Злачные преступления

Глава 9

После того как мальчики ушли, я взяла чашку с эспрессо и вышла из дома. С неба падали редкие хлопья снега. Несмотря на утренние темные, тяжелые облака, выпало всего около дюйма снега. Смахнув одним полотенцем снег со скамьи красного дерева, я села на второе. На улице было очень холодно, однако воздух казался восхитительно освежающим. На голубом небе сияло солнце. Ветви деревьев покрылись толстым слоем снега, который блестел, словно сахар.

В такие минуты мне хотелось застыть в настоящем и бесконечно наслаждаться моментом. Да, кто-то совершил ужасное убийство Кита Эндрюса. Кто-то преследовал мою семью. У Арча были проблемы в школе, а впереди меня ожидали бухгалтерские подсчеты, готовка и уборка. Мне нужно было позвонить куче людей, приготовить массу блюд и составить расписание. Но сейчас все это могло подождать. Я глубоко вдохнула морозный воздух. Вкус эспрессо показался ярким и насыщенным.

За последние годы я наконец поняла, что если тебя посетило ощущение счастья, нужно остановиться и насладиться им полностью, ведь неизвестно, когда оно придет в следующий раз.

А потом мне привезли цветы. Первыми внесли корзины с фрезиями. От бумажно-белых, желтых и пурпурных бутонов исходил тонкий сладкий аромат, заполнявший и кухню, и прихожую. Следом внесли маргаритки и вереск, а за ними огромную корзину с гладиолусами, астромериями и львиным зевом. В довершение флорист вручил мне коробку с алыми голландскими розами. Поскольку повод доставки столь значительного количества цветов разносчику известен не был, он пристально разглядывал меня, готовясь изобразить соответствующие случаю радость или скорбь. Не получив намека, парень застыл с каменным выражением лица. Наверное, флористов следовало бы еще в школе обучать эмоциональной отстраненности. Я поставила розы в глубокую керамическую вазу, сделанную Арчем в шестом классе (там же он выжег ксилографию, которая висела дома у Шульца). Моя кухня благоухала, как цветочный магазин.

Телефон снова зазвонил. Видимо, Тому не терпелось убедиться, что заказанный цветник доставили.

— Цветочный магазин «Голдилокс», — прощебетала я.

— Боже ты мой! Голди! С тобой все в порядке?

Это была Одри Куперсмит.

— Нет, — ответила я без всякого смущения, — мне нужна твоя помощь. Ты же знаешь, после того как я сделала все эти фруктовые пироги, у меня закончились орехи.

В трубке повисла пауза.

— Может, мне перезвонить чуть позже? — осторожно начала Одри.

Практика показывает, что люди, находящиеся в депрессии или перенесшие тяжелую психологическую травму, с трудом воспринимают шутки. Юмор им необходим, однако способность воспринимать его у таких людей как бы заморожена. В общем, мне пришлось давать объяснения.

— А, понятно, — с облегчением выдохнула подруга, — у нас небольшие проблемы. Только что звонил директор Перкинс. Он спрашивал, не сможем ли мы приготовить что-нибудь на ланч. У них ожидается непредвиденный визит коллег из Стэнфорда.

— Извини, — счастливо ответила я, — но на ланч я занята.

— Но, Голди, — заныла Одри, — я могу тебе помочь. Это была бы прекрасная возможность для Хизер встретиться с представителем Стэнфорда. Ты же знаешь, Карлу абсолютно все равно, куда она поступит, мне приходится самой выискивать возможности… Ты можешь просто сделать мне одолжение? Сейчас очень тяжелое время… Конечно, для тебя это не суперпредложение, но все-таки…

Хизер? Какое отношение Хизер имеет к еде? Очевидно, Одри считала, что мне нужно было организовать встречу ее дочери с представителями из Стэнфорда и воплотить в жизнь мечты Хизер о поступлении в этот университет. А точнее, воплотить в жизнь мечты ее матери.

