Туманы замка Бро

Глава 56

– Туше! – Колин МакФарлайн демонстративно щёлкнул кончиком шпаги по ребру Грегори, показывая, в какое место пришёлся бы удар. – Что с тобой? С тех пор, как вернулся из Вены, ты сам не свой!

Грегори поморщился и, опустив шпагу, двинулся к стойке с оружием – он не собирался отвечать.

– Эй! Гори! – крикнул Колин ему вслед, но остался стоять, решив, что бежать следом было бы ниже его достоинства.

Впрочем, Грегори по-прежнему никак на него не реагировал. Он стоял и протирал шпагу лоскутом мохера так, будто был в фехтовальном зале один.

С тех пор, как он вернулся в Лондон, прошло ещё две недели.

От Кейтлин не было слышно ничего. Грегори ещё раз обошёл все места, где та бывала. Три дня он сидел в кафе напротив набережной, откуда и раньше наблюдал за Кейтлин, рисовавшей свои картины – но за окном был только дождь, стучавший по серой глади реки. Никто из художников, с кем он разговаривал за эти дни, тоже о Кейтлине не знал.

И как-то, сидя у окна и потягивая из высокого стакана грог, который не приносил ни радости, ни тепла, Грегори понял вдруг, что так продолжаться не может.

Он сам не был уверен ни в чём.

Он знал, конечно, что любит Милдрет и что бесконечно виноват перед ней. Знал, что Кейтлин до безумия похожа на Милдрет лицом. Знал – хотя и не мог до конца поверить, что каким-то чудесным образом пророчество, о котором он думал всю свою жизнь, сбылось. И хотя руки Кейтлин касались его, как руки Милдрет когда-то, а в глазах светилось то же тепло – тепло, которое, как опасался Грег до последних месяцев, он попросту выдумал сам для себя – несмотря на всё это, Кейтлин не была Милдрет. Трудно было бы это не признать.

Кейтлин была упоительно красива. Она была романтична и хрупка, и обладала чувствительностью, какую можно встретить только среди поэтов. Но в ней не было той твёрдости, к которой Грег привык.

Хоть они и родились в один год, Грегори всегда казалось, что Милдрет была старше его. Милдрет всегда становилась ему опорой, знала ответы, когда сам Грегори не знал, как поступить.

Кейтлин не была такой. Она была моложе – Грегори необычайно отчётливо это ощущал. Она была слабее – и её нужно было защищать, вот только как и от чего – Грегори не знал. И самое главное – он не знал, где теперь сама Кейтлин – или всё-таки Милдрет.

Допив грог, Грегори бросил несколько купюр на стол и направился к выходу. Новая, холодная решимость поселилась в нём.

Пророчество исполнилось – если оно вообще существовало когда-нибудь. И если так, то не было смысла спорить с судьбой.

Если же Милдрет была всего лишь мечтой – то мечты так и остались только мечтой. Девушку, которая была упоительно похожа на девушку из его собственных снов, Грегори потерял.

Пора было проститься с грёзами и вернуться в реальный мир.

Мысль пришлась весьма кстати, потому что тем же вечером ему позвонил издатель и сообщил, что скинул на почту финальную вычитку.

Грегори твёрдо решил, что больше не будет откладывать собственную жизнь, которую прервал больше чем на год, надеясь попасть в собственные мечты.

– Нельзя вернуться назад, – сказал он негромко самому себе, опускаясь в кресло и открывая ноутбук, однако работа не шла. Квартира казалась холодной и пустой от того, что в ней не было Кейтлин – Милдрет она была или не Милдрет. Грегори ощутимо скучал.

Он кое-как просмотрел пару листов и снова опустил крышку ноутбука.

Достал телефон и ещё раз перебрал номера последних вызовов, будто надеялся, что среди них отыщется номер Кейтлин, но этого не произошло.

Прошёл по квартире, заглянул на кухню и включил кофе-машину – не преминув вспомнить, как смеялась над этим агрегатом Кейтлин, которая привыкла пить кофе из порционных пакетиков 3 в 1.

