Биография нечисти 2

Глава 1

Пролог

- Значит утверждаешь, что на снимке животное? - со скепсисом в голосе уточнил Кузнецов. - Жуткий людоед. Мутант из «Прорвы» как ты выразился?

- Неужели, чтобы ты поверил надо было притащить зверя на поводке? - хмыкнул Макс. - Сам посмотри, у этого выродка четыре глаза. Конечно это мутант.

Редактор пожал плечами, вышел из-за стола и подошёл к окну.

- Я вижу только три, - сказал он. - Смазано всё. Рябь. Не то пыль, не то дефекты матрицы. Какой камерой снимал-то?

Этот снимок «скреллинга» был единственным подтверждением существования четырёхглазых мутантов да и он оказался плохоньким. Все кадры, что Воробьёв нащёлкал фотокамерой из окна заводской администрации подверглись какому-то воздействию. Некоторые не читались устройством, другие были настолько обесцвечены, что даже при большой фантазии разобрать на них живое существо не представлялось возможным.

- Знаешь Макс, ты конечно профи, но последняя твоя авантюра не лезет ни в какие ворота, - бросая на стол фотокарточки, процедил Кузнецов. - Все слышали про «Зону отчуждения», но в ужасы которые там происходят верят только люди мнительные или невменяемые. Ты зашёл слишком далеко. Взял отпуск за свой счёт. Отправился в какое-то дремучее захолустье. Болтался там в поисках приключений. Наконец, нарвался на неприятности и поплатился за свою дурость серьёзным ранением. Два месяца провалялся на больничной койке, а ведь я мог уволить тебя по статье. За прогулы.

Макс беззлобно улыбнулся и сгрёб снимки в папку.

- Но ты же этого не сделал, - сказал он.

- Не сделал потому что верю в твой талант.

Кузнецов уселся в своё кресло и посмотрел на журналиста.

- Займись-ка лучше делом. Напиши парочку статей по экономическим вопросам. Какой-нибудь очерк. В общем поработай как ты умеешь. А свои фантазии про «Зону отчуждения» оставь для художественной книжки. Если выдашь приличный контент, обещаю помочь с изданием.

2

«Тебя бы на тот завод, - Макс вышел из кабинета редактора и пошёл к себе. - Странно всё-таки устроен человек. И всё-то ему нужно потрогать, прощупать, желательно попробовать на вкус. Только тогда в голове начинает складываться картинка и приходит вера в реальность тех или иных явлений».

Он вошёл в свой кабинет, устроился за столом. Никакой очерк, а тем более статью по экономике он писать не собирался. Это занятие казалось ему теперь до отвращения пресным. Даже ради хлеба насущного он не мог заставить себя написать хотя бы строчку. Уже два месяца прошло с тех пор как он покинул «Зону отчуждения», но вернуться к прежней жизни так и не получилось. Он постоянно ловил себя на мысли, что там, в этой неведомой «терра инкогнита» осталась частица его души. И понимание этого мешало порвать с прошлым. Макс никогда не любил копаться в собственных переживаниях и относился ко всему с прагматизмом реалиста, но последнее время у него всё труднее и труднее получалось справляться с унынием, природу которого он не мог объяснить.

Он открыл ящик стола, извлёк блокнот, затем выудил из вороха бумаг зуб «скреллинга» и положил его сверху.

Эти вещи тут же всколыхнули воспоминания, от которых защемило сердце. Не то страх, не то ностальгия по острым ощущениям. Чёрт его разберёт.

«Кому же всё-таки понадобились сведения из моего планшета? - подумал он. - Кто этот таинственный босс, которому по плечу организовать экспедицию даже к воротам с цифрами «931»?»

Макс взял зуб «скреллинга», покрутил его в пальцах. Зазубринки на его гранях приятно щекотали кожу.

Впрочем, впечатление тут же подпортилось, ноющей болью в ноге. Эта боль возвращалась каждый день, словно по расписанию, в определённые часы. Но хуже всего было то, что затянувшаяся до рубца рана, неожиданно начала кровоточить. Он заметил это неделю назад, когда занимался в спортзале. Знакомый посоветовал обратиться к медикам, ведь рана могла открыться.

«Вот если бы такими зубами да в твою задницу, - усмехнулся Макс, вспомнив разговор с редактором. - Визга было бы! И никаких вопросов сколько у мутанта глаз».

3

Стемнело. Макс пожелал матери спокойной ночи, а сам отправился на кухню. Он делал это теперь частенько, но не для того чтобы совершить ночной набег на холодильник, а чтобы полюбоваться «Глазом эльфа».

