Академия Камелии

Глава 9. То ли бой, а то ли драка, никто из нас не знает

Шайка из четырех волшебников, во главе которой шел Дея́н Фирлио́н, шла не спешным шагом к троице, что уже заждалась их, чтобы свершить месть, но и справедливость.

Увидев с каким нахальным и самоуверенным видом шли Деян и его прихвостни, юный господин Акторон не выдержал:

— Только посмотрите на их знатные морды. Это сейчас они такие самоуверенные, а стоит хоть одному из них почувствовать страх, как в тот же момент, они разбегутся, словно тараканы при ярком свете.

Бажан и Лин лишь переглянулись.

Все эти четверо юных волшебников не просто так были названы знатными мордами. Двое из них — Деян Фирлион и Зариа́н Глардио́н, являлись сыновьями двух самых известных графов среди волшебников.

Отец Деяна, граф Арла́н Фирлион уже с юных лет проявил себя и показал всем свои способности и немалый талант, заслужив место одного из генералов Его Величества уже в семнадцать лет. Тогда он ещё не успел даже толком закончить академию, а уже начал носить форму военного. И прослужив пять лет, в течении которых убил не один десяток темных волшебников, которые пытались изо всех сил поднять восстание, чтобы сместить короля Веримира с трона, Арлан заслужил всенародное уважание и почет, получив в награду за свои заслуги перед страной, пожизненные выплаты из королевской казны. Так, что, даже если бы мужчина покинул службу, плата за нее, продолжала бы поступать.

Отец же Зариана славился на всю страну своим талантом в врачевании. Вне зависимости от того, насколько бы серьезную травму кто бы не получил, граф Глардион всего за несколько дней был способен вылечить её.

Слухи об этом несравненном таланте, как и стоило того ожидать, дошли и до Его Величества. И про приказу короля Веримира, графу Глардиону были пожалованы не только многие привелегии, которые получают только те, кто находятся при королевском дворе постоянно, но и звание самого искусного лекаря во всей стране.

Вот почему столько лет спустя, дети этих двух графов вели себя так, как хотели, думая, что за заслуги их отцов перед страной, никто не посмеет наказывать их детей. Но как же они ошибались.

Другие же два волшебника, которые состояли в шайке Деяна, не являлись детьми таких же излишне знатных родителей. Но, несмотря на это, всё же, их родители, хоть и не отличались высоким титулом, но отличались немалым богатством. Вот почему Деян и Зариан, снизошли до них и позволили находиться подле себя.

Когда мальчики подошли к троице, первым заговорил Зариан:

— Отправили послание, да? А сами придти не изъявили желания? — невзирая на то, что весь вид этого юного волшебника говорил о утончённости и манерах, в его зелёных глазах, так и искрились нотки ехидства и пренебрежения ко всему и всем. В то время, когда Кир говорил с ехидством с Лином, то это становилось больше похоже на доброе издевательство между друзьями, ведь как юный господин Акторон не называл Лина, в его голосе не звучало не одной ноты подлинного пренебрежения и отвращения. Что же касалось юного господина Глардиона, тут всё обстояло иначе. Его, хотя и приятный на слух голос, так и веял таким неподдельным ехидством и злорадством, что становилось не по себе, даже если слова, сказанные мальчиком предназначались не тебе.

— Закрой свой тухлый рот, Глардион! Позвали не тебя, так почему ты тут заставляешь нас слушать свой мерзкий голос? — не выдержал Кир. Волшебника злило каждый раз, когда он слышал голос Зариана, ведь в отличии от Глардиона, голос Кира не был таким приятным на слух и отличался чрезмерной писклявостью, что раздражало юного господина Акторона ещё больше, стоило ему только оказаться в одном месте с Зарианом. Разница между двумя голосами, одинаковых по возрасту мальчиков, слышалась в эти моменты слишком отчётливо.

— Тебе также никто не давал право голоса, — произнес волшебник и что-то шепнул на ухо Деяну.

— Да ты… ты… — Кир начал злиться ещё больше, но Лин остановил его от дальнейших слов, схватив за плечо и посмотрел таким взглядом, который словно говорил — "Молчи!".

— И зачем же я понадобился вам, Ваша Светлость? — с сарказмом спросил Деян.

— Чтобы ты ответил за то, что сделал! — Бажан ответил на вопрос вместо юного господина Аларнона и встал перед соклассниками.

