Академия Камелии

Глава 15. А что же ждёт нас перед лесом. Часть 2

Адрастас взглянул на палец перед своими глазами, а затем схватил его и коварно улыбнулся.

— А разве ты сам так не делаешь? Разве ты сам не поступаешь так, ссылаясь на свое знатное и благородное происхождение? Я видел, как ты вел себя в тот день с господином Вадионом и понял, что ты из себя представляешь. Единственный, кто, действительно жалкий в этой комнате, это не я или господин Вирлион, нет. Это ты и только ты.

И тут все ребята услышали хруст, не сразу осознав, что именно это был за звук. Лишь только, когда Адрастас отпустил палец Деяна, который после повис, словно огурец на ветке, все поняли, что именно произошло. Но сам Адрастас, заметив, как удивлено смотрят на него все, лишь улыбнулся и встав с места, пошел к своей кровати.

— Уже поздно, нужно ложиться спать.

Но прежде, чем юный эльф успел сесть на кровать, его повалил на нее сам Деян и начал бить по щекам, восклицая:

— Да ты же ничтожество! Ничтожество! Я мог стерпеть то, как ты разговариваешь потому, что ты тоже знатный, но сломанного пальца я не прощу. Ничтожество!!

Остальные ребята находились в некотором шоке от происходящего, из-за чего не спохватились, чтобы помочь и оттащить Деяна. Но, к счастью, Адрастас смог сделать это и без них.

Позволив ударить себя лишь пару раз, мальчик ударился лбом о лоб Деяна, заставив последнего потерять сознание от удара и оттолкнуться назад. Но Адрастас ни сколько не намеревался удержать от падения на пол, соседа по комнате, наоборот, он лишь столкнул его тушку на пол со всем пренебрежением на какое только был способен.

Наблюдая за все этой картиной, ребята стояли с открытыми ртами, не в силах пошевелить и пальцем. Даже Лин, который сам лишь недавно заставил лицо Деяна искупаться в грязи, сейчас наблюдая за всей ситуацией, просто хлопал глазами и смотрел так, словно не мог поверить в то, что только, что произошло.

И ни он один, ни Бажан, ни Кир и ни Зариан не нашли что сказать и только продолжали молча наблюдать за тем, что будет дальше.

Адрастас, встав с кровати, схватил Деяна за ноги:

— Какая из них его кровать?

Зариан указал пальцем на кровать возле окна, по-прежнему, стоя с открытым ртом.

Юный эльф оттащил тело Деяна к кровати и закинул на нее, заставив остальных удивиться ещё больше, но понимая, что после такого у его соседей по комнате, всё же возникнет вопрос зачем он так делает, поспешил ответить сам, прежде, чем услышит вопрос вслух:

— Мой отец учил меня, что, даже к тем, кого ты побеждаешь, нужно продолжать относиться хорошо. Не стоит становиться, как они и вести себя также.

Но ребята, продолжали молчать, даже услышав ответ на вопрос, который возник в мыслях у каждого из них.

— Кто-то из вас умеет лечить?

— Я…я, — Зариан, наконец, заговорил и подошёл к кровати Деяна — Но я не понимаю. Зачем ты сломал ему палец, а потом спрашиваешь умеет ли кто-то лечить? Разве твоя цель была не в ломании пальца?

— Отнюдь. Моей целью было проучить его и чтобы он понял, как он относится к другим.

— Боюсь, что Фирлион, вряд-ли, когда-нибудь что-то поймет, — произнес Кир, смотря на лежащего без сознания Деяна.

— В таком случае, мне искренне жаль его жену, ведь ей придется терпеть его и его тщеславный характер всю жизнь, — вздохнул Адрастас.

— Что поделать. Все, что мы можем — это лишь посочувствовать бедняжке.

Отойдя от кровати Деяна, ребята вновь уселись за стол и начали разговаривать, пока Зариан пытался вправить палец Деяну, а после наносил мазь, чтобы на утро ничего не опухло.

— И всё же, мне кажется я видел тебя раньше, — вновь произнес Адрастас, смотря прямо на Бажана. — Твое лицо слишком мне знакомо.