Кофе он пить так и не стал – вместо этого вышел на балкон и закурил. Закрыл глаза и тут же почувствовал, что Кейтлин всё ещё находится с ним. Стоит по правую руку, соприкасаясь рукой с его плечом, и тоже курит, не говоря ничего.

Они говорили очень мало, и теперь Грегори об этом жалел. Кейтлин тогда казалась всего лишь тенью для него – смутным контуром, в котором для Грегори всегда существовала лишь Милдрет.

Грегори открыл глаза. Шёл дождь. По другую сторону Темзы город зажигал свои огни. Кейтлин рядом не было и не могло быть.

Грегори затушил окурок и, бросив его в пепельницу, вернулся в дом. Снова сел за ноутбук и, запретив себе думать о том, чего не может изменить, принялся писать.

Он пришёл в себя через неделю, с удивлением обнаружив, сколько времени прошло. Прицепил поправленный текст к письму и, нажав отправить, взялся за телефон – на экране отпечатался десяток знакомых номеров и ни одного незнакомого. Значит, Кейтлин ни один из них не принадлежал.

Грегори принялся набирать их один за другим, выясняя, кто и зачем звонил, и так за полчаса обнаружил, что весь следующий месяц забит планами под завязку – и это было хорошо. Работа, как оказалось, весьма помогала не думать ни о чём.

В планы вписались отец, тётушка Дженнифер, встреча выпускников Гарварда и Колин, которого, в общем-то, Грегори в свои планы не звал – но отделываться от которого не стал.

Жизнь постепенно возвращалась в свою колею, и теперь уже сама встреча с Кейтлин казалась Грегу всего лишь сном.

Снова начались занятия верховой ездой и фехтованием, однако и эта, сегодняшняя жизнь, теперь смутно напоминала сон. Хотелось ущипнуть себя и проснуться там, где Кейтлин ещё была с ним. Где можно было хотя бы надеяться встретить её.

– Ты опять уснул? – Колин хлопнул Грегори по плечу, и тот вздрогнул, вырываясь из замкнутого круга, по которому бродили его мысли все последние дни.

– Или проснулся. Сам никак не пойму.

– Это всё она виновата, так? – Колин бросил шпагу на стойку и, скрестив руки на груди, встал напротив Грегори.

– Она? – Грегори поднял брови. Шпагу он убирать не спешил.

– Та девчонка, на которую ты запал. Не слишком ли долго, Гори?

Секунду Грег смотрел на него.

– Ещё раз назовёшь её так – и я тебя придушу, – тихо сказал он.

– Говорят, её видели на вечере у Сайлентстоунов, – продолжил Колин, будто бы не расслышав, – может, кто-нибудь другой уже вовсю её трахает?..

Договорить Колин не успел, потому что шпага Грегори взметнулась вверх, но вместо того, чтобы упереться острием в горло или в грудь, что не причинило бы Колину вреда, Грегори выгнул её дугой и одним движением прижал Колина к стене, так что клинок передавил ему горло.

– Ты думаешь, ты чем-то лучше неё? – прошипел он, приближаясь к противнику и глядя ему глаза в глаза.

Колин молчал, испуганно глядя на него.

– Может тем, что твой отец был графом, и твой дед, и твой прадед, а? Говори! – последнее слово Грегори прорычал и тут же придавил шпагу к горлу Колина сильней.

– Пусти… – выдавил тот, – идиот!

– Твой прадед и прапрадед не побоялись бы ответить за свои слова. А ты… – Грегори выпустил наконец шпагу и, коротко замахнувшись, от чего Колин попятился вбок, швырнул её в сторону. – … просто титулованное дерьмо.

Не оглядываясь больше и ничего не говоря, он направился к выходу, и всё время, пока Грегори переодевался, никто не беспокоил его.

Уже оказавшись на улице и опустив руки на руль, Грегори понял, что пальцы его дрожат.

Он откинулся назад и закрыл глаза, выжидая, когда успокоится сердцебиение.

«Сайлентстоуны… – пронеслось у него в голове. – Как Кейтлин могла туда попасть?»

