Академия Камелии

Глава 27. Перед глазами расцветает карта

— Но раз мы отправимся в Изумрудный лес, то сначала выберемся отсюда?

— Да, хозяин, но не сразу. Сначала я дам вам карту, а затем самолично проведу вас к Изумрудному лесу.

— Тогда чего же мы ждём?

— Да, хозяин, но сначала нам необходимо зайти в библиотеку. Прошу за мной.

Покинув дом все ребята во главе с Марионом отправились в библиотеку и за те несколько ша пока они шли до нее, по-прежнему не увидели ни одной души, как было и в тот момент, когда они только вошли в подземный город. Вот только окна в этот раз во всех домах, до которых только дотягивался взгляд, были открыты, а это значит, что кто-то да был там.

Когда они дошли до библиотеки, Марион остановился и сначала, прислушался, а затем обернулся и произнес:

— Подождите меня немного. Я скоро вернусь, — и поспешил скрыться за дверью здания.

Оставшиеся один на один мальчики не спешили говорить с друг другом, а лишь осматривались по сторонам. У них всех в этот момент, подобно как Деяну ранее, возникло такое чувство, словно чего-то не хватает и этим чем-то был Кир. Ведь будь он сейчас с ними, то вряд-ли тишина бы продолжалась так долго. Но как бы то ни было, его не было рядом.

Хотя ни один из волшебников и не знал до конца, как поступит, когда наступит момент встречи с юным господином Актороном.

Спустя около двух ша, тишина оказалась нарушена и нарушена ни одним из мальчиков, а громким вскриком пролетевшего над головами волшебников и эльфа, Розуманда.

Подобно лисице, которая забралась в курятник, Розуманда выгнали из библиотеки, при этом отправив в полет, заставив пролететь порядочное расстояние, а затем попробовать землю на вкус.

Марион же опять появившийся перед ребятами, воскликнул, смотря в сторону валяющегося и пытающегося выплюнуть землю из рта, Розуманда:

— Я позволил тебе заходить в библиотеку, но велел не заходить на пятый этаж. Скажи спасибо, что сейчас я слишком занят, а иначе я бы всыпал тебе пятьдесят ударов кнутом.

Розуманд хоть и находился на расстоянии от хозяина, но всё-таки сумел расслышать слова, обращённые в его адрес и принялся извиняться и кланяться. Но так, как он ещё не успел подняться, то новая порция грязной и слизкой земли отправилась прямо в рот мужчины. Но он же принялся выплёвывать всё тогда, когда от его хозяина и мальчиков и след простыл.

— Тоже мне, тоже мне. Вы просто слишком узко мыслите и не можете осознать, что я тот, кто должен приказывать, а не прислуживать, — выплюнув очередной кусок земли, пробубнил Розуманд, а сам оглянулся по сторонам, боясь, что подобные слова кто-то может услышать и доложить об этом Мариону. Но к счастью, никого не было рядом.

Войдя в библиотеку, перед ребятами возникла одна широкая и деревянная лестница, которая начиналась почти сразу у входа в библиотеку, а заканчивалась доходя до самого верха и касаясь потолка.

Марион оглядевшись по сторонам, произнес:

— Я сейчас вернусь. Не поднимайтесь за мной, а иначе я буду не виноват за последствия.

Такими словами мужчина возбудил в сердцах мальчиков неподдельный интерес и азарт, но вопреки возникшим желаниям, они, всё же решили остаться внизу, дабы не навлечь на себя ещё чего-то.

И не успело и пройти и одной ша, Марион спустился вниз с небольшим свитком в руках и указал взглядом в сторону большого круглого стола, покрытого алой краской, который находился по левую руку ребят.

Подойдя к столу, мужчина развернул свиток и перед всеми присутствующими расцвела карта.

— Смотрите внимательно. Это точное расположение, что и где находится в Изумрудном лесу. Такая карта создана только одна и создана Палеаном.

— Возможно ли увеличить количество, чтобы такая карта была у каждого из нас? — спросил Бажан, внимательно изучая карту. И снова каждая буква, каждая строчка, каждое нарисованое дерево или куст, все они отдавались таким знакомым чувством, но вопреки этому мальчик всё равно не терял бдительность.

