Я слежу за тобой

Глава тридцать третья

Оглушительный хлопок выводит меня из ступора. У меня начинаются рвотные позывы, один за другим, голова гудит. Почему я на полу в спальне?

– Дэниел? – хриплю я. Голос пропал. Я хочу закричать, но не могу.

Растоптанная мной плетеная коробка для салфеток валяется на расстоянии фута от меня, телефон на полу рядом.

Внезапно я все осознаю.

В доме кто-то есть. Кто-то сделал это. Со мной.

Я не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Джейкоб! – пытаюсь закричать я, но тщетно. Потом я вспоминаю, что его нет дома. Хорошо. Он с Тарой и Эмили. Он в безопасности.

Мне нужно выбраться из дома, но я не в состоянии даже встать. Мне кажется, у меня даже ползти не получится. Слезы льются из глаз прямо на деревянный пол.

Раздается какой-то шум. Громкий треск. Здесь кто-то есть.

– Сара! – слышу я.

Я медленно поворачиваю голову. Передо мной стоит Эзра. В руках у него топор. Мой рот открывается в беззвучном крике.

Он поднимает меня на руки, и я безвольно болтаюсь, пытаясь толкаться и отбрыкиваться, но сил отбиться у меня нет.

– Не бойся. Все хорошо. – Он несет меня по лестнице, выходит на улицу через разнесенную в щепки деревянную дверь, направляется к своему дому и осторожно опускает на свой газон.

Я стою на коленях и, задыхаясь, ловлю ртом воздух.

– Какого черта ты творишь? Отвали! – умудряюсь выговорить я между судорожными вздохами.

Эзра присаживается со мной рядом.

– Теперь ты в безопасности. У тебя отравление угарным газом. Как и у Дэниела. Скорая уже едет.

Я никак не могу понять, что он такое говорит.

– Это ты нас отравил?

– Ты дезориентирована. В случае с угарным газом обычное дело. Подожди. – Он поднимается на свое крыльцо, потом возвращается ко мне с кислородным баллоном и маской и аккуратно надевает ее мне на нос и рот.

Только тут я замечаю полулежащего на стуле Эзры Дэниела с такой же маской на лице. Я поднимаю взгляд на Эзру. Его лицо плывет у меня перед глазами.

– Я фельдшер на пенсии. Я по звуку понял, что у вас в гараже стоит машина с работающим двигателем, и обнаружил там на полу твоего мужа без сознания. На затылке у него была кровь. Видимо, кто-то его ударил. Там же на полу я нашел лопату.

Неуклюже пытаюсь встать, но меня швыряет на ступени крыльца. Я падаю на колени перед Дэниелом. Вид у него бледный и осунувшийся, но он жив. Эзра подходит к нам так, чтобы не стеснять и в то же время внимательно за нами присматривать.

– Кто это сделал? – спрашиваю я у Дэниела.

Муж только качает головой, и я поворачиваюсь к Эзре.

– Ты за нами постоянно наблюдаешь. – Я усиленно моргаю, пытаясь избавиться от тумана в глазах. – Это ты сделал? Ты нас отравил? – У меня из груди вырывается хриплое рыдание, когда мой помутневший разум осознает, что произошло на самом деле.

– Я пытаюсь помочь, – отвечает Эзра. – Не сиди я в соседском дозоре, я мог бы даже не заметить, что у вас в гараже стоит машина с работающим двигателем при закрытой двери. Я знал, что ты дома, а угарный газ мог бы просочиться через дверь в дом. Мне пришлось проверить, что там у вас. А после пришлось вас вызволять.

Я с трудом пытаюсь сосредоточиться, и все потихоньку начинает вставать на свои места.

– Ты бывал в нашем доме раньше?

Эзра кивает.

– Я смотрел его перед тем, как вы въехали.

Рот Дэниела открывается под маской, но понять, что он говорит, крайне сложно. Я придвигаюсь ближе.

