Глава 101. Выбор Мальсибера

Кабинет походил на рот неопрятного старика: редкие парты, точно зубы, стояли вкривь и вкось, и пахло прокисшей едой.

Северус собрался было применить Освежающие чары, но передумал и одним взмахом палочки распахнул все три огромных витражных окна. Над Хогвартсом недавно отшумел летний ливень, и воздух — прохладный, промытый, полный ароматов мокрой травы и листьев — очистил класс лучше любых чар.

Еще взмах — и парты выстроились двумя ровными рядами. Увы, остальные проблемы мановением волшебной палочки не ликвидировались.

Свеженазначенный учитель Защиты от Темных Искусств обозревал пустые полки, где должны были стоять чучела и муляжи, рваные гравюры на стенах, испорченный колдоскоп для показа слайдов, и понимал, что с мечтами отдохнуть в августе придется расстаться. Не зря у Дамблдора был такой смущенный вид на собрании деканов: «Вынужден признать, что последние два года преподавание ЗоТИ велось из рук вон. Вам предстоит многое наладить, Северус. О финансах не беспокойтесь, школа оплатит все расходы».

Необычную щедрость, а также не свойственную директору рассеянность отметили в тот день все главы факультетов. Он словно присутствовал где-то еще помимо учительской; делал паузы перед ответом на простейшие вопросы, важные новости сообщал как бы между прочим. Так, он походя заметил, что в наступающем учебном году в школу вернется Гораций Слагхорн. Нет, не деканом, преподавателем зельеварения. Дом Слизерина по-прежнему возглавляет профессор Снейп, которому выпал шанс претворить в жизнь давнее желание сделаться учителем Защиты. Объяснений кадровым переменам не последовало. Дамблдор лишь уточнил, что покои декана останутся за ним, Слагхорн устроится в пустующих апартаментах преподавательского крыла. А возможные споры из-за лаборатории будьте добры решать самостоятельно, слышалось между слов директорского монолога. В воображении уже возникла красочная картина профессорской дуэли... Не без труда избавившись от нее, Северус вернулся к исследованию новых владений.

В самом темном углу класса высился массивный шкаф с мутным, потрескавшимся зеркалом. За его дверцей обитал боггарт, на котором отрабатывали «Ридикулус» многие поколения школьников. После памятного случая с Лонгботтомом древний гардероб перенесли из учительской, наконец-то признав, что учебному пособию следует находиться поближе к ученикам.

Изнутри не доносилось ни звука. Странно: боггарты чувствуют приближение человека и начинают рваться наружу. Затаился, что ли?

Вздохнув, Северус взялся за позеленевшую от времени бронзовую ручку. Сейчас вывалится тот же голый жалкий фантом, что явился год назад на лестнице блэковского дома...

Ненужная палочка нырнула на свое место в рукаве. Шкаф был пуст — если не считать слоя пыли на дне. Боггарт питается людскими страхами, а этого бедолагу, очевидно, не выпускали ни при лже-Грюме, ни тем более при Амбридж. Немудрено рассыпаться прахом от такой жизни!

В окно сквозняком занесло Пивза.

— Что тут такое? — любопытный нос сунулся в недра шкафа.

— Вот, смотрю на то, что осталось от нашего боггарта, — декан захлопнул дверцу. — Нужно искать нового.

— Зачем?

— Затем, что защиту от боггартов изучают на третьем курсе.

— Лучше бы полтергейстов изучали. — шумных дух отбил задорную чечетку по крышке пустого шкафа. — Мы гораздо интереснее!

— И «Ридикулусом» от вас не отобьешься...

Пивз горделиво подбоченился.

— Интересно, не найдется ли в замке еще одного экземпляра? — делая вид, что адресуется к шкафу, пробормотал Снейп.

— Поищем!

Дух хаоса стрелой унесся вверх, обсыпав человека на прощание каменным крошевом. Тот отряхнулся с довольной ухмылкой: теперь никто не мешал спокойно заняться обследованием лаборантской.

Тесная захламленная каморка без окон не заслуживала своего почтенного звания. Скорее, филиал Выручай-комнаты. Стеллажи с банками, содержимое которых едва угадывалось в толще мутного спирта; облезлое чучело акромантула без передних лап; полупустая коробка слайдов, выцветший картон, демонстрирующий внутреннее строение пятинога... Куда ни глянь — пыль, рвань и старье. Из прорехи в паучьем боку торчал клок пакли: она вылезла еще в ту пору, когда семикурсник Северус практиковал на чучеле Режущее заклинание.