— Нет, к сожалению, нельзя. Несколько веков назад, у меня была одна подруга волшебница и я попросил ее попробовать увеличить количество карты и она согласилась. Но стоило ей произнести заклинание, как всё ее тело поразило, словно раскатом грома и она упала без сознания. Не сразу, но у меня получилось привести ее в чувство и тогда мы оба пришли к выводу, что на карте стоит защита от каких-либо заклинаний. Хозяин, не помните, как ставили ее?

Но Бажан пожал плечами, продолжая рассматривать карту.

— Как же прискорбно. Но ничего, однажды, вы всё вспомните, — пытался приободрить то ли себя, то ли остальных Марион.

— А почему я не вижу источника на карте?

— Потому, что это единственное, что не нарисовано, господин Фирлион. Я полагаю, что Палеан понимал, что карта, с веками способна пропасть и начать переходить от одного владельца к другому, поэтому не стал указать обозначение источника, ведь он, как ни крути, а является самым важным местом во всем лесу.

Деян кивнул, понимая, что слова эльфа не лишены смысла и решил было осмотреться по сторонам, ведь как он решил, он запомнил, что и как расположено на карте, но внезапно его взгляд зацепился за небольшие песочные часы, стоящие на одной из полок шкафа, у стены.

Воспользовавшись моментом, пока все пытаются тщательно и как можно лучше запомнить расположение леса, а Марион даёт советы, мальчик подошёл к шкафу и замер от удивления.

Песочные часы, стоящие на полке ничем не отличались от обычных часов, за исключением того, что время в них сыпалось, подозрительно медленно.

Деян даже осмотрел их с двух сторон и взял в руки, но песчинки, как продолжали сыпаться вниз медленно, так ни сколько и не ускорились.

Поэтому юный волшебник вернулся к столу и спросил:

— Что с ними не так? Почему время идёт так медленно? Они сломаны?

Но Марион улыбнулся от подобных вопросов и взяв часы из рук мальчика, перевернул их.

И тогда все мальчики увидели, как песчинка не то, что медленно осыпается, нет, не так. Она сначала касалась стенок часов со всех сторон, словно соскальзывая и лишь оказавшись в самом низу, касалась дна.

— Не думал, что кто-то из вас заметит их, но раз это произошло, то я расскажу. Подземный город — это место, где время останавливается и идёт так медленно, насколько только возможно. А эти песочные часы, тому настоящие доказательства.

— Как это останавливается?

— Очень просто, господин Глардион. Когда вы только провалились под землю, время для вас начало свой отсчёт. А когда вы оказались в подземном городе, то время и вовсе почти остановилось. Но это так если судить с временем наверху.

— Подождите, вы хотите сказать, что наверху время идёт быстрее?

— Гораздо быстрее, господин Барлини. Во много раз быстрее.

— Тогда сколько же там могло пройти времени за тот период, пока мы находимся под землёй?

— Не могу сказать точно, но думаю, что около двух месяцев, а может и больше.

Оторвавшись от карты, несколько пар удивлённых и шокированных глаз уставились на мужчину, но тот уставился в ответ:

— А я разве не говорил вам об этом? — но увидев ещё больше удивления в глазах мальчиков, понял, что, всё-таки не говорил.

— Но как это всё устроено? Почему здесь время идёт так медленно?

— Хозяин, вы помните тех созданий, которые стояли на балконах?

— Да.

— Все они, когда-то были волшебниками, эльфами, феями и созданиям, относящимся к прочим расам. У них у всех могло быть блестящее будущее, если бы им не пришлось добровольно отправиться служить, а после подавлять восстания. И именно в этих восстаниях, они лишились своих сил, а внутренние артефакты уничтожились. А что из этого следует?

— Из этого следует, что их жизнь не должна была продлиться долго.

— Всё верно, хозяин. Но есть ещё одна проблема.

— И какая же?

— Когда создание лишается сил и оказывается на тонкой ниточки от смерти, то такие создания становятся никому не нужны. Зачастую даже своим собственным семьям.

— Не может такого быть! — попытался было возразить Зариан.

— Очень даже может. Я знаю, что пока, что вы ещё слишком юные и не помните ваших прошлых жизней, но однажды, вы поймёте, что настоящий мир, действительно очень суров и жесток. И что не все хотят ухаживать, даже за собственным отцом или матерью долго и в конце концов, бросают их. Тоже самое касается и самих родителей. Не всем хватает выдержки и терпения, чтобы ухаживать за собственным ребенком. И поэтому, большинство сдается и бросает. Но, что тогда остаётся делать подобным созданиям? Что?