— Но я никогда не выезжал за пределы деревни, где вырос, — пожал плечами Бажан.

— А какое название твоей деревни?

— Деревня Грёз.

— Погоди, — глаза юного эльфа засверкали, словно он вспомнил что-то такое, что пытался вспомнить несколько дней — Эта деревня же находится на северо-востоке королевства? В нескольких сотнях ке* от, когда-то, существовавшей границы королевства волшебников с королевством вампиров, ведь так? Или я ошибаюсь?

— Да, да. Именно так. Ты правильно говоришь, — похоже Бажан уже перестал удивляться, что все говорят с друг другом неформально, поэтому пока никто не обращает на правила внимание, делал также.

— Я пологаю, что проезжал эту деревню несколько лет назад, когда посещал одного из друзей моего отца. Он относится к расе вампиров, так, что возможно, я видел тебя, проезжая мимо.

— Вероятно, что это так. Но я не могу сказать того же, к сожалению, — Бажан вздохнул и обернулся, чтобы посмотреть на Деяна, который, по-прежнему лежал без сознания, но уже с перевязанным пальцем.

Но прежде, чем кто-то из ребят успел ответить что-либо на вопрос Бажана, Адрастас вновь заговорил:

— Погоди, погоди. С тобой случайно никогда не ходил вместе щенок волка?

Кир и Лин переглянулись, не поверив в то, что только, что услышали, а затем посмотрели на Бажана. Щенок волка? Разве такое возможно? Но стоило Бажану ответить, глаза обоих мальчиков округлились ещё больше.

— Да, я можно сказать, вырастил волка, когда мне было шесть, но потом я отпустил его в лес и с тех пор, больше никогда его не видел, — Бажан опустил голову, чтобы не показать никому подступившие слёзы. Мальчик, всё ещё помнил своего первого друга и не проходило и дня, чтобы он не вспоминал его, но одно дело вспоминать самому и скучать и совсем другое, когда тебе напоминают о наболевшей ране, словно сдирая с нее защитную корку.

— Тогда это точны был ты! Значит я и в самом деле, не ошибся, — улыбнулся юный эльф.

— Чего, чего? Вирлион, ты вырастил кого? Волка?

— Тот же вопрос, — Лин скрестил руки на груди и не сводил взгляд с Бажана вместе с Киром, из-за чего, хоть и нехотя, но юному господину Вирлиону пришлось поднять голову и заговорить.

— Это было давно. Сейчас я уже ничего не помню, — Бажан не хотел продолжать эту тему, поэтому сказал то, что первое пришло в голову, чтобы сменить тему, хоть как-то. — С ним всё будет в порядке?

— Вирлион, неужели ты переживаешь за Фирлиона? — усмехнулся Кир.

И в самом деле, все ребята сразу же позабыли одну тему, переведя всё внимание на другую.

План Бажана удался.

— Если с ним что-то случится, то нас накажут, ведь он скажет, что мы устроили драку, в которой пострадал только он, — Бажану было, в самом деле жаль Деяна, ведь он уже начал понимать, что в целом юный господин Фирлион не особо уж был и злым или плохим. Да, невозможно исключить того факта, что его характер, действительно был сложным и местами вредным, но не по-настоящему подлым. Бажан начал это понимать, но сказать об этом он не мог, ведь кто бы понял его. Ведь лишь недавно Деян смеялся над ним и снова указывал на низкое положение, а сейчас Бажан переживает за него. Узнав такое, все бы решили, что Бажан всего-навсего дурачок.

В самом деле, лишь только глупые создания способны испытывать сострадание к своим обидчикам. Или нет? Или они не глупые, а наоборот просто слишком добрые?

— И то верно. Ладно, уже довольно поздно. Давайте ложиться спать, — Кир встал с места и пошел к своей кровати, но прежде, чем лечь, взглянул на Деяна и поцокал языком. — Ну вот, что тебе не живётся спокойно?

Этот вопрос предназначался мальчику, который так и не сумел услышать его, да и даже если бы услышал, то ничего путного из этого бы не вышло.

Пожелав друг другу доброй ночи, все ученики улеглись в своих постелях, провалившись в глубокий и сладкий сон.