Снейп позвал дежурных домовиков, велел выгрести все и сжечь, после чего хорошенько прибраться.

Пока Дамблдор не передумал, надо пользоваться его предложением. Учитель Защиты отправил сову к «Флориш и Блотс» за каталогами, а сам занялся списком для Хагрида: такие малоприятные существа, как пикси или Красные колпаки, не говоря уж про акромантулов, обитали в самых глухих уголках Запретного леса, и дорогу туда знал только лесничий.

* * *

— Северус!

Он вздрогнул и тревожно оглянулся: если всегда невозмутимый Кровавый Барон повышает голос — дело плохо.

— Это по твоей просьбе Пивз ищет боггарта?!

— Он что-то натворил?

— «Что-то»! — от возмущения призрак ярко светился, так что на него было больно смотреть. — Вытряхнул на пол содержимое всех шкафов в замке! Перевернул вверх дном все сундуки! Я вовремя остановил его, иначе бы он добрался до подушек и перин... И это, видите ли, не хулиганство, а поиски учебного пугала для нашего нового учителя Защиты!

— Мало ли где оно может быть, — тоном оскорбленной невинности прокомментировали из-под потолка. — А я добросовестный, старательный, порядочный...

— И скромный, — сердито вставил Барон.

— Совершенно верно, — не меняя интонации, продолжили сверху. — А также усердный, трудолюбивый...

— Слезай.

— А ругаться не будешь?

— Толку тебя ругать... — устало махнул рукой призрак. — Боггарта нашел?

Пивз помотал головой и перебрался на шкаф.

— Один экземпляр точно был у домовика Блэков, — с неохотой припомнил Северус. — Но он добром не отдаст.

— А ну-ка, подробнее, — нехорошо прищурился полтергейст, но рассказ о Кричере пришлось завершить, не начав. В камине зашумело, и взволнованный молодой голос, чуть заикаясь, спросил: «Профессор, к вам можно? Это Роули, сэр.... Очень нужен ваш совет».

Призрак пригасил свечение и деликатно отлетел вглубь кабинета, чтобы не мешать живым обсуждать свои дела. Пивз весь обратился в слух. Моргана поправила прическу: как-никак гость, да еще и новый.

Торфинн сильно изменился за год, прошедший со встречи в поместье Малфоев. Восторг неофита растаял после первого же рейда, когда против Пожирателя встал не мирный перепуганный магл, а боец из подразделения «Мантикора». Трупы соратников и полученные раны — лучший способ развеять иллюзии. И хотя Роули по-прежнему смотрел в рот Волдеморту на каждом собрании, но геройствовать уже не рвался.

Сейчас вид у него был подавленный и растерянный. Впрочем, подметил Снейп, несмотря на гнетущие обстоятельства, безымянный палец гостя обзавелся щегольским обручальным кольцом.

— Вас можно поздравить?

— Ага... — Роули посмотрел на руку и слабо улыбнулся. — Но я не поэтому пришел. Вы говорили, что я могу к вам обратиться в случае чего... — он заерзал в кресле, куда его усадил хозяин кабинета, и вдруг на одном дыхании выпалил: — Мальсибер и Эйвери готовят заговор против Повелителя!

— Ваша женитьба заслуживает хорошего глотка старого огденского, — Снейп достал из шкафа пузатую бутылку темного стекла и два бокала. — Попробуйте, такого вам не подадут ни в Косом, ни в Лютном. За здоровье миссис Роули!

Торфинн машинально взял протянутый бокал, наполненный почти до краев, и недоумевающе посмотрел на угощающего: он не услышал сказанное или не понял?

— Семья — это святое, — наставительно произнес Северус и нахмурился: — Или вы намерены спорить? Кстати, как зовут вашу супругу?

— Розмари, — смущенно пробормотал Роули и послушно выпил половину.

Оказавшись в кабинете бывшего наставника, он вновь почувствовал себя школьником, которого вот-вот начнут распекать за очередную проделку.

— А теперь, когда виски вас приободрил, рассказывайте все, что вам известно о заговоре.

Декан и впрямь глядел сурово. За его спиной светился Кровавый Барон. От призрака веяло холодом, отзывавшимся стаями ледяных мурашек по всему телу. Торфинн собрался с духом и приступил к рассказу.

