Весна безумия

Глава 45. Квест

Инга, видимо, спала, потому что оставила мои сотни вопросов без ответов. Лика, выйдя из ванны, выдала мне чистое полотенце, а я попросила у неё мицелярку для снятия косметики. Но, получив неограниченный доступ к её косметическому шкафчику, не рискнула бы ничего взять из её люксовой косметики. После душа я взбодрилась, смыла осыпавшуюся за ночь тушь, стала похожа на человека.

Лика всё ещё пила кофе с бутербродом. Тихо бросила мне:

— Ян, чай в верхнем шкафчике, я немного опаздываю, потому хозяйничай сама. Не стесняйся!

Я кивнула и заглянула в шкафчик, вытащила пакетик чая и кружку. Залила кипятком чай и села рядом. Лика посмотрела на меня задумчиво, не решаясь что-то сказать, но потом приблизилась и тихо-тихо заговорила:

— Ян, у меня к тебе просьба будет. Вдруг у тебя получится Тимку уговорить помириться с Витей. Он вроде оттаял рядом с тобой. Если будет возможность, поговори с ним, пожалуйста, — потом она улыбнулась. — У тебя к нему есть какой-то ключик! А то мы с мамой, как наседки над ним, он лишь агрится[1].

— Я попробую, — поджала губы я, хотя ещё вчера зареклась затрагивать эту тему.

Лика поставила кружку в раковину, встала, схватила сумочку и побежала на работу:

— Я побегу! Целую вас, котики!

Лика выглядела так стильно, дорого, от неё так приятно пахло фруктовыми духами, что мне невольно захотелось быть похожей на неё. И, глядя на Лику, я понимала, что Паша явно не её уровень, не дотягивает он до неё, такой красивой и модной.

Инга мне не отвечала, Тим спал. Сварганив себе бутерброд и допив чай, я уткнулась в разряжающийся телефон. А потом перебралась поближе к Тиму, отцепила его зарядку и подрубила свой смартфон.

И зависла, разглядывая Тима. Он спал на животе, обнимая подушку, одеяло прикрывало поясницу и ноги. А чёрная лангетка выглядела как протез на светлой простыне. Но мужская спина меня завораживала, широкий разлёт плеч, сильные, крепкие руки, мощная шея. Тим дышал так ровно, спокойно, и меня дико тянуло прикоснуться к нему. Даже сердце как-то волнительно затрепыхалось в груди, охватила лёгкая дрожь.

Вновь поймала себя на мысли, что люблю Тима, всего, целиком и полностью. Люблю всем сердцем. Я улыбалась, сдерживая порывы коснуться его, пригладить волосы, прижаться к его широкой спине. Любовь жгла губы, горела в сердце, теплела в животе, притягивала к Тиму. Такое мощное чувство, ради которого я была готова на всё. Чувство, которое окрыляло, спасало и делало меня невероятно счастливой.

Тим перевернулся набок, вздохнул и вытянул ноги. И — может, под моим пристальным взглядом, может, самостоятельно — проснулся, зевнул, чуть потянулся и приоткрыл один глаз. А заметив, что я сижу на диване, открыл и второй глаз, широко улыбнулся. Заспанный, лохматый Тим был удивительно милым. Протянул ко мне здоровую руку, погладил по ноге:

— Ты чего не спишь? — невнятно пробормотал он.

— Выспалась. Поспи ещё.

— Угу, посплю. Сейчас приду, — буркнул он, поднялся и вяло побрёл в туалет.

А после вышел умытый, более бодрый, хоть и утренняя лёгкая припухлость сохранялась на лице. Завалился на диван и увлёк меня к себе.

— Ты чего улыбаешься так?!

— Да так! — лукавила я.

Разглядывание спящего Тима пробудило во мне новую волну любви. Волнительной любви. Пригладила его торчащие волосы, но тут же запустила пальцы в его шевелюру и потянулась, чтобы поцеловать.

Мы валялись и целовались, как сумасшедшие, позабыв про всё на свете и потеряв счёт времени. Но у Паши явно была чуйка на такие моменты, потому что вскоре он начал названивать Тиму, тот не брал трубку, но, когда раздался звонок домофона, поплёлся открывать.

Квартиру тут же наполнил громкий голос Паши.

— Даров! Дрыхнешь, что ли, до сих пор?! Ты телефон свой в какое место засунул? Я тебе раз двадцать звонил!

Но, когда Паша застал меня, восседающую на кухне, приподнял брови и застыл, но потом отмер:

— Ян, привет! — перевёл взгляд на Тима. — Ты бы хоть предупредил, что не один!

