Академия Камелии

Глава 56. Любовное послание

— Неужели нам и правда придется просто уйти?

— Сегодня да, — ответил Кир.

— Что значит сегодня? Ты на что намекаешь?

— В следующий раз мы так не сделаем, — всё, что ответил Кир и поспешил вниз.

— Какой такой следующий раз? — спросил Адрастас у Зариана.

— Да если бы мне только знать? — пожал плечами юный волшебник.

Не найдя иного выхода, Зариан и Адрастас тоже ушли.

А Бажан, тем временем уже стоял в кабинете господина Арегора, нервно теребя рукав одеяния.

Господин Арегор прошел мимо ученика и подошёл к окну. Всмотревшись вдаль он вздохнул:.

— Я вижу, что ты не послушал моего совета.

Бажан мельком взглянул на главу, но ничего не ответил.

— Я понимаю. Я всё хорошо понимаю. Будь я на твоём месте, то скорее всего поступил бы также.

Теперь Бажан посмотрел на главу.

— Значит вы не разочарованы во мне?

— Разочарован? — не оборачиваясь, спросил глава. — Разочарование — это такое сложное чувство, что мне даже интересно почему ты выбрал именно его.

— Вы говорили мне, что будет лучше не доверять ни кому, но я не послушал.

— И из-за этого ты и решил, что я в тебе разочарован? Господин Вирлион, ты слишком много себе надумал. Я дал тебе совет, а прислушиваться к нему или же нет, это уже твое личное право. Не могу же я приказывать тебе, что делать и как поступать.

— П…правда?

На этот вопрос глава обернулся и встретился взглядом с Бажаном.

— Конечно. Это твоя жизнь, господин Вирлион и тебе самому придется отвечать за ошибки, что ты сделаешь. — затем глава вновь взглянул на окно.

"Почему мне кажется, что, что-то не так? У меня какое-то предчувствие".

— Я понял тебя, господин Вирлион. Можете идти. В конце концов, тебе осталось только два месяца до начала соревнований. Приложите, как можно больше сил и надеюсь, что вы сможете их пройти. В противном случае же, мы попрощаемся с вами.

"Да, определено что-то не так!"

— Ступай, — всё, что бросил господин Арегор и не смотря и мельком на Бажана, прошел к столу и сев за него, раскрыл один из свитков.

— До свидания, господин Арегор, — Бажан поклонился и покинул кабинет.

Ступая шаг за шагом, юный господин Вирлион произнес:

— Мне кажется я ещё отвечу за свой сегодняшний выбор. Однако, как бы то ни было, время покажет, что и как произойдет.

Вспомнив, что самолично приказал светлячку не разговаривать с ним, Бажан взглянул краем глаза на кроху, что смотрел в сторону, словно боялся ненароком встретиться взглядом с хозяином.

Не решаясь поначалу заговорить из-за чувства стыда, Бажан тяжело вздохнул. Ему было слишком стыдно за себя и свое поведение. Из-за письма матери он разозлился настолько, что сорвался на крохотном создании. А ведь то хотело как лучше и не было ни в чем виновато. Бажану было слишком стыдно за себя и пообещав себе больше никогда не срываться на своем светлячке, Бажан подумал:

"Прости меня, твой хозяин так больше не будет. Можешь разговаривать сколько хочешь и я не буду запрещать тебе говорить".

Тишина продолжалась вплоть до того момента, пока Бажан не дошел до третьего этажа. А затем в его голове раздался уже ставший привычный за этот месяц голос:

"Правда? Хозяин больше не злится?"

— Правда. Всё хорошо, — уже вслух произнес Бажан и погладил светлячка, вызвав в том улыбку. — Ну раз ты простил своего хозяина, то давай поспешим в комнату. Уже ночь, а мне ещё нужно дочитать письмо мамы.

И не медля больше ни ша, Бажан зашагал быстрым шагом в сторону спальни. Войдя в неё, он увидел, что Лин и Байан уже спят. А Байан, как и всегда уснул в окружении десятка линеек и нескольких маленьких ножиков. Увидев эту картину, Бажан задумался:

"Почему он постоянно так спит? Что же он все мастерит, раз даже засыпает с инструментами?"

"Полагаю, что господин Байан мастерит какую-то весьма ценную вещь и из-за этого и засыпает с мыслью о ней и просыпается". - ответил светлячок.

"Вероятно, ты прав. Но нельзя позволить ему так спать всю ночь. Посвяти немного". - приказал Бажан светлячку. Из-за того, что в комнате сейчас горела лишь одна свеча, что стояла рядом с кроватью Бажана, тот был не в состоянии легко передвигаться по комнате, боясь споткнуться обо что-нибудь на полу.

Поэтому решив, что свет светлячка ему поможет, Бажан и приказал тому неярко засиять. И как только свет слегка осветил комнату, Бажан поспешил убрать с одеяла Байана все линейки и ножики, тихонько положив их на стол соседа.

Когда всё было закончено, Бажан приказал светлячку перестать сиять, а сам полез в тумбочку. Достав оттуда письмо из дома, Бажан сел на кровати, придвинувшись поближе к свету свечи.

