Я слежу за тобой

Глава двадцать девятая

Просто не верится, что идет уже третья неделя сентября. Деревья только начинают переодеваться в огненно-рыжие и красные цвета осени. В эти выходные Джейкоб с Коди собираются пройтись граблями по газону, чтобы вместе с Роско попрыгать в получившиеся кучи листьев.

Утро четверга, и первая неделя Джейкоба в школе почти на исходе, равно как и первая неделя Дэниела на новой работе. Новое начало положено. На Сиреневой аллее и в нашем доме все это время было спокойно. После нашего откровенного разговора мы с Дэниелом почувствовали большую духовную близость, чем когда-либо. Мы стали больше разговаривать. Он старается. Я чувствую. Для меня большое облегчение, что Дэниел знает теперь все мои тайны о фотографиях с Холли, которые мне вообще не следовало делать, и что он никогда не собирался спать с Холли. Хотя я до сих пор не знаю, кто писал мне сообщения и установил в моем доме скрытые камеры. Всему должно быть разумное объяснение. Просто я еще до него не докопалась.

За последние несколько дней мне больше не приходило никаких угрожающих посланий и не случалось никаких странных происшествий. Я ничего не слышала о Холли и не получала каких-либо подтверждений того, что человек с полученной мною видеозаписи находится где-то рядом. Хотя ложное чувство безопасности не усыпило мою бдительность, мне все же стало спокойнее, что по соседству есть Тара. Теперь я уверена, что не из-за нее мне надо беспокоиться в Блоссом-Корт. Я повернула видеокамеру, направив ее обратно на проход между домами, и больше не заглядываю к ней в окна.

После нашего разговора по душам у нас начала складываться настоящая дружба. В начале недели я даже пригласила ее на кофе, и мы обсуждали, не нанять ли Эмили в качестве репетитора для обоих наших мальчуганов. Начиная с завтрашнего дня она будет заниматься с ними один раз в неделю. У нас обеих одинаковая цель: помочь детям и защитить их.

– Джейк, пора выходить! – кричу я, обращаясь к сыну, который одевается наверху. Он, как обычно, мчится вниз по ступенькам со всех ног.

Дэниел уже ушел на работу, а мы с Джейкобом бежим по Дейзи-драйв к школе, стараясь нагнать Тару с Коди, которые в компании Эмили и Роско ушли чуть раньше. Может, у Эмили и нет своих детей, но ей определенно нравится проводить время с нашими. На этой неделе она составляла нам компанию каждое утро, и это превратилось в очень милый и успокаивающий обычай, хотя мы с Джейкобом обычно отстаем и потом несемся, чтобы всех догнать.

Когда мы их нагоняем, я с трудом перевожу дыхание. Тара с Эмили останавливаются, давая мне отдышаться.

– Спасибо, что подождали. Вы на своих уроках помогаете детям овладеть полезными для жизни навыками? Например, как выходить из дома быстрее? – обращаюсь я к Эмили.

Она смеется.

– Если хотите, я могу поработать с мальчиками над этим.

– Завтра сразу после школы. Все в силе? Первый раз у меня дома? – уточняет у нее Тара.

Эмили кивает.

– Отличная идея.

Мы с Тарой улыбаемся друг другу. В конце концов, у меня налаживаются отношения с неидеальной, но старающейся изо всех сил мамой, вроде меня.

Мы подходим к школе, и Джейкоб с Коди, постоянно толкаясь и смеясь, бегут за угол здания на построение. Я машу учительнице, Валери, которая спокойно стоит со своей табличкой перед строем ребят, не обращая внимания на их шалости. Я проглатываю желание заорать мальчишкам «осторожнее».

Как только детей заводят в школу, мы с Тарой возвращаемся к Эмили, и она предлагает нам прогуляться к оврагу. В груди у меня теплеет от ощущения настоящей дружеской связи, чувствующейся между нами троими. Здесь я начинаю создавать сообщество, и это заставляет меня позабыть обо всех жутких вещах, которые произошли с нами с момента приезда неделю назад.

