Туманы замка Бро

Глава 24

Сундук с оружием они тащили вместе – просто потому что ни Милдрет, ни Грегори не подняли бы его в одиночку. Внутри лежали меч, щит и кинжал, а так же полный кольчужный доспех, в который Милдрет предстояло облачить Грегори.

Сама эта процедура могла бы занять у неё полдня, потому что до сих пор она не застёгивала ничего подобного даже на себе – в её семье мало кто носил тяжёлые доспехи, а оруженосцем, в отличие от Грегори, она никогда не служила.

Грегори же поглядывал на её мучения с откровенной насмешкой. Для него ежедневное одевание Тизона было естественным, как завтрак. Он мог позволить себе не носить воду, да и на кухню совался не часто, предпочитая раздавать поручения тем, кто попадался под руку, но обслуживание доспеха и оружия, чистка лошади и кормление сокола всегда были только его делом. Ему даже нравилось касаться ледяного блестящего металла, как нравилось и гладить по взмыленным бокам гнедого английского коня.

– Надо достать тебе лошадь… – мечтательно произнёс он.

Милдрет, в который раз пытавшаяся затянуть непослушный ремешок, приподняла на него мрачный взгляд и спросила:

– Зачем?

– Будем ездить на прогулки по берегу реки… – на губах Грегори заиграла мечтательная улыбка.

– Мы под арестом, господин, – сухо напомнила Милдрет, и взгляд Грегори тут же снова стал злым. Он шагнул вперёд и тихо произнёс над ухом Милдрет:

– Брось это.

Милдрет вопросительно посмотрела на него.

– Ремни брось. А лучше пряжку оторви. И иди попроси новую у Альберта. Это тот, что справа.

Милдрет бросила быстрый взгляд на двух охранников и кивнула. Срезав пряжку с ремня, она направилась к ним и принялась спрашивать, можно ли где-то достать новый ремешок.

Грегори тем временем собственными усилиями выбрался из кольчуги и, проверив, не наблюдает ли за ним стража, шмыгнул за ближайший угол.

Тизона найти оказалось довольно легко – он, как всегда в это время, сидел за столом на верхнем этаже своей башни и делал какие-то пометки на карте в тех местах, где располагались сторожевые посты.

Увидев Грегори, он замер в недоумении, так что тот смог войти и прикрыть дверь за собой. Когда Грегори шагнул внутрь, Тизон, напротив, сделал шаг назад.

– Почему ты мне ничего не сказал? – спросил Грегори, делая ещё шаг вперёд.

– О чём? – по лицу Тизона проскользнула тень.– О, да, великолепно! Глава рыцарей не знает, что его людям приказали сторожить его оруженосца?

Тизон нахмурился.

– Не хотелось бы говорить этого, но не все рыцари в замке теперь подчиняются мне.

– Как это понимать?

– Очень просто. Сэр Генрих, напуганный угрозой заговора, выделил десятерых рыцарей, которые теперь составляют его личную охрану. Они подчиняются только лично ему.

Грегори с недоверием смотрел на него.

– Это правда, – в голосе Тизона проскользнуло раздражение, – и хочешь знать, почему он так испугался?

– Почему? – не слыша собственного голоса, спросил Грегори.

– Кто-то донёс ему, что ты подговаривал рыцарей в походе на землю Армстронгов. Подговаривал против него.

Грегори отступил на шаг назад.

– Не понимаю… – медленно произнёс он.

– Теперь всех их допрашивают. И кое-кого наверняка казнят.

– Но зачем им сознаваться? Они же понимают, что…

– Не важно, виновны они или нет, Грегори. Сэру Генриху нужно утвердить свою власть. Показать, что заговорщики будут платить.

– Но если он казнит невиновных, то настроит против себя остальных!

– Это работает по-другому, Грегори. Прежде чем соваться во взрослые дела – постарайся повзрослеть.

Грегори молчал, силясь справиться со злостью, заполнившей его до краёв.

– И больше не приходи ко мне. Я не хочу, чтобы меня тоже начали подозревать.

Грегори только и смог, что сжать кулаки.

– Но я должен служить тебе. Как я стану рыцарем, сидя в башне? – спросил он, когда в голове его немного прояснилось.

