Биография нечисти 2

Глава 4

1

Сухие пайки мгновенно перекочевали в закрома Захара. Возможно Стремач уже пожалел, что так продешевил и не потребовал больше, но, как говорится — договор дороже денег. Он кивнул на выход и поплёлся первым, сгорбившись как стервятник, у которого отобрали жирный кусок. Когда они поднялись наверх, старик вынул из кармана связку ключей и отстегнул от неё один.

- Двое суток, - предупредил он. - А если и дальше намерен снимать комнату придётся заплатить ещё.

- Хорошо! - забирая ключ, сказал Макс. - Я не собираюсь задерживаться в этих местах надолго. Так что ограничусь двумя днями.

Каморка находилась на первом этаже в дальнем конце коридора. Здесь пахло мышами, затхлостью и нечистотами, но всё-таки эта непритязательная жилплощадь обеспечивала крышу над головой. А в этих краях любой навес с щербатыми стенами лучшая альтернатива палатке или спальному мешку под кустом. Не ночевать же под открытым небом, ей богу?

Навесной замок поддался с трудом. Очевидно у Стремача были и запасные ключи, что не могло не вызвать опасений. Поэтому Макс решил надолго не оставлять своё имущество без присмотра. Кто знает чем ещё промышляло это «замечательное» семейство. От таких парней и взлома с ограблением можно ожидать.

Солдатская койка. Заколоченное фанерой окно. Шкафчик засиженный мухами и облюбованный здоровущими тараканами. Вот пожалуй и вся обстановка. Макс швырнул брезентовый мешок на кровать, плюхнулся на неё сам. Растянулся во всю длину и с брезгливостью отметил, что от подушки несёт мочой.

«Ладно-ладно! Прикрою какой-нибудь тряпицей, вот и будет наволочка».

Подумалось о превратностях судьбы. Он снова был там, откуда некоторое время назад так страстно желал убраться. Непроизвольно потянулся к шраму на шее, дотронулся пальцами до рубца и сморщился от фантомной боли. В тот день, когда его притащили в госпиталь, местный доктор констатировал неприятный диагноз — «не жилец». Макс хорошо запомнил как он произнёс эти слова сухим равнодушным тоном, словно речь шла о скисшем молоке или протухшей курятине. А потом до слуха донёсся голос Пахи Сержанта, который в свойственной ему манере дал понять, что с поставленным диагнозом он категорически не согласен. Разговор перешёл в более конструктивную форму с оттенком финансовой заинтересованности. Какие деньги посулил Паха осталось за кадром. Должно быть из-за большой кровопотери, Воробьёв быстро вырубился и очнулся лишь на следующий день. Чувствовал он себя отвратительно, но на этот раз доктор проявил к нему прямо-таки отеческую заботу. Три раз в день он заявлялся к нему в палату, интересовался самочувствием, снимал повязку и аккуратно мазал вокруг раны каким-то зловонным снадобьем.

«Воняло оно, примерно, как эта подушка», - Воробьёв улыбнулся и закрыл глаза.

Это снадобье быстро поставило его на ноги. Оно буквально вливало в него жизненные силы возвращая энергию и оптимистический взгляд на жизнь. Через неделю Макс уже смог передвигаться на своих двоих. С Пахой он больше не виделся. Парень куда-то пропал, оставив по себе только добрую память да зудящее чувство неудовлетворённости, ведь Макс так и сумел поблагодарить его за участие. Доктор, не потребовав и копейки, помог переправится через «Периметр» на «большую землю». Перелёт до родного города Воробьёв уже не выдержал и случился рецидив. Открылась рана, начались крайне тревожные воспалительные процессы, которые вернули Макса в больницу.

«И всё же та вонючая субстанция, которой мазал доктор, спасла мне жизнь, - подумал Воробьёв. - Жаль, что так и не удалось узнать её состав. Кто знает, быть может в руках того лекаря ключ к человеческому бессмертию».