— Послушай, Одри, у меня пока еще хорошее настроение. И мне бы хотелось пребывать в нем и дальше. Почему Перкинс не позвонил мне лично? Я могла бы подкинуть ему пару рецептов легких закусок для ланча.

— Он сказал, что звонил, но у тебя было занято. Я тебе говорю, он согласен заплатить за шесть блюд, а мы с Хизер поможем тебе доставить все в школу, — Одри запнулась, — как ты не понимаешь: Стэнфорд никогда не присылает своих представителей в школы. Они говорят, им это не нужно…

— Так предложи представителю холодный йогурт и попроси представить, что он оказался в Северной Каролине!

Одри тихо вздохнула и ничего не ответила. Мне казалось, мое нежелание заниматься этим ланчем было очевидно, но я все-таки задумалась. Конечно, имел место быть горный стэнфордский клуб, которому иногда кто-то должен был организовывать ланчи. Еще Стэнфорд соперничал с университетом Колорадо в футболе, а это означало, что в этом или следующем сезоне я могла бы рассчитывать на организацию мероприятий в Боулдере. Возможно, произвести впечатление на представителя Стэнфорда было не такой уж плохой идеей.

— Хорошо, — сказала я, — что ты думаешь о граноле?

Молчание Одри было прервано.

— Замечательно. Послушай, я принесу тебе кое-что. Перкинс хочет, чтобы мы сделали печенье, причем он дал ясные указания, какое именно. Тебе нужно будет включить это в оплату. Печенье на шесть порций вместе с сервировкой и доставкой могут обойтись ему в тридцать долларов. Я знаю, он хочет нечто необычное. Перкинс спрашивал, можешь ли ты сделать печенье в красно-белых тонах. Ну ты знаешь, это цвета Стэнфорда. Он думал, — Одри прочистила горло, — о белоснежном печенье… и красных леденцах-палочках.

— Когда-нибудь этот парень поперхнется, и ему придется делать искусственное дыхание и массаж сердца.

— Это была шутка? — недоверчиво спросила Одри.

— Однако, — смущенно заметила я, — доставить печенье в школу я не смогу, потому что в сам ланч буду занята.

— Это как раз то, о чем я тебе говорила. Куда ты собираешься сегодня пойти? Я могу их оттуда у тебя забрать. Конечно, это несколько осложнит мой маршрут.

— Какой такой маршрут?

Подруга снова вздохнула, и я приготовилась терпеть нудные пояснения.

— Маренски услышали от Перкинса, что приедет представитель Стэнфорда, и пожаловались, что Феррелл не занесла данный институт в личное дело Брэда, лишив его возможности даже попробовать туда попасть. А он ведь пятый по успеваемости в классе… — Одри остановилась.

— Маршрут, — вежливо напомнила я, пытаясь вернуть ее к теме разговора.

— Ах да, Перкинс сказал, что позвонил Маренски и уверил их в том, что все утрясет, поскольку они оказывают школе существенную поддержку, и пообещал, что сегодня Брэд обязательно встретится с представителем Стэнфорда. А Рода Маренски заявила, что у ее сына назначена персональная аудиенция…

Папа римский из Пало-Альто. Я представила себе юного молодого человека, совершенно не подозревающего, какие силы столкнулись для того, чтобы встретиться с ним, и какие авторитеты борются за него.

— Так что Маренски собираются поймать стэнфордского представителя и отвезти его в школу или еще куда-нибудь, пока Доусоны об этом ничего не прознали. Чтобы им никто не помешал, они предлагают Грир переговорить с представителем перед началом мероприятия.

Я отчаянно пыталась уложить сказанное в голове.

— Конечно, мисс Феррелл лучше знать, но она задала Хизер кучу домашних заданий по французскому, а я хочу, чтобы моя дочь встретилась с этим представителем. К тому же прошлым летом она выполняла для школы инженерные работы. Если в Стэнфорде принимают не слишком большой процент различных социальных меньшинств, а я подозреваю, что он составляет сорок семь процентов, Хизер могла бы стать одним из главных претендентов на…

— Одри, скажи сразу, к чему ты ведешь?

