Академия Камелии

Глава 5. На самом деле как появилась академия. Часть 1

Бажан так и уснул до следующего утра, но Лин же не спешил засыпать и вместо этого достал из своей сумки несколько листов бумаги и перо с небольшой баночкой чернил, и принялся что-то писать.

Так пролетело несколько ча и солнце ушло за горизонт, уступив место луне, а Лин, всё ещё, сидел на кровати, скрестив ноги и, до сих пор, писал. Все листы, что он достал были почти полностью исписаны, а руки мальчика слегка испачканы чернилами. Заметил он это лишь тогда, когда на последнем листе совсем не осталось свободного места. Юный волшебник уже собирался встать, чтобы пойти и помыть руки, как стоило ему подойти к двери, она распахнулась прямо перед ним. Он лишь чудом избежал удара, так, как, вовремя, заметил, что дверь открывается.

Когда в комнату вошёл третий жилец, им оказался тот самый волшебник, который помог Бажану попасть в академию.

— Здравствуй снова, господин Бирао́н! — поклонившись, Лин указал пальцем на спящего Бажана, — Теперь он будет жить с нами. Я встретил его сегодня и помог, когда на него напали Деян и его шайка, а потом…

— Этот оболтус опять делает гадости? — прервал Лина волшебник.

— Скорее мир прекратит свое существование, чем Дея́н Фирлио́н прекратит делать гадости, — равнодушно ответил мальчик, повернувшись к спящему соседу. — Тем не менее, вот этого волшебника зовут Бажан Вирлион. Судя по его одежде и тому, как он разговаривает, он не из знатных так, что я полагаю, что ему придется не сладко в этой академии.

— И что ты собираешься делать? Начать дружить с ним из жалости? — юноша прошел мимо Лина и уселся на край своей кровати. — То, что он небогат, не делает его хуже остальных. Но этот мир слишком несправедлив и жесток, поэтому он должен сам научиться защищать себя.

— Но я не собирался защищать его, — Лин тоже подошёл к своей кровати и сел на нее, подогнув ноги.

— Но ты же уже сделал это, разве не так? — с улыбкой на губах, произнес юноша и стряхнул с кровати все инструменты на деревянный пол, не задумываясь, что может разбудить кого-то.

И правда, становилось удивительно, как в таком шуме, юный господин Вирлион продолжал спать так крепко и сладко, словно уснул впервые за несколько дней и сейчас наслаждался каждой ша этого сна. Лишь один переворот с бока на бок, говорил о том, что, всё-таки, еле-еле, но Бажан, всё же, слышал шум, но слишком крепкий сон, не позволил ему выйти из своего плена.

— Байа́н! — чуть ли не крича, произнёс Лин, рассердившись, что его не так поняли. — Я не защищал его. Я вмешался лишь потому, что там был Деян. Меня всегда раздражало, что он постоянно над всеми издевается, но не раз, до сегодняшнего дня, мне не представлялось возможности проучить его, чтобы он ощутил какого это быть униженным, на собственной шкуре.

— Ну хорошо, хорошо. В таком случае, господин Аларнон вовсе не защитник слабых. А всего-навсего очень справедливый. Только и всего, — встав с кровати, юноша снял с себя верхнюю одежду и сапоги, а после, улёгся обратно. — Наверное, если бы ты стал королем, то был бы самым справедливым королем во всей истории Анли́сии, — зевая, говорил волшебник и погасив свечу, что стояла возле его кровати, которую до его прихода зажёг Лин, пожелал доброй ночи и повернувшись к стенке, заснул таким же крепким сном, каким спал сейчас Бажан.

— Стал бы самым справедливым королем? — задумался мальчик. — Мой отец тоже так говорил мне, но я не хочу быть королем, даже если не останется не одного потомка семьи Анарло́н, я всё равно не стану королем, — разговаривал сам с собой Лин. — Пусть нынешняя ветвь королевской семьи живёт долго и процветает веками, чтобы наша семья не унаследовала трон вновь, — и тоже сняв с себя верхнюю одежду, мальчик залез под одеяло и заснул.

Но следующее утро стало крайне неприятным и слегка болезненным для обоих юных волшебников. Но как могло быть иначе, когда в лица мальчиков полетели подушки. И, кроме того, за подушками последовали громкие крики и топот ног.

