Бывший. Ворвусь в твою жизнь

Глава 23. Кто ты такой?

— Ого, — шепчет Ваня и удивленным взглядом оглядывает свою новую комнату.

Большая детская на втором этаже дома в элитном районе, который построили прямо в сосновом лесу. Хороший добротный дом из белого камня со своим куском сосновой рощи, облагороженным участком, крытым бассейном, который спрятан под навесом и за панорамными окнами. И они выходят на солнечную лужайку с деревянными лежаками и на тихий лес, в котором гуляет летний ветер.

Да, у Адама есть бассейн.

А еще садовник, домработница и охранники.

И дом внутри, как с фотографий в объявлениях элитного жилья: строгая мебель, светлые стены, окна во всю стену… Красиво, дорого и очень стильно.

Я должна была предположить по его крутой тачке, что он не бедствует, но к “фазенде” посреди леса со слугами я была не готова. И к бассейну, в котором можно и зимой купаться. Адам предложил Ване поплавать, но он смущенно и испуганно отказался.

Короче, мой бывший — чертов богач, буржуй, и меня это пугает. Из его дома при желании просто так не сбежишь, потому что пока по территории будешь бежать, то устанешь и заблудишься.

— Нравится? — спрашивает Адам у Вани, и тот медленно и шокировано кивает.

Это детская маленького аристократа. Тут нет ярких пятен, аляпистого ковра, мультяшных одеял или штор. Дизайн комнаты выдержан в стиле всего логова Адама, но все же это детская. В углу комнаты — детский шатер из благородной светло-голубой и плотной ткани, а рядом красиво так разложены подушки в форме звезд и полумесяца. На прикроватной тумбе — милый белый ночник-облачко.

И тут пахнет свежей краской, деревом и текстилем. Все новое, и, возможно, бирки с покрывала и подушек на кровати срезали только сегодня.

И до меня доходит, что я посреди всего этого “бохатства” в старой и застиранной пижаме единорога смотрюсь невероятно глупо.

— А тебе нравится? — Ваня сжимает мою ладонь и поднимает взгляд. — Мам?

— Это же твоя комната, — ухожу от прямого ответа.

— Тогда я хочу посмотреть на твою… — замолкает, смотрит на Адама и неуверенно продолжает, — вашу?

Логично. В этом огромном доме должна быть спальня мамы и папы. Какая абсурдная ситуация, и я не знаю, как себя в ней вести.

— А пойдем и посмотрим на нашу с мамой комнату, — Адам уводит Ваню, который отпускает мою руку и робко следует за ним.

Может, спрятаться в шатре и там переждать все сложности своей жизни в обнимку с милыми подушечками?

— Мам! Мам! Иди сюда! Мам!

Плетусь по коридору к открытой двери у лестницы. Заглядываю. Огромная светлая спальня с большой кроватью и белым ковром на полу.

— Мам! — Ваня выглядывает из-за другой двери. — Тут комната-шкаф!

— Гардеробная, — Адам подхватывает его на руки. — Так что, мы меняемся комнатами?

Наверное, в спальне “мамы и папы” поместилась бы вся наша квартира. Масштабы дома впечатляют мою нищую душонку до мрачного молчания. Я влипла. Мама была права. У меня бы не хватило ни сил, ни ресурсов бороться против бывшего.

Ваня серьезно задумывается над вопросом Адам и мотает головой. Шатёр победил гардеробную.

— Конечно, — Адам улыбается, — тогда бы ты остался без сюрпризов, что спрятаны в твоей комнате.

— Какие?

— Вот иди и поищи их, — спускает Ваню на пол, и тот оглядывается на меня, ожидая разрешения.

Я киваю, и он срывается с места. Глаза горят предвкушением и любопытством, а на лице — улыбка до ушей.

— Не хочешь взглянуть? — Адам кивает на дверь гардеробной и улыбается. — На мои костюмы, запонки, ремни?

— Мне нужна отдельная комната, — тихо отвечаю я.

Он может меня раздавить при желании, лишить всего и даже, наверное, убить без последствий. У него есть деньги. Большие, мать их, деньги. Это не региональный страховой менеджер. И, вероятно, модные брючки на нем стоят, как моя годовая зарплата.

Я просто тупой единорог, у которого в черепе не мозги, а малиновое желе.

И я не увидела в Адаме человека при власти, деньгах и связях. Ни тогда, ни спустя пять лет.

— И как мы объясним тот факт, что мама и папа спят в раздельных комнатах? — Адам вскидывает бровь.

По спине ползет холодный липкий озноб от его улыбки. Под его небрежностью, несерьезностью скрывается человек, который живет в реальности, которая никаким образом не пересекается с моей.

Бессмысленно прыгать на него, скалить зубы, истерить и добиваться от него, чтобы он понял меня и принял, как за человека, с мнением которого стоит считаться. Не та “весовая категория”. И теперь я это отчетливо понимаю, и меня оплетает страх, что я — слабая и маленькая женщина, которая не найдет защиты, если разгневает мужчину из прошлого.

— Что ты так смотришь на меня, будто в первый раз видишь? — делает бесшумный шаг.

И то, что я сейчас нахожусь тут в “лесной фазенде”, лишь его милость. Встал бы в позу, и я бы лишилась сына по его капризу и щелчку пальцев.

— Ты хоть моргни, Мила, — Адам нависает надо мной и касается подбородка. — Ты все еще со мной, или с концами улетела в Астрал?

— Адам… — сглатываю кислую слюну от страха.

— Да? — пальцами пробегает по линии челюсти.

— Кто ты, Адам? — руки предательски дрожат. — Кто ты, черт тебя дери, такой?