— А чего ты так расстроилась? — смущенно спросила подруга. — Так где будет проходить твой ланч? Я заберу печенье и устрою встречу Хизер с представителем Стэнфорда так, чтобы в ней участвовала и мисс Феррелл…

— В 11:45 я буду в кафе, мне нужно попробовать джем.

— Попробовать джем? А почему нельзя сделать это дома?

— Ты, конечно, можешь меня об этом спросить, но вообще-то идея принадлежит Доусонам. Не исключено, что тебя тоже пригласят его попробовать. Мне кажется, они бы заставили попробовать этот джем и Джулию Чайлд[26], и даже представителя из Стэнфорда.

Одри фыркнула.

— Да уж, как я понимаю, это вряд ли будет вкусно. Кстати, есть кое-что еще. Мои коллеги из «Таттеред кавер» приглашают тебя прийти пораньше, может, за часик до начала Хэллоуинских чтений. Я бы показала тебе новую кухню на третьем этаже и новый буфет. Это что-то!

Мы наконец-то перестали обсуждать представителя Стэнфорда. Я согласилась посмотреть третий этаж в перерыве между мероприятиями, и мы с Одри договорились вместе поехать в Денвер после пятничного церковного ланча.

— А почему ты представилась флористом, когда подняла трубку? Хочешь расширить бизнес? — поинтересовалась подруга.

— Извини, я просто подумала, что это звонишь не ты.

— Не обижайся, Голди, но, по-моему, тебе пора взять отпуск.

Я подумала, что это не помешало бы нам обеим. Когда позвонил Шульц, я все еще продолжала хохотать.

— Неужели наш ресторатор веселится?

— О да, безусловно. Во-первых, она неплохо провела ночь с одним копом, — в трубке послышалось сладострастное «м-м-м», я продолжила: — и хотя сегодня утром ей не удалось проявить себя хорошей матерью, ее настроение спас тот же самый полицейский, который превратил ее дом в Денверский ботанический сад. А теперь ей предстоит приготовить печенье для какого-то парня из Калифорнии, протестировать джем и наконец отправиться на ланч с копом.

— С ума сойти. Звучит обнадеживающе. Рад, что тебе понравились цветы.

— Они бесподобны. Я в полном восторге. Но послушай, мне нужно рассказать тебе о том, что узнала Марла.

Я рассказала Тому о будто-бы темном прошлом Эгона Шлихтмайера, недавно случившемся инциденте и о том, что, возможно, все это стало объектом расследования амбициозного Кита Эндрюса.

— Ладно, слушай, — сказал он, когда я закончила, — возможно, я опоздаю на ланч. Мне нужно съездить проверить одно убийство в Лейквуде. Обычно, меня такие вещи не касаются. Но в этот раз фамилия убитого была Эндрюс.

Я тут же стала серьезной.

— Он может быть как-то связан с нашим старшеклассником?

— Пока мы можем только предполагать. Имя убитой было Кейси. Ее тело нашли в поле две недели назад. Ей проломили череп. Пока подозревают ее бывшего бойфренда, который одолжил у нее пару тысяч, но следователи его пока не нашли. Тем не менее они обнаружили, что почта Кейси была взломана. И, кстати говоря, у нее был счет в «Нейман-Маркус». По словам коллег, на ее карточке написано «К. Эндрюс».

— Не понимаю. Так это было убийство или ограбление?

— Там все очень странно. Кейси Эндрюс была одинока, имела кучу денег и обожала их тратить. Такое ощущение, что у нее постоянно воровали письма, и это несмотря на то, что она обращалась с жалобой в местное почтовое отделение. Возможно, она заставала кого-то за кражей. Именно это ребята сейчас и пытаются выяснить.

