Весна безумия

Глава 33. Сплетни

За выходные я так и не рассказала Тиму про историю с Ковалёвым, в субботу не представилось случая, а в воскресенье и не вспомнила. Зато Илья сам напомнил о себе всё в том же узком коридоре перед литературой, что и неделю назад. И когда мне на плечо опустилась тяжёлая рука, я испытала дежавю, неприятное дежавю. Чуть пригнулась и сделала шаг назад, выскользнув из-под руки Ковалёва.

— Илья, мы же договорись, что ты не будешь меня трогать?!

— Сорян! Забыл, — Илья примирительно показал обе ладони и заулыбался. Облокотился на стену. — А ещё помнишь, мы договорились начать всё с чистого листа?

— …и остаться друзьями, — дополнила я.

— Привет, Илюх! — рядом с нами остановился Тим, на меня он не смотрел.

— Здорово, — Илья чуть нахмурился. Помолчал. — Чего надо?

— От тебя ничего, — жизнерадостно ответил Тим и повернулся ко мне, улыбнулся. И я при виде Тима тоже расплылась в улыбке. — Мне Яна нужна.

— В очередь! Не видишь, мы разговариваем! — встрял Илья.

— Это вопрос жизни и смерти, — Тим стал спиной к Ковалёву. — Ян, дай списать!

— Клячик, ты совсем охерел?! Иди у кого-нибудь ещё списывай! Дома надо было делать.

— Сильно занят был на выходных, не успел, — хмыкнул Тим. Он смотрел на меня пристально.

— Тебе литературу или английский? — а мне улыбку сдержать было невозможно.

Тим уже подсмеивался, а Ковалёв позади него закипал.

— И то, и то, и химию давай!

— Ладно, Илья, нам нужно в класс! — попыталась я пройти мимо Ковалёва.

— Стопэ! — он перегородил мне дорогу. Тим тоже остановился, и Илья с вызовом смотрел на него. Рядом с Ковалёвым Тим казался маленьким, но смотрел на Илюху с таким невозмутимым лицом, что тот сжал челюсти до скрипа. Илья указал пальцем чуть ли не в нос Тиму. — Слышь, недомерок, иди, ищи себе домашку в другом месте. Отвали от моей Яночки!

Я даже дар речи потеряла от таких заявлений. С каких пор я стала собственностью Ковалёва?! Не успела я возмутиться, как Тим ухмыльнулся:

— Что-то мне подсказывает, Илюх, что Яночка не твоя! Дай пройти! — Тим взял меня за руку и оттолкнул Илью с дороги плечом. Ковалёв отлетел к стене.

Тим всё ещё держал меня за руку, мы подошли к свободному окну, стали рядом и склонились над подоконником. Я достала из сумки первый попавшийся учебник, это оказался английский, открыла его, но мы оба смотрели в окно.

— Сегодня узнал занятные вещи, в общий чат параллели заглянул, — Тим говорил задумчиво, потом посмотрел на меня, а я на него. — Ничего не хочешь мне рассказать?

Я увидела краем глаза, как Ковалёв прошёл к своим, стал рядом с пацанами, но смотрел на нас злобно и пристально. Склонившись над учебником, я тихо заговорила:

— Ковалёв с Петренко поспорили на меня, и Илья всю неделю не давал мне прохода.

— Настолько не давал прохода, что ты пошла на дискотеку, танцевала с ними обоими, и потом вы ещё и ушли вместе? — Тим по-прежнему смотрел на меня, в голосе слышался холод.

— Тим, всё было совершенно не так!

Трудно было вынести его холодность. Тим глядел на меня, а мне хотелось спрятаться. На нас косились и экономисты, и физики, а Ковалёв вообще смотрел в упор с такой злостью, что мог убить взглядом. А ведь я же хотела перестать шифроваться с Тимом, но снова сдалась:

— Давай поговорим после уроков, не могу, когда на нас все так пялятся.

Тим нахмурился, вздохнул, и, взяв мой учебник по английскому, пошёл в класс.

Я поплелась за ним. На душе скребли кошки. Иногда бывало очень тяжело и стыдно говорить правду, а молчать и избегать разговоров бывало ещё и больно.