— Просыпайтесь! Просыпайтесь, лентяи! Если вы пропустите свой первый день в академии, госпожа Марана, накажет не только вас, но и меня, ведь я старший и ответственный за вас, раз уж мы теперь соседи по комнате, — кричал Байан и ходил по комнате из стороны в сторону, создавая шум, от которого должен был пройти сон. Должен, и, возможно, прошел бы, но не в этот раз.

Так что ни один, ни второй новый ученик академии, не обратили на него никакого внимания и только ещё плотнее укутались одеялами и повернулись к Байану спиной, что вызвало у него лёгкое недоумение и удивление.

Делать было нечего, и волшебнику пришлось прибегнуть к крайним мерам. Он уже хорошо знал Лина потому, что его отец и господин Аларнон учились вместе и смогли и после, поддерживать дружбу, если это можно назвать дружбой, на протяжении очень многих лет, поэтому юноша не стал трогать Лина и решил тронуть мальчика по имени Бажан Вирлион. Так вчера вечером, спящего мальчика представил Байану Лин, когда тот вернулся из библиотеки.

Не долго думая, он запрыгнул на кровать Бажана, придавив последнего всем своим телом так, что последний едва мог дышать из под одеяла.

— Ну же, просыпайтесь, господин Вирлион. Занятия начнутся совсем скоро, — вежливо сказал волшебник, ещё сильнее прижимаясь всем своим совсем не худым телом к хрупкому и невысокому телу юного господина Вирлиона.

Силы были не равны изначально, ведь Байану лишь недавно исполнилось шестнадцать, а его телосложение уже почти утратило детскую округлость и стало таким, каким бывает у большинства молодых мужчин в период, когда вся их красота только начинает расцветать. Так, что неудивительно, что Бажан не смог долго лежать под одеялом и высунул голову из под него, хриплым голосом начав просить:

— Оставь меня в покое, пожалуйста! Ты раздавишь меня! — на последних словах голос мальчика был едва слышен, но Байан, всё же услышал его, но решил ещё немного поиграть с новым соседом. Сам же Бажан понял кто лежит на нем сверху и кто его другой сосед по комнате, стоило ему едва услышать голос господина Бираона.

— А? Что ты сказал, господин Вирлион? Я плохо тебя слышу, ты можешь встать? — спросил юноша, усмехнувшись.

— Я не могу встать, потому что ты лежишь на мне, — ответил, всё ещё, хриплым голосом Бажан и попытался столкнуть Байана, но тот ещё крепче прижался к нему.

— О, да? Так вот в чем проблема? И что же делать? — юноша сделал такое лицо, как будто, он, действительно, не понимает, как решить эту проблему.

— Тебе нужно встать с меня.

— Да, да, конечно, — кивнул Байан, но не встал, а продолжил лежать на Бажане, вернее на одеяле, которое укрывало хозяина кровати.

— Встань с его кровати! — вмешался Лин, не в силах больше выносить это дурацкое представление.

— Господин Аларнон, ты сам ещё не встал, так что не говори мне, что я должен вставать! — немного обиженно произнес Байан и посмотрел на Лина, чья кровать, хоть и стояла рядом с кроватью Бажана, но, всё же, находилась на некотором расстоянии, чтобы мальчики не теснились друг с другом.

— Вставайте, вы оба! — не выдержал снова Лин и встав с кровати, направился к выходу из комнаты, — Я схожу за водой для умывания. Мы не можем опаздать в первый же учебный день.

После сказанного, мальчик вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь, оставив соседей в лёгком замешательстве.

Но Бажан первым вышел из замешательства и поспешил воспользоваться замешательством Байана, и столкнул его с себя, в результате чего тот шлёпнулся на пол с громким звуком, словно на пол упал мешок тяжёлых камней, а не шестнадцатилетний юноша.

— Ой! Какой же ты злой, господин Вирлион, — вновь обижено произнёс Байан, поднимаясь с пола.

— Ты начал первым, — равнодушно сказал Бажан и встал с кровати, чтобы приготовить вещи к занятиям.

Байан хотел ещё немного поспорить, но недолго думая, решил, что на данный момент, ему этого достаточно, поэтому сменил тему.