Правда, известно ему было немного. В Малфой-мэноре немало укромных местечек, и в одном из них на днях беседовали с глазу на глаз двое Пожирателей. Третий умудрился подслушать.

— Мальсибер все убеждал Эйвери, что повелитель безумен, — Роули, несмотря на то, что находился за сотни миль от особняка Люциуса, понизил голос. — Он даже сказал «преступно безумен». А когда Эйвери спросил его, что он, то есть Мальсибер, предлагает, тот ответил, что нечего тут предлагать и вариант только один... — рассказчик неожиданно замолчал.

— Продолжайте.

— Больше я ничего не услышал, их кто-то спугнул. Но Мальсибер задумал покушение, я уверен!

— Кто-нибудь еще знает об этом?

— Нет, что вы!

— Почему вы сразу не доложили обо всем повелителю?

Торфинн испуганно посмотрел на Снейпа.

— Повелитель так занят в последнее время... И я... Мне было страшно, профессор. Бэрк после его «Круцио» до сих пор заикается, а он всего лишь пожелал доброго утра невпопад...

— Да, повелитель очень много работает, — Северус в задумчивости прошелся по кабинету и остановился у шкафа с зельями. — Напряженно размышляет, выстраивает работу всех отделов, подчиненных ему... Надеюсь, вы не думаете, что три десятка Пожирателей — это всё, чем мы располагаем? — Он обернулся и посмотрел на Роули с нескрываемым превосходством.

— Да, — поспешно кивнул тот. — То есть нет... То есть, конечно, не думаю.

— Вот и правильно... Ну-ну, Торфинн, что вы так побледнели? — Снейп ободряюще улыбнулся и взял с полки один из флаконов. — Вы поступили мудро и осмотрительно, придя ко мне. Уверен, вместе мы найдем лучшее решение, и вы не только не вызовете гнев повелителя, а наоборот, заслужите благодарность. Не возражаете против капли Умострильного зелья? Я всегда им пользуюсь в подобных случаях. Позвольте, я налью вам.

Роули с готовностью подставил бокал. Прозрачные капли без следа растворились в спиртном.

— Значит, я все правильно сделал? — радостно переспросил он, наблюдая, как бывший учитель выливает остатки зелья из флакона в свой пустой бокал.

— Абсолютно правильно!

— Да здравствует Волдеморт! — и Роули одним длинным глотком влил в себя виски вместе с зельем.

Через мгновение его глаза осоловели и бокал выпал из пальцев. Снейп успел подхватить его голову и аккуратно уложил щекой на столешницу.

— Ты его отравил?! — ахнула Моргана.

— Он спит. Как был дурнем, так и остался... — он извлек волшебную палочку и сосредоточился: — Обливиэйт.

— А ты почему вместе с ним не свалился, если вы одно и то же пили? — заинтересовался Пивз.

— Вся тонкость в том, как именно пили, — Северус закупорил флакон и поставил его на место, потом поднял с пола бокал Роули и плеснул в него немного виски. — Умиротворяющий бальзам в смеси со спиртным действует как сильное снотворное. Удобно, если требуется без помех подчистить чью-нибудь память... Для себя я зелье с виски не смешивал, как вы могли заметить.

Спящий завозился и что-то промычал.

— Уже просыпается, — прокомментировал зельевар. — Эффект сохраняется совсем недолго.

Он вернулся на свое место и, напустив на себя доброжелательно-расслабленный вид, спокойно наблюдал, как его визави поднял голову, удивленно моргнул и непонимающе уставился на свой бокал.

— И что же ответила Розмари на ваше предложение?

Роули перевел остекленелый взгляд на Снейпа.

— Вы рассказывали, как познакомились с вашей супругой, — напомнил Северус. — Как долго не решались заговорить первым и как потом все начало складываться наилучшим образом...

— А?.. Д-да... — Торфинн потер ладонью лицо, точно просыпаясь. — Я удачно женился, профессор, и пришел рассказать вам об этом...

— Тем более, что я сам вас и пригласил. На сходке у Малфоя, неделю назад. Приятно, знаете ли, побеседовать по душам с бывшим учеником, с которым мы теперь коллеги, — Северус потянулся за бутылкой. — Налить вам еще?

— Да, пожалуй... — Роули все еще выглядел смущенным. — В голове как-то шумит...

— Это от счастья, Торфинн. Ваше здоровье!

