Биография нечисти 2

Глава 2

1

«Вот уж влип, так влип, - подумал Макс. - Тоже мне тёртый калач, попался как последний желторотик...»

Ему отвесили ещё одну затрещину и, подхватив под локти, подтянули к машине.

- Давай без фокусов, - зарычал один из драчунов. - Будешь выделываться, узнаешь что такое настоящая боль.

Расквасили губу, а возможно и зуб расшатали. Макс почувствовал солёный привкус во рту и пренебрежительно сплюнул.

- Сам-то настоящую боль чувствовал? - огрызнулся Макс. - Может один на один? Или смелый только, когда за спиной приятели?

- Заткнись, падла! - зарычал бандит, - Иначе пущу сейчас кровь.

- Коган, остынь! - рявкнул водила. - Ещё успеешь этого придурка поучить.

Определённо, сидевший в «Буханке» был командиром этого сброда и именно от него зависела дальнейшая судьба журналиста.

- Ну Курбатов, доволен? - донёсся голос Хорька. - Чтоб ты без меня делал?

- А что бы делал ты? - дверь открылась и из кабины выбрался парень в камуфляже. - Ты поставляешь гусей, я их ощипываю и потрошу. У нас совместное предприятие. Но я всё-таки могу без тебя обойтись, а вот ты без меня?..

Хорёк натянуто рассмеялся и примолк.

- Елисеев! Давай посмотри что у гоблина в карманах, - приказал Курбатов. - А то может быть гусь и не жирный вовсе. У кого-то глаз замылился и он привёл обыкновенного бродягу без гроша.

- Да, есть у него бабки! Точно говорю! - бросил Хорёк. - Сам видел.

Послушный прихвостень вывернул карманы вмиг. Толстая пачка купюр тут же перекочевала в планшетку главаря. Всё ценное, что было в рюкзаке Елисеев побросал на пассажирское сиденье фургона, остальное, вместе с рюкзаком швырнул в кусты.

- Где ж такой раздобыл, - вертя в руках фотоаппарат, усмехнулся Коган. - Не иначе в деревенском музее у сторожа прикупил.

Размахнувшись, бандит забросил камеру в овраг и довольный выходкой рассмеялся.

- Сам ты деревня, - оскалился Курбатов. - Ты хоть марку посмотрел? А если фирменная вещь? Знаешь какие бабки за такие реликты платят?

Коган перестал ржать и отошёл было в сторонку.

- Вернись! - рявкнул главарь. - Погляди сначала, что у него за пазухой.

Сердце Макса буквально оборвалось. Во внутреннем кармане куртки лежал заветный блокнот, который он для сохранности предусмотрительно завернул в пластиковый пакет.

Коган бесцеремонно засунул лапищу за отворот и тут же выудил драгоценную книжицу.

- Ого! Оказывается наш гусь бухгалтер, - хмыкнул он. - Цифирьки какие-то, таблицы... А я думал ты писатель. Кропаешь стишки, поэмы всякие... Умный, да?!

- Положи на место! - не своим голосом от ярости зарычал Макс. - Глотку перегрызу!

- Лается ещё падла! - бандит демонстративно замахнулся и отвесил оплеуху. - Смотри у меня! А то ведь заставлю сожрать твою бухгалтерию.

- Ладно! Хорош глумиться, - дал отмашку Курбатов. - Верни ему эту хрень. Пусть порадуется напоследок.

Больше всего Воробьёв боялся, что блокнот полетит туда же, куда минуту назад отправился фотоаппарат. Но Коган просто отвернул воротник и бесцеремонно засунул блокнот в карман.

- Видишь, вернул?! - поглядывая на Макса, заметил он. - Я ведь на самом деле добряк.

- Всё равно не зачтётся! - улыбнулся Курбатов.

- Кем!?

- Ни кем, а где.

- Ну и где?

- На страшном суде перед отправкой в ад. Грешков-то у тебя столько, что никаких добрых дел не хватит.

Коган сморщился, словно в ад его отправить собрались прямо сейчас. Остальные дружно рассмеялись. Этот скотский смех эхом разнёсся над оврагами, заглушив и шум падающих капель и завывание ветра.

- А с этим-то как поступим? - минуту спустя поинтересовался Елисеев. - Тут оставим подыхать или куда-нибудь в глушь потащим?