– Это не то, что должно нас сейчас интересовать. Жди, когда вернётся твой отец. Уходи, Грегори. Твой визит компрометирует меня.

Грегори стиснул зубы, но с места не сдвинулся.

– Стража! – крикнул Тизон тогда. Грегори попятился к двери и выскочил наружу, не став дожидаться, когда его вытащат силком.

Какое-то время Грегори бродил по двору и стенам замка, пытаясь привести чувства в порядок. Впервые в жизни ему наносили удар вот так – не враг, а тот, кого он считал почти что отцом.

Предательство Тизона не укладывалось в голове.

Он долго стоял, вглядываясь в северные пустоши и почти жалея о том, что вообще вернулся в замок. И только развернувшись и обнаружив, что во дворе начинается какая-то шумиха, вспомнил наконец о том, что заставило его поступить именно так.

– Милдрет… – выдохнул он, и сердце забилось бешено, а время, казалось, замедлило свой бег.

Там, внизу, устанавливали колодки. Двое рыцарей стояли поодаль от сооружения, а между ними стояла стройная фигурка Милдрет. Она казалась несоразмерно маленькой рядом с двумя взрослыми воинами, и на Грегори с новой силой нахлынула злость, когда он увидел, что Милдрет берут под руки и, не обращая внимания на то, что она едва может касаться земли ногами, тащат вперёд к эшафоту.

Грегори рванулся к ближайшей лестнице, поскальзываясь на влажных после дождя камнях, едва не рухнул сам головой вниз, но в последний момент сбалансировал и, лишь вывернув ногу под неестественным углом, устоял. Не обращая внимания на боль, он бросился через двор туда, где намечалась расправа, уже издалека крича:

– Стоять! Именем сэра Роббера, стоять!

Рыцари остановились. Замерли и крестьяне, устанавливавшие дыбу. Все, включая праздных зевак, столпившихся кругом, теперь смотрели на него.

– Стоять! – Грегори остановился и попытался привести дыхание в порядок. – Что вы делаете с моим слугой?

– Приказ сэра Генриха, – неуверенно сказал один из крестьян и вопросительно посмотрел на рыцаря, удерживавшего Милдрет.

– Твой слуга, как и ты сам, нарушил приказ лорда Вьепона, – произнёс один из рыцарей. Вблизи Грегори узнал наконец Альберта, который должен был охранять его ещё с утра.

– Он выполнял мой приказ!

– Хочешь в колодки вместо него?

Грегори замолк и, стиснув кулаки, перевёл взгляд на Милдрет. Та смотрела спокойно, будто не ожидала от него ничего, и это завело Грегори больше всего.

– Никто не смеет наказывать моего слугу, кроме меня! – прошипел он, шагая вперёд. – И я не знаю, как лорд Вьепон сумел отдать тебе приказ, если он сейчас далеко в Палестине!

По рядам крестьян прошёл шепоток, а когда Грегори обвёл ледяным взглядом толпу – мгновенно наступила тишина.

– Я – сын лорда Вьепона, – Грегори снова развернулся к сэру Альберту. – Если мой отец вернётся, он заставит тебя ответить за то, что ты оскорбил его наследника. Если же он не вернётся – я сам посажу в колодки тебя. Уверен, что променяешь свою честь и свою жизнь на полгода за верхним столом?

Грегори остановил взгляд на сэре Альберте, и какое-то время тот так же пристально смотрел на него, а затем отвёл взгляд.

– Освободить мальчишку, – приказал он. Затем снова вскинул взгляд на Грегори. – Только из почтения к твоему отцу.

– Само собой.

Грегори шагнул к эшафоту и, подхватив на руки Милдрет, понёс её через двор.

– Опять ты во что-то влипла, – тихонько сказал Грегори.

Милдрет не стала спорить. Она и без того еле держалась на ногах.

Только поднимаясь на второй этаж, Грегори заметил, что Милдрет с трудом наступает на правую ногу.

– Что произошло? – спросил он строго, укладывая её на кровать и опускаясь рядом с ней.

Милдрет прикрыла глаза.

