Весна безумия

Глава 25. Яночка

Как назло, в ближайшую неделю у Тима начались спортивные сборы, и он уехал на целую неделю тренироваться перед соревнованиями. Вернуться должен был как раз к концерту, в субботу. Писал редко и в основном по вечерам, а мне его дико не хватало. Я уже настолько привыкла к его присутствию в классе, к тому, что он каждый раз провожал меня домой, к его улыбкам и поцелуям, что как только Тим пропал, поняла, насколько прочно он обосновался в моей жизни. Без него стало пусто.

А ещё так надеялась, что Инге удастся угомонить своих одноклассников, и их пари сойдёт на нет. Но уже после первого урока по дороге на литературу ощутила на своём плече крепкую руку, меня обдало ароматом дорогого мужского парфюма, древесно-шипрового. Очень приятный запах, в отличие от его владельца.

— Яночка, привет! — заигрывающим тоном будто пропел над ухом Ковалёв.

Как быстро он меня переквалифицировал из пустого места в Яночку. Я остолбенела, а потом попыталась сбросить руку Ильи с себя, но он прижал меня к себе ещё сильнее. И тогда я почувствовала его настоящий запах: он по-прежнему, как и на дискотеке, пах кефиром, хлорированной водой и хвоей. Нас огибали мои одноклассники, с любопытством оборачиваясь.

— Илья, отпусти! — резко дёрнулась я. Ткнула ему локтем под рёбра, вырвалась и отступила на два шага.

А он, довольный, лыбился во весь рот:

— Чем после школы занята?

— Учёбой, — буркнула я и хмуро смотрела на него. — Не трогай меня больше!

Илья приблизился, но я вновь отступила, пока не упёрлась спиной в стену, Ковалёв встал рядом, тоже опёрся о стену, но сохранял дистанцию.

— Тут недавно открылся один крутой японский ресторан. Ты любишь роллы? — улыбался он.

Я смотрела на него с опаской и злилась, совершенно не принимая этих метаморфоз: тогда он смотрел мимо меня, а теперь изображал из себя героя-любовника. Хотя почему изображал?! По нему было видно, что он себя таковым и считал. И я вдруг осознала, что быть для Ковалёва пустым местом гораздо лучше, чем объектом его внимания.

— Терпеть не могу! Я с тобой никуда не пойду, — попыталась сразу отшить его я и обойти. — Мне нужно на урок!

— А с Ингой пойдёшь?

Ковалёв схватил меня за руку, потянул на себя и вновь стиснул в объятиях, прижал к себе. Он был выше меня на голову точно, сильный и крепкий, как скала. Я, насколько хватило сил, уперлась руками в его грудь и чуть ли не прорычала сквозь стиснутые зубы.

— От-пус-ти!

Зазвенел звонок, и Илья разжал свои объятия. Я сразу отскочила от него и метнулась в класс. Села за парту. Русички ещё не было. Я суматошно вытаскивала учебники. Сердце билось, как у перепуганного зайца. Руки тряслись. Всё это время Галочка не сводила с меня глаз, и когда я повесила сумку на стул, наклонилась ко мне и проговорила:

— Ян, ты алгебру достала, а у нас сейчас литература.

Когда я, наконец, вытащила нужный учебник, уже пришла наша русичка Маргарита Васильевна, которую все за глаза звали «Марго». Галочка опять наклонилась и зашептала мне на ухо:

— Я видела, как вы с Ковалёвым обжимались. Вы что вместе?!

Я почувствовала, как покрываюсь красными пятнами, погружаясь в какую-то трясину отчаяния, машинально оглянулась на парту Тима, ища там островок спокойствия, но там сидел один Марк. Как же не вовремя пропал Тим, когда он мне так нужен!

Галочка ёрзала на месте весь урок, я ей ничего не ответила. Но если нас видела Галочка, то теперь не избежать слухов, и после звонка я всё-таки удовлетворила её любопытство:

— Нет, мы с Ковалёвым не вместе! Никогда не были вместе и не будем! — и умчалась в столовую жаловаться подруге.

— Инга, избавь меня от Ковалёва, плиз! — расположившись за столом, сразу начала я.

Она расхохоталась.

— Илюха, я смотрю, времени даром не теряет. Он прислал мне «один-ноль». Я сначала не поняла, к чему это.

— Ты обещала, что поговоришь с ними!

— Я и поговорила, но это не помогло: и Илья, и Коля сказали, им пофиг, что у тебя есть парень. Они даже не разговаривают с друг другом теперь, прикинь!

