Академия Камелии

Глава 24. Подлую натуру не скрыть и за приятным ликом

Переодевшись в чистую одежду, Кир спрятал испачканную форму и уселся вновь на кровать, начав восполнять запас сил, чтобы раны на спине поскорее зажили. Ведь одна лишь мазь только снимала боль и начинала заживлять, но не затягивала раны полностью. А спустя около тридцати ша, Кир вышел из комнаты, натянув на себя улыбку и вновь став с таким же характером, к какому все уже привыкли. И направился к кабинету главы академии.

К его удивлению, он больше не повстречал ни одного ученика или ученицу на своем пути, хотя за окном солнце ещё не успело сесть, а значит занятия ещё не должны были закончиться, но, тем не менее, всё свидетельствовало об этом. Даже проходя мимо одного из кабинетов, Кир не увидел в нем ни души, словно все испарились за один миг. Но решив слишком долго не заострять свое внимание на этом, поспешил на двенадцатый этаж. Ведь, в конце концов, всё можно было узнать или спросить у самого главы.

Подходя к кабинету, мальчик услышал, как там спорили сразу несколько голосов и один из которых усердно старался перебить другого. Не решаясь постучать, Кир прислонил ухо к двери и решил для начала послушать о чем же они там спорят.

— Я отказываюсь идти вместе с ним! Он гораздо ниже меня по статусу и положению в обществе, так, что пускай либо идёт с кем-то другим в паре, либо же и вовсе никуда не идёт. Всё равно видно, что от него нет никакого толка. Только взгляните, его руки тоньше веточки вишни, так, что случись что, он, всё равно ничего не сделает. Так какой прок от его похода?

— Арлан, прекрати! В такой ситуации мы все равны, так, что нет смысла спорить кто с кем пойдет!

— Раз нет смысла, тогда и иди с ним, Варьлии́н!

Голоса этих двоих принадлежали отцам Деяна и Зариана. С самого начала, как только господин Арегор объявил им, что сын господина Акторона вернулся и необходимо будет отправиться на поиски ещё раз, но уже вместе с мальчиком, чтобы он показал место откуда вернулся, все отцы согласились. Но когда глава решил помочь им и облегчить задачу, предложив разделиться и начать поиски в парах, дабы расширить поле поисков, а не всем вместе, то если остальные все остались довольны распределением, но только не Арлан Фирлион.

Он наотрез отказался идти в паре с Мариусом Вирлионом, едва разглядев его небогатые одежды без единой вышивки с золотыми нитями. Ведь в отличии от Арлана, который был одет в одеяния фисташкового цвета, поверх которых блистали во всей своей красе и величии доспехи, а ноги мужчины украшали сапоги из телячьей кожи темно-коричневого цвета с золотыми пряжками по бокам, что весь облик свидетельствовал о том, что этот господин не просто военный, но и весьма благороден, облик Мариуса Вирлиона едва ли можно было бы назвать хотя бы приближенным к нему.

Но стоило Мариусу едва взглянуть на обувь господина Фирлиона, как он подумал про себя:

"Высшее качество! Даже и представить страшно, сколько золотых лепестков стоила только одна подошва".

Мариус Вирлион был одет в простецкие тёмно-синие одеяния с широким поясом из свиной кожи коричневого цвета. Его сапоги хоть и выглядели на внешний вид не очень богато, но Мариус мог положить руку на отсечение, что они удобны настолько, что даже пройдя в них и сотню ке, ноги ни сколько не устанут.

— Я уже иду в паре с господином Актороном, — мягко произнес господин Глардион.

Когда он только начинал свою карьеру и только постигал все премудрости лекарьского дела, у него не было слишком много друзей или знакомых, которые были схожи с ним по взглядам и темпераменту. Но в один из дней, когда господина Глардиона только назначили служить лекарем при королевском дворе, к нему в кабинет ворвался с двумя стрелами в спине и одной в правом плече, господин Фирлион.

В тот день он разгромил один небольшой, но весьма выносливый и разъяренный отряд темных волшебников, которых не устраивала нынешняя власть и которые желали нового короля. Но цена за победу генерала Фирлиона оказалась слишком высока.

В самый последний момент, когда Арлану начало казаться, что все до последнего мятежника были убиты, прямо со спины притаился один из выживших. Обладая невероятным талантом, он сумел натянуть сразу две стрелы и пустил, вонзив их прямо в спину волшебника. А затем молниеносно натянул ещё одну и напоследок пустил ее в правое плечо.

Но когда темный волшебник понял, что его участь уже предрешена, он провел мечом по горлу, перерезав его и менее, чем через одну ша, его тело рассеялось, оставив лишь один браслет, который солдаты генерала Фирлиона растоптали в тот же миг.

