Туманы замка Бро

Глава 47

Милдрет оказалась права.

Несколько месяца в замке стояла тишина.

Милдрет, вопреки протестам сыновей сэра Джона, сама отобрала рыцарей для похода на север. И хотя армия выглядела равноценной той, что оставалась в замке Бро, в неё вошли почти все, кто выступал против неё.

Войско отбыло в направлении замка Лиддел, и Грегори собирался было снова расслабиться – с его точки зрения события развивались просто превосходно, однако Милдрет продолжала настаивать на том, что нужно готовиться к войне.

– Ты слишком беспокоишься об этом, – говорил Грегори, целуя её поздно вечером, когда приходил провести «военный совет».

– Я беспокоюсь за тебя, – отвечала Милдрет негромко и целовала его в ответ. – Я не так уж долго жила среди Элиотов, но достаточно успела познакомиться с Брайсом Элиотом. Он жаден и непредсказуем, легко отказывается от союзников и целей, если видит выгоду в другом месте.

Грегори смеялся.

– То же самое ты говорила о Ласе.

– И она ещё покажет себя.

Впрочем, Ласе действительно вела себя тише воды, ниже травы. К концу июля она вовсе перестала выходить из башни, но теперь уже не потому, что её охраняли. Ласе говорила, что ей тяжело передвигаться и ребёнок стал слишком тяжёл, но на деле верно было лишь то, что проблема её связана с животом – ей не хотелось, чтобы её видели располневшей и одетой в бесформенные рубахи, которые только и налезали на неё теперь.

Еду ей приносили служанки, которых снова стало три, и они же доставляли ей счета и ведомости, а затем разносили её приказы по местам. За прислугой вместо неё следила Пина, которую Ласе особенно выделяла среди других.

Немудрено было решить, что этот год пройдёт тихо и хорошо, и только когда начал созревать первый урожай, идиллию прервал голос боевого рога, раздавшийся со смотровой башни.

Милдрет первой оказалась на стене, а через некоторое время сэр Артур уже стоял рядом с ней.

– Кто бы мог подумать, что вы не ошибётесь, сэр Данстан, – заметил последний насмешливо. Он стоял, заложив руки за спину, и, прищурившись, смотрел на горизонт.

– Любой, у кого есть голова на плечах, – процедила Милдрет, не оборачиваясь к нему и так же вглядываясь в горизонт.

– Что происходит? – спросил Грегори, подошедший к ним с другой стороны.

– Шотландцы, – ответил сэр Артур за двоих, – судя по стягам, здесь только Элиоты.

– Значит, Армстронгов можно ждать с другой стороны, – заметила Милдрет.

Грегори поджал губы.

– Отлично, – сказал он и, отвернувшись от них, крикнул в сторону двора: – Закрыть ворота! Удвоить караулы! Всем быть готовыми к штурму! – он снова посмотрел на двух рыцарей, стоящих рядом с ним. – А вы – за мной.

Все трое спустились в зал советов, где их уже ждал Седерик – мрачный, как туча.

– Опять вытопчут поля, – ответил он на немой вопрос Грегори, обращённый к нему. – Люди недовольны постоянными войнами, сэр Грегори. И значит, осенью снова будет бунт.

– До осени ещё нужно дожить, – отрезал Грегори, занимая своё место за столом. – Итак… крепость мы отстоим? – он посмотрел на Милдрет.

– Само собой. У нас хватит людей. А что с продовольствием – надо спросить у леди Ласе.

– Она не может сейчас нас посетить. Но насколько я знаю, мы ещё не собрали урожай.

– Значит, шотландцы соберут его за нас, – при слове «шотландцы» сэр Артур одарил Милдрет таким взглядом, как будто Элиотов позвала она.

– Я предупреждал, – напомнила та.

– Пшенице ваши предупреждения безразличны. Она созревает тогда, когда хочет созревать.

– Хватит! – рявкнул Грегори. – Исходим из того, что есть. Долгую осаду нам не выдержать. Значит, посылаем гонца к сэру Джону.

– Они сами в осаде до сих пор, – перебила его Милдрет.