Неловкость гостя как рукой сняло. Следующие полчаса он во всех подробностях расписывал помолвку, свадьбу и так увлекся, что едва не перешел к первой брачной ночи. Моргана многозначительно кашлянула, и это вернуло Роули к действительности.

— Кажется, мне пора домой?

— Очень жаль, но после вашего замечательного рассказа не смею задерживать, — Снейп отодвинул каминную решетку. — Кланяйтесь от меня миссис Роули!

Торфинн неуклюже полез в камин, стукнулся макушкой, сконфуженно хохотнул и скрылся во вспышке летучего пороха.

Северус задумчиво посмотрел в опустевшую черноту. В ближайшие часы предстояло найти ответы на целый ворох вопросов: где скрывается Мальсибер? Почему он на свободе, если в «Пророке» писали, что его вместе с другими арестовали после разгрома Отдела Тайн? Что задумал? Как его остановить?

— Зачем ты с ним так?

Стоп. Этого вопроса он себе не задавал.

— Он пришел к тебе, потому что привык доверять с тех пор, как был мальчишкой. Ты мог бы уговорить его молчать, но вместо того обманул. Зачем?

Вместо Роули у стола сидел слизеринский призрак и ждал ответа.

— Потому что так мне спокойнее, господин Барон, — не стал ничего скрывать Северус. — Роули трус, а трусы — народ ненадежный. А что до обманутого доверия, то мне, поверьте, не впервой.

— Ты что же, гордишься сделанной подлостью?!

— Вы давно меня знаете, сэр Бедуир... Я похож на человека, который этим гордится?

* * *

Единица измерения скорости «Хогвартс-экспресса» — мили в час. Скорости нагревания зелья в котле — градусы в минуту. Скорости поиска информации у Хромого Хью — галлеоны в день. Сотня золотых сокращает срок вдвое, тысяча — вчетверо. Снейп заплатил дельцу из Лютного достаточно для того, чтобы через десять минут оказаться перед неприметной дверью ничем не замечательного дома в том же переулке. Сведения об условном стуке и нужных словах Хью предоставил постоянному клиенту бонусом.

— Интересно, за какую сумму эта хромая сволочь выдаст самого себя? — вместо приветствия проворчал Мальсибер, пропуская Снейпа в полутемный коридор. В его конце угадывалась комната, тоже освещенная кое-как. — Сколько ты ему заплатил?

— Много, — Снейп оглядел скудно обставленную коморку с низким окном, выходящим на чей-то задний двор. Обнаружил единственный стул; сел, не заботясь, где расположится хозяин. — Ты мне дорого обходишься, дружище.

— Зачем ты пришел? — Эдгар опустился на топчан, накрытый потертым одеялом. Тонкий слой светского лоска, начавший было проявляться за месяцы жизни на свободе, сменился угрюмой небрежностью тюремного беглеца. Он тискал в кулаке волшебную палочку и не отводил от гостя настороженного взгляда.

— Затем, чтобы укоротить тебе язык, болван! — не мог больше сдерживаться Северус. — Твой треп с Эйвери о Лорде подслушали! Нашел где секретничать... И, главное, с кем.

— Это он меня выдал? — осунувшееся лицо Мальсибера посерело. Бледные губы жалко дрогнули, но он быстро справился с собой. — Выдал, несмотря на всю нашу дружбу?

— Успокойся, не он. Неважно кто, и неважно, откуда я это узнал. Важно, чтобы ты прямо сейчас выкинул из головы все мысли о заговоре, — Северус издевательски хмыкнул: — Или предпочитаешь «Обливиэйт»?

— Не многовато ли на себя берешь? — костяшки кулака, сжимающего палочку, побелели.

— Я исправно снабжаю Хью редкими зельями. Полагаешь, у тебя хватит средств возместить ему смерть выгодного клиента? Убери палочку и поговорим как слизеринцы.

Эдгар промолчал. Костлявые пальцы неохотно разжались, и палочка легла рядом с бедром.

— «Обливиэйт» не поможет... Волдеморт толкает нас в пропасть. Его планы безумны, а приказы попросту глупы. Ему плевать на магический мир, плевать на Британию и на всех нас. Ему нужна власть ради власти. Надо быть слепым и глухим, чтобы не понимать этого.

— Ну, мне он отдает вполне разумные распоряжения.

