Грегори, заглядывая ему в глаза.

– Так что же ты тогда делаешь здесь со мной? – сухо спросил тот.

– И обидчивым!

– Я не обиделся!

– Докажи, – в глазах Ласе промелькнул шаловливый огонёк.

– Как это понимать?

– Поцелуй меня. Ну же, Грегори, я ведь поцеловала тебя днём!

Грегори замер. Невольно взгляд его упал на губы Ласе – нежно-розовые, как молодая клубника, и мягкие на вид. Он не хотел их целовать. Сам не знал почему, просто это казалось неправильным и ненужным. И даже то чувство, которое он испытал днём, он не хотел испытывать сейчас второй раз. Не хотел разделять его с Ласе, какой бы милой она ни была. Он хотел разделить его с…

Грегори качнул головой, стремительно отгоняя ненужную мысль.

– Нам пора возвращаться домой, – сказал он и резко отступил назад.

Ласе приподняла брови, и взгляд её наполнился обидой.

– Грегори!.. – сердито произнесла она, но Грегори не обратил на это никакого внимания. Молча направился к лошадям и запрыгнул в седло.

– Надеюсь, сможешь забраться сама?

Ласе фыркнула и, следом за ним вскочив на лошадь, ударила её шпорами по бокам. Ни в чём неповинное животное огласило округу обиженным ржанием и пустилось в галоп.

Грегори окинул побережье последним взглядом – нужно было догонять сестру, пока с ней не случилось чего-нибудь, но он хотел хотя бы на секунду поймать тот взгляд, который сейчас его действительно интересовал.

Разглядеть Милдрет в листве он так и не смог.

– Где ты была? – когда Милдрет показалась в проёме окна, Грегори даже не обернулся к ней.

– Выполняла ваш приказ, следуя за вашей возлюбленной, – ответила та в тон ему, – в следующий раз с вашей стороны было бы весьма любезно снабдить меня конём… господин.

Грегори, сидевший на табуретке лицом к очагу, стиснул кулаки.

Милдрет, тем временем, скинула плащ и встряхнула его, рассыпая по комнате тучи холодных брызг – уже заполночь начался дождь. Несколько капель попало Грегори на плечо, и две даже коснулись обнажённой шеи, что стало последней чертой.

– Ты мне лжёшь! – он взвился с места и замер, вытянув руку вперёд, будто собирался схватить Милдрет за плечо.

– Не кричите, – всё так же холодно ответила та, – разбудите стражу, и больше я подобных поручений выполнять не смогу.

Грегори со свистом втянул воздух через нос.

– Она давно уже вернулась к себе! Я сам её проводил!

Милдрет поджала губы. Она не хотела продолжать разговор.

Грегори несколько секунд яростно смотрел на неё. Его выводил из себя тот факт, что Милдрет не оказалось на месте в нужный момент, но куда больше раздражало то, что произошло ещё днём.

– Ты не считаешь необходимым выполнять мои приказы, ведь так?

– С чего ты взял? – Милдрет бросила наконец плащ на табуретку. – Я только тем и занимаюсь, что выполняю их – ночью и днём.

– Очень хорошо, – Грегори зло улыбнулся. – Тогда, полагаю, ты будешь рада продолжить выполнять мой последний приказ до самого утра.

– Что?

Грегори указал пальцем на дверь.

– Иди и охраняй мою даму, – последние слова Грегори выплюнул, уже не сдерживая презрения, – отчитаешься на тренировке. Ты, похоже, к ней уже готова.

Милдрет несколько секунд в недоумении смотрела на него, а затем подхватила плащ, подошла к двери и забарабанила в неё.

– Что опять? – нахмуренное лицо стражника показалось в образовавшейся щели между дверью и стеной.

– Господин приказывает мне ночевать на конюшне, – сказала Милдрет и дёрнула дверь на себя. – Я же не пленник, как он? Так выпустите меня!

Рыцарь в недоумении отошёл в сторону, и Милдрет скрылась в темноте, а Грегори рухнул на шкуру перед очагом и провёл пальцами по волосам, заставляя себя успокоиться. Получалось с трудом.

Ласе не спала. Милдрет весьма удивилась, увидев её вначале через окно, оглядывающей двор, а затем, всего через пару минут, уже во дворе. Девушка торопливо двигалась в сторону рыцарской башни, накинув капюшон плаща низко на лицо, но эта маскировка сама по себе выдавала её с головой – ни у кого из местных крестьянок не могло быть такого плаща.

Милдрет напрочь забыла о недавней ссоре, когда увидела, как она стучит в двери башни, и, спустя секунду, те открываются, впуская Ласе внутрь.

Милдрет тенью проскользнула следом и укрылась в кустах у окна. Ставни были закрыты, но сердце Милдрет стукнуло и замерло, когда сквозь щели она разглядела, как Ласе бросается в объятия сенешаля, и как тот прижимает её к себе.

