Весна безумия

Глава 32. Суперсила

Родители не спали, ждали меня. Я тихонько прокралась к ним в спальню, отметилась, что вернулась и ушла в ванную. Смотрелась в зеркало и не узнавала себя. У меня был абсолютно бешеный взгляд, глаза блестели, щёки горели, а губы были красные и опухшие. Неоновый расплывшийся макияж делал меня безумной сумасшедшей. А на боковой стороне шеи осталась полоска красных пятен. Но мне было всё равно, я не переставала улыбаться, ведь сегодня впервые поняла, что такое любить.

Теперь я бы согласилась с Ингой, что от этого чувства разрывает на части. Любовь, как лавина, которая срывается с горы, захлёстывает тебя, её не в состоянии контролировать. Она просто есть, и она просто сносит с сумасшедшей скоростью, и неизвестно куда вынесет. Но пока весь мир переворачивается с ног на голову и обратно, хочется испытывать это яркое чувство снова и снова, потому что нет ничего в мире важнее и приятнее.

На телефоне было несколько уведомлений от Инги. Она спрашивала, как у меня дела, звала к себе завтра. Я ей ответила, что я самый счастливый человек на земле, и ничуть не лукавила.

Как только закрывала глаза, меня затягивало в водоворот чувств, я не сопротивлялась, наоборот, с удовольствием ныряла в образы, связанные с Тимом. Перед глазами стоял он, а губы пульсировали, горели и помнили его поцелуи.

Утром Соня редко давала выспаться. Она, едва проснувшись, радостно начинала по мне прыгать. И если я не успевала вскочить с кровати, то сестра могла с прыткостью рестлера, добивающего свою жертву на ринге, сигануть на меня. Поэтому я спала всегда чутко и вскакивала моментально.

Первым делом написала Тиму. Мне до жжения в опухших губах хотелось снова увидеться.

«Где встретимся и во сколько?»

«Приходи ко мне», — тут же ответил он, хотя я думала, что Тим ещё спит.

Я нацепила старую водолазку, которую не носила, наверное, с седьмого класса, чтобы скрыть следы на шее. Наспех позавтракала и убежала к Тиму. Он был заспанный, видимо, только недавно встал, и, как обычно, без майки расхаживал по дому.

— Завтракать с нами будешь? — улыбнулся он, пропуская меня в квартиру.

Я прятала глаза, чувствовала, как сильно краснею. Но взгляд то и дело сам натыкался на тело Тима и приходилось делать над собой усилие, чтобы не пялиться на него.

— Нет, я уже дома позавтракала. Оденься, плиз, — взмолилась я, боясь сгореть со стыда.

На кухне они были вдвоём с Ликой. Она улыбнулась мне, и несмотря на то, что я отказывалась, всё равно налила мне чай. И подперев ладонью подбородок, загадочно улыбалась, переводила взгляд с Тима на меня и обратно. И я смущалась под её взглядом, мне казалось она видит, как сильно я люблю её брата, поэтому я обнимала кружку с чаем ладонями и смотрела на дно, периодически поглядывая на Тима. Мы молчали.

Тим уминал омлет с помидорами черри и, не переставая, улыбался мне. Он был собой: жизнерадостным и счастливым. Лика взглянула на телефон:

— Мама пишет, что они уже едут. Спрашивает, ты дома?

— Напиши, что уже нет, — усмехнулся Тим. — Мы уйдём сейчас.

— Тимош, тебе нужно с Виктором помириться, сколько можно уже?! Не маленький, а ведёшь себя будто тебе пять лет, — укоряла его Лика.

— Ты сама знаешь, что это невозможно, — скривился Тим. — Я готов общаться, но он меня никогда не слышит, так что мы сваливаем.

Тим схватил меня за руку, и мы пошли в прихожую одеваться. Лика вышла к нам, стояла, скрестив руки на груди. Тим подал мне плащ, сам натянул худи и куртку, и снова взял меня за руку. Мы попрощались с Ликой, а она вдруг мягко улыбнулась, глядя на нас:

— Вы только берегите друг друга. Любовь — такая хрупкая штука.