– Я бы с удовольствием прогулялась к оврагу, но должна позвонить маме, а разговоры с ней никогда не бывают короткими, – говорю я. – Она очень хотела, чтобы мы приехали в Ванкувер на еврейский Новый год, но в этом году у нас не получилось.

Роско тянет Эмили вперед, и мы потихоньку отходим от школы. Эмили оборачивается через плечо и задает мне вопрос:

– Наверное, тяжело жить вдали от родных. Вы не планируете съездить в Ванкувер их навестить?

– Может, весной. Или мои родственники приедут к нам. Дом достаточно большой, чтобы всех разместить хоть как-то, пока не купим собственное жилье после истечения срока аренды.

– Может, купите жилье в Блоссом-Корт? – с надеждой интересуется Тара.

Я тронута. Мне хочется остаться здесь, в Торонто, пустить корни и наконец-то забыть о лете.

– Мы с Дэниелом были бы рады. Но придется подождать и посмотреть, как пойдут дела.

Так мы беседуем всю дорогу до Сиреневой аллеи, где и расстаемся. Я смотрю, как Тара с Эмили в лучах солнца удаляются по направлению к оврагу: блондинка, женщина с синими волосами и маленький лохматый песик. Я провожаю их взглядом, пока они не скрываются в лесу.

Потом я захожу в дом, как всегда с тревогой, не зная, что могло произойти в мое отсутствие, кто мог здесь побывать и кто еще лежит в засаде, поджидая меня, внутри или снаружи. Я облегченно выдыхаю только после того, как внимательно осматриваю каждую комнату, ибо все вроде бы в порядке.

Из наполовину заполненного кофейника я наливаю себе кофе, подогреваю его в микроволновке и сажусь за обеденный стол, чтобы совершить вгоняющий меня в ужас звонок. И звонить собираюсь не маме. Даже сейчас я не открываю людям всей правды, не до конца откровенна. Это звонок совершенно другому человеку.

Глория Филдинг отвечает после первого гудка.

– Сара? Какой милый сюрприз. Как там в Торонто?

– Здравствуй, Глория. Хорошо. Хотя мы и скучаем по всем, кто остался на Форест-Вью. Как поживаете вы со Стэном?

– У меня все хорошо. У Стэна тоже. Он работает, потом играет в гольф и ужинает в клубе с Джоном Монро, как обычно. Клянусь, я почти не вижу собственного мужа дома.

– Некоторые вещи вообще не меняются! Но я рада, что вы оба в порядке. – Я делаю глубокий вдох и задаю свой вопрос как можно более непринужденным тоном: – Слушай, ты не знаешь, как связаться с Холли, дочерью Джона? Я пыталась ей позвонить, но безуспешно. Джейкоб ужасно по ней скучает и хотел бы с ней поболтать. Ну, знаешь, просто поздороваться. Маленьким тяжело даются перемены.

– О, бедный малыш. Но я уверена, что скоро он привыкнет. Насколько я знаю, Холли уехала в какое-то уединенное место «искать себя». По крайней мере, Джон так сказал Стэну. Взяла в медицинском академический отпуск на семестр. – Глория звонко смеется. – Ох уж это поколение и их «забота о себе».

Я смеюсь, как от меня и ожидают.

– А ты, случайно, не знаешь, где находится это уединенное место?

– Ох, не знаю. Прости. Джон с Лизетт не очень-то рады решению Холли бросить университет. Так что в последнее время мы о ней особо не говорим. Я, знаешь ли, не люблю вмешиваться в чужие дела.

– Конечно. – Я выжидаю секунду, а потом спрашиваю: – А ее парень?

– Парень? – переспрашивает Глория. – А у Холли он есть?

– Ой, я думала, что да, – отвечаю я. – Мне казалось, она говорила что-то такое.