Свой артефакт он показал только отцу, но тот к его свойствам отнёсся со скепсисом и посоветовал как можно быстрее избавится от странного булыжника. Да он светился в темноте, и это выглядело забавно, но флюоресценция могла быть следствием радиоактивного излучения, а это уже опасно для здоровья.

Конечно выбрасывать подарок Тритона он не собирался. Эта вещица была ему дорога и он любил наблюдать за переливающимися в его недрах искрами. Стоило только стукнуть о твёрдую поверхность как внутри зажигалось крошечное солнце.

Разглядывая оранжево-зелёные сполохи внутри камня, он перелопачивал в памяти всё чему стал свидетелем, странную последовательность событий и те случайности, которые в обыденной жизни показались бы невероятным совпадением. А ведь только чудом и можно было объяснить его везение. Сколько раз его жизнь висела на волоске? Сколько раз он буквально в последнюю минуту выскакивал из капкана.

Последнее время он всё чаще предпочитал одиночество. Стал избегать коллег по работе, на предложения друзей кутнуть отнекивался занятостью, даже отношениям с девушкой грозил разрыв. И к этому фатальному шагу он подводил сам. Слишком часто погружался в размышления, заводил странные, в чём-то ужасные разговоры. Вместо гламурных сюжетов, выбирал такие, которые хоть и опосредованно, но всё же возвращали к «Зоне» с её тайнами и кровожадными обитателями. Разве может такое понравится девушке?

Макс поёжился и потянулся к саднящей ране на ноге. Иногда ему казалось, что укусивший его «скреллинг» по-прежнему на ней висит. Может призраком, может какой-то инфернальной сущностью, которую невозможно стряхнуть никакими силами.

Засиживаться Воробьёв не стал. Утром нужно было заскочить в поликлинику и забрать результаты медосмотра.

4

- Я бы охарактеризовал это как подозрение на лейкемию...

Заявление врача заставило вздрогнуть. Словно врезали как следует по голове.

- Это точно! - стараясь осмыслить информацию, выдавил Воробьёв. - Я хочу сказать это точно лейкемия?

- В лаборатории определили число тромбоцитов, сделали заключение. Но надо провести дополнительное обследование, чтобы убедиться в диагнозе и назначить лечение.

Врач подвинул несколько скреплённых листков с результатом анализов и внимательно посмотрел на визитёра.

- Неприятно! Знаю! Это психологический шок для любого человека, но паниковать не надо.

Помолчали немного, потом Макс забрал результаты и спрятал в рюкзаке.

- Я могу немного повременить с лечением?

- В таких вопросах затягивать нельзя, но если нужно срочно решить какие-то дела, то на недельку можешь отсрочить.

- Спасибо! - поднимаясь со стула, прошептал Макс. - Постараюсь управиться...

- Не затягивай! - напоследок повторил доктор. - Чем быстрее начнёшь, тем лучше.

5

Голос доктора эхом отражался в голове, хотя его кабинет Макс покинул минут пять назад.

Он спустился по лестнице, вышел на улицу. Чего-чего, а такого поворота судьбы он не ожидал. Да и как такое могло с ним случиться? Здоровый как бык, спортсмен, любитель активного образа жизни. В его семье никто никогда подобными недугами не страдал.

«Значит вот каким образом меня догнала «Зона», - подумал Воробьёв, усаживаясь на скамейку. - Ну конечно: аномалии, радиация, постоянный стресс. А чего ты хотел?».

Он рассеянно посмотрел на резвящихся в луже голубей.

«Бредовые видения, слабость, сонливость, боли в суставах — это не что иное как следствие болезни. Но как же быстро всё закрутилось!».

И вдруг он почувствовал облегчение. Словно невидимые пальцы щёлкнули по выключателю. Внезапно, без каких-либо душевных метаний и самокопания произошло освобождение от эмоционального бремени. Как будто долгое ожидание страшной развязки завершилось, и он уже перешагнул через порог, за которым лишь сонное течение событий и покой. Ещё минуту назад его раздирали противоречивые чувства, разобраться с которыми он не мог долгие недели, а сейчас...

Тут же вспомнились чересчур реалистичные и до одури странные сны будоражившие воспалённое воображение. Сколько в них было энергии и экспрессии...