2

Проснулся рано. Но подниматься немедленно Макс не собирался и некоторое время в полудрёме валялся на постели. В голове сонно ворочались мысли, которые впервые за долгое время не вызывали никаких эмоций. В эту ночь он спал спокойно. Если что-то и снилось, то не навязчивое и сюжетно-нейтральное. Он заметил и ещё одну приятную странность — отсутствие какой-либо боли, а ведь не прошло и суток с тех пор как его отдубасили мародёры. На удивление спокойно вела себя рана от укуса «скреллинга», исчезла ломота в суставах. Он не испытывал слабости, которая каждодневно посещала его на «большой земле». Пропали тревоги и нервное напряжение. Вопреки всему, Макс испытывал какой-то невероятный душевный прилив сил. О своём смертельном недуге он старался не думать. Болезнь осталась где-то там, за «периметром», за глубокими разломами взрыхлёнными «Зоной».

Он жадно потянул носом и по-солдатски резво вскочил на ноги.

- Начнём день с ревизии! - проговорил он.

Воробьёв вывалил на койку содержимое мешка и с удовлетворением отметил, что стараниями Пахи, он по меркам «Зоны» теперь стал богачом. Автомат и навесное оборудование в подсумке отложил в сторону, остальное с хозяйской заботливостью разложил рядком.

Две банки тушёнки в пластиковом пакете, галеты, баночка мёда. Укомплектованная медикаментами аптечка. Полотенце и кусок хозяйственного мыла. Аккумуляторный фонарь, комплект запасных батарей. Тактический нож. Газовый баллончик для разогрева пищи. Противогаз.

«Ни дать, ни взять отец родной! - улыбнулся Макс. - Аж слеза пробивается, как подумаю».

Впрочем, всё это Пахе ничего не стоило — продукты, да и все остальные вещи, включая брезентовый мешок были законно реквизированы из кладовки Готлиба в «Фатерлянде».

«Облизнулся должно быть Захар. А ведь наверняка надеялся, что мешок так и останется в его подвале, - подумал Макс. - Облизнулся, как старый жирный кот у которого из-под носа убрали миску со сметаной».

Пожалуй, не хватало только самой малости — наличных денег, без которых в этой глухомани не пройти и шага. Он пошарил в карманах, наскрёб пару сотен мелочью и с горечью вспомнил о толстом рулоне купюр, перекочевавшем в бездонные карманы Курбатова.

- Ну попадётесь вы мне суки! - злобно процедил он себе под нос. - До сыто накормлю свинцом. Попомните ещё меня!..

Он открыл банку тушёнки, разорвал брикет с галетами и мигом всё это умял. Только за ушами похрустывало.

Вторую банку и мёд он решил приберечь на чёрный день. Всё-таки пока было не ясно как скоро он сумеет встать на ноги. Его планы не изменились. Он по-прежнему жаждал написать книгу, да и таинственная «ЛПР» снова стала маячить перед глазами как недосягаемый и всё же столь притягательный мираж. Вот только с наскока, как он поначалу рассчитывал, взять этот барьер уже не получалось. Всё вернулось на круги своя. Опять непреодолимые обстоятельства вставляли в колёса палки.

«Ничего-ничего. Время ещё есть, а я человек упёртый и всё равно своего добьюсь, - подбодрил он себя. - Деньги дело наживное. А с моим опытом обязательно что-нибудь подвернётся».

3

Первым делом он решил посетить столовку. Тушёнка с галетами только разожгли аппетит и организм требовал ещё. Он чувствовал зверский голод, словно в желудке сидел ненасытный котяра поминутно напоминающий о своих потребностях глухим завыванием.

Подошёл к раздаче. Посмотрел на патлатого парня, читавшего потёртую книжку без обложки.

- Что на это можно взять? - спросил Макс, высыпая мелочь на тарелку.

Парень нехотя отвлёкся от книжонке, брезгливо поковырялся в железках и кивком указал на миски с остывшими макаронами в витрине.

- Гарнир, стакан чая и два кусочка хлеба, - сказал он.

- Хорошо! - отозвался Воробьёв.

Он забрал жратву, огляделся в поисках спокойного угла и медленно направился в дальний конец комнаты.

Расположился за столом и, прислушиваясь к приглушённым разговорам немногочисленных посетителей, принялся за скудную трапезу. Жратва оказалась самой отвратительной из всего, что доводилось употреблять. Макароны были не доварены, да и несло от них какой-то подвальной затхлостью. Оставалось только гадать из какого неприкосновенного запаса достали эту жратву Стремачи.

«Может военный бункер какой выпотрошили, - подумал Макс. - Или сами испоганили дурным хранением».

- Ты Журналист? - донёсся голос.