— Оу, а кто это тут что-то гавкает? — не удостоив Бажана и мимолётным взглядом, спросил Деян. — Разве псина может подавать голос без разрешения своего хозяина? Разве может? — обратился волшебник к своей шайке, а те лишь отрицательно покачали головами. — Вот и я о чем, так, что не гавкай тут, пока твой хозяин не даст тебе на это разрешение, — в этот раз Деян посмотрел прямо в глаза Бажана и ехидно усмехнулся.

— Я…

Стоило юному господину Фирлиону закончить говорить, как Лин вышел из-за спины Бажана и кулаком прошёлся прямо по лицу Деяна, заставив последнего упасть на землю и схватиться за, всё ещё покрасневшее, из-за недавно пережитого удара, лицо.

— Аларнон! Ты! Не думай, что если твоя семья одна из сильнейших и богатейших семей королевства, то никто не способен тебе что-то сделать! — воскликнул Деян, вновь упав на землю, а в его голосе слышались, одновременно и злость, и гнев, и обида.

— Мне? — с наигранным удивлением спросил Лин. — А зачем кому-то мне что-то делать?

Бажан вновь не верил в происходящее. Двоякое чувство возникло в его сознании и становилось непонятно, был ли он рад тому, что произошло или эта ситуация, его, всё-таки, злила.

— Не думай, что если в детстве мы дружили, то я такой же, как и ты, — Лин разжал и сжал кулак и хотел уже замахнуться для второго удара, но Кир остановил его.

— Нет, нельзя так. Мы же говорили, как нужно поступить. Иначе он опять будет в выигрыше.

Лин несколько мгновений стоял и пытался сдержать подступившую злость. Слишком долго он терпел и позволял Деяну говорить так, как тому хочется, но слова про псину стали последней каплей.

В конце концов, всему есть предел.

Воспользовавшись моментом, Бажан подошёл к сидящему на земле Деяну и уверенно произнес:

— Я бросаю тебе вызов! Если ты не трус, то примешь его!

Услышав, только что произнесенные Бажаном слова, юный господин Фирлион не сдержался и засмеялся настолько громко, что казалось что его могли услышать даже в самой академии.

— Кто бросает мне вызов? Ты? — мальчик продолжал смеяться всё громче и громче, вызвав недоумение даже у своих товарищей. — Кто сказал тебе, что ты можешь говорить со мной? Кто сказал тебе, что ты можешь смотреть на меня? Такие безродные отродья, как ты, не смеют даже дышать одним воздухом с таким, как я! Так кто сказал тебе, что ты можешь бросать мне вызов?

Бажан не нашел, что ответить на эти слова, ведь, отчасти Деян говорил правду. Семья Бажана являлась никому неизвестным и ничем не знаменитым муравьем, в отличии от семьи Деяна, что являлась самым настоящим львом.

Когда троица только шла к полю, юный господин Акторон рассказал Бажану, что на самом деле представляет из себя Фирлион и его шайка. Так, что услышав сейчас слова врага, Бажан понимал, что он, действительно бедняк, по сравнению с остальными.

Муравей, который вознамерился бросить вызов льву.

Вот как считал мальчик, но даже такие мысли, не заставили его отступить и придав своему голосу ещё больше уверенности, волшебник вновь произнес:

— Я бросаю тебе вызов! Если ты не трус, то примешь его!

Услышав эти слова вновь, Деян перестал смеяться и встал с земли. Подойдя к Бажану вплотную, он принялся с каждым предложением тыкать пальцем в его грудь, заставляя отступать назад:

— Ты нищенка, которому скорее всего, лишь по случайности, повезло начать обучение в этой академии! Ты нищенка, что не заслуживает находиться здесь! Ты нищенка, что не заслуживает говорить с такими, как я, а только гавкать, подобно дворовой псине! Ты нищенка, который…должен знать свое место!

Юный господин Вирлион отступал всё дальше, пока не услышал последнее предложение, сказанное ему. Слишком долго он терпел, но, в конце концов, даже ему надоело, что уже в который раз ему указывают на его место.

Да, он поступил на обучение по случайности, или вернее, потому что ему повезло. Повезло, из-за того, что его отец, когда-то учился здесь. А все дети, тех, кто, когда-либо учился в академии, даже если ученики былых лет и не заканчивали обучение, их дети, всё равно получали возможность поступить.

Мариус Вирлион, когда-то учился здесь, вот почему его дочере и сыну, выпала возможность поступить в Камелию и пройти обучение.

Бажану надоело и то, что его опять сравнили с псиной. Он не заслужил такое обращение. Он не был безродным. У него была семья. Пусть и не богатая и не титулованная, но она была. Мальчик не был дворовой собакой или безродным отродьем. Слишком долго он позволял так обращаться с собой… Слишком долго он терпел такое обращение к себе… Но терпя такое обращение и позволяя так себя называть, Бажан позорил не только себя, но и свою семью. Своих отца и мать. И свою старшую сестру.