Грегори замолк, мрачно глядя на карту, расстеленную на столе.

– Узнаем, кто из соседних замков мог бы нас поддержать, – негромко сказал он. – Разошлём гонцов, но… Я бы не рассчитывал на это особо. Гонцы могут и не успеть. Сложно сказать, поддержит ли кто-то нас теперь.

Седерик, как наиболее сведущий в делах прежних лордов Вьепон, предложил взять на себя подготовку писем и снаряжение гонцов. Сэр Артур, в свою очередь, предложил обратиться к его родне, живущей на востоке.

Приняв такое решение, все трое разошлись по своим делам, а через полчаса Грегори постучал в двери комнаты Милдрет на втором этаже рыцарской башни, и едва дверь закрылась за его спиной, стиснул Милдрет в объятиях.

Милдрет обняла его в ответ и утонула в поцелуе, который плавно превратился из одного поцелуя во множество – губы Грегори скользили по её шее, то и дело он легко покусывал уши Милдрет, а руки его уже норовили забраться под тунику.

– Я люблю тебя, – прошептала Милдрет. Перехватив инициативу, она прижала самого Грегори к стене и принялась так же беспорядочно целовать, а затем замерла, обнимая его и мягко поглаживая по спине. – Ты слишком волнуешься, – сказала она.

Грегори покачал головой.

– Я спокоен. Ты же со мной.

– Всё будет хорошо.

Войско Элиотов окружило замок ночью, и наутро, поднявшись на смотровую башню, уже можно было увидеть, как Элиоты готовят к штурму тараны и катапульты. Впрочем, наблюдать за ними ни у кого не было времени – все члены военного совета были заняты подготовкой к грядущей битве.

Штурм начался ближе к полудню, из чего можно было сделать вывод, что противник торопится – но в чём причина спешки – не знал никто.

Три дня продолжался бой, утихавший лишь по ночам, но противник так и не добрался до ворот. Ответ ни от кого из возможных союзников так и не пришёл, когда на четвёртый день, оттянув внимание обороняющихся на северный фронт, Эллиоты перекинули через ров на востоке самодельный мост и прогнали по нему таран. Оставалось только гадать, как конструкция не рухнула под весом тяжеленной махины, но уже к вечеру стена поддалась, и осыпавшие их стрелами защитники замка сами посыпались в ров.

Ещё через два дня стена оказалась пробита, но войти в замок шотландцы так и не смогли – едва пролом стал достаточно широк, топча копытами простых солдат на противника рванулась конница, состоявшая из десяти рыцарей, во главе с Милдрет, а ополченцы шли по их следам, добивая упавших.

Завязался бой, который длился несколько часов. Элиотов было больше, но заметную часть их войска составляла пехота, и многие были без доспеха, в то время как пробить защиту рыцарей из замка Бро было почти невозможно. Только двое из них оказались сбиты с коней, однако ближе к вечеру затрубили боевые рога, и вдали замаячили стяги – никто ещё не мог разобрать, кому они принадлежат, а когда Милдрет разглядела меч и круг, такие же точно, как и сама носила на груди – оставалось только отдать команду к отступлению.

Сама она шла последней, прикрывая отход, как приличествовало, по её мнению, любому командиру, и именно поэтому последней осталась стоять на берегу, когда сзади раздался приказ Артура:

– Рубите мост!

Милдрет невольно оглянулась, пытаясь понять, кто отдаёт приказ и станут ли его выполнять, и именно в этот момент получила удар по затылку. В голове раздался звон, и она рухнула, увлекая за собой коня.

– Как понять, не успел вернуться назад?! – Грегори с трудом сдерживался, чтобы не закричать.

– Это война, мой лорд! – резко ответил сэр Артур, стоявший напротив него. – Здесь убивают иногда.

– Из пятнадцати рыцарей не вернулось только два! Я не верю, что одним из двух погибших должен был стать Данстан!

– Возможно, шотландец был недостаточно хорош?

Грегори заметил, что делает, только когда ноги сами преодолели разделявшее их расстояние, а рука сжалась у Артура на горле.