Воробьёв оторвался от тарелки и посмотрел на долговязого, пучеглазого парня, который стоял напротив и смотрел как он уплетает гарнир.

Похоже слава шла впереди Макса, и теперь благодаря стараниям Пахи это прозвище незаметно превратилось в рекламную вывеску. Не то что бы Воробьёву подобное претило, скорее напротив льстило самолюбию, и всё же неожиданно свалившаяся на его персону популярность начинала напрягать. Популярность накладывала определённую ответственность что ли.

Пучеглазый парень стоял напротив и глазел на его тарелку со слипшимися макаронами. Пялился он и на потёрханный костюм, который из-за налипшей и успевшей высохнуть ряски теперь и без специальной раскраски являл собой наилучший образец камуфляжа. Дешёвая еда, затрапезный вид — пожалуй, это могло подпортить любую рекламу.

- Ну, я! - после затянувшейся паузы наконец выдавил Макс. - А тебе то что?

Парень улыбнулся и, отодвинув столовский табурет, уселся напротив.

- Будем знакомы! Валентин Крылов! Для друзей просто Вэл! - представился он. - Вопрос к тебе сугубо практический. Не возражаешь если я сразу к делу?..

Воробьёв с трудом проглотил макаронный ком и тут же потянулся к стакану с чаем.

- Валяй! Я уже заканчиваю!

Вэл щёлкнул пальцами, и парень, управлявшийся за раздачей, принёс холодную бутылочку беленькой и пару стопочек.

- Думаю, немного горячительного с утра не повредит, - пояснил пучеглазый. - Для дезинфекции и для поднятия настроения самое то.

Воробьёв невозмутимо пожал плечами.

- Мой босс хочет с тобой потолковать. Вот и прислал, чтобы договориться о встрече. Ему требуется опытный хантер способный завалить, скажем так, не стандартную дичь.

- Почему твой босс решил, что я именно тот «журналист» о котором все треплются?

- Но ведь это ты с «Тритоном» шустрил в Красных Бережках?

- Было дело! - Макс криво улыбнулся и опрокинул стопочку. - Ох и задали ж нам тогда «Ведьмы» жару! Едва ноги унесли! Надеюсь, про этот форс мажор твой босс знает?..

- Подобные мелочи серьёзных людей не интересуют. В этих местах всякое бывает, и даже самый опытный охотник может оплошать и превратиться в хладный труп. Одно то, что тебе удалось выйти из передряги с телепатами живым повышает твой уровень на десяток пунктов.

- Ну хорошо! Кто твой босс?

- Никифор Рубцов — известная личность в этих краях.

Макс задумчиво поворочал вилкой остатки макарон, отодвинул тарелку в сторону. Названное имя ни о чём не говорило, но ему как прирождённому физиономисту было очевидно, что этот паренёк с глазами навыкате ждёт бурной реакции. Что-то из разряда: «Ах тот самый!» или «Ох, ё! Такой чести не ожидал!».

- Теперь понимаю, - как можно серьёзнее произнёс Макс. - Хочу сразу предупредить — я беру аванс. Причём оставлю его себе независимо от результата.

- Естественно! Рубцов готов обсудить все твои условия!

- Ну ладно! - Макс выбрался из-за стола. - Веди к своему боссу. Будем разговаривать.

4

Початую бутылку водки Крылов оставил на столе. Вэл импонировал своей простотой и непосредственностью. Он не казался человеком, который предпочитал брать инициативу на себя, скорее был типичным служакой, послушным и исполнительным. Насколько такая манера поведения бала ему выгодна оставалось только гадать — в этих краях, как уже успел убедиться Макс, выживали только «бульдоги» с крепкой хваткой.

- Каким боком Рубцов прилип к этому месту? - поинтересовался Журналист. - Если он так крут, не проще ли организовать собственную базу?

- Никифор арендует у Стремачей только ангар, - сказал Крылов. - Отсюда до «Периметра» рукой подать, а это значит — связь с «большой землёй». Выгодно во всех отношениях, вот он и держится за это место.

Они вышли из забегаловки, пересекли двор. Краем глаза Макс заметил Захара, который стоял у стены соседнего здания и шептался с каким-то горбатым мужиком. Оба косились на Макса.

- Рядом с Захаром его старший брат Степан, - пояснил Вэл. - Старик заправляет базой и контролирует финансы семейства. Злющий как собака...