Но, тем не менее, ворвавшись в кабинет господина Глардиона, Арлан потребовал немедленно оказать ему помощь потому, что ему необходимо было, как можно скорее вернуться домой, а иначе его жена устроит ему такое, что едва ли не будет похоже на настоящее поле боя.

Варьлиин тогда не сразу спохватился, застыв на мгновение, но когда господин воскликнул:

— Если ты сейчас же не вытащишь из меня эти поганые стрелы, я вытащу их сам и воткну в твои глаза, чтобы они не таращились на меня! — то услышав эти слова, сразу помог господину Фирлиону сесть на кровать и начал оказывать помощь.

Но если поначалу Варьлиин растерялся, то после, его ни сколько нельзя было назвать таким, ведь вытащив одну из стрел, он ответил:

— В таком случае можешь воткнуть в мои глаза стрелы, но воткни стрелы не предателей, а свои собственные.

Арлан удивился подобному предложению настолько сильно, что даже не почувствовал, как господин Глардион вытащил вторую и третью стрелы.

— Как ты узнал, что это стрелы предателей?

Варьлиин же на такой вопрос усмехнулся:

— Очевидно же, что столько стрел сразу в тебя вонзили не твои союзники. Да и не только в этом дело. Эти стрелы сделаны из тополя, а наша армия использует только ореховые и ивовые, так, что любой хоть немного разбирающийся в этом, поймет, что это стрелы предателей.

Господин Фирлион слушал лекаря так внимательно и с интересом, что когда последний закончил говорить, мужчине показалось, что он забыл, даже и дышать, пока слушал. Настолько ему было интересно и приятно услышать хоть кого-то, кто разбирался в искусстве войны и говорил об этом так открыто и непринуждённо, а не потому, что хотел заслужить одобрение своего генерала.

К таким заискивателям господин Фирлион привык настолько, что даже не смотрел в их сторону, понимая, что те толком даже и не разбираются в том, что делают и с кем воюют, а только хотят заработать как можно больше денег и урвать кусок под названием "хорошее место", да побольше.

Но этот хрупкий в телосложении и не выделяющийся во внешности ничем, кроме небольшой родинки над левой бровью, разбирался в стрелах гораздо лучше многих солдат. И это весьма подкупало господина Фирлиона.

С того дня, он часто приходил к лекарю и в такие дни они беседовали о разных вещах, начиная от наконечников стрел и заканчивая рукоятими мечей. Но на вопрос генерала почему сам господин Глардион не подался в военную службу, тот лишь разводил руками и отнекивался, что его здоровье слишком слабое и его место — сидеть в кабинете и помогать раненным, но не быть среди них самих.

Так пришли годы и оба мужчины считали себя настоящими друзьями настолько, что их жены часто приезжали к друг другу, беря с собой детей. Вот почему Зариан и Деян хорошо ладили и знали друг друга, чуть ли не с пелёнок.

Но если у Зариана Деян был почти единственный хороший друг, то у Деяна был ещё один весьма, как он думал, хороший и верный друг и им он считал Лина Аларнона. Жаль только тот не считал также.

— Тогда я пойду с Аларноном, — вновь воскликнул господин Фирлион. — Либо так, либо я отправлюсь один. Всё равно от меня одного больше толка, чем от вас всех вместе взятых.

Но дослушав генерала, все мужчины, находившиеся в кабинете, включая самого главу, лишь вздохнули и слегка улыбнулись. Но этого нельзя было сказать о самом господине Вирлионе, который терпел до последнего, но услышав слишком надменные речи господина Фирлиона, решил и сам сказать:

— Не вы один не горите желанием идти с кем-либо. Я также не желаю идти с кем-то, и особенно с вами, — произнеся эти слова, Мариус изобразил такое же надменное выражение лица, с каким на него лишь несколько мгновений назад, смотрел сам Арлан.

Но тот же от подобных речей и наглости, распалился ещё больше:

— Да, ты! Ты! Да, ты хоть знаешь кто я такой?

— Явно тот, кого не назовешь скромным и добродетельным!

От таких речей и от того, что хоть кто-то осмелился сказать подобное самому генералу Фирлиону, Варьлиин и Беримир не сдержались и рассмеялись, ни сколько не задумываясь о манерах.

Но господину Фирлиону было совсем не до смеха.

— Ах вы, бесполезные знатные морды! Ни одному из вас не достаёт мозгов, чтобы не смеяться с псевдо шуток какого-то простолюдина. Один вон только Акторон умный среди вас всех, да и этот эльф вон, — Арлан взглянул, на всё это время стоящего молча рядом с господином Арегором, отца Адрастаса.