– Не думаю. Но опять же, много ли я знаю? – Она ненадолго умолкает. – Забавно. Я даже не могу себе представить, чтобы ее папенька позволил какому-нибудь парню появиться рядом с ней. Такая уж семья. Для них для всех очень важно, кто именно их окружает. К тому же она была задействована в продвижении бизнеса. Она чаровница, это уж точно.

Меня передергивает.

– Да, это верное слово.

Глория снова смеется.

– Я имею в виду, что она половину мужчин в «Каньоне» уговорила инвестировать в «Хэлс Про Икс».

Глория невольно подсказала мне путь по лабиринту.

Мы беседуем еще с минуту, а затем я вешаю трубку и начинаю изучать сайт компании «Хэлс Про Икс». На сей раз я захожу на страницы с описаниями клинических испытаний, чтобы найти список инвесторов. Роль Холли заключалась в том, чтобы привлекать финансирование, и, по словам Глории, большая часть ее успеха была достигнута благодаря клубу «Каньон». Большинство членов клуба – это мужчины средних лет, вроде Дэниела, или даже постарше.

Мне нужны лица и имена.

Занятие это не самое приятное и весьма затратное по времени, поскольку приходится просматривать файлы в формате PDF с финансовыми отчетами и отчетами об испытаниях препаратов. В них я ищу спонсоров для каждого препарата компании и читаю о том, что исследуется в данный момент. Схватив с кухонного стола конверт, записываю на нем названия препаратов и имена инвесторов за прошлый год. В списке десять человек, и мне знаком только один из них: Стэн Филдинг. На видео был явно не он.

Я открываю видео и сличаю изображение с найденными через «Гугл» фотографиями каждого мужчины из списка. В конце концов, через сорок пять мучительных минут, мне удается обнаружить знакомое загорелое морщинистое лицо с густой седоватой шевелюрой и самодовольной улыбкой. Чарли Лэнг. Женатый и имеющий двоих детей-подростков застройщик коммерческой недвижимости с состоянием около миллиарда долларов. Именно этот мужчина трахал Холли в моей гостиной.

Дэниел сказал, что не узнал человека на видео. Возможно, что Чарли Лэнг никогда не пересекался с Дэниелом. Возможно, но насколько вероятно? Стоп, приказываю я себе. Я снова делаю безосновательные выводы.

Я захожу на сайт клуба «Каньон» и изучаю там каждую фотографию, но на всех снимках только внутреннее убранство клуба и безупречное поле для гольфа. Тогда я ввожу в поисковую строку «Гугла» фразу «клуб Каньон; светские мероприятия», и тут мне наконец открываются фотографии со званых вечеров, турниров и благотворительных мероприятий. Я рассматриваю каждую, пытаясь отыскать Чарли Лэнга. А вот и он. Вместе с местным членом парламента кладет мяч для первого удара. Он явно обладает соответствующими его деньгам властью и влиянием.

Если это видео отправил мне Чарли и он же является моим преследователем, то чего он от меня хочет? В этом мире существует только один человек, который способен дать мне столь необходимые ответы.

Нужно поговорить с Холли. Звонить ей бесполезно, поэтому я попробую связаться с ней через соцсети. Но я понятия не имею, как заново активировать свой аккаунт в «Инстаграме», который Холли создала для меня, и боюсь, что у меня сдадут нервы. Я создаю новый аккаунт с тем же названием, что и раньше – «Фотопроизведения Сары Голдман». Раздел с биографией оставляю незаполненным.

Я подписываюсь на Холли. Последняя фотография у нее все та же – девушка, занимающаяся йогой на пляже. Глубоко вдохнув, я создаю публичный пост, который, я точно знаю, Холли заметит. Без фотографии, просто слова. Женщина женщине. Я отмечаю ее меткой, как она меня учила.

Вот и все. Я жду, борясь с подступившей тошнотой, но с подозрительным спокойствием. Пора покончить со всеми тайнами и этими токсичными, зависимыми отношениями раз и навсегда.

Через несколько минут по маленькому значку, обозначающему личные сообщения, я понимаю, что у меня есть новое. Я нажимаю на него. Сообщение от Холли.