Степан оказался под стать своему братцу: лицо словно печёное яблоко, всё в жёлто-коричневых рубцах, вместо левого глаза впадина, длинные седые волосы стянуты в конский хвост, не было у парня и левой руки, которую оторвало аккурат по локтевому суставу. Единственный глаз пылал угольком. Приснится такое чудовище и спать уже не захочется.

- Теперь понимаешь почему люди прозвали их Стремачами? - на ухо шепнул Вэл. - Уродцы каких поискать. Ты не видел ещё среднего брата. Тот сущий монстр! Говорят, когда братья полезли в аномалию, он двигался первым — на него вся сила удара и пришлась. Покалечила «Зона» его без жалости. Ну оно-то и понятно — уж очень Кондрат лютый мужик, скольких изуродовал, а то и вовсе на тот свет отправил.

За общежитием располагались ангары, где когда-то базировалась армейская техника. Теперь эти просторные помещения пустовали, за исключением стоявшего особняком бокса для машин связи. На его металлических воротах красовалась облезлая, местами порванная буровато-серая шкура какого-то зверя. Ворота недавно красили, а над входом висели светодиодные светильники.

- Нам сюда! - указал Крылов. - Не суди по обстановке — Рубцов ворочает такими барышами, что нам с тобой и не снилось.

Пучеглазый аккуратно приоткрыл створку, пропустил вперёд Воробьёва.

Макс сразу же ощутил неприятный, чуть приглушённый хлоркой, запах подгнившего мяса. Пахло какой-то отдушкой, бензином и ещё чёрт знает чем. С непривычки от такого невероятного микса «ароматов» можно было и в обморок свалиться. Он с трудом подавил рвотный рефлекс и оглянулся. Валентин невозмутимо прикрыл дверь и, подмигнув, улыбнулся.

- Вонища тут будь здоров! - сказал он. - Но как говорили благородные римляне — деньги не пахнут, особенно если их много.

Воробьёв уже не сомневался, что Никифор Рубцов был чучельником. Профессия для «Зоны» достаточно специфическая, но по слухам весьма доходная. Наверняка этот тип держал значительный штат работников-таксидермистов, которые творчески подходили к обработке поставляемого материала, ведь чучело мутанта можно слепить даже из каких-нибудь остатков.

У выхода, в ожидании заказчика, стояли крупногабаритные ящики. На новеньких досках, аккуратно через трафарет были нанесены адреса получателей.

«Адресочки-то всё заморские! - усмехнулся Макс. - Нью-Йорк, Балтимор, Кливленд!.. Видать не плохо америкашки отвалили чучельнику за муляжи выродков раз так заботливо упаковал!».

Прошли мимо. За кирпичной перегородкой, на столе из нержавейки, несколько парней в спецовках и респираторах препарировали какого-то зверя. У него на глазах они вынули из туши требуху и, грязно ругаясь, свалили отходы в металлический чан.

- Пошли, пошли! - зашептал Валентин. - Не люблю я этот цех... От вида парней в брезентовых фартуках у меня мурашки по коже!

Пучеглазый услужливо открыл очередную дверь, и Макс вошёл в достаточно цивильный предбанник. Здесь стояла неплохая офисная мебель, на полу лежал линолеум, стены были украшены большими фотографиями африканских саванн с местными хищниками. Под потолком сияли точечные светильники, в свете которых, приглушённо и таинственно поблескивали десятки стеклянных контейнеров. В больших и маленьких, утопая в жёлтом формалине, квасились аккуратно отрезанные головы тварей «Зоны отчуждения». Была здесь и голова «скреллинга» с четырьмя глазами.

- Что за выставка? - не выдержал Макс.

- Образцы для покупателей! - поморщившись, пояснил Валентин. - Некоторые коллекционеры приезжают, чтобы выбрать и купить свежак. Босс оперативно находит ребят-зверобоев, и в течение нескольких дней заказчик получает товар. Рубцову уважуха и деньги, покупателю ценный трофей... Все довольны и счастливы

- Ой, ли!? - оскалился Макс. - Ты забыл упомянуть парней, которые будут за мутантами по подвалам бегать. Кто-то может и не вернуться с охоты.

Крылов улыбнулся.

- Должен же кто-то из огня каштаны таскать! - произнёс он. - Не обижайся. Но мы с тобой в этой иерархической цепочке занимаем самое последнее место.