— А нам — нет! — вскинулся Мальсибер. — Помнишь, что произошло полтора месяца назад? Волдеморт отправил Малфоя и всех наших в Отдел Тайн на задание, которое заведомо не могло быть выполнено! Тебе повезло, и ты не слышал, как Волдеморт сказал: «Люциус, доставь мне Пророчество. Оно дается лишь тем, о ком в нем говорится, но ты постараешься. Ты очень постараешься, иначе я буду недоволен. Поттер мне нужен живым. Если там окажется кто-то еще из полукровок, убейте их. Чистокровных не трогать». Такой приказ ты тоже назовешь разумным?! — его голос сорвался. Призвав со стола кувшин, рассказчик жадно припал к горлышку, не заботясь струйками, сбегающими по подбородку.

— И как же вы должны были отличить полукровок от чистокровных?

— Вот и Долохов спросил Малфоя о том же! — хрипло рассмеялся Эдгар. — Малфой, конечно, на него вызверился, мол, откуда я знаю, у меня своих забот по горло. Антонин не отстает: ты тогда хоть этого самого Поттера покажи. Ткни пальцем, потому что никто из нас его в глаза не видел! Ну, когда в Отдел Тайн переместились, немного разобрались, конечно... Поттер и пятеро каких-то сопляков — поди узнай, кто из них чистокровный! Малфой нам шипит, чтобы никого не трогали, не ровен час, разобьется стеклянный шарик, будь он неладен!

— За убийство детей вас бы отдали дементорам. Без снисхождения, — покачал головой Снейп.

— И это понимали все, даже Белла. А за неисполнение приказа — «Круцио» от Лорда, которые хуже «Авады». Десяток опытных волшебников оказался в положении полных идиотов! Пророчество разбилось, нас переловили... Точнее, мы сдались, последовали примеру Люциуса. Он первый сообразил, что Азкабан — единственный выход между Поцелуем и неудовольствием Лорда.

— Как вам удалось бежать?

— Сбежал я один. И не из Азкабана, — Эдгар помрачнел. — Сестра сумела уломать своего аврора, и меня перевели в ту тюрьму, о которой он зимой говорил, помнишь? А потом я упросил Этти принести мне мою палочку. Взамен поклялся, что больше ей не придется лгать мужу ради меня. И что она нашла в этом гриффиндорце?

Снейп вспомнил звонкое «от Кристофера не откажусь» и куцую школьную мантию, в которую кутал рыдающую девушку дрожащий от гнева и решимости парень... Вспомнил, но ничего не сказал.

— Скримджер, конвоируя меня в новую тюрьму, предлагал перейти на их сторону, — не дожидаясь ответа, продолжил бывший узник. — Мне показалось, он был рад, когда я отказался. Может, в этом все дело...

— И теперь ты собираешься убить Лорда, чтобы не нарушить клятву?

— Я не могу бесконечно убегать от выбора, — голос Мальсибера вернул себе прежнюю твердость. — Моя честь не позволяет служить преступному безумцу или стать предателем. Остается одно: покончить со всем этим раз и навсегда.

— Тебе известны особенности воскрешения Волдеморта? — Северус очень хотел быть убедительным. — Ты понимаешь, что в нем не осталось ничего от обычного волшебника, которому достаточно одной «Авады»?

— Потому-то я и попытался подговорить Эйвери, — вздохнул заговорщик. — Надеялся, что «Авад» будет хотя бы две... Тебя я не уговариваю, ты ведешь какую-то свою игру.

— Это самоубийство, Эдгар.

— Знаю. Но так лучше, чем в петлю, в тюрьму или под начало сбрендившей нежити.

Лицо Мальсибера перекосила гримаса боли. Он потер грудь.

— Азкабан доконал меня. Пока есть силы, надо хотя бы попытаться исправить старую ошибку, — он сжал пальцами левое предплечье. — Потом расскажи матери все, Северус. И наш разговор — обязательно. Хочу, чтобы она не стыдилась своего сына.

На впалых висках выступил пот, дыхание сбилось, сделалось неровным. Ссутулившись, беспомощно уронив на колени мосластые кисти, на кровати сидел старик.

— Тебе нужны деньги? — тихо спросил Северус.

— Мне хватит, спасибо... Я не заставлю вас ждать.

* * *

Очередное собрание в Малфой-мэноре началось как обычно. Вещал что-то Волдеморт, почтительно безмолвствовал поредевший полукруг Пожирателей, зловеще растолстевшая в последнее время Нагини лениво ворочалась у подножия хозяйского трона.

