Академия Камелии

Глава 48. Диалог, что приводит к истине

— Господин Арегор, как вы узнали, что мой первый цвет ауры черный?

— А почему я не должен этого знать, — садясь за стол ответил глава.

— Но этого не знал никто, кроме моих соклассников.

— Ошибаетесь, господин Вирлион, все знают, что один из цветов вашей ауры — чёрный.

— Ч… что? Все знают?

— Да. Все знают, что у Палеана изначально тоже была аура лишь черного цвета, но вскоре цветов стало два. Белый и черный. Поэтому все и знают, что один из цветов ауры господина Вирлиона — черный. Ведь господин Вирлион — это Палеан.

— …

Заметив шок на лице Бажана, господин Арегор тепло улыбнулся и указал мальчику рукой на стул.

— Присаживайтесь, господин Вирлион, ведь нам предстоит очень долгий разговор. И негоже если всё это время вы будете стоять.

На ватных ногах Бажан подошёл к стулу и просто молча плюхнулся на него, продолжая пристально смотреть на главу академии.

— Вижу вы весьма удивлены, господин Вирлион, однако думаю, что это неудивительно. Но неужели вы думали, что я не догадаюсь?

— Я не понимаю о чем вы говорите, — попытался было отпираться Бажан, но к сожалению всё оказалось тщетно.

— Я так не думаю, ведь все вы отлично понимаете, господин Вирлион. Ещё в тот день, когда вы дрались со своими соклассниками прямо перед окнами моего кабинета, я понял, кто вы на самом деле. А когда госпожа Маргарон рассказала мне о том, что вы не испытывали боль от пламени, я окончательно понял, кто вы есть.

— Я…я…

— Не бойтесь, не бойтесь, господин Вирлион, во всем этом замке лишь я один понял сразу, кто вы. Но есть двое учителей, кто тоже не глупы и подозревают, хотя я и пытаюсь отвести эти подозрения от вас. Вы же сами знаете, кто эти учителя, ведь так?

— Господин Барлини и госпожа Маргарон, — тихо ответил Бажан.

— Вот именно. Они пытались достучаться до меня ещё с самого начала учебного года, но у них ничего не вышло.

— Как это? Не совсем понимаю.

— Всё очень просто. Станете ли вы стучать в дверь, которая уже открыта?

— Н… нет.

— Ну, а они да. Они не знали, что я давно все понял. Ещё раньше них самих. Ведь я увидел вас в тот день, когда вы только поступили на обучение. Когда вас только доставили сюда. Но я и не знал, что на следующий день произойдет столько всего и что только подтвердит все мои мысли.

— Вы хотите сказать, что видели меня, в самый первый день моего прибытия? То есть вы видели…

— Да, господин Вирлион, я видел, как господин Фирлион и его компания напала на вас в тот день. И я видел, как вы не могли после попасть в замок. И это именно я отправил господина Бираона нарвать ягод для меня, чтобы помочь вам войти в замок. Я помогал вам с самого начала, господин Вирлион.

— Но зачем вам это? Какая от меня вам выгода? Я ведь всего лишь обычный волшебник из небогатой семьи. Всё, что я могу вам дать, так это новые сапоги, да и то, их сделает мой отец, а не я. А сам я ничего не в силах сделать.

— Зачем мне это, говорите? — с улыбкой на губах спросил господин Арегор. — Хороший вопрос. Хороший вопрос, который заслуживает хорошего ответа. Затем, что вы Палеан, господин Вирлион. Затем, что вы вернулись, а значит не все потеряно. Затем, что всё то, что все думали все эти века было неправдой, но ни у кого не было возможности доказать, что это правда не так. Но теперь есть вы и вы сможете сделать это. Вот зачем мне всё это. Вас обвинили и убили двенадцать веков назад и с тех пор каждый, кто только слышал о вашем имени, проклинал вас в тот же миг. Все привыкли думать, что вы плохой, но это не так. Я знаю, что это не так.

— Почему вы так уверены, господин Арегор? Почему вы такого хорошего мнения о Палеане? Все кругом его ненавидят, но вы нет. Должна же быть причина, чтобы так высоко ценить его.

— И она есть. Она конечно же есть. Иначе просто и не могло бы быть. Но я не могу сказать вам эту причину сейчас, но уверяю, однажды вы всё узнаете сам. Пока, что вы слишком юны и я не стану просить вас о многом, но когда вы станете старше, я осмелюсь сделать это и надеюсь, что вы поможете мне. А пока, что всё, что я могу — это позаботиться о вас и оградить от опасностей. Но к сожалению, я не могу указывать, что и как думать остальным, в особенности господину Барлини и госпоже Маргарон, тем не менее, я уже почти убедил их, что вы не Палеан и я более, чем уверен, что они поверили мне.