– Я просто спросила про пряжку… хотела потянуть время, но второй… сэр Оливер… обернулся… и увидел, что тебя уже нет…

Милдрет покачала головой.

– Прости.

Грегори поджал губы и на секунду прикрыл глаза.

– В следующий раз будь осторожней, – сказал он, а про себя подумал: «Нам обоим нужно быть осторожней теперь». – Что у тебя с ногой?

Милдрет покачала головой.

– Это давно уже… – сказала она. – Никак не пройдёт.

Грегори нахмурился и, положив руку ей на бедро, несильно сжал. Милдрет чуть обмякла и выгнулась навстречу, наслаждаясь этим прикосновением, таким непохожим на все те, что она испытывала до сих пор. Грегори даже забыл ненадолго о том, что собирался сделать – он любовался нежным горлом, выставленным напоказ, будто для поцелуев, выгнутым дугой телом, запрокинутой головой и ресницами, трепетавшими будто крылья бабочки на ветру. Рука его против воли двинулась совсем не туда, куда следовало, пропутешествовала по животу Милдрет в направлении груди и остановилась, когда до Грегори дошло, что он делает. Он качнул головой, развеивая наваждение, и, проведя рукой вниз, сжал ногу Милдрет ещё раз, теперь ближе к колену. Та легонько застонала. Грегори спустился ещё ниже, и, когда стиснул пальцы в третий раз, Милдрет вскрикнула в голос и распахнула глаза, полные обиды.

– Тихо, – Грегори мягко накрыл её губы другой рукой. Они были мягкими на ощупь и тёплыми, так что Грегори с трудом подавил желание перейти к изучению этого места на теле пленницы. – Лежи, я травницу позову и попрошу обед.

– Я сама, они не то принесут.

– Ничего, переживу.

Грегори встал и, подойдя к двери, постучал в неё. Дверь приоткрылась, и в щели тут же показалось лицо одного из рыцарей.

– Вы избили моего слугу, – сказал он. – Если хотите, чтобы я забыл об этом – позовите травницу и принесите еды.

Рыцарь выглядел недовольным, но, пробормотав что-то неразборчивое, стал выполнять приказ. Дверь закрылась, а когда открылась в следующий раз, на пороге уже стояла травница – пожилая полноватая женщина с растрёпанными волосами и подносом в руках.

– Что теперь? – спросила она недовольно.

– Колено посмотри, – приказал Грегори и сам сел в изголовье кровати, чтобы лучше видеть, как женщина будет выполнять свою работу.

Прощупав колено, та покачала головой.

– Почему не заметила в прошлый раз? – спросил Грегори резко, поймав её встревоженный взгляд.

– Да ничего страшного, – поводив пальцами по ноге Милдрет ещё некоторое время, сказала она. Милдрет тем временем стискивала зубы от боли и в какой-то момент невольно вцепилась в руку Грегори, оказавшуюся на подушке рядом с её рукой. Грегори вздрогнул, почувствовав её прикосновение, но тут же перехватил ладонь девушки и стиснул в собственных пальцах, передавая той своё кажущееся спокойствие. Внутри у Грегори по-прежнему была сумятица, но он не собирался показывать это при чужих.

– Просто молоденький ещё, – продолжила травница, – надо бы не запустить. А у него сегодня ещё хуже, чем вчера. Бегал куда? Тяжести таскал?

Милдрет молчала.

– Дрался может быть?

– Не будет, – отрезал Грегори. – Ни таскать, ни бегать, ни всё остальное. Ты сейчас можешь чем-то помочь?

Травница кивнула.

– Я вечером отвар принесу. Пусть полежит пару дней – а там, может, воспаление пройдёт.

Поблагодарив травницу, Грегори выпроводил её вон и принялся за обед. Как и накануне, половину он оставил Милдрет и ещё какое-то время сидел, наблюдая, как та ест. За те месяцы, что они не виделись, Милдрет заметно исхудала. Губы её обветрились, а под глазами залегли тени, которых раньше Грегори не замечал.

«Если бы у меня был дворец в столице, – подумал он, – я бы купал её в благовониях. Запер бы дома, чтобы она не смела портить руки мечом. Хотя нет, я всё-таки хочу, чтобы она занималась со мной с мечом…» – где-то на этом месте в мыслях Грегори начинался сумбур, потому что он никак не мог решить, чего же он хочет от невозможно красивой шотландки, которая сидела перед ним.