- Здесь нельзя. Это территория Ковальчука, - покачал головой Курбатов. - Узнает, что мы на его территории гоблина замочили, весь мозг потом выгрызет. Процент потребует. Сука такой въедливый, не отвяжешься!

На руках Макса затянули пластиковый хомут и закинули его в фургон. Бросили на брезент, а чтобы не рыпался, рядышком, на сиденье, примостился Елисеев, готовый в любой момент пустить в ход кулаки.

- Только дёрнись! - пригрозил он. - Прямо здесь кровь пущу, а в глухомани просто выгрузим твой бездыханный труп.

2

«Вот я и вернулся, - усмехнулся Воробьёв. - Рученьки заломили, рёбра пересчитали, мордой в вонючую дерюгу сунули — сразу стало как-то неуютно. Впрочем, это мы уже проходили».

Он вспомнил как то же самое с ним проделал Макар Трегубов перед тем как спустить в овраг с одичавшими псами. Тогда его выручил Паха, а кто вырвет с того света сейчас?

Судя по болтовне оставлять его в живых, эти оборотни в человечьем обличье не собирались. Ситуация осложнялась ещё и тем, что ему сразу же связали руки, лишив тем самым возможности оказать сопротивление. Хотя на сопротивление эти парни явно и не рассчитывали: заворачивать руки за спину не стали, просто затянули хомут на запястьях оставив их спереди.

Макс притих. Он отлично понимал, что шанс будет только один — значит необходимо сэкономить силы и когда представиться случай сделать решительный бросок.

Расслабились и бандиты. Из сумки-холодильника начали тягать бутылки с пивом. Смеялись, скабрезно шутили. На своего пленника уже никто внимания не обращал.

Прошло минут десять, как «Буханка» свернула на просёлок и начала безбожно трястись на ухабах.

- Ты б притормозил! - обращаясь к Курбатову посоветовал Хорёк. - Дорога хреновая, скатимся под откос, потом пешедралом до «Периметра» тащиться. Представляешь сколько времени на это уйдёт? Ночь ведь на дворе!

- А ты что же, темноты боишься? - засмеялся Курбатов. - Если такой робкий, какого чёрта в «Зоне» ошиваешься?

- Сам-то далеко от своего «Периметра» уходил? - огрызнулся Хорёк. - Всё поди на границе, да по краешку курсируешь, а я забредал километров на тридцать в глубь... и видел там такое что тебе и не снилось.

Прислушиваясь к трёпу мародёров Макс беззвучно рассмеялся и подумал, что эти пижоны даже не знают настоящую «Зону». «Хорёк» пускал пыль в глаза, а мародёры готовы были верить.

«Хотел бы посмотреть на ваши сальные рожи, когда б вы нос к носу столкнулись с «ведьмами» или «ворчунами», - подумал он. - И пушки бы не спасли...»

Машина остановилась. Водитель дёрнул ручник, открыл дверь и швырнул пустую бутылку в сторону. Донёсся всплеск — значит «Буханка» остановилась рядом с водой.

- Всё! Приехали! - произнёс Курбатов. - Отличное место для нашего клиента. Тихое, глухое и спокойное. Здесь начинается болото, в котором ему и кваситься до скончания веков.

Коган бесцеремонно пнул Макса ногой и злобно выругался.

- Мокнуть теперь из-за тебя, - зарычал он. - Гад ползучий! Навязался на нашу голову.

- Видишь как он тебя разозлил! Вот ты с ним и разберёшься! - сказал Курбатов. - Бери Елисеева и тащите парня на свидание с вечностью.

3

Облегчать задачу мучителям Воробьёв не собирался. Командир сказал тащить, вот пусть и тащат. Он расслабился и буквально повис у них на руках, предоставив воякам заботу о своём восьмидесяти килограммовом теле.

Подонки проволокли его через камыши и попытались поставить на ноги.

- Тяжёлый падла! - забубнил Елисеев. - Видать гадёныш здорово струхнул раз так расквасился.

- А ты бы не струхнул? - отозвался Коган. - Давай прямо здесь замочим?

- А давай! Искать-то его никто не станет чего ж надрываться...