— Так значит вы обманули их?

Услышав вопрос, глава академии слегка наклонился к Бажану:

— Да. А вы, значит, всё-таки поверили, что вы — Палеан, так ведь?

Бажан долгое время не решался ничего отвечать, пока господин Арегор не начал нервно постукивать пальцами по столу. Бажан даже поначалу подумал, что глава злится, но увидев, как по доброму тот смотрит на него, понял, что мужчина просто ждёт ответа и только и всего. Что ему просто не терпится услышать юного волшебника.

— Поначалу я не верил, но чем больше я начал обдумывать всё то, что произошло и всё то, что я успел увидеть за всё это время, тем сильнее я начал верить в то, что я, действительно он. Хотя поначалу я не хотел этого признавать. Если я это Палеан, то как я сумел вернуться к жизни вновь? Разве перерождение правда существует?

— И да и нет.

— И что это значит?

— Если душа покидает этот мир, будучи в добром настроение, то есть уходит в Царство Покоя спокойно и понимая, что ее больше ничего не держит в мире живых, то душа больше не переродится. Так ее век и закончится. Но если душа покидает этот мир с обидой или с сожалением, то она будет перерождаться вновь и вновь покуда не добьется для себя того, чего хочет. Палеан умер с обидой на сердце и жаждал справедливости для себя, но Его Величество Ариадн не сделал этого поэтому вы и переродились. Это ваш первый шанс на новую жизнь. И если в этот раз ничего не выйдет, то вы переродитесь вновь.

— Вновь? И сколько раз мне придется это делать?

— Пока каждый, кто был виноват двенадцать веков назад не ответит за то, что сделал тогда. Пока справедливость не восторжествует и все долги не будут уплачены.

— Но как же я сумею заставить ответить за то, что они сделали тех, кто жил двенадцать веков назад? Как же мне это сделать?

— А разве Марион не рассказал вам? Я уверен, что он сказал, что не только вы переродились, я прав?

Поначалу Бажана удивило, что господин Арегор упомянул Мариона, но решив оставить это на второй план, мальчик задумался. В самом деле, Марион говорил, что и он и Лин, и Деян переродились. А это же могло значить, что все его соклассники, с которыми он прошел испытания в Изумрудном лесу, все они могли тоже переродиться и Кир тоже получается. Ведь на нем Марион тогда специально акцентировал внимание. А Адрастас? И он тоже, ведь не зря Бажану лишь недавно показалось так, словно он уже говорил ему о смородиновом отваре, но ведь такого не было. И ещё Адрастас является потомком эльфийского короля, как и Лин является потомком Его Величества Ариадна. Неужто они оба являются потоками самих себя. И самое главное, что все они встретились в этой жизни и были знакомы в той и жили в одну эпоху. Но кем тогда были Зариан, Деян и Кир? Если они встретились в этой жизни, то значит имели какую-то весомую роль в той. Теперь Бажан начал понимать, почему всё сложилось с ним с первого дня обучения именно так.

Просто такова была судьба. Даже если и не в академии, то он все равно бы встретил этих волшебников и эльфа, как бы и они, всё равно встретили его. От этого было не уйти ни одному из них.

Так значит, в тот раз, в том сне Бажан правда видел свое рождение в прошлой жизни. Но кем тогда был тот мужчина, который держал его на руках? Этот вопрос оставался без ответа.

Понимая, что единственный у кого он может сейчас спросить об этом являлся глава академии, Бажан решил попытать удачу:

— Господин Арегор, я пока не буду спрашивать вас откуда вы так хорошо знаете Мариона потому, что у меня есть более важный вопрос.

— И какой же? Я слушаю.

— Кто были родители Палеана? Кто были его отец и мать? Из какой семьи они были?

Стоило главе услышать эти вопросы, как его глаза стали печальными и начали смотреть на Бажана с некоторой долей сочувствия:

— У Палеана не было родителей. Никто не знает из какой семьи он был и по сей день. Но есть одна версия, в которую верили многие раньше.

— Что это за версия?

— У Палеана не было ни отца, ни матери, но как-то он же должен был родиться на этот свет, раз был волшебником, так ведь?

Бажан слушая со всей серьёзностью на какую был способен, кивнул.

— Так вот. Раньше некоторые считали, что местом его рождения было поле боя. Он родился в период, когда шли наиболее ожесточенные бои и одно королевство захватывало другое. То были самые страшные сражения и войны за всю историю Анлиссии. И именно тогда Палеан и появился на свет.