Но ни один из ребят не находил, что сказать, а лишь только продолжал слушать.

— Разве виноват пятнадцатилетний юноша, бросивший учиться и поступивший на военную службу, дабы заработать денег и прокормить мать? Разве виноват отец пятерых детей, который не унаследовал при рождении слишком много сил и вынужден всю жизнь работать с раннего утра и до поздней ночи, чтобы прокормить свое семейство? Но даже тех горсток лепестков не хватит ни на что, ведь налоги с каждым годом растут всё больше и больше. Поэтому отец отправится подавлять восстания, чтобы заработать для своей семьи на безбедную жизнь. Но ценой за такое станет его собственная жизнь.

Марион говорил долго, а Деян всё это время следил за часами в его руках. Но песчинок за всё это время упало не больше трёх, а значит прошло лишь только три ша.

"Поистине удивительно". - подумал мальчик, но между тем воскликнул:

— Если идёшь воевать, то негоже жаловаться потом. Никто не тащит никого насильно и за службу платят огромные деньги, так, что жаловаться будет лишь слабак.

Но Марион усмехнулся.

— Слабак? Тогда сын, потерявший силы и отправивший все деньги старой матери, а сам уже простившийся с жизнью, слабак? А ведь ему только пятнадцать. Он не успел в этом мире ничего, но уже вынужден покидать его. Неужели он слабак? Или отец семейства, который отправил все кровно заработные деньги жене и детям, а сам был не в состоянии даже доползти до тенька, чтобы не лежать последние ша жизни под палящим солнцем. Неужели и он слабак?

Деян слушал каждое слово мужчины, но не осмелился, что-либо возразить. Да и было ли тут чем возразить?

— Ни один из них не слабак, ведь до конца они старались оберегать и защищать то, что им дороже всего на свете. Так, что никто не смеет называть хоть одного из них слабаком. Но никто из тех, ради кого они пожертвовали своей жизнью, не захотели проводить их в последний путь и быть рядом в последние моменты. Вот, что, действительно мерзко…

— Ты хочешь сказать, что те создания это…

— Да, хозяин, вы правильно все поняли. Те создания, которых вы видели, все они лишились своих сил, а их внутренние артефакты оказались уничтожены. Но я позволил им прожить немного дольше, чем им было отмерено судьбой и привёл их сюда.

— Но как у тебя получилось создать такое заклинание? Неужели тебе хватило сил?

— Вы меня недооцениваете, хозяин, — Марион на мгновение изобразил на лице обиду. Да, с появлением Бажана, он похоже научился вновь испытывать все эмоции, как было сотни веков назад. — Вы знаете, что с самого начала сотворения мира, силами невозможно было делиться разным расам, но их было вполне возможно забирать, чтобы продлить жизнь себе. Но что если поступить немного иначе?

— И как же? — спросил Лин.

— Можно забирать силы, но не поглощать их самому, а питать ими какое-то место, даруя жизнь ему, а не себе.

— Значит вы питали это место силами других?

— Да, именно. Я забирал силы и отдавал их всех этому подземному городу. И подобных ему есть ещё несколько десятков. И так эти города сумели стать пригодными для жизни.

— А как ты сумел заставить время идти медленнее?

— Я использовал заклинание замедления.

— Заклинание замедления? Это как?

— Это одно из древнейших заклинаний, созданное для того, чтобы замедлить противника во время боя и нанести удары. Но это заклинание очень редкое и им слишком сложно овладеть поэтому у меня ушло на это два века, прежде, чем я научился ему. И ещё пол века, чтобы суметь его использовать не на живом создании, а на бездушном месте. И вот каков результат.

— Тогда почему ты не позволил мне испить воды из фонтана? Разве он не для питья жителей города?

— Господин Фирлион, прошу тебя, научись терпению, а иначе тебе в будущем придется совсем не сладко.

Но Деян лишь хмыкнул.

— Та вода, что течёт в фонтане предназначена не для всех, а только для тех, кто лишился сил. Потому, что с помощью заклинаний и нескольких капель из одного источника, находящегося на юге, я сумел превратить ту воду в лечебную. Но лишь для тех, у кого сил не осталось вовсе, ведь так это хоть как-то помогает им не рассеяться, а прожить ещё.