— Кому могли понадобиться ее письма?

— Мы тоже об этом думаем, мисс Голди. Может, ей присылали чеки или наличные. Или это был вандализм. Следователи проштудировали все ее дело, пытаясь понять, чего эта девушка могла так ждать. Однако когда стало известно, что ей пересылали карточку «Нейман-Маркус», это ничего не прояснило. Судя по их данным, кредитку переслали в прошлом месяце.

Я начала накручивать на палец телефонный шнур, но тут же его отпустила. Попытка представить себе незнакомую женщину Кейси Эндрюс не увенчалась успехом.

— Ты говорил с Маренски о енотовой шубе?

— Они заявили, что ее украли на какой-то вечеринке.

— Мне очень стыдно.

— Не переживай, мисс Голди, ты не одинока. Увидимся около двенадцати.

Что-нибудь красное и белое. Конечно, не белоснежное печенье, и уж тем более не красные леденцы, и ни в коем случае не полосатое. Это должно было быть нечто достойное школы, выпускающей лауреатов Нобелевской и Пулитцеровской премий, или кого-то типа Джона Элвея[27].

Решив, что сделать печенья в виде футбольного мяча будет достаточно тяжело за столь короткое время, я остановилась на круглых белых печеньях с красной серединкой. Я начала взбивать масло с сырным кремом, и позволила мыслям идти своим чередом. Удручающее состояние Джулиана сегодня утром заставило меня переживать. На четвертом году своего обучения в средней школе Элк-Парк он проявил блестящее владение материалом. Джулиан до глубины души поразил меня своим проектом архитектуры цифровой сети. В то же время одноклассники Джулиана тоже были яркими и талантливыми людьми. А еще у них были деньги, чтобы поступить в любой из университетов. Я добавила сахар и темную мексиканскую ваниль, с наслаждением вдыхая ее необычный запах. Джулиан болел за свою школу, и это была не дурацкая восторженность болельщика, а скорее глубокая преданность, ради которой он был готов даже вступить в драку с Китом Эндрюсом, лишь бы не дать скандалу просочиться в газеты. Я начала просеивать муку, чтобы замесить крутое тесто. Джулиан принимал близко к сердцу все, что касалось людей и готовки. Не так давно я для себя решила, что чересчур переживать о людях довольно опасно. Из бесед с психотерапевтом я вынесла несколько вещей.

Пытаясь отковыривать золотистое тесто лопаткой от краев чашки, я вспомнила, как сияло обычно угрюмое лицо Джулиана прошлым летом, когда я, Шульц или Арч упрашивали его приготовить фирменные тортеллини — пирожки со шпинатом или со сливочной помадкой и вишней. Джулиан старался заботиться обо мне и о Шульце, а за Арча он бы порвал глотку кому угодно. События последней недели стали для него причиной необыкновенного напряжения. Бедный мальчик, если бы я только могла сделать так, чтобы он перестал переживать о нас и думал только о своем будущем.

Я всматривалась в кремообразную субстанцию. Мой поставщик недавно привез несколько кварт свежей клубники. Я решила нарезать немного и увенчать каждое печенье клубничкой для достижения красно-белого эффекта. Такой прием рестораторы называют «простейшим решением». Отмеряя тесто на половину столовой ложки, я скатывала его в небольшие лепешки, а затем выдавливала большим пальцем в середине небольшую ямку. В каждую из таких ямок я положила по половинке клубники, срезом вниз. Я поставила противень с печеньем в духовку, включила таймер и сделала себе еще одну чашку эспрессо.

Пятнадцать минут спустя можно было наслаждаться результатами. Печенья напоминали по вкусу английский чизкейк. Я решила дополнить их чем-нибудь запоминающимся. Очевидно, это что-то должно было иметь красно-белый цвет. Размышляя, что бы такое можно было использовать, я внезапно поняла, что очень хочу помочь Джулиану с подготовкой к экзаменам. И буду умолять его разрешить мне задать вопросы вместо Грир. Насколько тяжело будет его уговорить? Вряд ли тяжелее, чем организовать сегодняшний ланч.