Так, как постоялый двор находился в местности, что уже находилась не особо далеко от Изумрудного леса, то неудивительно, что поблизости находилось множество лесов и деревень. Таким образом, воздух, которым сейчас дышали ребята был настолько кристально чистым и успокаивающим, что в такую, хоть и темную ночь, ни один дурной сон не решился бы потревожить кого-то.

Проснувшись на следующее утро, ребята поспешили покинуть постоялый двор вместе с учителем и другими учениками и отправились дальше. До Изумрудного леса, по словам господина Барлини оставалось около дня пути, но если поторопиться, то можно было бы дойти гораздо быстрее. Но, конечно же, никто из них особо не спешил и, наоборот, шел разглядывая пейзажи, которые представали на пути и осматривал местность.

За время пути Бажан осознал одну вещь, которую никак не мог объяснить. Господин Барлини слишком часто посматривал на него, а стоило их взорам встретиться, как мужчина отворачивался и делал вид, что что-то рассказывает ученикам. Впрочем, те его даже толком и не слушали, но старались делать вид, что им очень интересно.

Между тем Кир и Адрастас шли позади Бажана и Лина, из-за чего последние слышали разговор между волшебником и эльфом:

— Ты мне вот, что скажи, тебя то за что наказали и остальных эльфов?

Адрастас улыбнулся, но пожал плечами.

— Что ты пожимаешь плечами? Ты мне словами скажи. Буквами. Я не понимаю язык плеч.

Услышав последнее предложение, как Адрастас, так и Бажан с Лином, улыбнулись и их улыбки, к счастью или к сожалению, не укрылись от Кира.

— Что вы улыбаетесь? Что вас так радует?

— Ничего, — в один голос произнесли трое учеников, но Кира ни сколько не удовлетворил их ответ.

— А, я понял, понял. Вирлион, ах ты! Вот так и знал, что это ты съел мой третий пирожок с вишней.

Бажан, чуть не споткнулся на месте, когда его фамилию назвали, да ещё и обвинили в том, что он не делал. Из-за этого мальчик остановился и с ним остановились трое остальных, позволив другим ученикам пройти вперёд. Деян, проходя мимо них, злобно фыркнул и встретился взглядом с Адрастасом, но не решился сказать, что-либо, хоть и разозлился, увидев довольную улыбку эльфа.

Оказавшись в конце идущих, мальчики шли неспеша, а Кир всё продолжал допытываться до Бажана:

— Ну признайся это же был ты, да? Я вот так и знал, что ты. Аларнон не стал бы есть вишню, потому, что у него аллергия на нее. А эльфы не едят нашу еду, так, что остаёшься только ты. Я молчал, но раз вы решили смеяться надо мной, то я молчать не буду.

Сегодня утром, перед тем, как отравиться дальше, господин Барлини купил для всех учеников волшебников по три пирожка с вишней и большой чашки мятного чая, а ученикам эльфам купил суп из цветов вишни. Лин не стал есть вишню, но съел всё тесто, не оставив ни крошки. В конце концов, голод заставляет есть многое. Но, тем не менее, эти четверо даже утром сидели за одним столом, так, что единственным подозреваемым становился, в самом деле, Бажан.

— Но я не ел твой пирожок. Я съел только свои и всё.

— Да ну? Да кому ты рассказываешь. Если сознаешься, я так и быть, прощу тебя, но если продолжишь врать, то я заберу всю твою еду в будущем. Это же будет справедливо?

— Что??

— Что??

— Да не я это был! — уверенно произнес Бажан. — Я съел свои пирожки и вышел на улицу вместе с Лином. Он свидетель, что это был не я.

Кир сощурил глаза и взглянул сначала на Бажана, а затем за Лина, а после кивнул.

— Всё мне с вами ясно. Ясно, говорю.

— И что же тебе ясно, — пытаясь сдержать смех, спросил Адрастас.

— Да ясно, что один сожрал тесто от моего третьего пирожка, а другой начинку.