Он вроде бы и понимал, что Милдрет не годится ему в невесты и относиться к ней как к благородной даме было бы смешно, и в то же время хотел от неё того, о чём шептались мальчишки – держать её за руки, целовать ключицы… И конечно, всё это – и руки, и ключицы – должно было быть нежным и холёным.

С другой стороны, Грегори равнодушен был к деревенским болтливым девчонкам и к высокомерным, будто шест проглотившим аристократкам, которых видел в столице. Он не хотел делать из Милдрет одну из них. Он хотел, чтобы Милдрет была Милдрет. Чтобы можно было ходить с ней вместе на реку, хвастаться новыми трюками, которые он научился делать на коне… Хотелось ещё раз повторить тот упоительный момент, когда он увидел Милдрет в первый раз, когда их взгляды встретились на острие жизни и смерти – и миг этот хотелось растянуть на всю жизнь.

– Я занимаю твою кровать? – спросила Милдрет неловко, пытаясь сесть.

Грегори в недоумении посмотрел на неё. Потом так же растерянно огляделся по сторонам. Кроме его кровати в комнате были ещё два сундука, а больше не на что было сесть, не то что лечь.

Вообще-то, если бы не нога, Милдрет можно было бы уложить и на сундуке – в столице самого Грегори клали спать именно так. Но Грегори этого до жути не хотел, потому что тогда нельзя было бы ощупывать Милдрет со всех сторон, обнимать и прижимать к себе.

– Нет, – сказал он и сам подтолкнул Милдрет вглубь кровати, чтобы улечься рядом с ней. – Будешь спать со мной. Будешь согревать мне постель зимой.

Милдрет закрыла на секунду глаза. Её стремительно отпускало. Прошлую зиму она провела на полу, и это была самая страшная зима в её жизни, а ведь тогда сэр Генрих ещё считал её заложником, а не пленницей.

– Ты чего? – спросил Грегори.

Милдрет покачала головой и ткнулась лбом ему в плечо, забывая, что между ними пролегла пропасть, что Грегори был господином, а она – его служанкой.

Грегори тут же притянул её к себе и, стиснув на секунду, погладил осторожно по спине.

– Всё хорошо, – прошептала Милдрет, не открывая глаз, и вопреки словам судорожно стиснула пальцы у Грегори на плече.

– Я ей правду сказал, – произнёс Грегори растерянно, всё ещё не понимая, что должен говорить, – ты полежи несколько дней. Я рыцарей заставлю нам служить. Не станут же они меня голодом морить.

Милдрет кивнула и плотнее прижалась лбом к его плечу. Первый накативший на неё приступ острой жалости к себе уже прошёл, и теперь она просто пользовалась тем, что Грегори позволяет себя обнимать. Ни с кем Милдрет до сих пор не была настолько близка физически, как с Грегори сейчас, и эта возможность просто обнять кого-то, погрузиться в чужое тепло, оказалась неожиданно сладкой.

Рука Грегори тем временем перебралась к ней на затылок и принялась разбирать спутанные волосы по прядкам. Пальцы его то и дело легонько щекотали основание шеи Милдрет, заставляя ту улыбаться.

– Завтра же нужно достать тебе гребень, – сказал он.

– Зачем?

– Хочу, чтобы ты услаждала мой взор.

Милдрет хихикнула.

– Тогда и тебе тоже.

– А мне зачем? – фыркнул Грегори. – Не собираюсь никого услаждать!

Милдрет приподняла голову и, продолжая улыбаться, посмотрела на него.

– Ты очень красив, Грегори. Это будет располагать к тебе людей не хуже твоих угроз.

Грегори прикусил губу. Взгляд его невольно упал на губы Милдрет, двигавшиеся совсем рядом с его собственным ртом, и все усилия сосредоточились на том, чтобы удержать себя в руках.

– Хорошо, – только и смог выдавить он. Затем, резко высвободившись, отвернулся и, подложив локоть под голову, сделал вид, что собирается спать.