Тим молчал, но загадочно улыбался. Он был взъерошенный, с румянцем на щеках. Наверное, у меня тоже был тот ещё видок. Паша явно подумал что-то не то, ведь Тим встретил его в трусах и только сейчас корячился и неловко натягивал штаны и майку одной рукой. Закипел чайник.

— Паш, ты что пьёшь, чай, кофе? — раз уж Лика разрешила мне хозяйничать, пришлось играть эту роль.

— Чай, но я бы похавал чего-нибудь! Я вас это… отвлёк? — Паша растерянно смотрел то на Тима, то на меня, а мы, как всегда, с дурацкими улыбками переглядывались. — Я и не знал, что Янка тут с тобой! Думал пораньше примчать.

— Не парься! Ян, мне кофе, плиз, если тебе не влом. А Паштет... ешь паштет, — и Тим рассмеялся. — Серьёзно, там паштет оставался в холодильнике, Лика делала позавчера. Будешь каннибалом!

Паша поджал губы, распахнул холодильник, пока я заваривала чай. Кофе Тиму пришлось делать самому, потому что я смотрела на кофемашину как на существо из ада.

Тим восседал за столом как король, с блаженной улыбкой пил кофе, пока мы с Пашей делали бутерброды с паштетом. Паша непривычно притих, периодически косясь на нас. У меня до сих пор горели щёки и губы, и я так и не причесалась. А при взгляде на Тима улыбалась и вспыхивала смущением ещё сильнее.

— Я бы от яичницы не отказался, — Тим невинно поднял взгляд к потолку.

— Так не отказывайся! — рассмеялась я, поняв его жирные намёки. — Яйца в холодильнике.

Паша заржал. Не знаю, как мы вообще умудрились позавтракать, потому что, когда ожил Паша со своими подколами и дурацкими идеями, мы вообще смеялись не переставая. Но я успела позвонить Инге, скинула ей адрес квеста, мы договорились встретиться у станции метро рядом с квестом в половине первого.

После завтрака Тим снова достал свои мази, вытащил руку из лангетки, осторожно размял.

— Чё, как? — кивнул Паша на его руку.

— Пока никак, болит, отекает, — Тим опять коснулся большого пальца и поморщился.

Я придвинулась к нему и втирала крем в руку, стало так его жаль, но почему-то в голове всплыли строчки Чуковского, и я их продекламировала вслух:

— И сказал Айболит: «Не беда!

Подавай-ка его сюда!

Я пришью ему новые ножки,

Он опять побежит по дорожке…»

Тим широко заулыбался, а Паша от хохота сложился пополам, но, просмеявшись, стал зачарованно следить за моими движениями:

— Ян, у меня тоже так шея болит! — заныл Паша. — Намажь и меня!

То ли Паша прикалывался, то ли говорил серьёзно, я не могла разобраться, но Тим фыркнул:

— Больше тебе ничего не мазать?!

— Вообще-то, нам уже пора выходить! — бросила я взгляд на часы.

От дома Лики до метро было порядка двадцати минут ходьбы.

— О, родимый, ещё здесь! Дождался меня. — Паша подошёл к электросамокату, достал айфон, чтобы его активировать. — Поехали.

Я непонимающе смотрела на Тима и Пашу. Самокат стоял один, нас было трое, тем более Тим не смог бы рулить одной рукой.

— А наш атлет побежит! — хмыкнул Паша.

— Кто проиграет, тот покупает на всех вкусняшки! За Яну головой отвечаешь! Встретимся у метро!

Тим не возмутился, наоборот, у него в глазах мелькнул какой-то азарт. Он правда побежал от нас. И так быстро и ловко перелетал через лавки и ограды, что у меня брови поползли наверх.

— Эй, ты нам хотя бы фору дай! — крикнул Паша, но Тим уже выбежал из двора. Паша кивнул мне. — Запрыгивай! Его теперь фиг догонишь.

Паша был в бейсболке и белой кожаной куртке с нашивками и выглядел как гонщик «Формулы-1». На электросамокате я никогда не ездила. Встала, вцепилась в руль, а Паша стоял позади, закрывая меня кольцом рук, и рулил. От Паши приятно пахло свежими огурцами и лимоном. Выехав со двора, он ускорился, но Тима не было видно:

— Вот гад! Мог бы и подождать.

До метро мы добрались быстро, буквально за семь минут, Тим уже стоял там, подошёл и хмыкнул:

— Вы как черепахи. Паштет, с тебя вкусняшки!

У него не было одышки, Тим говорил спокойно, лишь прилипшие ко лбу пряди доказывали, что он пробежался.