— Блин, Инга! Как ты так умудряешься создавать вокруг столько траблов, и втягивать в них меня!

— Ты говоришь прям как моя мать, — скривилась Инга. — А что Илюха-то натворил?

— Стал излишне любвеобильный! И зажал меня в коридоре, — сердито буркнула я.

Инга ухмыльнулась, но задумалась:

— Я с ним ещё поговорю, — она заглянула в телефон. — О, как раз пишет. Приглашает нас с тобой роллы поесть.

— С ним ни за что!

Инга улыбнулась и что-то ответила Ковалёву, потом подняла на меня глаза:

— Илюха — такой человек. Ему нужен трофей, и чем более неприступная крепость, тем сильнее азарт. Я так поняла, они с Петренко закусились ещё на той дискотеке. Коля сказал, что ты симпатичная, и Ковалёв решил тебя соблазнить, а ты его обломала. Илюха бесился, Коля злорадствовал. И видимо, когда я сказала, что у Петренко больше шансов, это и стало спусковым крючком.

Я тихо застонала, мне совершенно не хотелось быть втянутой в их разборки. Петренко с виду скромный парень, и для меня казался очень высоким, но он всегда мило улыбался, здоровался при встрече, и, кажется, даже был у меня в друзьях в соцсети.

— Если это так, неужели Ковалёв такой мерзкий, что решил соблазнить девушку, которая нравится другу? — я поморщилась. — Как он ещё Алёну у Кравцова не отбил?

— Борюсик, зная Илюху, свою Алёнку от себя не отпускает ни на шаг, прибьёт на месте, — хмыкнула Инга. — Илюхе, видимо, нужно чувствовать себя победителем. Может, если он поймёт, что завоевал тебя, интерес пропадёт?

— Предлагаешь вешаться на него как остальные? — я уставилась на Ингу.

— Думаю, это самый лёгкий путь от него избавиться, — поджала она губы. — Сделать вид, что он победил и посмотреть, что будет делать. Хотя может он рили запал на тебя.

Я вдруг вспомнила, как Илья меня поцеловал на дискотеке: обдал мерзким запахом пива, а потом нагло и настойчиво начал целовать, сминая мои губы своими. Подкатила тошнота. Меня передёрнуло, повторения подобного не хотелось.

— Нет уж! У меня есть Тим, а Ковалёв с Петренко пусть идут лесом!

Инга одобрительно кивнула и хихикнула:

— Я ему так и написала, что роллы он будет есть один.

И подруга протянула мне сообщение, которое написала Илье:

«У тебя не 1-0, а теперь -1. Если будешь с Яной руки распускать, уйдёшь в минуса, она этого не любит, так что роллы придётся есть одному».

«Ок. Учту».

Эта неделя у нас была праздничная, в четверг как раз было Восьмое марта, выходной день, а седьмого, предпраздничный день с сокращёнными уроками, кучей цветов и хорошим настроением у девушек.

Но у меня настроение было не очень. Я скучала по Тиму, хоть он и присылал мне голосовые перед сном, но мне не хватало его присутствия рядом. Тем более весна, наконец, вошла в свои права: началась настоящая капель, пели птицы, светило солнышко, журчали ручьи, даже сердце пело от наступления весны, и так хотелось гулять с Тимом!

Раз на улице потеплело и пахнуло весной, то в предпраздничный день я решила надеть свой любимый плащ могильщика. И вдруг обнаружила в кармане цветные шарики, про которые благополучно забыла. Я в тот же день вспомнила про них ночью, но не хотелось вылезать из-под одеяла, думала посмотреть на них утром, но собиралась в спешке, натянула пуховик и больше про них не вспомнила. Сейчас подумала, что нужно бы вернуть их Артёму. Подержала шарики в руке, искры внутри завораживали и гипнотизировали. Но рассматривать их не стала, опаздывала в школу.

Несколько раз в неделю мы пересекались уроками с физиками, то у нас урок после них, то наоборот. Иногда бывало, что кабинеты располагались рядом, и тогда мы обычно стояли вместе с Ингой перед уроками.

В этот день у нас как раз была первой информатика, а у физиков химия через кабинет от нас. Наш класс был открыт, а физики толпились около окон.

Не успела я дойти до кабинета, как навстречу мне вынырнул Ковалёв с букетом красных роз. Сверкая зубами, протянул мне цветы:

— Яночка, это тебе!

— Извини, Илья, не могу их взять, — я попыталась его обойти, чтобы проникнуть в кабинет.