Двумя часами позже я припарковалась у миленького кафе. В машине лежали три подноса с красивыми бумажными салфетками и шесть порций упакованного красно-белого печенья. Доусоны приложили все усилия, чтобы придать своему кафе как можно более континентальный вид. Глядя на ухоженный, прилизанный интерьер, у посетителей не возникало вопросов относительно его статуса. В этом месте совсем не пахло фирменными перчеными стейками, которые пользовались большой популярностью у туристов, строителей и начинающих массажистов в обеденный перерыв. Посетители данного кафе просто не могли принадлежать к рабочему классу, по крайней мере, работа точно не должна была являться их основным занятием. Скорее, это должны были быть люди среднего класса, имеющие право надеть ковбойскую шляпу и удалиться на двухчасовой ланч.

Я припарковалась между «мерседесом» и «бьюиком». Кафе Доусонов с трудом втискивалось в бирюзовое пространство торгового центра, известного под названием «Норф». Здесь же располагались цветочный магазин, в котором Шульц заказал для меня целую оранжерею, и студия дизайна интерьеров, стены которой неизменно украшали пейзажи Юга-Запада Америки. На витринах магазина костюмов можно было найти последние модные новинки маскарадной продукции. Удивительно, но прямо рядом с кафе располагался Центр контроля веса, на стенах которого какие-либо декорации вовсе отсутствовали. Настоящая ирония судьбы!

Зайдя в кафе, я тут же наткнулась на корзины с плетеными батонами хлеба и сдобными булочками, прошла мимо сырной стойки, где в изобилии лежали стильтон, моцарелла и камамбер, и направилась прямо к стеклянному стенду с десертами. Здесь было на что посмотреть: взгляд посетителя притягивали светящие абрикосовые торты, миниатюрные шоколадные пирожные и разнообразные трюфели. Я прикрыла глаза, пытаясь представить в центре всего этого великолепия мой сливовый пирог, который посетители приветствуют воплями восхищения.

Одри уже приехала и теперь ожидала меня вместе с Хизер, которая явно была раздражена, о чем красноречиво говорили напряженная спина и недовольно выпяченные губы. Подруга как обычно не замечала состояния дочери. Увидев меня, Одри тут же подошла.

— Я совершила большую ошибку, спросив Доусонов, собирается ли Грир произвести на представителя Стэнфорда незабываемое впечатление. Они тут же ушли прихорашиваться. Приняв ванну, Грир переоделась в красно-белый костюм. Теперь они всей семьей ждут на кухне твоего прибытия. Очевидно, им не терпится узнать твое заключение, — Одри приподняла бровь, однако ее лицо сохраняло все то же равнодушное выражение. — Чертов джем. Скажи им, что сделаешь линцский торт дома без их помощи.

Это было уже слишком.

— Маренски не появлялись? Или, может быть, мисс Феррелл? — спросила я.

Подруга поджала губы.

— Феррелл уже на кухне, а про Маренски я ничего не знаю.

— Джем кисловат? Может, надо добавить туда сахара? — доброжелательно сказала я.

Подруга кисло ухмыльнулась.

— Поверь мне, Голди, даже если ты высыпешь туда весь сахар, производимый фермерами Восточного Колорадо, этот джем все равно останется кислым, как уксус.

— Спасибо, Одри, — грустно ответила я, — надеюсь, ты не станешь высказывать Доусонам свое мнение.

— Если даже я его не выскажу, меня просто стошнит.

— Прекрасно, — сказала я, когда в дверях появились Доусоны. Они шли плечо к плечу, почти строевым шагом.

— Привет, Хэнк! Классная в воскресенье была игра!

В ответ Доусон слегка улыбнулся.