— Таким образом эта вода и медленный ход времени, позволяют жителям подземного города прожить больше, чем им отмерено судьбой?

— Да, хозяин, вы полностью правы. Но как бы то ни было, лишившись внутреннего артефакта, его уже не суждено обрести вновь, хоть выпей весь источник, поэтому рано или поздно, создание всё равно покидает этот мир.

На одну ша в комнате повисла тишина, которую никто не спешил прерывать, пока Зариан не решился на это:

— Подождите, но вы же забираете силы у других. Это же переход на темный путь, разве не так?

— Господин Глардион, я в самом деле забираю силы. Но я не забираю их у невинных, а только у тех, кто сошел со светлого пути и начал убивать и забирать силы. Таким образом, я очищаю этот мир. Так, что едва ли меня можно назвать темным эльфом.

На эти слова Зариан не нашел что возразить, потому, что впервые, как и остальные ребята, услышал то, что силы забирают не у невинных созданий, а у плохих, да ещё и используют забранные силы не для себя, а для других. Поистине удивительно.

— Однако, теперь вы знаете как и что здесь устроено и вам пора отправляться. Я проведу вас к Изумрудному лесу, а дальше всё будет зависеть уже от вас самих. Вы запомнили карту?

Неуверенно, но все ребята кивнули и тогда Марион сложил карту и протянул ее в руки Бажану:

— Хозяин, возьмите ее. Вы создали эту карту, а значит она принадлежит вам.

Но Бажан отступил назад:

— Я не могу взять её, ведь я не помню ничего. Ни как создавал ни её, ни лес изображённый на ней. Поэтому я не имею права владеть ею.

— Но, хозяин, я столько веков хранил ее у себя и ждал вас, а когда дождался, вы отказываетесь ее брать. Почему? Неужели все было напрасно?

— Столько веков ждал, да? — усмехнулся Деян. — Тогда отдай Шестикнижие сейчас. Почему какую-то карту ты отдаешь, а книгу нет?

— Потому, что книга наиболее ценная, — спокойно ответил Марион. — Я верю, что мой хозяин вернулся поэтому отдаю карту, но чтобы обрести точную уверенность и отдать книгу, я должен узнать, что Семиглавый тигр убит и тогда…

— Да, да, началось одно и то же, — закатил глаза Деян.

— Тем не менее, хозяин, возьмите карту, ведь она поможет вам. Кому как ни вам владеть ею.

Нехотя, но Бажану пришлось взять карту в руки под пристальные взгляды его соклассников и Адрастаса.

— А теперь можем отправляться.

Покинув библиотеку, Бажан на мгновение остановился и взглянул на дома, расположены недалеко от них. И подумал

"Неужели всё и в самом деле не так, как кажется? Неужели Марион не тёмный эльф, но что тогда насчёт Розуманда? Разве он не тёмный волшебник?"

И эти мысли слетели с его уст:

— Если ты не тёмный эльф, то тогда ты не можешь отрицать, что Розуманд темный волшебник. Ведь так?

— Не могу, — вздохнул Марион. — Но он был таковым, до того, как встретил меня, а после став моим слугой он перестал забирать силы. Но стоило ему начать возвращаться к старой привычке, я наказывал его настолько сурово, что он потом не помнил даже своего имени.

— Но он же забрал часть моих сил, — возмутился Адрастас.

— Да, и я сожалею об этом. Он понесёт ещё более суровое наказание, чем ранее и думаю, в этот раз он его не переживет.

Бажан же услышав последние слова, произнес:

— Не убивай его. Не надо.

— Хозяин, вы как всегда слишком добры. Даже к тем, кто к вам ни сколько не добр. Это одна из причин моего восхищения вами. Но его участь уже предрешена, ведь я неоднократно щадил его, но теперь пути обратно нет.

Бажан испытывал двоякое чувство. С одной стороны ему было не жаль Розуманда, ведь тот добровольно сошел с правильного пути и заслужил подобную репутацию и обращение к себе сам, а с другой, Бажану казалось, что во всём этом должна быть причина и что просто так с правильного пути не сходят. Вот почему лишь немного, но ему было жаль этого волшебника.