И тут Адрастас перестал сдерживаться и рассмеялся во весь голос, испугав остальных и заставив остановиться даже учителя. Но осознав, что на него смотрят, развел руками:

— Простите, простите. Я не специально.

Господин Барлини только недовольно взглянул на племянника, но ничего не сказал. И продолжил идти дальше. Следом за ним последовали и остальные ученики.

Кир, удивился такому поведению Адрастаса:

— Что тебя так рассмешило? Я же не сказал ничего смешного.

Бажан и Лин, переглянувшись между собой, тоже ничего не поняли, но решили послушать что же скажет юный эльф:

— Смешно, что ты так уверенно обвиняешь других, не имея при этом никаких доказательств. Это действительно очень забавно.

— А зачем мне иметь доказательства, если я знаю что эти две морды, — Кир указал на затылки Бажана и Лина. — сожрали мой пирожок.

— Ты чье лицо назвал мордой? — Лин обернулся в полоборота и взглянул на соклассника. — На свою рожу посмотри. У меня хотя бы нос прямой, а не как у тебя, словно картошка.

— Что?? У меня аккуратный и ровный нос. Что ты за чепуху говоришь?

— Ну да, аккуратная и ровная картошка, — усмехнулся Лин.

— А ну закрой…

— Это я съел твой пирожок, — сказал Адрастас, прежде, чем Кир успел договорить. — Я не наелся супом, поэтому когда ты отвернулся, я стащил пирожок. Если хочешь, я могу заплатить за него. Я хотел купить еды перед тем, как мы отправились в путь, но дядя запретил мне это делать и сказал, что все должны есть одинаковое количество пищи, поэтому я так поступил.

— Чего? Погоди, погоди, — Кир не до конца понимал, что только, что услышал. — Что значит ты съел мой пирожок? Вы разве едите что-то, помимо отваров и супов? Я слышал, что вы едите только растительную пищу. Разве нет? Или, — Кир недоверчиво посмотрел на эльфа. — ты покрываешь этих двоих?

— Да не ел я твой пирожок! — одновременно произнесли Бажан и Лин и отошли вперёд подальше от Кира.

Им надоело что, тот никак не может угомониться, даже когда ему уже сам признался тот, кто пирожок и съел.

— Ну да, ну да, — Кир показал язык Лину, который на мгновение обернулся, но увидев, что соклассник делает, отвернулся.

Между тем, Адрастас продолжил:

— Я не покрываю никого. Я правда сам съел пирожок. Да, в большинстве случаев, мы едим только растительную пищу, но иногда можем съесть и что-то другое. Но крайне, крайне редко.

— Вот как. А что будет если ты будешь постоянно есть не растительную пищу?

— Мой организм начнет разлагаться и я умру.

— …

— …

— …

— Увы, но для каждой расы с самого начала была создана своя отдельная еда. И если раз мы можем съесть какой-то кусочек пищи, что предназначена не нам и жить дальше, то есть постоянно мы, увы, не можем. Вы тоже, — Адрастас прошёлся взглядом по троим мальчикам. — не сможете пить отвары постоянно. Они не насытят вас и скажутся на ваших силах так, что вам станет плохо. Но нас эльфов, отвары питают и помогают восстановиться.

— Как жаль, что существует такое отличие в еде, — Бажан обречённо вздохнул.

— Да, это весьма прискорбно. Но за то, несмотря на все различия, у нас, всё же, есть что-то общее.

— И что же? — спросил Лин, не поворачиваясь.

— Некоторые из нас относятся к одной стихии, так, что мы можем тренироваться вместе.

Услышав слова юного эльфа, ни один юный волшебник не мог не согласиться. Ведь его слова были истинной правдой. Несмотря на то, что в мире существовало шесть разных раз, в мире также существовали четыре стихии, которые хоть как-то объединяли эти разные по внешнему виду и магическим способностям расы.

— И то верно, — кивнул Лин.

Но Кир, всё равно не унимался и решил задать свой вопрос вновь. Его раздражало, что в первый раз на него не ответили, но юный господин Акторон с самого детства всегда был слишком настырным, и сейчас ничего не изменилось.

— Нет ну ты мне скажешь, почему тебя и остальных эльфов наказали или нет? Я же всё равно от тебя не отстану.