Нет, теперь с него было довольно. Его терпению также пришел конец.

Он уже хотел было схватить Деяна за грудки и швырнуть на землю, чтобы тот проехался по ней лицом, но… опять… это сделал…Лин…

Схватив Деяна не за грудки, а за волосы медового цвета, собранные в аккуратный высокий хвост, завязанный, как и у всех учеников волшебников, синей лентой, Лин протащил его лицом по земле около двадцати шагов, а потом отбросил в сторону, словно надоевшую игрушку, а не живое создание.

— Раз принять вызов Бажана для тебя ниже твоего достоинства, то отказаться принять мой вызов у тебя не хватит смелости. Я выше тебя по статусу, так, что для такого, как ты, будет огромной честью сражаться со мной, — Лин говорил спокойно, но от его голоса и того, с какой интонацией он произносил каждое слово, становилось не по себе. Ведь несмотря на то, что голос мальчика звучал абсолютно спокойно, от него веяло таким холодом, что невольно мурашки сами начинали бегать по коже, даже у Бажана и Кира.

Они не верили, что ещё несколько ша назад, этот, не проявляющий слишком много эмоций соклассник, сейчас излучал такое впечатление, словно собирался отомстить врагу, которого искал так много лет, а найдя, ни сколько не хотел и не собирался щадить.

Деян же еле нашел силы, чтобы подняться с земли и стряхнуть грязь с лица. И не потому что ему было слишком больно и сейчас у него почти не осталось сил, чтобы принять ещё и вызов Лина. Нет. Всё оказалось совсем иначе. Ведь всего-навсего, Деяну было обидно. Обидно из-за того, что его некогда друг детства, с которым он познакомился, когда им исполнилось по семь лет, сейчас так опозорил его на глазах не только тех, с кем они учились в одном классе, но и на глазах остальных учеников, которые находились на поле и тренировались. Но увидев, как один ученик тащит за хвост другого, заставляя его лицом проехаться по земле, все наблюдавшие за этой ситуацией ученики прекратили свои занятия и остановились, чтобы посмотреть что же произойдет дальше. Но увидев, что лежащий на земле волшебник не поднимается, решили что это единственное, что с ним собирались сделать. Поэтому отвернулись и продолжили тренировки.

Не помогая ему и не восклицая, чтобы ему продолжили причинять боль. Вроде и гуманно, а вроде бы и нет.

Но превозмогая обиду, юный господин Фирлион, всё-таки нашел в себе силы, чтобы встать с земли и постараться не потерять лицо, хотя это событие уже навсегда останется в памяти тех, кто его увидел.

— С каких пор, ты следуешь за теми, кто ниже тебя? Что если твой отец узнает о том, что ты водишься с бедняками? Ладно ещё этот Акторон, по крайней мере, он знатен, как и мы, но этот… — Деян даже не стал произносить имя того, из-за кого его так унизили. Но то, что Деян сам спровоцировал так поступить с собой, вероятно, он так и не осознал этого.

— Закрой рот, Фирлион! Не тебе решать с кем мне водиться! — воскликнул Лин.

Деян же потрогал своё лицо, которое было не только в остатках грязи, которые прилипли из-за крови, что до этого шла из носа мальчика, и улыбнулся улыбкой, которая скорее походила на ту улыбку, когда мы улыбаемся, дабы сдержать подступившие слезы и не показать, что нам больно. Больно не только физически, но и морально.

— Не мне решать говоришь, да? Не мне решать с кем тебе водиться? А не ты ли всегда считал, что все, кто ниже тебя по статусу — только пыль. Пыль на твоей обуви, от которой хочется поскорее избавиться. Это же твои слова! Твои!

Деян чеканил каждое слово, словно хотел, чтобы сегодня все узнали, кто какой на самом деле, но, к счастью или к сожалению, на его слова, никто не обратил внимание.

— Да хватит уже, Фирлион, — вмешался Кир. — тебе бросили вызов, так что принимай его, а иначе, я всем расскажу, что сын такого великого генерала, как Арлан Фирлион, на самом деле ничтожный трус, который только и может, что кичиться своим положением и унижать тех, кто ниже статусом.

Становилось понятно, что сегодняшняя ситуация выводила из себя не только Бажана и Лина, но даже юный господин Акторон злился. Злился не просто потому что ему надоело как унижают Бажана, а потому что ему надоело, что, что бы не сказал или не сделал Деян, всё всегда сходило ему с рук, лишь только потому что его отец являлся генералом армии короля Веримира.