— Это я с Яной решил не разгоняться, — оправдывался Паша, пока выходил из приложения. — Если б мы упали, ты меня на британский флаг бы потом порвал.

Тим взял меня за руку, усмехнулся, глядя на Пашу:

— Отмазывайся. Думаешь, без Яны я тебя не обгоню?

— В другой раз.

Выйдя из подземки на нужной станции, мы оглядывались, но Инги нигде не было, и когда я уже собиралась ей набрать, она подкралась и гаркнула над ухом:

— Бу!

Мы с Тимом вздрогнули. Инга принарядилась и обновила цвет волос, из фиолетовой превратилась в сиреневую. На ней была короткая юбка и ботинки на высоких толстых каблуках, она стала непривычно выше.

— У матери отжала, — усмехнулась она, заметив мой интерес к ботинкам.

— Это Инга, это Паша, — мы представили их друг другу.

Инга улыбалась, с проницательностью вглядывалась в Пашу, а он вдруг заржал:

— Тимоха говорил, что у вас гимназия для одних задротов! Нормальные у вас такие задроты! — и Паша показал Инге лайк. — Цвет волос топовый!

— Зато по тебе сразу видно, что ни разу не задрот! — изогнула бровь Инга, всё ещё подозрительно его разглядывая.

Паша громко расхохотался:

— А ты зачётная! Инга в стрингах!

Паша, боже! Ингу же так нельзя троллить, от таких шуточек она сейчас взорвётся, и они точно подерутся. Тим рядом хмыкнул:

— Паштет, ты с Ингой аккуратнее, у неё очень тяжёлая сумка и характер! — и он потёр щеку, куда однажды ему прилетел её рюкзак.

Инга взвилась и встала прямо перед Пашей. Он был выше, крупнее, но она с вызовом смотрела снизу вверх:

— Что ты сказал?!

— Да ладно тебе, это рифма такая подобралась!

— Если ещё раз такая рифма подберётся, получишь в глаз, стихоплёт!

Паша улыбался, а вот Инга разозлилась. Мы медленно двинулись к квесту, но Паша не успокоился:

— А что тебя так задело, не носишь стринги?! — посмеивался он.

Мне уже хотелось как-то остановить Пашу. Будет жалко, если Инга его убьёт и мы не попадём на квест. И когда Инга размахнулась, чтобы врезать ему, тот отскочил, расхохотался и предусмотрительно перебежал на другую сторону, где шёл Тим.

— Всё ясно! Инга без стринга!

— Паштет, перестань, правда! — попросил его Тим. — Нам ещё играть вместе.

— Без стринга, без стринга... — передразнила его Инга. — Грамотей хренов! Русский сначала подучи, а потом стихи сочиняй!

— Без стрингов, значит, правильно?! — Паша хмыкнул.

— Правильно будет «без трусов»! — невозмутимо выдала Инга.

Мы засмеялись, а Пашу сложило пополам, он упёрся руками в колени и дёргался в порыве беззвучного смеха, потом утёр выступившие слёзы:

— Ну ты, сиреневая, жжёшь!

Сколько же в них было общего: какие-то неуловимые движения, похожие причёски, даже мимика иногда проскальзывала одинаковая.

— Он всегда такой придурок?! — Инга взяла меня под руку.

— Нет, Паша на самом деле очень хороший, — усмехнулась я. — Ты привыкнешь.

Квест оказался интересным, но для нас слишком лёгким. Мы справились с ним за сорок минут, и то в одном месте затупили, не вытащили подсказку и поэтому пришлось шифр подбирать перебором. Вышли взбудораженные, но в хорошем настроении, даже Паша с Ингой весело болтали.

— Инга, да ты мозг! — смеялся он, восхищённый тем, как быстро она разгадывала головоломки.

— Это потому что без стрингов, — хмыкнула она. Паша захохотал.

— Надо отметить где-нибудь нашу победу, тем более Паштет обещал всех угостить! — усмехнулся Тим.

Тим был сегодня в отличном настроении и просто прилип ко мне, почти не отпускал мою руку и при любой возможности обнимал. Сегодня явно проснулся очень нежный Тим, и мне он до безумия нравился такой, я отвечала ему взаимностью.

Паша уткнулся в телефон:

— Тут пиццерия есть через двести метров. Гоу?! — обвёл нас глазами.

Мне было всё равно, главное, в тепле, а то на улице шёл мелкий дождик, было холодно и сыро.

[1] Агриться(сленг.) –(от англ. angry сердитый ) – сердиться, злиться, раздражаться.