Адрастас вздохнул, осознав, что тот и в самом деле не останет. За такой короткий промежуток времени, он успел примерно понять кто из этих волшебников какой и что из себя представляет.

По его мнению Бажан был тихий снаружи, но совсем не тихий внутри и лишь ждал часа, чтобы заявить о себе. Адрастас понял это сразу же, как только заговорил с юным господином Вирлионом и продолжил наблюдать за ним дальше, подумав про себя:

"Надеюсь я ещё увижу, когда ты покажешь всем истинного себя. Ведь рано или поздно, всё то, что сокрыто долгое время, всё равно когда-нибудь станет видно".

Лин, по его мнению был холодным и немногословным, но лишь до той поры, пока его по-настоящему не вывести из себя. А потом уже будет поздно. Ведь он, словно, древний вулкан, который сначала спит веками, а потом, в один момент извергается и уничтожает целые города.

Деян, же не поддавался никакому выводу, кроме одного — Не глупый, но характер скверный.

Вот только такого мнения был о юном господине Фирлионе, Адрастас.

Что касалось Зариана, то пожалуй, он единственный, кого толком не сумел понять эльф. Примерно он понимал, что из себя представляет этот волшебник, но, всё же, до конца уверен не был. Поэтому решил побольше понаблюдать, чтобы составить полное представление о нем.

Кир же, поддавался многим и многим выводам и мыслям, но главным из них было — Местами безобидный, местами нет.

Адрастас сам толком не понял, как додумался до этого, но он понимал, что есть что-то в Кире такое, что вроде не позволяет воспринимать его всерьез и в то же время, не позволяет потерять бдительность. Но, что именно это было, юный эльф не понимал.

Таким образом, у него за эти несколько дней путешествия и за те три дня тренировок, сложилась приблизительная, пусть местами и не совсем правильная или точная, но какая есть, картинка, кто какой.

Адрастас составлял такие картинки со всеми, кого встречал и благодаря этому ему было гораздо легче найти общий язык с ними.

— Я решил поиздеваться над поваром и мы превратили всю жидкость на кухне в смородиновый отвар.

— Чего? Как это?

— На кухне с утра готовились разные напитки для разных рас, но я и мои соклассники решили пошутить и проникли на кухню в момент, когда повар должен был отнести всё в столовую и начать разливать по чашкам. Мы превратили все напитки лишь в один отвар смородины, чтобы посмотреть, как будут плеваться остальные расы, — мальчик тихо хихикнул. Он, по-прежнему считал, что эта шалость довольно забавна и уморительна.

— Но так же нельзя, — Кир округлил глаза. Он не до конца понимал было ли ему смешно или нет. С одной стороны, он понял, что считает такой поступок юного эльфа и в самом деле забавным, но в тоже время, всё-таки и опасным.

— Да ладно, ничего бы не произошло от нескольких глотков.

— Но погоди, — обернулся Бажан. — Вы же сделали это в первый учебный день?

Адрастас кивнул, по-прежнему, улыбаясь.

— Но когда мы пришли в столовую, то нам дали мятный чай. Никакого отвара не было.

И тут Адрастас горестно вздохнул:

— В том то и дело, что о нашем поступке узнали раньше, чем успели кому-то разлить отвара. И поэтому мой дядя успел вовремя превратить все напитки обратно.

Мальчик скрестил руки на груди и посмотрел в сторону:

— Порою, мне кажется, что некоторые просто не способны понять шуток. И это весьма прискорбно. Невозможно же вечно быть серьезным.

— Ты хочешь сказать, что господин Барлини должен был быть не возвращать всё в исходный вид и оставить как есть? — вновь спросил Бажан.

— Да нет, конечно нужно было всё вернуть обратно, но до этого налить отвара, хотя бы некоторым. Мне так жаль, что наш план толком не удался, но наказать наказали. Довольно несправедливо.

Бажан обернулся и остановился на одну ша и из-за этого Адрастас, который шел позади него, едва не врезался в волшебника.

— Ты сам виноват, что сделал. Так о какой несправедливости ты говоришь?