– Милая моя, – прошептал тот, – я так давно тебя не видел.

– Глупый, – Ласе погладила Тизона по щеке, – прошло всего два дня.

– У тебя всё хорошо?

– Конечно да! Я тебе кое-что принесла… – она извлекла из-под плаща холщовый мешочек и принялась выкладывать что-то из него – Милдрет не разглядела что.

Ещё пару часов она сидела, прислонившись спиной к стене, и слушала их разговор, в котором не было ничего интересного, зато прозвучало множество ласковых слов. Затем Ласе ушла, а Милдрет, поколебавшись, постучала в окно.

– Что, ты что-то забы… – Тизон замолк на полуслове, увидев её лицо.

– Господин сенешаль, – Милдрет склонилась в поклоне.

– Что ещё? – спросил Тизон, устало прикрывая глаза.

– Вы, очевидно, перепутали меня с той дамой, которая вас навещала?

– Что? – в глазах Тизона промелькнула злость.

– Не волнуйтесь, я не хочу вам зла.

– Что ты знаешь, щенок? – рявкнул Тизон и тут же огляделся по сторонам, поняв, что мог привлечь лишнее внимание.

– Абсолютно ничего. И не хочу ничего знать. Я просто защищаю интересы моего господина.

Тизон стиснул зубы, Милдрет видела, как играют желваки на его скулах.

– Когда Грегори станет рыцарем, господин сэр Тизон? Это всё, что я хотел у вас спросить.

– Ты за этим пришёл?

– Не совсем. Но мне показалось, что сейчас удачный момент, чтобы задать этот вопрос.

Тизон продолжал ненавидящим взглядом смотреть на неё, но Милдрет слишком привыкла к таким взглядам, чтобы принимать их всерьёз.

– Мальчишка… – прошептал он.

– Простите, мне всё же хотелось бы услышать ответ на вопрос.

– Весной, – твёрдо сказал он.

– Весной? Почему весной?

– Пусть со смерти… С исчезновения его отца пройдёт хотя бы год.

– Странная причина. Но вы сдержите слово?

– Само собой.

Милдрет кивнула, демонстрируя благодарность.

– Сэр Тизон… – продолжила она. – Это не моё дело, конечно. Но во избежание скандала вам лучше было бы способствовать возвращению леди Ласе в монастырь. О её визитах может узнать кто-нибудь ещё.

– Само собой, – процедил сенешаль и захлопнул ставни.

Милдрет не была уверена, что хочет рассказывать о случившемся Грегори. Она выспалась на конюшне, как и сказала стражникам, и к началу тренировки была уже относительно бодрой, однако очередной перерыв в занятиях сказался на её навыках не очень хорошо.

Грегори, казалось, нападал со всех сторон. Меч казался тяжёлым, как каменная плита, а дыхания едва хватало сделать несколько разворотов.

Стоило Милдрет только начать добиваться успеха в фехтовании, как случалось что-то, что надолго заставляло её забросить игры с мечом, и осознание того, что всё бесполезно, и в этот раз она снова так и не сможет ничего добиться, заставляло руки опускаться.

В конце концов, она швырнула меч так, что тот глубоко воткнулся в мягкую землю, и сама сползла на траву.

– Эй! – Грегори тоже опустил клинок.

Милдрет сидела неподвижно. Ей было всё равно, чего хочет на сей раз капризный господин.

Грегори воткнул меч в землю и, подойдя к Милдрет, опустился на корточки рядом с ней.

– Ты что? – спросил Грегори, пытаясь заглянуть ей в глаза. Для этого пришлось подцепить прядь волос, упавшую Милдрет на лицо, и чуть отвести её назад. Кончики пальцев невольно скользнули по нежной коже виска.

Милдрет покачала головой и попыталась стряхнуть его руку.

Грегори бросил быстрый взгляд на стражников, стоявших достаточно далеко и занятых разговором между собой, и притянул её к себе.

– Милдрет, всё хорошо. Просто ты ночь не спала, и рана ещё не зажила до конца.

Милдрет закрыла глаза и проглотила подступивший к горлу ком.

– Какая разница? Свою роль я исполняю, так?

– Что?

– Тебе есть, кого побеждать.

Пальцы Грегори сжались на её плече, и в глазах промелькнула злость. Он не сказал ничего, и Милдрет тоже молчала какое-то время, а затем вывернулась из его рук и попыталась встать.

– У тебя блок слева всё время не выходит, – сказал Грегори негромко, наблюдая, как та встаёт.

– И что? – Милдрет не смотрела на него.

– Я всё время слева бью и выигрываю, вот и всё.

Грегори тоже поднялся и, подхватив меч за гарду, протянул его Милдрет рукоятью вперёд.

– Давай отработаем его.

– Зачем? – всё так же мрачно спросила Милдрет.

Грегори поднял бровь.

– Я так сказал. Тебе этого мало?