– Мой лорд! – Седерик, до тех пор молча наблюдавший за разговором, положил руку Грегори на плечо. – Сейчас не время оплакивать одну смерть.

Скрипнув зубами, Грегори посмотрел на него.

– У нас в стене пролом, – продолжил тот, – и если мы не решим, что делать, к завтрашнему вечеру погибших будет куда больше.

Грегори заставил себя разжать пальцы и отступил назад. Опустившись на стул, он сложил руки в замок и стиснул с такой силой, будто собирался сломать собственные кости.

– Нам нечего делать, – сказал он. – Завтра мы выйдем и примем бой.

– Мой лорд! – Седерик чуть повысил голос, – возможно, вам не дорога ваша жизнь, но подумайте о других. Данстан, в конце концов, может быть ещё жив. Вы могли бы попытаться выкупить его.

– Об этом и речи не может быть, – вмешался сэр Артур, – нельзя вести переговоры с дикарями, которые рушат твой дом.

– А что предлагаете вы? – Седерик резко повернулся к нему.

– Я возглавлю нападение и поведу рыцарей в бой. У меня больше опыта, чем у… предыдущего сенешаля. И на сей раз мы не проиграем.

Грегори откинулся назад и поднял бровь.

– Мне не нравятся ваши разговоры, сэр Артур, – заметил он.

– Я говорю как есть. Или вы сами хотите вести войско вперёд?

Грегори поджал губы. Он хотел. Конечно, хотел. И в то же время понимал, что если сенешаль погибнет, то оборону будет некому возглавить, кроме него.

– Мне нужно подумать, – сказал наконец он. – Будьте готовы ко всему. Усильте охрану там, где теперь пролом, и приготовьтесь сами соорудить мост. Это всё.

Той ночью Грегори так и не смог уснуть. Думать о грядущей битве он тоже не мог – перед глазами то и дело вставало лицо Милдрет, и всплывал в памяти их последний поцелуй, который казался таким обычным ещё вчера, одним из многих, которые были до и должны были быть после него.

И точно так же не могла уснуть Милдрет. Она не знала, где находится, понимая лишь то, что оказалась в плену. Глаза её были завязаны – и точно так же оказались связаны руки и ноги, так что она не могла шелохнуться и начать искать способ, чтобы устроить побег.

Думая о том, что, возможно, когда-нибудь она снова увидит семью, она и представить не могла, что если всё это случится, то произойдёт вот так.

Вряд ли для шотландцев могло иметь значение её происхождение – она была случайной пленницей, и не более того.

«Впрочем, – пришло в голову Милдрет после долгих размышлений, и она усмехнулась абсурдности этой мысли, – не просто пленница, а одна из рыцарей и сенешаль».

Она до сих пор не воспринимала себя так, но рыцарский герб и обстоятельства, при которых она была захвачена, позволяли предположить, что её не убьют просто так, а потребуют выкуп. Оставался один вопрос – у кого?

Милдрет облизнула губы, вспоминая последний крик, который услышала, прежде чем рухнуть в темноту.

Знал ли сэр Артур, что таким образом отдаёт её в руки врагу? Что-то подсказывало Милдрет, что знал – и очень хорошо.

Значит, были все основания полагать, что рыцарей теперь возглавит он. И если прошение о выкупе попадёт к нему, скорее всего он его даже не прочтёт.

Милдрет вздохнула и в который раз попыталась уснуть, но сон не шёл.

Едва же ей удалось немного успокоиться, и она начала медленно погружаться в туман, как Милдрет вернул в реальность тычок под рёбра – кто-то пнул её сапогом.

– Пошли, – услышала она приказ, и в следующую секунду Милдрет вздёрнули за плечо.

– Развяжите глаза, – попросила она и тут же услышала грубое:

– Потом.

Продолжая подталкивать в спину, Милдрет, путающуюся в кандалах, вывели на улицу и повели куда-то между костров. Затем зашелестела ткань – поднялся полог шатра – и её втолкнули внутрь.

Милдрет оступилась и рухнула на колени, а в следующую секунду с неё сорвали повязку.

– Брат! – выдохнула она непроизвольно и поняла, что сердце замерло в груди.