Лика явно что-то замечала.

Но мы ушли недалеко, Тим потащил меня на крышу. Погода сегодня была шикарная: ясное небо, солнце уже по-летнему припекало. Мы сели вдвоём на один из стульев, Тим просто усадил меня на колени и, ничего не говоря, начал целовать. И снова лавина из чувств и эмоций захлестнула меня, понесла в бездну безумного счастья.

Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, губы снова пульсировали, улыбку невозможно было стереть с лица, а в груди было так горячо, словно там зажглось солнце.

— Где же мой любимый шарф? — заинтересовался Тим.

— Тепло стало, он мне больше не нужен!

Присмотревшись, я заметила у Тима справа на шее след от поцелуев, провела по нему пальцем:

— Я, похоже, тебе отомстила за свою шею, — и отвернула ворот водолазки.

— Прости, я больше так не буду, — он погладил мою шею и виновато поджал губы.

— У меня просто кожа тонкая, даже от лёгких прикосновений вечно появляются синяки.

Тиму на телефон пришло оповещение.

— Паштет скоро придёт, — прочитал он. — Давай его попросим чего-нибудь купить, чего ты хочешь?

Кого я больше всего хотела, и так был со мной рядом, остальное всё было неважно.

— Ничего не хочу.

Тим набирал Паше, наверное, целый список продуктов. Я опустила руки в карманы и нащупала шарики, достала и показала Тиму:

— Ты, случайно, не знаешь, что это может быть?

Тим взял в руки красный, долго вглядывался во внутренние искры:

— Понятия не имею, — он подбрасывал его вверх и ловил одной рукой. — Вроде и не стекло, слишком тяжёлый, и внутри какие-то искорки.

И в очередной раз, когда Тим подбросил шарик, начал его ловить, но тот выскользнул из руки, и чтобы шарик не упал на крышу, Тим невольно придавил его к груди. Шар вспыхнул, обдал Тима красным свечением и исчез, а меня словно отбросило в сторону. Я так перепугалась, резко встала и смотрела на Тима. Его передёрнуло, словно от холода, он потёр место, где вспыхнул шарик и нахмурился.

— Это что за фигня?! — Тим встал, расправил плечи, размял шею. — Но я как будто чувствую себя сильнее. Что это?

Тим подошёл ко мне, взял за талию и с такой лёгкостью поднял от крыши, что даже у него на лице отразилось изумление. Поставил меня, улыбнулся, снова подвигал шеей. А я так и стояла, вытаращившись на него.

— Я не знаю, что это, как это работает, но мне нравится! С такой силой я любые соревнования выиграю!

— Тим, я, правда, не знаю, что это за шары! Он же будто взорвался, растворился и впитался в тебя?! Что ты чувствуешь? Может, есть возможность его из тебя достать?

— Не хочу я ничего доставать, я прям чувствую мощь! — Тим сжал и разжал руки в кулаки. А потом наклонился и встал на руки, будто оттолкнулся руками, сгруппировался и сделал сальто назад. — Крутяк! Я никогда в жизни не чувствовал столько энергии и силы. Где ты взяла эту штуку? А есть ещё?

— Ещё зелёный, но я его тебе не отдам, — я попятилась. Тим меня пугал. — Нужно придумать, как вытащить это из тебя.

— Не надо из меня ничего вытаскивать. Для соревнований эта штука мастхэв!

— Тим, но это же не ты! — я подошла и вглядывалась в глаза Тима, может, мне казалось, а, может, там действительно загорелись маленькие красные искорки, и это мне очень не нравилось. — Никто не знает, как эта штука на тебя подействует, и сколько будет работать.

— Это тот же я! — Тим улыбнулся, присел и обхватил меня под коленями, поднял высоко и начал кружить. — Только очень сильный я!

Когда опустил меня, крепко обнял и поцеловал. Меня пугали эти метаморфозы, я всё думала, что нужно рассказать Тиму, откуда взялись эти шарики. Но когда он меня поцеловал, вновь забыла обо всём.