Услышав вопрос, юный эльф развел руками и слегка наклонился к Бажану:

— Знаешь, порою за некоторые поступки наказывают слишком, слишком сурово. Мой поступок, даже не был каким-то слишком плохим, но наказали меня сурово. Да и вас тоже. Вы лишь подрались и в этом нет ничего такого. Но вот как вас наказали. Разве вы считаете это справедливым.

Слухи о их драке, всё-таки быстро разлетелись по всей академии, что в целом, не удивило ни одного из волшебников.

Ни один из ребят не нашелся с ответом, ведь отчасти понимал, что слова эльфа — правда. Их, в самом деле, наказали слишком сурово. Но ничего уже не поделать.

— Но за каждый поступок нужно нести ответственность, — произнес Бажан и пошел дальше, нагнав учеников и учителя, которые успели уйти за это короткое время на некоторое расстояние.

— Не забудь свои слова, — произнес сзади Адрастас, таким голосом, словно знает что-то такое, что только предстоит узнать Бажану.

Но, несмотря на то, что Бажана заинтересовали его слова и заставили на мгновение задуматься, он не стал подавать вида, что это так.

Но Кира уже начала утомлять дорога, из-за чего он начал психовать и возмущаться:

— Я устал. Хочу есть и пить. Хочу отдохнуть.

Эти слова не укрылись от ушей Деяна, который шел за учителем вместе с Зарианом:

— Акторон, когда ты уже нажрешься и належишься, в конце то концов?

— Тебя это не должно волновать, Фирлион. Смотри, чтобы твое пузо было всегда сыто. А со своим, я сам как-нибудь разберусь.

Слушая их, Бажан уже в который раз, не понимал откуда в их речи столько простонародных слов, какие обычно использовали не благородные волшебники. В деревне Грез Бажан слышал таких множество, но не придавал значения, ведь понимал, кто его окружает. Но отец говорил, что те создания, которые отличаются от других высоким положением и благородным титулом, говорят настолько изыскано и утонченно, что уши готовы слушать их речь часами. Но то, что слышал сейчас Бажан никак не соответствовала тому, что рассказывал о благородных созданиях его отец.

— У кого из нас ещё пузо. Я гораздо худее тебя.

— Худее? Да ты просто кость на ножках, — рассмеялся Кир и заставил остальных, кто шел впереди него тоже улыбнуться. Так, как он с Адрастасом шли в самом конце, а Деян и Зариан в самом начале, их слова друг другу были вынуждены слушать все, но если поначалу никто не придавал словам волшебников значения, посчитав, что это безобидная перепалка, то услышав смешное обзывательство, ни один из идущих не смог удержаться от улыбки.

Даже господин Барлини еле заметно улыбнулся, но вскоре сразу же изобразил серьезное выражение лица. Не мог же он смеяться над учеником. Нет, он конечно мог, но, что действительно не мог, так что быть замеченным за таким действием.

— Акторон, ах ты!

— Опять началось, — закатил глаза Кир. — Фирлион, ну серьезно, скоро я начну думать, что ты, в самом деле, не знаешь других слов.

Но прежде, чем Деян успел что-то ответить, господин Барлини остановился и произнес:

— Остановимся здесь и немного передохнем.

Но лишь успев договорить последнее слово, мужчина потерял сознание и упал на землю, заставив остальных учеников испугаться и отступить назад.

Со всеми учениками, кроме шестерки учеников волшебников и эльфа, произошло тоже самое. Наблюдая, как один за одним, остальные ученики попадали на землю, ребята отступали назад, переглядываясь с друг другом.

Но стоило им сделать ещё несколько шагов назад и в момент, когда последний ученик, не входивший в их шестерку, упал на землю, мальчики почувствовали, как земля под ногами начала дрожать.

Кир от страха даже запрыгнул на спину Бажана, удивив остальных, но, к счастью или к сожалению, им было не до этого. Из-за чего, все начали бегать из стороны в сторону, но куда бы не ступила их нога, земля под ней, дрожала всё сильнее и сильнее.

И спустя пару ша и вовсе разверзлась, заставив всех шестерых учеников провалиться под землю.