— С утра такая счастливая была, а теперь фейс кислее лимона, — оценила меня Инга на большой перемене.

Я ведь до литературы и правда летала на невидимых крыльях, косилась на Тима и всё время улыбалась.

— Инга, ты же есть в общем чате параллели? Там опять что-то про меня написали?

Инга поменялась в лице, сделала брови домиком и закусила губу. Это означало только одно: подруга что-то ляпнула про меня на всю нашу параллель.

— Забей, ничего нового. И лучше тебе этого не знать, — поджала она губы.

— Это уже узнал Тим. Покажи!

Инга выругалась и потёрла лоб.

— Ян, не могу! — покачала она головой и вид у неё был такой виноватый.

— Я же всё равно прочту, либо спрошу у Галочки или вступлю в чат. Дай, пожалуйста.

Инга вздохнула и открыла мне переписку на своём телефоне, и, действительно, лучше бы я этого не видела. Началось всё с того, что кто-то, явно из филологинь, написал: «Гончарова шлюха!» А потом Инга начала за меня заступаться, написала, что они мне просто завидуют, потому что за мной бегает Ковалёв. Потом филологини накинулись стаей и начали уже обливать грязью и Ингу, не забыли упомянуть, что мы ещё и лесби. Инга стоически отбивалась, как это умеет только она, пропуская оскорбления мимо и при этом втыкая правдивые шпильки в самые больные места обидчиков.

Срач они развели знатный, обменивались оскорблениями всё воскресенье. И когда я дочитала до сообщения: «Все же видели, что Гончарова пришла на дискотеку, повертела жопой перед Ковалёвым, потом потанцевала с Петренко и они ушли в обнимку втроём. Устраивать тройничок!» у меня даже живот скрутило. Меня словно ударили тяжёлым мешком по голове, и до боли стало обидно.

Инга на это ответила в своём репертуаре: «Игнатова, неужели чужая насыщенная личная жизнь тебя так задевает?! У тебя там ещё запас яда не кончился?! Смирись, Илюша всё равно предпочитает Яночку всем остальным!»

«Просто снял себе шлюшку на одну ночь!»

«Как видишь, не на одну, до сих пор за Яночкой охотится по всей школе. Тебе до неё очень далеко. Учись!»

И после этого наступила тишина. Через какое-то время Инга всё-таки добила: «У Игнатовой яд закончился».

Я читала и меня потряхивало, сердце билось через раз, то ускоряясь, то пропуская удары. А потом я вдруг осознала, что давно плачу, слёзы одна за одной капали на стол.

— Ян, слушай! Они тебе просто завидуют! — Инга приобняла меня.

От этого мне легче не становилось и ничего не хотелось говорить, я опустила голову, и слёзы стали стекать по носу. Ведь всю эту грязь прочитал Тим, и, судя по всему, поверил.

— Сейчас звонок будет. Пошли, умоешься, — Инга встала и потянула меня из-за стола, но я покачала головой. — У вас какой сейчас урок?

— Английский, — всхлипнула я.

— Ян, у нас физика, я не могу её пропустить, — Инга снова села рядом. — Иди на урок, а после я к тебе приду, поговорим.

И она снова попыталась меня поднять, я на ватных ногах поплелась на английский. Мы с Тимом были в разных группах, в противоположных концах гимназии. На урок я зашла вместе со звонком, успела умыться ледяной водой, но глаза покраснели. Галочка тоже была в группе с Тимом, и на английском я сидела с Алёнкой, от которой всегда пахло зелёным чаем, мятой и клубникой. Учебника я не обнаружила, вдруг вспомнила, что его унёс Тим. Но сейчас мне было всё равно. Я была разбита и раздавлена, еле-еле сдерживая слёзы, глотала их и обиду, руки до сих пор тряслись, а сердце сжалось в тиски.

Англичанка что-то рассказывала, но все её слова пролетали мимо меня, да и в голове был лишь белый шум. В дверь кто-то постучал, и тут же заглянул Тим:

— Извините, Яна учебник забыла! — прошёл и передал мне, мы с ним встретились глазами. Он нахмурился и вышел.