Впрочем, спросить было легче, чем гадать, и, взявшись за телефон, Грегори набрал номер Джереми Сайлентстоуна, которого знал ещё с колледжа.

Обменявшись парой слов, он договорился встретиться в выходные и поговорить – о живописи и о тех, кто сегодня умеет рисовать.

«Хочу подобрать пару картин для нашего замка в Камбрии», – сказал Грегори, и Джереми согласился довольно легко.

Когда же в воскресенье Грегори приехал к нему домой, то с удивлением обнаружил уже знакомые ему картины, изображавшие замки, плывущие в тумане, сразу на нескольких стенах.

– Красиво? – спросил Джереми, заметив, что Грегори стоит и смотрит на одну из картин уже несколько минут.

– Превосходно, – признался тот.

– Молодая талантливая художница. Вудстер и Торенс тоже покупают у неё картины, решил попробовать и я. Как же её зовут… постой-ка, там должно быть написано…

– Кейтлин Эллиот, – произнёс Грегори, прикрыв глаза.

– Точно! Как ты смог с такого расстояния разобрать?

– У меня острые глаза.

Грегори отвернулся и посмотрел на Джереми.

– Ты мог бы нас познакомить?

Джереми замешкался.

– Вообще-то, она не очень любит чужих. Картины продаёт её друг.

– А я слышал, что она была у вас на приёме пару недель назад.

– Да, – Джереми нервно усмехнулся. – Это так. Я, пожалуй, мог бы пригласить её ещё раз.

– Пригласи, – Грегори улыбнулся и кивнул, – я найду, как тебя отблагодарить.

Вечер был назначен на двадцать шестое число. За неделю до приёма Джереми позвонил Грегори и подтвердил, что всё в силе и Кейтлин придёт.

Грегори с трудом мог дождаться назначенного дня, да и просто поверить, что увидит Кейтлин ещё раз. Глупость Колина дала ему неожиданную возможность, которой он уже перестал ждать, и за это Грегори готов был простить ему всё.

Двадцать шестого мая Грегори оделся в смокинг, который брал с собой в Вену – он надеялся, Кейтлин узнает его и поймёт. Пальцы его невольно задержались на вечернем платье висевшем на соседней вешалке. Его одевала Кейтлин, и теперь Грегори казалось, что ткань ещё хранит тепло её рук.

Грегори заставил себя отодвинуться и принялся одеваться.

Он приехал к дому Сайлентстоунов заранее, но долго сидел, не решаясь выйти из машины. Гости проходили один за другим, но Милдрет – или Кейтлин – не было среди них.

Грегори не знал, по кому из этих двоих девушек он больше скучал. Ощущение, что его лишили руки, сменилось тупой ноющей болью в области сердца, которая грозила стать ему спутником на всю жизнь.

Наконец он со вздохом выбрался из машины и, включив сигнализацию, двинулся ко входу в особняк.

Джереми уже ждал его в зале, и Колин был вместе с ним.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Грегори, посмотрев на последнего.

– Фу, как грубо, – Колин фыркнул. – Здесь все, почему бы не быть и мне?

Грегори вдруг подумал, что, в сущности, нет никакой уверенности, что они с Джереми не действовали заодно, и перевёл взгляд на другого друга.

Они поздоровались, пожали руки, поговорили о погоде и разошлись – Джереми остался приветствовать гостей, а Грегори направился в следующий зал.

Кейтлин не было ни в бальной гостиной, ни в столовой, ни в парке под окном.

Её не было нигде – и, очевидно, и не могло быть.

Когда время перевалило за полночь, Грегори вежливо попрощался со всеми и, стараясь сдерживать злость, вышел из дома. Сел за руль и поехал к себе.

Хотелось напиться – но Грегори понимал, что это не поможет, как не помогало никогда.

Машина сорвалась с места, взвизгнув покрышками, и направилась в сторону его квартиры…. А Кейтлин долго ещё стояла, прислонившись спиной к стене одного из домов, и наблюдала за знакомым Крайслером, силуэт которого мерещился ей вдали.