— Господин Вирлион, у меня есть к тебе вопрос. Катарина Вирлион не твоя ли, случайно, сестра?

— Да, она моя старшая сестра, — снова равнодушно произнес мальчик.

— О…она красивая, — прошептал Байан, а его зелёные глаза, на мгновение, заблестели. Но от Бажана не только не укрылся внезапный блеск глаз, но и он также услышал то, что прошептал юноша.

— Что? — сердито спросил мальчик.

— Что? — Байан снова сделал вид, что не понимает, что происходит.

Бажан собирался сказать ещё несколько слов соседу, но вошедший в комнату Лин, помешал ему это сделать. Поэтому Бажану пришлось смолчать и приняться умываться. А после, оба мальчика покинули комнату, оставив там одного Байана, который собирал линейки и бумагу, причитая, что никуда не успевает.

Спускаясь по лестнице, Бажан решил, всё же, спросить то, о чем хотел спросить вчера:

— А почему нужно перешагивать через ступеньку на этой лестнице? Дело только в этой лестнице или они все такие?

— Каждая деталь в этом замке может выглядеть, как что-то обычное, но это не так. Даже эта лестница, хотя и выглядит, как обычная лестница, но даже у нее есть свой механизм. Стоит тебе ступить на следующую ступеньку, а не переступить через нее, то в тот же момент, все ступеньки исчезнут и ты упадешь в подземелье. Так что спускайся правильно, иначе если ты совершишь ошибку и окажешься в подземелье, то неизвестно, когда тебя смогут найти. И да, все лестницы в этой академии подобны этой, — спускаясь, объяснял Лин.

— А что насчёт дверей на стенах? Для чего они?

— За этими дверьми находится множество тех вещей, о которых нам нельзя знать. Мой отец говорил мне об этом, за несколько дней до моего приезда сюда. Он сказал, что на некоторых этажах этого замка есть стены, на которых висят двери и что эти двери очень опасны, вот почему лучше на них даже и не смотреть.

— Если они так опасны, то зачем тогда находятся здесь? Что если кто-то не будет знать, что они опасны и решит дотронуться до одной из них? Что же тогда будет? — поинтересовался Бажан, спустившись с лестницы и повернувшись лицом к Лину.

— Не знаю, что именно тогда будет, но явно не что-то хорошее, — ответил волшебник и взглянув на руки Бажана, уставился на него вопросительным взглядом.

— Что такое?

— Где твои перо и бумага?

— А? — Бажан только сейчас заметил, что в руках его соседа находились стопка бумаг и длинное изящное перо, а у него самого в руках не было ничего.

— Я, кажется, забыл взять их с собой, — виновато улыбнулся Бажан и тут же добавил, — но я сейчас же схожу за ними. Только никуда не уходи, пожалуйста.

— Я подожду тебя только пять ша, если к концу этого времени ты не успеешь, то будешь один искать класс, — наигранно важно произнес Лин, делая вид, что, действительно, уйдет.

— Хорошо, хорошо! — кивнул Бажан и побежал по лестнице, чуть не забыв переступить через ступеньку.

— Осторожно! — воскликнул Лин, но, к счастью, Бажан смог подняться наверх без происшествий и не оказался в подземелье.

Когда юный господин Аларнон остался в коридоре один, то подойдя к небольшому окну, подумал:

"Я чувствую, что этот Вирлион доставит мне немало неприятностей".

Конечно мальчик мог собраться и уйти, не став совсем дожидаться соклассника, но Лин Аларнон не мог так поступить. И не потому, что он был благородным господином, который должен держать свое слово, нет, что-то неведомое держало его и не давало уйти, а сердце, несмотря на то, что разум говорил, что заводить дружбу с Бажаном может быть опасно, но сердце, говорило иначе. Сердце, словно, велело подружиться с юным господином Вирлионом, словно такова была судьба.

Возможно, судьба была, действительно такова.

Дождавшись Бажана, оба мальчика отправились искать нужный кабинет, но обойдя несколько этажей, ища их класс, и в какие бы кабинеты они не заглядывали, всё оказалось безрезультатно. Ведь все, находившиеся там ученики выглядели гораздо старше их.

Осознав, что на первый урок они уже не попадут, оба мальчика сползли по стене на пол и согнув ноги в коленях, посмотрели друг на друга. Лин уже было собирался сказать, что надо не сдаваться и продолжать искать дальше, но он и сам, слабо верил в успех.