Достав письмо из конверта, мальчик продолжил читать:

"Однако, я понимаю, что ты скорее всего удивлен такой новости. Но не думай, что отец или я станем любить тебя меньше. Это не так. Мы будем, по-прежнему любить и тебя, и Катарину, ведь вы тоже наши дети. Но теперь ты будешь старшим братом поэтому должен будешь подавать пример.

Мама верит в тебя, Бажан!

Но я понимаю, как тяжело тебе пришлось за все это время в академии. Твой отец, когда учился там был совсем не такой, если верить его рассказам. Но, ты ни он, так, что это вполне нормально, что с тобой произошло гораздо больше приключений. Но главное, что всё обошлось и твой отец во главе с господином Арегором и остальными родителями сумели вернуть тебя и твоих соклассников обратно в академию в целости и сохранности. Это самое главное. Но кто бы не стоял за всем тем, что с вами произошло, я уверена, что глава академии примет меры и впредь такого больше не повторится. Береги себя, мальчик мой.

И я хочу пожелать тебе удачи на твоих первых соревновниях. Но помни, что бы не произошло, родители в любом случае будут тобой гордиться. Мы верим в тебя и даже если что-то не получится, то не страшно. Ты всегда можешь вернуться домой и помогать отцу шить сапоги. Поэтому не расстраивайся, ведь мы в любом случае продолжим любить тебя.

Но прошу тебя ещё об одном, не выделяйся, среди остальных, Бажан. Дома мы с отцом можем защитить тебя, но в академии Камелии даже твоя сестра не в состоянии этого сделать. Поэтому впредь, старайся не выделяться. Ведь я знаю, что в этой академии учится огромное множество детей знатных и благородных господ, среди которых множество связано с самим королем. Из-за чего случись что, то твои слова никто не станет слушать, ведь слово простолюдина — это лишь пыль по сравнению со словом знатного волшебника. Береги себя, Бажан, прошу тебя и не лезь туда, куда не нужно.

Поверь, так будет лучше. И иногда, лучше не спешить, что-либо делать или что-либо знать, ведь так ты будешь в безопасности.

На этом мое письмо подходит к концу. Помни, Бажан, что бы не произошло, я буду на твоей стороне и верю, что ты все будешь делать правильно. Мама любит тебя. И каждый день думает о тебе. Люблю тебя, мальчик мой".

Так закончилось письмо Марианны Вирлион.

Дочитав его Бажан вздохнул:

"Мама, мама, как много ты не знаешь и как много я не могу тебе рассказать. Но как бы все не сложилось, я обещаю тебе, что не вернусь так скоро домой и вы с отцом точно будете мной гордиться. То, что я не из благородной семьи, не помешает мне добиться успеха. Обещаю, мама".

Не заметив, как упал головой на подушку, Бажан заснул, всё ещё блуждая в своих мыслях, среди которых главной пожалуй была не разочаровать родителей.

Проснувшись рано утром, Бажан увидел, что в комнате сидит только Лин и что-то рисует.

Не вставая с кровати, Бажан спросил:

— А где Байан?

Не смотря на соседа по комнате, Лин ответил:

— И тебе доброе утро. Он сказал, что его класс с самого утра тренирует господин Вадион поэтому если он опаздает, то все мы знаем, что с ним сделает учитель. Поэтому как только солнце только показалось на небосводе, Байан вскочил с кровати и даже не умывшись, выбежал из комнаты.

"Что с ним сделает?" — до Бажана не сразу дошло осознание, но, всё-таки дошло:

"Изобьет тростью…"

— Теперь все стало понятно, — встав с кровати, произнес Бажан. Он старался не смотреть на Лина потому, что хотя и был отчасти благодарен ему за вчерашний день и за то, что теперь Бажан вновь стал не один, всё же…

Всё же была одна вещь, которую Бажан никак не мог выкинуть из головы и продолжить жить, как ни в чем не бывало.

Если Бажан — это Палеан и если Палеан переродился, то скорее всего и переродился главный враг и по совместительству тот, кто и убил его — Его Величество Ариадн. А у Его Величества Ариадна была аура малинового свечения и такого же цвета была аура Лина и ещё вдобавок Лин был связан с королевской семьёй, что ни сколько не облегчало положение.

И именно об этом Бажан никак не мог перестать думать. Даже мысль о том, что Адрастас может быть бывшим эльфийским королем, ни сколько особо и не тревожила Бажана. Но оно то и не удивительно. Ведь Палеана убил не эльфийский король.

Поэтому несмотря на то, что Бажан и был благодарен Лину, всё же он понял, что хоть и решил быть больше ни один, то всё же нельзя было терять бдительность.

Он уже не тот, каким был раньше и пусть пока, что многое он и не помнит, но оно и не нужно сейчас, чтобы понять некоторые вещи. А именно те совпадения, что произошли с Бажаном.