Как жаль, что он ещё слишком юн, чтобы осознать, что у некоторых желание творить зло, способно возникать без единой причины.

И как жаль, что Марион не знал, что их все это время слышал сам Розуманд. И услышь он слова Бажана, сплюнул на землю:

— Убогий выродок, кто сказал тебе, что мне нужна твоя жалость? Я и без тебя сумею выжить, ха-ха. Как то же выживал все эти десятки лет.

Но ни единое слово мужчины не было ни кем услышано.

— Идёмте за мной, — произнес Марион и пошел вперёд, но не вдоль улиц города, а таким путем, словно обходил его.

Ребята последовали за ним следом и напоследок, смотрели на все постройки и деревья, таким взглядом, словно им всем осталось стоять тут совсем недолго и что их жизнь совсем скоро подойдёт к концу.

Обойдя весь город, Марион подошёл к стене, что возникла перед ним и ребятами, и взмахнул рукой. И в то же мгновение, стена и земля под ногами начала движение, а ребята вспомнив недавние события, отступили назад. Но Марион заметив это, произнес:

— Не бойтесь, вы больше не провалитесь вниз. Впереди проход наверх к Изумрудному лесу.

И не прошло и пол ша, как перед взорами ребят и в самом деле появился проход, вдалеке которого был виден свет.

— Прошу, следуйте за мной, — только успел произнести Марион, как в тот же момент к нему подбежал Розуманд и шепнул на ухо.

— Господин, к нам проникли незваные гости. Что прикажите с ними делать?

Но эти слова не сумели долететь до ушей самих мальчиков, поэтому они лишь смотрели на Мариона, который слушал Розуманда, а затем приказал:

— Ступай и собери всех. А я скоро к вам приду.

Поклонившись, Розуманд поспешил скрыться, но перед этим мельком взглянул на Бажана взглядом полного пренебрежения и отвращения. А Бажан поймавший этот взгляд, ничего не понял и лишь удивился.

"Я успел что-то сделать?"

Но из размышлений его вывел голос Мариона:

— Хозяин, я очень хотел сопроводить вас к Изумрудному лесу лично, но увы не смогу этого сделать. У вас есть карта и всё, что вам остаётся — это пройти вперёд по этому тоннелю и тогда вы сможете выбраться наверх.

— Ты не пойдешь? Ну почему?

— Судьба свела нас на миг, но сейчас он подошёл к концу. Но не переживайте, хозяин, однажды, мы вновь встретимся и возможно к тому моменту, вы вспомните многое.

— Но что случилось?

— Не могу сказать вам, ведь это моя проблема. Но ступайте же. Проход скоро начнёт закрываться. Поторопитесь.

Не понимая к чему резко возникла такая спешка, Бажан сначало было стоял на месте, но Адрастас схватил его за руку и потащил к выходу наверх. Таким образом, Бажан на прощание взглянул на Мариона, который помахал ему с улыбкой на лице. А затем за спинами ребят вновь образовалась стена.

Бажан почувствовал некий укол разочарования от прощания, который он был не в силах объяснить, но это чувство возникло также быстро, как и появилось.

Оказавшись в новом тоннеле, ребята смогли не зажигать пламя над ладонями, потому, что свет, находившийся вдалеке, сумел осветить им путь вплоть до самого конца.

Но несмотря на то, что силы использовать больше было не нужно. Каждый из ребят, всё равно чувствовал голод и жажду поэтому стоило им выбраться наверх, к их счастью перед ними возникла река. И та самая река, о которой говорил господин Барлини, когда они шли к лесу. Стоило переплыть ее, как перед ними бы сразу возник Изумрудный лес. Но прежде, чем решить как переплыть ее, ребята решили поймать несколько рыб, чтобы хоть немного поесть, а после восполнить запас сил. Вот только открытым оставался вопрос, как им утолить жажду.

И тогда Адрастас сорвал несколько наиболее крупных листочков с дерева и скрутил их, создав из них подобие чашки. Зачерпнув в них немного воды из речки, он провел над ними рукой и произнес что-то себе под нос и спустя не больше нескольких мгновений, вода в листочках окрасилась в красный цвет и это не укрылось от взоров ребят.

Подойдя к Адрастасу, Деян спросил:

— Что ты сделал с водой?

— Превратил в вино, — с улыбкой произнес Адрастас.