Так как академия состояла не из двух или трёх этажей, нет, всего этажей в замке насчитывалось около двенадцати и каждый этаж не просто состоял из разных коридоров, которые были либо слишком узкие, либо же, наоборот, слишком широкие, но и множества лестниц, что либо казались такими длинными, словно веревка, что создавала впечатление, что никогда не дойдешь до нужного этажа, то лестница могла и вовсе быть настолько короткой, что чтобы добраться до следующего этажа хватило бы совершить лишь несколько шагов. И всё бы было хорошо, если бы только знать, куда идти.

Несмотря на то, что Лин знал о множестве вещей, что находилось в академии, всё же, он не знал, где и что именно находится, а спросить вчера у госпожи Мараны, на каком из этажей будет проходить их первый урок, не додумался не Лин, не Бажан. Да и сама госпожа Марана позабыла это сделать.

Неизвестно сколько они бы продолжили так сидеть, если бы не услышали писклявый голос, который приближался с каждым шагом.

— Что расселись, как тыквы на грядке? — с ехидством, спросил Кир и подойдя к мальчикам, окинул их надменным взглядом. — Настолько важные, что не желаете даже посещать занятия?

— Это не так! — решительно произнес Бажан и поднялся с пола. — Мы обошли несколько этажей, но так и не нашли ни одного класса, где были бы волшебники нашего возраста.

— А спросить вчера у госпожи Мараны на каком этаже будет урок, мозгов не хватило?

— …

— …

— Да уж, наградила же академия соклассниками. Скажите спасибо, что я пришел в кабинет одним из первых и заметил на столе список с именами учеников — недовольно произнес Кир, но, несмотря на то, что его голос звучал недовольно, всё же, в нем слышались еле заметные нотки беспокойства.

— Так значит ты заметил, что нас нет и поэтому пошел искать? — поднявшись, Лин отряхнул свою одежду, что была синего цвета, как и у всех учеников академии, которые принадлежали к расе волшебников. И, хотя, вся одежда была полностью синего цвета, всё же, одна яркая деталь присутствовала на ней, а именно — вышитый на спине цветок нежно-розового цвета. Цветок камелии.

— Больше мне делать нечего, как искать вас и тратить свое драгоценное время, — фыркнул Кир и повернулся к волшебникам спиной. — Но если хотите, всё-таки, успеть до того, как колокол огласит о начале урока, то вам лучше идти за мной.

Так Бажан и Лин последовали за юным господином Актороном, что причитал всю дорогу до кабинета о том, что если бы не он, то эти два неумёхи, так бы и сидели на полу и не знали что делать. И что только благодаря ему они смогли найти свой класс.

Как выяснилось, нужный кабинет оказался на седьмом этаже, до которого изначально оба мальчика не поднялись, решив, что, вряд-ли их класс будет находиться так высоко, но как оказалось, он там и находился.

Трое учеников едва успели вбежать в класс, как раздался звон колокола, огласивший по всей академии о начале первого урока.

— Фух, мы успели, — произнес Лин и поспешил занять место, которое, к его разочарованию, находилось за первой партой, прямо напротив стола, за которым сидела госпожа Марана. — Бажан, иди сюда, — прошептал Лин и помахал Бажану, а тот не заставил себя уговаривать и сел рядом с ним.

Кир тоже прошел вдоль класса, но сел за вторую парту, прямо за Бажаном.

— Ещё громче скажите, что успели, — недовольно пробурчал мальчик, раскладывая перо и бумагу.

Бажан и Лин решили, что в данной ситуации лучше промолчать и поэтому тоже разложили свои перья и бумагу, чтобы было удобнее потом записывать всё, что скажет учитель.

Госпожа же Марана, прежде, чем мальчики заняли свои места, что-то писала на огромном листе бумаги, а перо в ее руке было настолько внушительного размера, как будто его вырвали из какой-то довольно большой птицы.

Элегантное, несмотря на свой внушительный размер, перо светло- зелёного цвета слегка задрожало в женской руке и в один момент, остановилось. А взгляд девушки переместился на учеников, которые сидели перед ней.