Каждую ночь снилось как в щенячьем восторге он носится на четвереньках по сумрачным туннелям. Повизгивая, подвывая, фыркая. Наверное этот восторг можно было сравнить с подлинным счастьем потому что от ощущения невероятной благодати хотелось смеяться. При этом ни страха, ни дискомфорта он не испытывал — только ощущение азарта и радости в предвкушении удачной охоты за дичью.

«А дичь-то всегда напоминает человека! - подумал Макс. - Хотелось бы услышать, что сказал бы по этому поводу мой знакомый психолог-недоучка?».

Вспомнив Паху, Воробьёв выдавил улыбку и встал со скамейки. Теперь он имел полное право признаться себе, что хочет вернуться в «Зону отчуждения». Несмотря на все ужасы, несмотря на смертельные опасности эта «неведомая земля» манила с невероятной силой, и объяснить эту тягу Макс не мог.

Пожалуй, следовало признать и ещё один факт: решающим доводом для возвращения была «Биография нечисти». Он совсем забросил работу над книгой, а ведь именно этим он оправдывал первый визит в «Зону». Теперь появилась мотивация её дописать, но не просто выдать посредственный текст для «плевка в вечность», а предоставить фактический материал снабжённый качественными фотографиями. С цифровой камерой не вышло, настало время попытать удачу с плёночной.

«Ну что ж, как бы там не повернулись события, я буду полным кретином если не воспользуюсь последним шансом и не побываю там ещё раз» - подумал Макс.

«Зона отчуждения» звала...

6

- Мне нужен отпуск, - поглядывая на редактора, сказал Воробьёв.

- Ты издеваешься? - Кузнецов криво улыбнулся и постучал себя пальцем по лбу. - В своём ли уме? Работать кто за тебя станет? Сан Саныч которому два года до пенсии? Оленька у которой по две ошибке в каждом слове, может наша сладкая парочка Илюшка и Клавка.

- У меня есть веская причина для такой просьбы...

Макс вынул из рюкзака результаты обследования и сунул Кузнецову под нос.

- Что там ещё!?

Пару секунд редактор вчитывался в текст, потом присвистнул и с неподдельным удивлением уставился на Макса.

- Ё-моё! Такой подлости от тебя не ожидал! - проговорил он. - Ладно я со своей язвой, а ты-то? Самый здоровый в нашей «инвалидной» команде и с таким...

Не веря врачебному заключению Кузнецов покачал головой, швырнул бумажки на стол и посмотрел на подопечного.

- Родителям сказал?

- Пока нет. Не хочу раньше времени тревожить своими проблемами. Зачем!

- Ну и дурак! Они имеют право знать, потому что нет никого ближе чем родители...

Немного помолчали. Потом Макс встал из-за стола и засобирался уходить.

- Надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность своего положения? - сказал Кузнецов. - Это ведь не насморк, краткосрочным недомоганием не отделаешься.

- Более чем. Потому и прошу отпуск. Хочу съездить к морю и немного развеяться. Потом может быть не до поездок.

Глава 1

Антропоморф

Из записок Макса Воробьёва

Как любой нормальный человек раньше я нечасто размышлял о смерти. Глупо думать о дамочке с косой, когда фонтанируешь здоровьем, а дальнейшее существование видится в радужном свете от открывающихся перспектив.

И всё же, возвращаясь к тем сумбурным представлениям, я понимаю, что боялся больше всего не самого факта физической гибели, а ощущения, которое возникнет у окружающих наблюдающих эту гибель. Смерть казалась чем-то постыдным. Каким-то невероятным проявлением слабости, когда внезапный коллапс выбивает из привычного состояния и ты начинаешь агонизировать. Страх, отчаяние, разумеется боль - в моём представлении всё это должно было отражаться на лице. А ведь именно эмоции лучше всего умеют читать другие люди. И как же это неприятно когда они видят твои страдания, твою неловкость и страх...

Теперь-то я понимаю, насколько наивными и глупыми были эти мысли. Почему так? Да потому что я уже умирал. Мне было наплевать сколько человек увидят мою беспомощность и сколько раз выразят сочувствие.

Прикосновение смерти разрывает связь с реальностью, по крайней мере так было со мной. Всё наносное испарилось, ни о какой неловкости я уже не думал, просто успокоился и принял неизбежное с чувством абсолютного равнодушия. А потом умелые руки местного медика вырвали меня из мрачной пустоты, и я понял, что ничего дороже жизни нет...