...Двери в зал распахнулись и с громким треском ударились о стены. Человек, открывший их бесцеремонным пинком, шагнул через порог.

От такой наглости онемел даже Темный Лорд.

В статном красавце, облаченном в роскошную мантию черного бархата, с трудом угадывался недавний полуживой сиделец. Северус поймал взгляд, в котором светилась нездешняя отрешенность, и похолодел: не только от того, что должно было вот-вот произойти, но и потому, что никто, кроме него, этого не понимал.

Нет, в безжизненном лице Волдеморта что-то дрогнуло... Северус был готов поклясться собой, Квиринусом, Поттером, да хоть всем Хогвартсом — это был страх! Мальсибер, очевидно, тоже его заметил, потому что улыбнулся почти счастливо и, пройдя мимо бывших товарищей, торопливо уступавших ему дорогу, остановился напротив Волдеморта.

Тот словно окаменел; не двигалась и змея.

В тишине раздался звучный, уверенный голос:

— Ты безумное чудовище, Том Реддл. Авада Кедавра!

Волдеморт исчез в потоке изумрудного пламени. Казалось, магия такой силы должна расточить не только плоть и кости, но и сам камень дома... Ослепшие, оглушенные, люди застыли, ожидая неизбежной и ужасной развязки.

Из огня и безмолвия послышался смех. Так могла бы смеяться пустыня, глядя, как со дна высыхающего колодца испаряется последняя капля.

Волдеморт небрежным жестом смахнул что-то со своих мерцающих одежд и, посмеиваясь, разглядывал Мальсибера, который едва держался на ногах.

— Экспеллиармус, дурачок. Давно меня так не веселили, — высокий голос переполняла издевка. — Пока один шут в тюрьме, взять, что ли, тебя вместо него? Будешь по вторникам открывать двери ногой, по пятницам обзывать меня чудовищем и кидать «Аваду». Однако это тоже скоро сделается скучно...

Из черных рядов выметнулось алое пятно — Беллатриса Лестрейндж упала на колени перед Волдемортом:

— Отдайте его мне, мой господин! Я сумею развлечь вас!

Красные глаза испытующе сузились, задержались на разом побледневшем лице женщины, вернулись к искаженному судорогой отчаяния лицу мужчины...

— Он твой. Но смотри: если мне не станет весело, ты будешь наказана.

— Вам будет весело, мой господин.

Беллатриса поднялась с колен и подошла к Эдгару. Северус, стоя в толпе позади него, не видел, что она сделала, но Мальсибер отшатнулся, как от сильного толчка.

— Раздевайся, — приказала Лестрейндж.

— Надо было дать тебе утонуть, Белла, — у Эдгара нашлись силы на насмешку.

— Круцио!

Боль согнула мужчину пополам, но он не упал.

— Стерва...

— Диффиндо! — визг Беллатрисы действовал не хуже Разрезающего заклинания. — Раздевайся, мерин!

— Мерин — твой муж... — прохрипел Эдгар.

«Моя честь не позволяет служить преступному безумцу... — эхом раскатилось в сознании Северуса, — ...чтобы мать не стыдилась своего сына...»

Удар милосердия — не только способ избежать предсмертных мук. Иногда это средство избавления от позора. Прости, что в спину, гордец.

— Авада Кедавра!

Черные полы мантии плеснули крыльями подбитой птицы и накрыли неподвижное тело. Эдгар Мальсибер выполнил обещание, которое дал сестре.

— Кто посмел?! — заорала Беллатриса.

Северус встал над трупом друга.

— Я.

Она захлебнулась бранью вперемешку с заклинаниями. Мутный грязно-желтый луч, похожий на струю гноя, ударил в его сторону и разлетелся ядовитыми брызгами, встретившись с молниеносно поднятым «Протего Максима».

— Одна скотина подохла, с другой повеселимся, — Алекто Кэррроу оттолкнула брата, пытавшегося ее удержать. — Бей его, подруга!

Чары Щита продержатся еще две секунды. Довольно для глухого шипения сквозь зубы «С-сектумсемпра!» и двух скупых взмахов палочки — локоть, колени.

Алекто взвыла и выронила палочку, пытаясь одновременно зажать раны на правой руке и ногах, откуда хлестала кровь. Вовремя подоспевший Амикус уволок сестрицу в дальний угол зала.

— Круцио!