Они синхронно отпустили Макса, и тот завалился лицом в сырую хлюпающую землю. Пахло тиной, гниющими растениями и стоячей водой. По вымокшей одежде монотонно барабанил дождь. Темень хоть глаз выколи, только где-то на линии горизонта, где прочертил линию терминатор едва заметно пульсировала зыбкая зеленоватая полоска. Макс судорожно шарил по земле, и когда пальцы нащупали твёрдый обломок палки, от возбуждения ёкнуло сердце.

Один край палки оказался заострённым, это и нужно для единственного, но весьма болезненного удара.

Щёлкнул взведённый курок. Очевидно первый выстрел должен был сделать Коган, который стоял по левую сторону. Именно ему по полной и досталось. Резким движением Воробьёв вскинул руки с зажатым в пальцах сучком и нанёс точный удар в бедро выродка. Палка вошла в мягкую плоть и тут же приглушённо хрустнула, крепко застряв в мякоти.

- Су-у-ука! Он распорол мне ногу-у-у! - истошно завыл Коган.

Для второго мерзавца внезапная атака жертвы стала неожиданностью и на секунду он растерялся, чем грех было не воспользоваться. Воробьёв прытко вскочил на ноги и бросился прямиком в болото.

4

Пробежав несколько метров Макс понял, что сейчас подонки очухаются и включат фонари. Он станет лёгкой мишенью. Его нашпигуют свинцом, и если ему не посчастливится сдохнуть от ран, то довершит дело трясина. Опрокинется в воду и болото быстро затянет его в грязь. Ноги вязли в тягучем иле, и с каждым шагом двигаться становилось всё труднее и труднее. Оставалось только одно. В шаге от себя Воробьёв высмотрел высокую кочку заросшую чахлой травой и рывком бросился за неё. Вцепившись в корневище обеими руками он сжался в комок и прирос к единственной своей защите, погрузившись практически по самый подбородок в холодную вонючую воду.

«Те ещё впечатления, - содрогаясь от отвращения, подумал Макс. - Но чего не вынесешь, ради собственной шкуры?»

Ноги дна не касались, и это здорово напрягало. Напрягала и чрезмерная возня на берегу. Как Воробьёв и предполагал почти сразу же вспыхнул свет фонарей. По-прежнему завывал Коган, а его приятель предсказуемо начал палить из пистолета. Стрелял в «белый свет», бесцельно и не целясь. Через пару секунду к нему подключились и Курбатов с Хорьком.

- Упустили сволочи! - рыкнул Курбатов, когда опустел магазин его пистолета. - Ничего нельзя поручить! Паскудники безрукие!

- Он мне ногу проткнул! - запричитал Коган.

- Радуйся, что он тебе кое-что другое не проткнул. Не справились с салагой! За что я вам только деньги плачу?

- Ладно Курбатов, не кипятись, - влез Хорёк. - Место глухое. Болото. Сгинул должно быть парнишка. Ну даже если выживет... и что? Жаловаться кому-то побежит?

- Я сейчас кровью истеку, - стеная проронил Коган. - Мне бы к доктору.

- Паршивый сегодня день! - зашипел Курбатов. - Елисеев! Тащи приятеля в фургон и перевяжи его как-нибудь, а то ведь и в самом деле истечёт.

5

Сидеть за кочкой, в ожидании какой-нибудь пакости от бандитов, то ещё удовольствие. Больше всего Макс опасался, что его враги швырнут в болото пару гранат, чтобы уж наверняка. Тогда точно ущерба здоровью не избежать, ведь он прятался практически у них под носом. Но задерживаться бандиты не стали, быстренько загрузились в «Буханку» и развернувшись двинули в обратную сторону.

- Твари! - процедил Воробьёв. - Самые настоящие звери! Нет! Пожалуй, хуже зверей!

Ему нестерпимо захотелось поскорее выползти из этой промозглой слякоти на берег. Стряхнуть липкую ряску, забиться в какой-нибудь сухой угол и немного подремать. И всё же выбираться из укрытия он не торопился. Бандиты могли отъехать на десяток метров и затаиться. Дураками эти парни не были и отлично понимали, что свидетель или мститель, затаивший обиду, может однажды доставить массу проблем.

«Хорошенькое начало! - подумал он. - Чёрт знает куда эти уроды меня привезли, вот теперь думай в какую сторону шагать».

Прошло минут десять. Никаких действий имеющих человеческую природу он не заметил, зато его слух, обострённый эмоциональным напряжением, прекрасно распознал присутствие других существ.