Вот поэтому он и не хотел больше сближаться с Лином. Хотя, порою его внутренний голос шептал ему о том, что быть может в этот раз все будет иначе и ведь ни Бажан, ни Лин уже не такие, как те, кто жили двенадцать веков назад, всё-таки, что-то, словно теперь не давало возможности доверять Лину. Так, словно, за подобное действие придется принять слишком тяжёлое последствие.

А этого Бажан не желал. Поэтому и решил, что сократит свое общение с юным господином Аларноном.

— Тогда я схожу за водой для умывания.

— Хорошо, — всё, что ответил Лин, продолжая рисовать.

Бажан вышел из комнаты и не успей он пройти и больше десяти шагов, как столкнулся лбами с какой-то ученицей и судя по цвету формы — ученицей волшебницей.

Не думая толком о своей боли, Бажан поспешил помочь девочке:

— Ты в порядке? Прости, я случайно. Я просто засмотрелся в окно пока шёл и совсем не заметил тебя. Можешь ударить меня если так тебе станет легче.

Девочка молча подняла лицо на Бажана и когда она поправила волосы, Бажан увидел ту, которую уже знал. Или вернее будет сказать, уже хорошо знал. Ведь это была та самая волшебница, что рассказывала несколько месяцев назад в кабинете главы академии о Изумрудном лесе.

Вериана Бардион.

Но что-то сейчас было в ней иначе, нежели в тот день. Сейчас она была… скромнее и не такая высокомерная, как тогда.

Но почему?

Еле заметно улыбнувшись Бажану, юная волшебница всучила ему в руки записку и лишь сухо произнесла:

— Тебе! — а после убежала, оставив Бажана в лёгком недоумении.

— Это что сейчас было? А кому это послание? — Бажан взглянул на клочек бумаги и увидев на нем букву Б задумался. — Может это господину Бираону? Что думаешь?

— Не думаю, хозяин, — ответил светлячок. — Я думаю, что это послание предназначено вам. Я видел, как юная госпожа засмущалась. Поэтому сомнений у меня отнюдь нет.

— Засмущалась? Она? — Бажану все ещё было сложно поверить, что Вериана может быть такой разной. В прошлый раз, когда он видел её она смотрела на всех свысока, в том числе и на Бажана, а сейчас нет. Сейчас она смотрела так, словно это было… восхищение. — Да ну. Мне точно показалось. И тебе показалось, — Бажан ткнул пальцем в светлячка. — Так, что впредь не говори таких глупостей.

Но Бажан бы не сказал с утра так, если бы и утром прочитал послание. Но, к счастью или к сожалению, это произошло вечером и то, что в нем было написано, не просто удивило Бажана, а в самом деле лишила дара речи.

"Ты мне нравишься, господин Вирлион!"

Всего одно предложение, но зато какие в нем красивые слова. Красивые, ведь так?

— Я…ей… нравлюсь?

— Кому ты там нравишься, господин Вирлион? — что-то чертя линейкой, спросил Байан.

Лин тоже обратил внимание на Бажана после вопроса соседа и увидев в руке соклассника записку, спросил:

— Тебе признались в любви?

— О! Правда что-ли? Господин Вирлион, а я то погляжу ты времени зря не терял, да? Признайся и как же ты сумел очаровать юную госпожу? Во время тренировки на поле или во время того, пока укреплял свой внутренний артефакт? Или как? Жду подробностей, — Байан даже отложил свои инструменты и поджав под себя ноги, уставился со всем вниманием на соседа.

— Кто признался тебе? — всё, что спросил Лин.

Но Бажан не стал отвечать ни Байану, ни Лину и спрятав послание под подушкой, лег спать.

— Ты серьезно лег спать? — выпучил глаза Лин.

— Господин Вирлион, ты почему такой скучный? Разве же можно так разжечь интерес и не сказав ничего после, оставить все вот так? Так же нельзя, господин Вирлион, — шуточно порицал Бажана Байан, но юный господин Вирлион остался глух к его словам и не прошло и больше десяти ша, как оба волшебника услышали тихое посапывание.

— Он, что правда взял и уснул?

— Похоже на то, — пожал плечами Лин.

— Да разве же так можно? Он так спокойно отнёсся к тому, что ему признались в любви. Кто же так делает? Или что ему признаются в любви каждый день?

— Не думаю.

— А что если…

— Что?

— Если нам тихонько достать послание из под подушки, — шепотом сказал Байан, хитро улыбнувшись.

— Нет! — но суровый ответ Лина разбил все надежды господина Бираона.

— Какие же вы все скучные, — недовольно буркнул Байан. — Ну и поколение же пошло. Да уж.

Спустя около пятнадцати ша и Лин и Байан тоже легли спать. Но если они и сразу же заснули, то вот Бажан не спал.

Всё это время он притворялся и слышал о чем говорили его соседи по комнате. И когда Байан предложил достать записку, Бажан серьезно напрягся, ведь он притворился спящим, чтобы избежать смущающих вопросов, но если бы Байан полез под его подушку, то весь план юного господина Вирлиона провалился. Но к счастью, Лин сумел остановить Байана.

Так почти половину ночи Бажан думал лишь об одном — ему признались в любви.