1

С деньгами было туговато. Чтобы подмазать воякам и оплатить беспрепятственный проход через «Периметр» аванса полученного за две недели работы явно было недостаточно, их не хватило бы даже для оплаты услуг проводника. Пришлось продать игровой комп, запчасти на мотоцикл, «брендовые» тряпки и неплохую коллекцию марок. Немного денег дал отец. Но рассказывать о том куда собрался, разумеется, Макс не стал. Пусть родители думают, что он просто решил смотаться к морю. Как-никак осень, бархатный сезон и всё такое... Разумеется утаил он и про страшный диагноз. Если рассказать всё как на духу то для родных это станет настоящим потрясением, а лишней нервотрёпки для них он не хотел.

«Ладно-ладно, вернусь с «сафари» обязательно займусь своими болячками, - подумал Макс. - Посмотрим ещё кто кого!».

Собрался быстро. Дорога к «Зоне отчуждения» была уже знакома. Оставалось только пересечь границу и добраться до «Периметра», где должен был ждать проводник. Выйти на Витьку Карася ему так и не удалось, но помочь с переходом через кордоны подвязался очередной искатель лёгкой наживы, которого Воробьёв легко нашёл через свои каналы. Теперь-то Макс знал чего стоят такие дельцы и был наготове. В качестве аванса отдал только треть суммы, а чтобы парень не выкинул какой-нибудь фокус потребовал осуществить переход этой же ночью, благо и морально и физически он был к этому готов.

- Хорошо! - пожал плечами проводник. - Проведу тайной тропой у вояк под носом. Даром что все кличут меня Хорьком.

2

«Ну и прозвище, - подумал Макс. - Хотя со стороны этот тип и в самом деле смахивает на хорька. Дёрганный какой-то, и глазки постоянно бегают, как у крысы».

«Зона» встречала проливным дождём и порывистым ветром. Несло листву, какую-то колючую труху, норовившую забиться в глаза и ноздри. А ещё ветер доносил запах гари. Едкий, проникающий в лёгкие. Этот запах сразу же пробудил у Макса тревожное чувство. Не страх, не беспокойство, а щекочущие нервы воспоминания.

«Мясом горелым пахнет, - неожиданно осенило журналиста. - Ей-ей! Чувствовал я такое уже на дороге в «Эдем», когда анархисты БМП вместе с экипажем сожгли».

От воспоминаний засосало под ложечкой. Побежали по спине мурашки. Почему-то вспомнились тяжеленные створки ворот с написанными белой краской буквами «ЛПР».

- В такую погоду вояки в блиндажах сидят, - бросил Хорёк. - Не выползают, чтобы снарягу не замочить.

Они пролезли через кустарник и начали скакать через рытвины. В темноте ориентироваться было трудно, и Хорёк включил фонарь. Это выглядело безрассудно, ведь электрический свет во мраке легко можно было заметить издалека.

- Какого чёрта ты его включил! - зашептал Макс. - Светишь нас по полной!..

- Не бойся, уже не далеко! - проводник покосился на подопечного и кивнул на юго-запад. - Через пять минут доставлю на место, а ещё через полчасика будешь у «Стремачей» пиво хлестать.

Спустились в овраг, прошли метров двадцать и уткнулись носом в завал из дров и хвороста. Хорёк тут же начал карабкаться по крутому склону. Он постоянно оглядывался словно опасаясь, что его подопечный отстанет или того хуже потеряется в ночной круговерти.

«Ишь какой заботливый! - усмехнулся Воробьёв. - Небось думает, что сбегу и оставлю его без гонорара».

Выползли из оврага, проломились через колючки и тут же выскочили на дорогу, где стояла «Буханка» цвета хаки.

- Вот и пришли! - крикнул Хорёк. - Как и обещал через пять минут доставил.

Слишком поздно Макс осознал, что попал в ловушку. Вспыхнули фары, несколько мощных фонарей. В глаза сразу же бросились рубленные силуэты облачённых в камуфляж мордоворотов.

- Очередной олух клюнул на приманку! - хмыкнул Хорёк. - Вяжите поганца, этот жирный гусь проситься в ощип...

К журналисту подскочили двое, один из которых тут же врезал по зубам. От удара перед глазами поплыли круги. Второй заломил правую руку, да так резко что Макс вскрикнул и согнулся пополам.

- Прут в «Зону», суки! И совсем не думают о последствиях! - донеслось с водительского места. - Сталкерюги недоделанные! И чего-то вам не сидится дома? Приключений хочется? Да вы даже не знаете куда лезете.

- Скоро узнает! - хмыкнул Хорёк. - Пожалеет ещё...

- Только не долго жалеть придётся, - добавил водитель. - Потому как мертвецы чувств сожаления не испытывают.