— Принять вызов? Принять вызов, говорите? А я не стану его принимать. Плевать мне на вас всех и на то, кто решит бросить мне этот вызов. Я не приму его, — произнес Деян и направился в сторону своей шайки, но увидев как волшебник собрался уйти с поля, Бажан не выдержал и набросился на Деяна сзади, крича:

— Нет, ты не уйдешь, не сегодня и не сейчас! Ты ответишь за то, что сделал!

Вероятно всё это событие затянулось на слишком долгое время и, наконец пришел момент всё закончить. Или нет?

Деян, опять свалившись на землю, отбиваясь от Бажана, заодно воскликнул своей шайке:

— Не стойте, как статуи! Нападайте на этих двоих!

Под этими двумя, конечно же подразумевались никто иные, как юные господа Аларнон и Акторон. Так, что услышав приказ главаря, Зариан и остальные двое волшебников начали бой со своими же соклассниками.

Бажан и Деян же сначала катались по земле, пиная и кусая друг друга, изо всех сил стараясь причинить друг другу как можно больше боли, а Лин и Кир, в кои то веки работали сообща, оставляя удар за ударом на лицах и животах, напавших на них ребят.

— Ты даже кусаешься, как собака, — увернувшись от очередного удара, усмехнулся Деян.

Становилось удивительно откуда у него только находились силы ещё и говорить, в то время, как его товарищи уже лежали на земле и едва ли не плакали, от полученных ударов. Лин и Кир выглядели получше, но не намного.

Увидев эту семёрку волшебников сейчас, ни кто бы и не подумал, что лишь несколько ша назад они выглядели как приличные юные господа, но теперь никто бы не отличил их от обычных попрошаек с улицы.

Единственным исключением было то, что попрошайки носили лохмотья, а не королевский шелк.

Неизвестно сколько бы эта драка продолжалась ещё, если бы в нее не вмешался кто-то лишний. Или, вернее будет сказать, вмешалась.

Сформировав огненный шар с золотым свечением, девочка метнула его прямо в дерущихся Бажана и Деяна, задев ещё и остальных мальчиков.

Не ожидавшие такого удара, они взлетели в воздух и рухнули на землю, ударившись так сильно, что позабыли о том, что лишь несколько ша назад дрались друг с другом, и принялись тереть место ушибов, словно, это могло хоть как-то помочь облегчить боль.

Когда же волшебники пришли в себя и посмотрели, кто именно сотворил с ними такое, заставив отвлечься от боя и удариться об землю, то взорам мальчиков предстала ученица, которая смотрела на них презрительным и самоуверенным взглядом.

Весь облик этой девочки, начиная от ее длинных заплетённых в косу черных, как обсидиан волос, и заканчивая синими бархатными туфельками, обшитыми золотыми нитями, так и излучал равнодушие и высокомерие. А глаза светло-синего цвета, словно говорили, лучше даже не начинать с ней говорить, а иначе не жалуйся потом.

На вид ей было около двенадцати, но, несмотря на столь юный возраст, она уже могла посоревноваться в красоте со многими взрослыми красавицами. Вот почему гнев, зародившийся после удара об землю, вскоре сменился на восхищение и глупые улыбки, у пострадавших учеников, стоило им внимательно рассмотреть ее. У всех, за исключением Лина.

Юный господин Аларнон и бровью не повел, увидев кто стоит перед ним и его соклассниками, а только встал с земли и обратился к девочке:

— Зачем ты вмешиваешься в то, что тебя не касается, Вериа́на? Кто просил тебя придти сюда и вмешаться в наш бой?

Хотя Лин кричал и возмущался, девочка никак не отреагировала на его слова, всем видом показав, что ей абсолютно всё равно на то, что юный господин Аларнон говорит ей и окинув взглядом каждого ученика поочередно, серьезно произнесла

— Госпожа Маргарон увидела вашу драку, поэтому отправила меня сказать вам, чтобы вы зашли к главе академии. — и взглянув на Лина, девочка улыбнулась самой невинной и доброй улыбкой, на которую только и была способна, но вот слова, сказанные ей после, таковыми не были. — Вероятно вас всех бросят в подземелье за нарушение правил. А сейчас идите за мной. Живо!

Последнее слово, Вериана произнесла так, словно это был приказ, заставив всех мальчиков сразу же подняться и пойти за ней.

Позабыв про недавнюю обиду и ненависть, семёрка волшебников вошла в академию, следуя за девочкой.