– Эзра заглушил машину, поднял меня с пола и вынес на улицу. – В уголках его глаз блестят слезы. – Я думаю, Холли меня вырубила.

Я гляжу на Эзру. Четкость зрения возвращается.

– Спасибо, что спас нас, – сквозь слезы говорю я. – Ты не видел сегодня девушку двадцати двух лет, высокую и стройную, с каштановыми волосами?

Эзра качает головой.

– Я не видел никого, кроме Тары и мальчиков. И еще той синеволосой женщины с собакой.

– Это ты отключил камеры наружного наблюдения? – спрашиваю я у Дэниела.

– Нет, – отвечает он и медленно кладет свою ладонь мне на локоть. Потом он достает из кармана небольшой телефон, которого я никогда не видела у него раньше, и протягивает мне. – Это все я виноват, – хрипит он и кивает на телефон. – Холли нашла этот телефон у меня в бунгало и, наверное, установила на него программу, чтобы за мной следить. – Дэниел сухо откашливается. – Я не хотел сделать тебе больно. У меня проблема с азартными играми.

Я изо всех сил напрягаюсь, но смысл слов не доходит до меня в полной мере. Это какая-то бессмыслица.

– Нет, – шепчу я.

Он продолжает:

– Я потерял все из-за Чарли Лэнга. У меня был долг. Большой долг. Чарли развернул среди членов клуба «Каньон» нелегальную игорную сеть. Я погряз там по уши. Я знал, что это был он.

Эзра подает мне открытую бутылку воды. Я жадно отпиваю, и у меня в голове складываются кусочки мозаики.

– Мужчина на видеозаписи?

Дэниел кивает и громко всхлипывает.

– Холли хотела его шантажировать. Ради меня. Чтобы он простил мне все долги. Отпустил меня из своей ловушки. – Он склоняет голову, будто от стыда ему стало тяжело ее носить. – Я отдал ему дом практически даром. Мы с Холли никогда ничем не занимались. Никоим образом. Она хотела все уладить ради нашей семьи, но я захотел от нее отделаться.

Откровения мужа поражают меня настолько, что я не могу найти нужных слов.

– Так почему она преследует нас теперь? Для чего ей нам вредить? Зачем?

– Я не знаю, – отвечает Дэниел, и по его глазам я вижу: это чистая правда.

Вдалеке слышен вой сирен.

Эзра поворачивает голову и, сощурившись, глядит в дальний конец улицы.

– Что там, Эзра?

– До этого кто-то пробежал по улице в сторону леса. Я был так сосредоточен на работающей машине у вас в гараже, что не понял связи между этими двумя событиями.

Осторожно поднимаюсь, и у меня получается стоять гораздо увереннее, чем я предполагала. Я кричу Эзре, чтобы вызывал полицию.

– Я иду к оврагу!

– Нет! – вопит Дэниел.

– Сара, стой! – кричит Эзра.

Не обращая на них никакого внимания, я бросаюсь бегом по Сиреневой аллее с такой скоростью, с какой не двигалась никогда в своей жизни.

Через считаные секунды я оказываюсь в начале лесной тропы. Я судорожно строчу сообщение Таре.

Она тут же пишет ответ:

Я оставляю ее вопрос без ответа. Закрыв глаза, я вслушиваюсь, не раздастся ли где-то шум шагов или звук чьего-то дыхания. Мне слышно, как шелестят на холодном ветру листья. Я бегу, спотыкаясь о камни, пробираюсь по тропе, и ветки царапают мою кожу. Я собираюсь бежать дальше, но тут в густой роще, возле небольшой смотровой площадки на крутом уступе мелькает что-то желтое.

Дурман у меня в голове еще не до конца развеялся, и ужас охватывает меня с некоторой задержкой. Но когда это происходит, я вглядываюсь в гущу деревьев и выплевываю фразу:

– Я всё вижу.