Покосилась на Ингу среди физиков, она стояла и улыбалась, да и весь их класс уставился на нас. Наверное, ждали представления, как я приму букет, брошусь с распростёртыми объятиями на Илью, и под бурные аплодисменты мы уйдём в закат. Похоже, у меня входило в традицию обламывать Ковалёва при свидетелях.

Он преградил мне путь:

— Яночка, а что ты любишь больше всего на свете?

«Уж точно не тебя», — хотелось сказать. Первой мыслью в голове вспыхнул Тим, я смутилась, а потом посмотрела Ковалёву в глаза:

— Хорошую погоду и весну, вот как сегодня, а ещё когда мне дают свободу ходить там, где я хочу и не трогают меня! – сделала акцент на последних словах.

Илья хмыкнул.

— Яночка, я же искренне, от всей души, — он снова протянул мне букет.

— Я не возьму, извини.

— Почему? В чём виноваты цветы? Можешь их забрать и выкинуть, если они тебе не нужны, — Ковалёв всё так же настойчиво протягивал мне букет.

— У меня есть парень! А цветы не виноваты, что мне от тебя ничего не нужно. Оставь меня в покое!

— Нет, не оставлю! — Ковалёв расплылся в широкой улыбке.

— Я знаю про ваш спор с Петренко, и не буду играть в ваши игры!

— А мы и не играем, — Ковалёв приблизился и проговорил мне в ухо. — У нас с тобой всё серьёзно, Яночка!

Мимо нас прошелестела юбкой химичка. Я стояла к ней спиной, а вот Ковалёв смотрел прямо на неё, громко поздоровался и пошёл её догонять, на ходу поздравляя с праздником, рассыпался в комплиментах и вручил ей букет роз, якобы от их класса. А я проскользнула в кабинет информатики.

— Ян, это полная жопа! — а с такими словами встретила меня Инга в столовой.

Я приподняла брови, требуя подробностей. И лишь когда мы расположились за столом, как всегда с чаем и пирожком, Инга наклонилась к моему и уху и начала рассказывать:

— Дождик ездил разводиться, прикинь?! Точнее, они развелись с женой месяц назад, но там как-то только через месяц можно развестись, типа сначала документы подаёшь. Короче, неважно. Они разошлись, и он переехал сюда, устроился на работу, не успел обжиться, а через неделю уже я объявляюсь. И в прошлый раз, когда он пропадал, как раз и подавал документы о разводе. Он говорит, сначала хотел дождаться, когда их официально разведут, и потом только со мной мутить, но не дождался. А вчера всё это на меня вывалил! Говорит, что относится ко мне только с серьёзными намерениями, предлагает даже к нему переехать.

Я смотрела на Ингу и не моргала, а подруга кусала губы.

— И? — не выдержала я.

— Это не «И», это полная задница! Я теперь не знаю, что делать. Вроде он свободный человек и любит меня, но эта тема с разводом — просто лютый кринж! Он сказал, ему жена изменила, и он ушёл, — скривилась Инга.

— И ты ему поверила?

— Поверила, — вздохнула она. — Но вчера не осталась у него. Попросилась домой всё обдумать. Он меня проводил, тоже загрустил, и на этом всё. Пишет мне теперь, что любит, прощения просит. А что ответить, я не знаю. Как бы ты поступила?!

Инга так редко спрашивала моего совета, что я растерялась. Попыталась представить себя на месте Инги, но не получалось. Джордж меня лишь пугал.

— Я бы не оказалась на твоём месте, убежала бы от Дождика подальше в первый же день.

Инга опустила глаза и так тяжело вздохнула. Я боялась, что она расплачется. А потом подруга сложила руки перед собой на столе и уронила на них голову, похоже, расплакалась. Я погладила её по голове.

— Инга, не расстраивайся так, плиз. Если Дождик не врёт, то, может, и стоит дать ему шанс. Как варик, напиши его жене, спроси, из-за чего они разошлись. Хотя если она на него до сих пор зуб точит, то вряд ли она пожелает вам счастья.

Инга подняла на меня красные глаза, всхлипнула:

— Мне, правда, так плохо без него. Больно так, будто дыра в сердце.

И я вздохнула и поджала губы. Может, я потом об этом пожалею, но сейчас я жалела лишь Ингу:

— Тогда миритесь. Приложи Дождика к себе на рану, как подорожник.

— Очень большой вышел подорожник, — хмыкнула Инга, но, слава Богу, улыбнулась.