Но даже обзывательства знатными мордами, ни сколько не заставили господ Глардиона и Аларнона прекратить смеяться. Наоборот, видя как краснеют от злобы уши Арлана и словно увеличиваются в размере, мужчины принялись смеяться ещё больше, вытирая влагу со щек, от выступивших слез.

Кир же, слушающий их всё это время, решил наконец, что надо бы уже постучать и войти в кабинет, но стоило ему только протянуть руку, чтобы постучать, как над его головой кто-то другой протянул руку и постучал по двери.

И этим кто-то являлась госпожа Маргарон, а сзади девушки стоял господин Барлини и ждал, когда же они, наконец уже войдут в кабинет.

— Господин Акторон, порядочный господин не должен никого подслушивать, — сказала госпожа Марана, постучав по двери.

Но прежде, чем Кир успел ответить, что он никого не подслушивал, дверь перед лицом мальчика распахнулась и все они втроём вошли в кабинет.

Увидев, как двое учителей вошли в кабинет, а за ними и сам юный господин Акторон, глава обошел стол и подошёл к остальным поближе.

— Раз все собрались, то мы можем сначала выслушать юного господина Акторона, а затем отправимся на поиски.

Выслушав как все обстояло, за исключением того, что Кир не стал рассказывать подробно, как именно ему удалось выбраться наверх, все мужчины пришли к единому мнению, что их сыновья, в самом деле, повстречали Розуманда Изгнанного и его слугу.

Но придя также к выводу, что необходимо отправляться, как можно скорее, ведь и так пока они спорили прошло немало времени, мужчины покинули академию вместе с главой и отравились в сторону Изумрудного леса.

Таким образом, академия временно осталась под присмотром госпожи Маргарон и господина Барлини. Ведь именно они велели всем студентам сегодня сразу же после занятий отправляться в свои комнаты и не разгуливать по коридорам замка без надобности. Так, что зная насколько эти двое ответственны, господин Арегор ни сколько не волновался, покидая академию.

Из-за того, что они спешили, их путешествие заняло не больше двух дней. И когда они, наконец-то, оказались на том самом месте, где по словам Кира, тот выбрался наружу, ни один из мужчин не заметил ничего подозрительного или чего-то, что отличалась от общей картины.

— Господин, Акторон, где ты говоришь ты выбрался наверх? — спросил глава академии

— Вон там, — указал в сторону дуба Кир. — Я шел под землёй очень долгое время, но несмотря на это, я видел как где-то вдалеке виден свет и когда я добрался до него, я вышел из прохода, который стоило мне выбраться, закрылся обратно.

— Ну и как тогда нам искать детей? Даже если этот тупоголовый Розуманд выйдет наверх и успеет скрыться от нас, то мы даже и не заметим этого, — говорил господин Фирлион. К его счастью или разочарованию, глава не спешил говорить всем, чтобы те начали делиться на пары, поэтому пока все мужчины находились в одном месте и все вместе.

— Вряд-ли можно было назвать тупоголовым того, кто сумел украсть Шестикнижие волшебников, — словно невзначай произнес господин Акторон и взглянул на главу.

Он не просто так посмотрел именно на него, ведь именно при господине Арегоре была украдена книга и тогда король правивший в то время, разозлился настолько, что приказал бить главу академии палками по спине и ногам три дня подряд и если тот выживет и осознает свою ошибку, то лишь тогда король соблаговолит простить его. Но и возложит задачу отыскать книгу именно на него. Господин Арегор стойко выдержал наказание, длившееся три дня, не проронив ни слова. И спустя столько десятков лет, мог наконец-то попытаться вернуть Шестикнижие и вернуть расположение Его Величества.

Но нужно ли ему это было…

— Нет точного доказательства, что он действовал один, — словно пытался оправдать ошибку главы, произнес господин Глардион.

— В таком случае, необходимо было предпринять больше мер безопасности. Шестикнижие волшебников — это наша реликвия, доставшаяся пусть и не от самого почитаемого волшебника, но, тем не менее, ни один из вас не может отрицать, что весьма талантливого. Но оно уже столько десятков лет хранится там, где не должно. И кто знает, что за эти годы успел разучить Розуманд и чему только успел научиться.

— Господин Акторон, наша задача сейчас — не рассуждать о Шестикнижии, а найти сыновей, — холодно произнес Беримир и направился к главе. — Нам нужно искать ещё лучше и если будет нужно, то перерыть эту землю, но найти детей!

Бегимир только поклонился, но в глубине души радовался тому, что ему удалось уколоть господина Арегора, хотя тот, несмотря на все провокации, никак не отреагировал.

Кир же не удивлялся подобному поведению отца, стараясь даже лишний раз не смотреть в его сторону. И не потому, что помнил как тот лишь недавно избил его ни за что, а лишь потому, что ему так захотелось, а потому, что не хотел, чтобы отец перевел свое внимание на него.