С берега стало доносится приглушённое повизгивание и отрывистый хриплый лай. Макс вытянул шею и, напрягая руки чуть приподнялся: в камышах и в самом деле началась какая-то нездоровая движуха. Замелькали тени, недобрым оранжевым светом заблестели злющие глаза, устремлённые в сторону журналиста. Твари его чувствовали, но в воду забираться пока не торопились. Впрочем, Макс по опыту знал, что это лишь вопрос времени. Рано или поздно особь, что привела свору на запах жратвы сделает первый шаг, а за ней, как по команде устремятся и все остальные.

«Только бы не «скреллинги», - мелькнула мысль. - Перед четырёхглазыми без автомата у меня никаких шансов».

Одно утешало — двуногие твари, которые чуть не прикончили его полчаса назад, были теперь далеко.

Ждать дольше Воробьёв не собирался. Из тупиковой ситуации нужно было как-то выходить, и оттолкнувшись от кочки, он медленно поплыл в противоположную от берега сторону. Он старался меньше сучить ногами и всё время следил за тем, чтобы они не увязли в придонной грязи. Это получалось не просто, каждый раз когда он цеплялся руками за гниющие корни растений и начинал захлёбываться, его нижние конечности включались в работу, стараясь придать телу дополнительную плавучесть. Они погружались в зыбкий ил и чтобы их выдернуть из холодной жижи приходилось прилагать ещё больше усилий. В такие мгновения только усилием воли удавалось подавить панику и страх.

«Островок бы какой или бревно! - подумал Воробьёв. - А ещё лучше другой берег...»

Минуту через десять Макс понял, что если и дальше будет продолжать действовать в том же темпе, ему из воды уже не выбраться.

Зацепившись за очередную кочку, он немного отдохнул, потом огляделся по сторонам. Дождь притих, в прорехи туч стал просачиваться призрачный лунный свет. На западе, в этой сизой подсветке, хорошо различалась тёмная рыхлая масса деревьев, среди которых мутной зеленью мерцали аномалии.

Роща с аномалиями не лучшее место для ночных прогулок — поэтому Воробьёв сразу же отказался от попыток туда добраться. Куда безопаснее казались заросли камыша на востоке. Скорее всего за ними находилась суша, а значит и дороги к сталкерским базам.

«Избавиться бы от этого проклятого хомута, - подумал Макс, морщась от боли. - Тогда и глубина нипочём!»

Упругая полоска пластика передавившая запястья, уже располосовала кожу. Воробьёв чувствовал как от каждого движения, она врезается в мякоть всё глубже и глубже.

По прикидкам до камышей было метров сто, но Макс мог и ошибаться причём не в собственную пользу — в полумраке сто метров вполне могли превратиться в двести. Открытое водное пространство пугало непредсказуемостью ведь в случае чего зацепиться за кочку или какой-нибудь островок уже не получится. Тут уж пан или пропал.

Воробьёв отцепился от корневища и осторожно поплыл к шелестящей под ветром массе камыша. Как он и предполагал его ноги дна не касались, какая прорва была под ним одному богу известно и если начнётся паника то уже ничего не поможет. Оставалось только надеяться на удачу да на Космос.

По-собачьи, рассчитывая каждое движение он целенаправленно плыл к ближайшей точке, где тускло поблескивали камышовые стебли. Из них, манящим маяком торчала перекрученная обросшая мхом коряга.

Чтобы сохранить спокойствие, Воробьёв старался ни о чём не думать, только смотрел на эту корягу. Смотрел не отрываясь как на протянутую руку, сосредоточив взгляд на зелёном бархатистом пятне мха.

Рывок, ещё рывок. С трудом вытолкнув тело из воды Макс ухватился за краешек коряги и прирос к ней не в силах оторваться. Прежде чем подтянуться и начать движение в сторону спасительного островка он решил отдохнуть. Это были самые томительные и самые мучительные секунды. Болели запястья, от усталости судорогой свело спину и поясницу, но передышка вернула силы.

Перебирая пальцами, цепляясь за осклизлую рыхлую древесину, он медленно подполз к месту, где по его расчётам начиналось мелководье и нерешительно отпустил руки. Но даже у берега он умудрился хлебнуть гнилой водицы. Глубина приличная, а грязища на удивление вязкая.

Вымазанный с ног до головы, промокший до костей, он выбрался на берег и уткнулся лицом в сырую траву.