Бывший. Ворвусь в твою жизнь

Глава 57. Я люблю тебя

На руках Адама я чувствую себя пушинкой. Тянусь к нему.

Останавливается у лестницы, и я его целую, обхватив его лицо ладонями.

Неужели я согласилась?

Неужели на моем пальце сейчас кольцо?

Неужели я буду женой?

Нехотя отрываюсь от губ Адама, вглядываюсь в его глаза и улыбаюсь.

Надеюсь, это не сон, после которого я проснусь с разочарованием в сердце.

Поднимается на второй этаж, твердо, но бесшумно шагает по темному коридору.

Притормаживает у двери своей спальни и тихо спрашивает:

— Теперь я должен получить согласие, что ты хочешь провести со мной ночь в одной комнате.

— Заткнись, — нетерпеливо шепчу я.

— Принимаю это, как да.

Толкает плечом дверь и заносит меня в спальню, чтобы затем мягко бросить меня на кровать. Делает решительный шаг, расстегивая ремень, и я шепчу:

— Дверь запри.

На лице легкое недоумение, а затем тихо отвечает:

— Точно. У нас же дитё.

— Ага. Вот они прелести семейной жизни.

— Отличные прелести, — щелкает замком и опять делает шаг к кровати.

— И страсть особенная, да?

— Теперь ты заткнись.

Закусываю губы, наблюдая, как он медленно расстегивает рубашку и затем отбрасывает в сторону.

У меня перехватывает дыхание. Большой, мускулистый, и шрам на животе подчеркивает его напряженный рельефный пресс.

Я сажусь на край кровати, касаюсь ладонями его живота и целую шрам над пупком.

Адам вздрагивает, как от ожога, а затем нетерпеливо снимает с меня футболку.

— Ты торопишься…

— Да, — хмыкает он и рывком поднимает меня за подмышки, чтобы затем повалить меня на кровать. Стягивает мои шорты вместе с трусиками. — Нам же могут помешать в любой момент.

Когда откидывает брюки, я забываю о том, что хотела долгой прелюдии и ласки. Стоит у кровати во всей своей мужественной и сильной красоте, и низ живот тянет жарким желанием.

Я хочу его. Здесь и сейчас.

— Иди ко мне, — протягиваю руки, и голос дрожит низкой хрипотцой.

Адам берет меня на грани нежности и грубости. Его поцелуи походят на укусы, а руки, наверное, оставят на моей коже синяки.

— Я люблю тебя, — его голос вибрирует рыком в моей голове, и я задыхаюсь под глубокими толчками. — Все эти годы… — впивается губами в шею и его выдох плавит кожу. — Теперь я никуда тебя не отпущу.

— Не отпускай, — приподнимаюсь на слабых руках и серьезно всматриваюсь в его глаза. — Это ведь так сложно найти друг друга, понять и принять.

— Я планирую быть счастливым, Мила, — поглаживает мою щеку. — И мой опыт теперь не позволит отказаться от тебя и от Вани.

— Без любимого человека тяжело жить. Можно, но… муторно, — возвращаю голову на его грудь. — Мы должны помнить об этом, когда будем вредничать.

— А мы будем вредничать?

— Думаешь, не будем? — смеюсь я.

— Ладно, я разрешаю тебе вредничать, — вздыхает Адам и лениво поглаживает меня по голове.

— Будешь держать меня в тонусе.

— А если приду к тебе такому важному в твой крутой офис показывать…туфельки…

— Всех построю в шеренгу, и ты устроишь показ мод. Тебе надо, чтобы аплодировали?

— А ты можешь заставить?

— Могу.

У меня в голове всплывает картинка, в которой я дефилирую перед уставшими подчиненными Адама, и они хлопают в ладоши с лицами “за что нам это все”.

— Ты чего смеешься?

— За такое ты им должен будешь премию.

— Чего не сделаешь ради жены.

— Жены, — повторяю я, смакуя это слово и вновь всматриваюсь в глаза Адама. — Я не думала, что могу быть женой.

— А у тебя выбора нет. У меня был план и на твой отказ.

— Какой? — в любопытстве шепчу я.

— Я бы просто через месяц поставил тебя перед фактом, что мы женаты и вручил бы копию свидетельства о браке. И, кстати, Ваня дал добро.

— Так…

— А после мы внезапно и неожиданно перешли к пони и белкам. Я думаю, что он просто уже хочет, чтобы мы уже помирились, даже если кто-то кого-то заставит это делать.

— Торжественно объявляю, что мы помирились, — шепчу я в его губы.

— Еще нет, — расплывается в улыбке, а затем переворачивает на спину и заглядывает в глаза. — Нам за сегодня еще несколько раз придется мириться. Всю ночь будем мириться, Мила. И да, это самая настоящая угроза.