Остановившись все вместе на том самом месте, где по словам Кира закрылся проход, господин Фирлион воскликнул:

— Формируйте заклинание Тысячи ударов. Кто из вас владеет им, разумеется, — даже в этот момент, мужчина не лишил себя удовольствия, чтобы не съязвить и не посмеяться над господином Вирлионом. Ведь он то полагал, что тот раз является простолюдином, то не обладает слишком большим запасом магических сил, а следовательно и не знает небось больше ста заклинаний.

Но какого было удивление генерала, когда среди всех, именно огненный шар с алым свечением господина Вирлиона искрился наибольшим сиянием и силой, что свидетельствовало о том, что этот мужчина, едва ли уступит по силе хоть одному из них, а скорее наоборот.

На мгновение, господин Фирлион даже приоткрыл рот, но когда его в бок толкнул Варьлиин, принялся также формировать в руках огненный шар.

— Один удар ударит тысячей ударов!

Так гласило заклинание, но стоило волшебникам произнести его, как их взгляд упал на отца Адрастаса. Тот ведь стоял молча и лишь наблюдал за всеми. Но когда заметил пристальный взгляд на себе, то пожал плечами:

— Я не волшебник. Я не владею вашими заклинаниями.

— Тогда сделай, что-то, что будет способно помочь нам усилить удар, — воскликнул Беримир.

— Отойдите от этого места на расстояние тридцати шагов! — произнес приказным тоном Арикан Барлини, и как и было велено, все волшебники вместе с главой академии, отошли назад.

Тогда господин Барлини сделал то, что никто не ожидал. Он расправил свои широкие и острые крылья и взлетел в воздух:

— Отправьте шары в воздух, сейчас же!

Ни один волшебник, заворожённый подобным зрелищем не смел возразить. Ведь видеть, как эльф расправляет свои крылья перед кем-то означало, что сейчас он в наибольшей боевой готовности и сейчас его силы активированы по максимуму. Да и видеть сами крылья, которые были хоть и прозрачны, но столь прекрасны, как бывают прозрачны, но столь же прекрасны капли росы по утрам, стекающие с лепестков цветов, пробуждая их к жизни или когда капли росы стекают с зелёных листочков, даруя им влагу и свежесть. Также и крылья эльфов, были прозрачны, словно зеркало, но в тоже время, красивы настолько, что любой кто увидел их, терял на мгновение дар речи, даже не сразу осознавая, что настоящим оружием эльфов являлись не заклинания, а именно их крылья.

Когда все шары взлетели в воздух, прежде, чем они успели соприкоснуться с друг другом, господин Барлини совершил круг вокруг них и взмахнув крыльями несколько раз с наибольшей силой, заставил все шары полететь одновременно всем вместе прямо в то самое место, где когда-то был проход.

Мощный взрыв оглушил не надолго не только самих волшебников, но и все живое, что только находилось неподалеку. Так небольшая стайка бабочек с голубыми крыльями, летящая вероятно в сторону Изумрудного леса, едва услышав взрыв, опустилась на землю и притаилась к друг другу. Крыло к крылу, в страхе дрожа и выжидая момента, когда вокруг вновь станет тихо.

Но как того и планировали волшебники, земля разверзлась, а перед их глазами предстал проход, напоминающий тоннель. А это свидетельствовало, что стоит им пройти по нему до самого конца, как скорее всего там, они и найдут своих детей.

Не медля больше и ша, с момента, как пыль осела, мужчины отправились вниз один за другим, не забывая зажечь пламя над ладонями.

Так, как глава академии и господин Барлини не обладали такой способностью, было принято решение, чтобы они шли посередине процессии и таким образом, каждый из них бы видел, что к чему.

Когда они миновали уже около одного ке, по крайней мере, как им показалось, господин Аларнон, шедший первым резко остановился на месте. И из-за этого вся процессия чуть не попадала друг на друга. Даже сам генерал Фирлион, и если бы господин Вирлион не успел вовремя схватить его за руку, то великий генерал упал бы на колени так легко.

Но увидев, кто именно помог ему избежать падения, Арлан выпучил глаза и оттолкнул помощника, но такой поступок заставил его удариться головой об стену.

Но сам господин Вирлион лишь отвернулся, даже и не обратив внимание, решив про себя:

"Не хочешь помощи, значит и не получишь впредь".

— Что такое? Почему мы остановились? — спросил господин Глардион, а на его вопросы Беримир приложил палец ко рту.

И тогда все мужчины затихли, сами не понимая почему. И лишь спустя около ша, они услышали, как где-то в далеке были слышны голоса.