Несколько са* она смотрела прямо на Бажана, что заставило его слегка поёрзать на стуле потому, что он чувствовал себя неловко от столь пристального взгляда, а когда девушка опомнилась, то серьезным голосом произнесла:

— Сегодня для каждого из вас не просто первый учебный день в академии Камелии! Наша академия открывает перед всеми вами не только свои двери, но и новый мир, в который вы погрузитесь на ближайшие шесть лет. Конечно, не все из вас останутся в академии до конца, но в ваших же интересах, чтобы ваши родители не разочаровались в вас, оставаться здесь, как можно дольше. Поэтому всё, что от вас требуется — это прилежно учиться и проявить свой потенциал, — окинув взглядом каждого ученика поочередно, госпожа Марана спросила. — Все ли из вас знают почему академия Камелии носит именно такое название?

— Как это можно не знать? — вопросом на вопрос ответил Кир, выглянув из-за спины Бажана. — Все же знают, что из-за печальной судьбы двух влюбленных, которым не дали быть вместе и построена эта академия.

— Неплохо, совсем неплохо, господин Акторон, но не совсем верно. Знает ли кто причину почему этим влюбленным не дали быть вместе?

На этот вопрос не один из учеников, так и не нашелся с ответом, поэтому учителю пришлось начать рассказ с самого начала истории:

"Шесть сотен лет тому назад, когда только началось правление короля Нариа́на, в мире произошло то, что можно было увидеть только в самых страшных кошмарах.

Один знаменитый волшебник, которому все пророчили светлое и счастливое будущее, влюбился в эльфийку, чем нарушил главное правило тех времён, не только всех волшебников, но и всех живых созданий:

"Никогда не мешать свою кровь с другой расой!"

Этого волшебника звали Аура́нос. Он был из одной почитаемой семьи при королевском дворе, которые были приближены к самому Его Величеству. Но ни деньги, ни титул графа, ни власть или статус в обществе, не были важны для Аураноса. Всё, что было для него важно — это любовь красавицы Ири́ды. И сама Ирида, нарушив правило, также как и Ауранос, отдала ему свое сердце навеки вечные.

Но, к несчастью двух влюбленных, до короля Нариана дошли слухи, что один из волшебников, которому он доверял и хотел назначить на место главного советника, всё это время предавал его и лгал королю, за его спиной.

В тот же миг, когда король узнал о случившемся, он приказал привести к нему двоих влюбленных, чтобы раз и навсегда доказать не только своим придворным, но и всему миру, что разные расы, не способны, по-настоящему полюбить друг друга и что всё это, не больше, чем увлечение, которое не должно переходить во что-то большее. Иначе дитя, рождённое от союза разных рас, навеки будет обречено быть объектом насмешек и порицаний. Ведь ни одна из рас никогда не примет это дитя.

Но если бы только король Нариан знал, как сильно он ошибался и, что любовь между разными расами, всё- таки, возможна…

Когда Ауранос и Ирида предстали перед Его Величеством, то Ауранос вознамерился взять всю вину на себя и сказал, что это он соблазнил Ириду и околдавал её, поэтому у неё не было другого выбора. Ей пришлось поддаться на его чары. Но как только Ауранос всё это сказал, Ирида произнесла тоже самое. Что это она очаровала его своей эльфийской магией и что мужчина был полностью под ее контролем, вот почему поддался на чары и вот почему вступил с ней в связь.

Поначалу король хотел отдать приказ о казни этих двоих прямо на месте, но увидев как они пытались взять всю вину на себя и защитить друг друга, смягчился и пожалел их, выбрав такое наказание, которое сможет ещё раз проверить их чувства и доказать, кто из них, любит больше. Если они и правда любят друг друга.

— Раз ваша любовь так велика, то я дам вам право решать самим, кто из вас двоих понесет наказание за эту ошибку. — произнес Его Величество и отдал приказ одной из служанок.

Вот только Ауранос и Ирида не считали свою любовь ошибкой, но спорить с королем не стали.

Сам Нариан понимал, что лишь одному из влюбленных суждено выжить сегодня потому, что второму придется понести наказание за обоих, поэтому дал им сделать выбор самим и считал, что даруя им такую возможность, он оказывает самую большую милость и снисхождение, среди только возможных.

Са* — единица секунд

1са — 1 секунда