— Ты же знаешь, Голди, им просто повезло. Вашингтонцы еще покажут свою силу. А сил у них не меньше, чем у того парня из Стэнфорда. Нам нужно поговорить о том, как бы его обыграть.

— Не понимаю, с чего Маренски притащили Брэда, — высокомерно сказала Кэролайн. — Всем известно, что Стэнфорд входит в Лигу Плюща. Их интересуют только десять процентов лучших учеников.

— Однако в такой маленькой школе, как у нас… — пробормотала я.

— Никогда! — припечатала Кэролайн, сверкнув глазами. — Ты меня слышишь?

Ради собственной безопасности я поспешила уверить ее, что со слухом у меня все в порядке. Над дверью звякнул колокольчик. Первым внутрь вошел Стэн Маренски в меховом жакете, за ним проследовала жена, облаченная в длинное меховое пальто. Правда, сегодня это была уже не енотовая шуба. За ней шел незнакомый юноша, очевидно тот самый представитель Стэнфорда. На парне были синие джинсы, рубашка с галстуком-бабочкой и никакого пальто. Рядом с ним шествовал Брэд Маренски — широкоплечий подросток в шортах и тенниске с логотипом школы Элк-Парк. Холод ему явно был не страшен.

Незнакомый молодой человек огляделся. Мне он совершенно не показался всесильным. Одри, стоявшую рядом со мной, начала бить дрожь.

— Одри, — сказала я так мягко, как только могла, — успокойся, пожалуйста. Все это вовсе не так важно, как тебе кажется.

Подругу бил настоящий озноб.

— Просто ты этого не понимаешь.

Маренски громко обращались к юноше, изо всех сил выказывая собственнические чувства. Они явно любовались сами собой, словно только что за десятиминутную поездку в машине совершили сделку века. В то время как худосочные Маренски меня явно игнорировали, невысокие и весьма плотные Доусоны ловили каждое мое слово.

Хэнк Доусон придвинулся поближе ко мне.

— Какие же Маренски чопорные! Хотел бы я знать, что они рассказывали этому юноше о Брэде. Этот парень всего лишь пятый по успеваемости в классе, он в Стэнфорде совершенно не нужен. Необходимо переключить юношу на нас. Действовать или еще подождать?

— Действовать, — не колеблясь, ответила я.

— Добро пожаловать в наш маленький ресторанчик, — Кэролайн Доусон произнесла слово «ресторанчик» с французским акцентом. Я почувствовала отвращение. Маренски словно превратились в ледяных истуканов, как только увидели, что к ним идет Кэролайн, как обычно наряженная в красный костюм известной марки.

— Мы бы хотели пригласить вас на кухню, — сказала Кэролайн и взяла юношу под руку.

После того как представитель Стэнфорда был успешно взят на буксир, Кэролайн кивком показала мне следовать за ними.

— Наша дочь, Грир, между прочим, третья по успеваемости в классе, — нежно проворковала Доусон.

— Я так рада, что вы приехали как раз к открытию лыжного сезона, — прощебетала Кэролайн так, словно они с молодым человеком были давними приятелями.

— Может, мне приклонить колени и поцеловать перстень? — спросила я Одри, которая в этот момент цеплялась за рукав дочери, пытаясь тащить ее за собой.

Хизер отбивалась, желая, чтобы ее оставили в покое. Маренски, стараясь казаться невозмутимыми, проследовали на кухню. Им не терпелось посмотреть, что же Доусоны собираются делать с представителем Стэндфорда.

Пока все собирались на кухне, Кэролайн щебетала с юношей о каких-то посторонних вещах. Мисс Феррелл, облокотившись на раковину, допивала кофе, одновременно разглядывая Кэролайн Доусон. Школьный консультант даже не скрывала своего отрицательного отношения к незапланированному появлению каких-то представителей. Цокая шпильками, мисс Феррелл подошла ко мне.