«Протего» рухнуло. Боль хлестнула раскаленным бичом, отнимая дыхание и волю. «Стерва!» — вслед за мертвецом подумал Северус и метнул навстречу чужому заклятию свое.

Говорят, лучшие пыточные заклинания получаются у тех, кто вкладывает в них самую заветную злобу и всю тайную грязь, что хранится на дне души. Лестрейндж считалась непревзойденной мастерицей пытки, особенно после дела четы Лонгботтомов. Она била уверенно, мощно, непрерывно — голова, грудь, пах. Еще немного, и носатый урод не выдержит: сломается, заскулит, и обожаемый господин рассмеется... Она не успела выставить «Протего»: огромный багрово-черный протуберанец, посланный противником, швырнул ее к стене, распластал, прожигая внутренности. Беллатриса выгнулась и застонала почти сладострастно: в этой боли было что-то от мучительных ласк повелителя.

— Ладно, хватит, — брюзгливо распорядился Волдеморт. Снейп опустил палочку, с трудом переводя дыхание. Беллатриса грудой тряпья упала на пол. — Ты не справилась. Мне не было весело. Нагини, угощайся, он еще теплый.

Змея приподняла голову. Язык плохо слушался Северуса, но он заставил себя говорить почтительно и смиренно:

— Повелитель, взыскую вашей милости. Позвольте передать матери труп сына.

— Я не против, но моя милая Нагини хочет кушать, — с убийственной лаской в голосе возразил Волдеморт. — И, между прочим, не очень любит падаль. Кем ты заменишь труп этого неудачника? Можешь собой, я не возражаю.

Тупоносая морда повернулась к нему с плавностью, больше свойственной механизму, нежели живому существу. Желтые круглые глаза с черными прорезями зрачков смотрели оценивающе. «Почувствуй себя едой», — промелькнула в голове шальная мысль.

— Осмелюсь предложить госпоже Нагини прекрасного молодого барашка, — сказали рядом негромким дрожащим голосом. — Вскормлен самой сочной травой, пил только ключевую воду. Замечательное парное мясо...

Нарцисса Малфой побледнела так, что стали заметны синеватые жилки на висках. В глазах стояли слезы, руки дрожали, она спрятала их в широкие рукава мантии, — и продолжала расхваливать барашка.

— Северус, забирай свою падаль, — наконец согласился Волдеморт. — А вы, дражайшая миссис Малфой, ведите сюда вашего барана.

— Благодарю, повелитель, — склонился в поклоне Северус и добавил шепотом: — Спасибо, Нарцисса! Я твой должник.

Женщина в ответ только тихо всхлипнула.

* * *

Над Хогвартсом неторопливо плыл августовский вечер. Упав за горы, догорало солнце. Небо никак не могло выбрать между розовато-лиловым и темно-синим, и как модница, примеряло то один оттенок, то другой. От озера тянуло прохладой. Где-то в глубине Запретного леса ревели единороги: у них начался осенний гон.

Снейп в последний раз вдохнул полный травяных запахов воздух и побрел по галерее назад в замок. Внизу, в родном кабинете, на столе его ждал чистый лист пергамента: будущее письмо миссис Мальсибер. В факультетской гостиной, на специально сооруженном катафалке, лежало под Консервирующими чарами тело ее сына, которое предстояло переправить домой.

— Эй, парень, мы нашли тебе боггарта! — жизнерадостный вопль Пивза подействовал, как ведро холодной воды.

— Ч-что?.. Ах, да, боггарт... — школьные дела бесцеремонно ломились в первые ряды, стремясь завладеть вниманием декана.

— Тот самый, блэковский, — шумного духа распирало желание рассказать об удачной проделке, и он тарахтел, не умолкая. — Кричер, головешка старая, оказался редким прохвостом: прикинулся, понимаешь, глухим! Но ничего, мы с Бедуиром ему уши быстро прочистили. Идем, полюбуешься!

Сбитый с толку напором полтергейста человек не нашелся что возразить и покорно отправился вслед за ним в класс ЗоТИ. Шкаф на этот раз вел себя точно по учебнику: содрогался и подпрыгивал на месте от энергичных толчков изнутри.

Снейп машинально повернул ручку. В душе шевельнулось вялое любопытство: с ним столько всего случилось за эти дни, неужто страх его остался прежним?

Он рванул дверцу.

Из гулкой глубины шкафа на него спокойно и не мигая смотрела Нагини.

Загрузка...