Но среди урока написал мне: «Что случилось?»

Ответить я не успела, потому что англичанка раздала всем листочки с тестом, и мы до конца урока писали самостоятельную.

Инга поймала меня на выходе из класса. Я тянула резину и не хотела идти на следующий урок. Тем более, в соседнем кабинете как раз должен был быть урок у филологов.

— Ты как?

— Так себе.

Инга дошла до моего кабинета со мной, класс ещё был закрыт. Филологини топтались у окон. Другие окошки заняли наш класс и десятиклассники. Мы стали с Ингой к стене, рядом с моим кабинетом, а филологини смотрели на нас, бросали презрительные взгляды, что-то говорили, в упор разглядывая, и начинали громко гоготать. Все на шпильках, с броским макияжем, с идеальным маникюром, ухоженные, утончённые, но из-за этого казались совершенно одинаковыми. Красились они, как и все топовые инстаблогерши, носили похожие причёски — длинные выпрямленные волосы. Показушная манерность, да и разговоры у них были в основном только об инстаграме, кто выложил какой пост.

— Если я прямо сейчас вырву волосы Игнатовой, тебе станет легче? — Инга с вызовом смотрела на стайку филологинь, и, делая вид, что почёсывает нос, показывала им неприличный жест.

— Не надо! — я хмыкнула. — Не станет.

В холл вошёл Тим и прямиком двинулся к нам, стал спиной к филологиням и загородил меня от них, спросил с беспокойством:

— Ян, что случилось?

Мне не хватало духу посмотреть ему в глаза, я боялась, что опять расплачусь, признаю полнейшую капитуляцию перед филологинями, поэтому я опустила взгляд в пол и рассматривала полоски линолеума.

— Тимофей, ты же доверяешь Яне? — вставила веское слово Инга.

— Да.

— Вот и доверяй! И не слушай, что говорят за спиной эти размалёванные дуры! Я пойду, — Инга ободряюще придержала меня за плечо и ушла.

Филологини притихли, я на них не смотрела, но была уверена, что они-то разглядывают нас во все глаза.

— Я примерно догадываюсь, в чём дело, — Тим встал рядом и принял точно такую же позу, облокотился спиной об стену и смотрел на свои кроссовки. — Но понять тебя не могу. Илюха сказал, что вы с ним вместе.

— А ещё он сказал, что мы с Ингой лесби, — буркнула я. — Всё он врёт.

— Ян, ну я же слышал разговор между вами про чистые листы? — Тим говорил тихо, и я не могла понять, сердится он или нет.

Я вздохнула. А ведь со стороны, наверное, может показаться, что между нами с Ковалёвым что-то есть, нас часто видели вместе в коридорах, Илья даже умудрился меня ещё раз поцеловать в атриуме на глазах у Петренко. А уж после таких разговоров про чистый лист, у Тима явно пропало ко мне доверие.

— Нет между нами ничего! Я просто попросила Ковалёва больше меня не трогать, и максимум мы можем остаться друзьями.

— Может, стоило ему сказать, что у тебя есть я?! — Тим повернулся ко мне, и я подняла на него взгляд. Он сердился, брови были сдвинуты, губы поджаты.

— Я говорила, что у меня есть парень, но не сказала, что это ты, — мне так трудно было выдержать его взгляд, что я снова отвела глаза, а филологини косились на нас.

— Давай не будем шифроваться?! Рано или поздно все узнают. И плевать! Или ты до сих пор меня стесняешься?

Я хмыкнула.

— У меня теперь такая слава, что это тебе нужно держаться от меня подальше.

— А мне по барабану, что говорят. Так что?! — Тим протянул свою руку ладонью вверх, и я положила сверху свою, мы переплели пальцы и посмотрели друг на друга. Тим слегка улыбнулся.

Даже филологини затихли. Мне нужен был Тим, рядом с ним мне всё было по плечу. И когда он крепко сжимал мою ладонь и улыбался мне, становилось так тепло на душе, появлялась непоколебимая уверенность, что всё будет хорошо.