— Я не понимаю вас. Если у него не было матери, как тогда он родился на поле боя?

— Он… родился из негативных эмоций. Из боли, злости, гнева, сожаления, печали и тоски. Всё это испытывали солдаты, сражающиеся с друг другом и умирающие на поле боя. И когда земля накопила достаточно негативной энергии, Палеан и пришел в этот мир.

— Не может быть…не может быть…

Бажан не верил услышанному. И он же видел тот сон и там было непохоже, что он родился иным путем. Ведь в том свертке лежал тогда самый обычный младенец. Но если верить тому, что сказал господин Арегор, то тогда в том свертке лежало самое настоящее зло. Теперь становилось неудивительно почему никто не поверил Палеану и почему все считали его плохим. Кто же не будет так думать, зная как этот волшебник появился на свет.

— Но если все так, то тогда он должен был быть самым злым среди всех созданий и творить лишь зло. Но разве это было так?

— Нет, не так. Несмотря на такой способ рождения, Палеан не был злым. Он был честным и справедливым волшебником. Тем, кого любило все королевство, пока не настал тот страшный день. Пока он не убил тех, из-за кого Его Величества Ариадн возненавидел его и убил. Но я не верю в то, что все было так, как говорят другие. Палеан и король Ариадн были близки, как настоящие братья. И он уважал королеву и любил маленького принца, как собственного ребёнка. Поэтому ему и не было причины убивать их. Не было, а это значит лишь одно.

— Его подставили! — это предложение Бажан произнес одновременно с господином Арегором и оба они кивнули друг другу, словно поняли, что думают одинаково.

Вопреки тому, что Бажану было только двенадцать лет, он не был также наивен и беспечен, какими бывают другие двенадцатилетние мальчики. Нет, всё было совсем иначе. И вероятно здесь играла роль не только то, что Бажан с детства был серьезным и справедливым, а ещё и то, что постепенно Бажан начинал вспоминать себя настоящего. Того, каким он был двенадцать веков назад. И именно это играло наибольшую роль. Вот почему Бажан сейчас вел себя так, словно он уже взрослый волшебник — терпеливый и понимающий.

— И поэтому, вы и переродились, господин Вирлион. Это ваш шанс доказать другим, что вы не были таким, каким все привыкли вас считать. Я искренне верю, что у вас всё получится в этой жизни и все, кто был виноват в той, получат по заслугам.

— Но подождите, если судить по словам Мариона, то тогда мои собственные соклассники и есть мои враги? Неужели я должен буду убить их?

— Я не стану отвечать на эти вопросы потому, что тут всё зависит от вас самих. Но я полагаю, что вы уже начали вспоминать свою прошлую жизнь, а это значит, что со временем, вы вспомните всё. Как хорошие моменты жизни, так и плохие. Но не торопитесь делать выводы раньше времени, ведь двенадцать веков назад все запутались потому, что никто не хотел ни кого слушать. Не совершите той же ошибки вновь. И помните, настоящий враг — это не тот, кто делает вам мелкие подлости, а тот, кто пытается вам понравится и всегда хороший с вами. Такие создания наиболее опасны и в большинстве случаев именно они становятся врагами, а не друзьями.

— Хорошо, я не буду спешить, — пообещал Бажан. — Тогда раз мы обсудили одну тему, то могу я тогда узнать откуда вы знаете Мариона? Я имею ввиду, это же он украл у вас Шестикнижие волшебников, но вы, похоже ни сколько не держите на него зла.

— Украл? — тихо рассмеялся господин Арегор. — А, ну да, ну да, все же считают, что он украл или вернее будет сказать, что Розуманд украл эту ценную книгу. Это в самом деле так. Марион приказал ему это сделать, но… — наконец-то мужчина решил встать из-за стола и подошёл к окну, вглядевшись в даль.

— Но что?

— Но получилось у них сделать это лишь потому, что я сам помог им это сделать.

— Что? Вы помогли им украсть такую ценную реликвию, рискуя собственной жизнью? — Бажан тоже встал с места и подошёл к главе.

— Да, всё именно так. Я хранил эту книгу ни одно десятилетие и за это время, многие пытались украсть ее. Как учителя, так и ученики. Несколько раз ее пытались украсть даже повстанцы, которые как-то узнали заклинания как войти на землю академии. Но все те разы, их попытки не принесли пользы. Но только не в случае с Марионом.

— Господин Арегор, могу я снова задать вам один вопрос?

— Разумеется. Что бы вы не спросили, я отвечу на все если знаю ответ.

— Как давно вы знаете Мариона?

— Более пяти веков.