— В ближайшие пару дней я буду занята на встречах учителей в Денвере, — прошептала консультант, — но после возвращения, мне хотелось бы поговорить с вами по поводу Джулиана. У вас найдется свободная минутка? Сегодня утром он приходил ко мне и, конечно, был очень расстроен тем, что случилось с Арчем… но у него были также вопросы и по поводу Кита. Ох, и темное же это дело… — Феррелл тут же отстранилась, опасаясь, что Хэнк Доусон, Маренски или Одри могли услышать ее слова.

— Что он хотел узнать о Ките? — спросила я.

— У него возникли некоторые проблемы, — тихо ответила Феррелл и нервно огляделась. Маренски перешептывались друг с другом. Хэнк внимательно рассматривал дверь, а Одри делала вид, что крайне заинтересовалась меню, которое лежало на столе. — Проблемы, касающиеся колледжа, — прошептала консультант.

— Как насчет того, чтобы поговорить в субботу с утра перед тестами? — прошептала я в ответ.

Я послала Одри сияющую улыбку, однако она продолжала с мрачным видом изучать меню. Трудно было сказать, слышала ли подруга наш разговор.

— Я ведь буду заниматься организацией завтрака.

Мисс Феррелл кивнула и, развернувшись на каблуках, процокала к представителю Стэнфорда. Грир вошла на кухню с черного входа. Как и говорила Одри, на ней была красно-белая рубашка и юбка. Милое личико сердечком обрамляли золотистые кудряшки. Она напоминала ангела. Изящно зачерпнув полную ложку джема, Грир отправила ее прямо в открытый рот юного представителя. Было очевидно, что девушка не хотела, чтобы я снимала пробу после такого важного гостя. Внезапно лицо парня скривилось так, что стало похоже на сморщенное, несвежее яблоко.

— Да уж, а слаще нельзя было сделать? — сказал он неестественно-высоким голосом.

Присутствующие начали нервно оглядываться, очевидно размышляя, как можно использовать это неожиданное преимущество. Одри наклонилась ко мне пропела мне «там-там-там» прямо в ухо.

— Ох, ну, — Хэнк Доусон, распихивая гостей, подошел к юноше, — этот джем пока находится в разработке, я имею в виду это первая партия, а Грир все-таки новичок в этом деле. Когда все будет готово, вы сможете убедиться…

— А давайте попросим Голди оценить вкусовые качества джема, — внезапно провозгласила Кэролайн, — в конце концов, Грир училась готовить именно у нее.

Это был полный позор для ресторатора! Единственное, чему у меня могла научиться Грир, когда помогала мне с сервировкой, так это тому, как следует есть пирог — вилкой или ложкой. До настоящего момента она вообще не проявляла никакого интереса к готовке. Тем не менее я вполне понимала, для чего было организовано это представление. В случае, если я скажу, что джем хорош, мне будет позволено поставлять в кафе линцский торт вместе со сливовым пирогом. Однако вряд ли меня поймут мисс Феррелл и бедная Одри, не говоря уже о представителе Стэнфорда.

Если же я скажу правду, можно забыть о вечеринке по поводу поступления в Стэнфорд и начинать искать другое место для поставок сливового пирога. Кроме того, меня не покидало предчувствие того, что в любой момент сюда может войти Шульц, и тогда мой позор уже не скроется ни от кого. Вот они — издержки ресторанного бизнеса.

— Можно чистую ложку, — попросила я.

— Она здесь, — сказала Одри, показывая глазами на ящик.

Выдвинув его, я увидела серебряный чайный сервиз, аккуратно разложенный на пластиковой подставке. Все секции были заполнены. Я нашла глазами отделение с ложками, изо всех сил молясь, чтобы джем стал сладким.

— Мне нужна столовая ложка, — громко сказала я.

Но попробовать джем сегодня мне было не суждено.

В отделении с ложками я заметила что-то маленькое и черное. Вглядевшись, я увидела красный рисунок на брюшке и поняла, что это. К тому моменту, как я отдернула руку, у меня уже начало темнеть перед глазами.