Что-то кроме магии

Глава 87. Умен, зол, упрям. Выживет

— Вор!

Гусиное перо, изломанное сухими жесткими пальцами, бесформенным комком улетело в угол.

— Лжец! В глаза смотрит и лжет!

Носок ботинка зло пнул загнувшийся угол ковра.

— Вор и сын вора!

— Северус... — Моргана старалась говорить как можно мягче, опасаясь, что от одного неверного слова человек, который сейчас в ярости метался по кабинету, вспыхнет, как факел. — Северус, а вдруг это все-таки не Поттер?

— Поттер! — огрызнулся Снейп. — Папаша украл у меня девушку, а сынок таскает ингредиенты! К-крыс-сеныш...

Моргана болезненно морщилась, слушая его полурычание-полушипение, однако сдаваться не собиралась.

— Но не ты ли всегда говорил, что Поттер — слабый волшебник? Разве ему по силам снять чары с двери?

— Грейнджер помогла! У нее мозгов на двоих хватит. Один раз уже залезла, теперь повторила, пока моя славная охрана непонятно чем занималась!

— Уж не меня ли подразумеваешь под «славной охраной»?

От звуков этого голоса декан обычно становился спокойней. Но не сегодня. С непонятной себе самому злостью Снейп повернулся к факультетскому призраку, выплывшему из стены.

— Именно вас! Если бы вы не шлялись неизвестно где, в лабораторию бы никто не залез!

В кабинете повисла тишина. Моргана с испугом переводила взгляд с привидения на человека, ожидая взрыва. Но тон Барона остался по-прежнему ровным.

— После того как вы, господин декан, вернули прежнюю защиту на дверь лаборатории, я имел все основания полагать, что в моей охране более нет нужды. Меня ждали другие дела, важные и неотложные.

— Важные и неотложные дела? У мертвеца?! Да это же просто смешно!

Он попытался засмеяться, но из горла вырвался короткий визгливый хрип. Северус остановился, дрожа, судорожно сжимая и разжимая кулаки. А призрак... Он все так же неподвижно сидел в своем любимом кресле. Лишь белый огонь глазниц потускнел, точно подернулся пеплом.

— Смешно, — слово было сухим, как старая кость. — Очень.

Жаркая волна стыда накатила мгновенно, смывая остатки злости.

— Какой же я идиот...

Опустив голову, добрел до дивана. Сел, ссутулившись, бессильно свесив кисти между колен.

— Северус, ты ведь раньше таким не был, — вздохнула Моргана.

— Метка жжет, — едва слышно признался он.

— И сильно, судя по тому, как ты на всех кидаешься, — холодно прокомментировали из кресла.

— Господин Барон! Простите дурака...

Серый пепел тяжкой обиды таял, сменяясь привычным свечением — ярким и чистым.

— Что уж, и не такое слышать доводилось... А тебе и зелья не помогают?

— Нет, потому что это не боль... не обычная боль, — сознание того, что его простили, придало Северусу сил. — Вы замечали, как в последние дни ведет себя Каркаров? Вчера он прямо на уроке ворвался в класс и ходил за мной, умолял выслушать... Ему до одурения страшно! Вот и я чувствую почти то же. Тоска, страх и злость от вынужденного бездействия. Невыносимо сидеть и ничего не делать, когда Темный Лорд где-то там набирает силу!

— То есть бесишься ты не из-за Поттера?

Снейп задумчиво потер подбородок.

— Как сказать... На испытании в озере он воспользовался водорослями — наверняка моими! Откуда бы еще он их взял, в аптеках они в дефиците... Но зачем ему змеиная кожа? Или она понадобилась Грейнджер, как и в прошлый раз?

— С Северусом рассуждающим общаться гораздо приятней, чем с Северусом оскорбляющим, — иронически заметил призрак.

— Рассуждения помогают, но ненадолго, — под взмахами волшебной палочки один за другим пропадали клочки рваной бумаги, скомканные перья и прочий мусор, разбросанный по кабинету. — Пытку ожиданием надо бы внести в список Непростительных!

* * *

Турнир Трех Волшебников, привлекавший столько внимания осенью, к началу лета превратился в обыденность. Уже никто не бегал к озеру глазеть на черную громаду корабля Дурмстранга, прочно пришвартованного к берегу; по колесам кареты Шармбатона карабкался плющ, а на крыше лежал слой прошлогодних листьев вперемешку с птичьим пометом; две крылатые кобылы оказались беременными, и Хагрид беспокоился, что троица лохматых жеребят не успеет достаточно окрепнуть к моменту обратного перелета.

Английский разговорный старшекурсников Хогвартса пополнился меткими словечками из болгарского, сербского, албанского и французского. А разбитые сердца и носы в этом интернациональном общежитии никто и не пытался сосчитать.

Короче говоря, к середине июня лишь руководство, Рита Скиттер да сами Чемпионы пока еще помнили о Турнире и его финальном испытании.

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от предыдущего. И остальной день двадцать четвертого июня 1995 года до самого вечера тек своим чередом. Декана слизеринского факультета не заинтересовали даже приготовления на квиддичном поле. Да, там ускоренными темпами росла густая зеленая изгородь, образуя плотные стены лабиринта, ну и что с того? Куда важнее экзамены, которые проходят у пятого и седьмого курсов.

К ночи с гор потянуло холодом. Декан поежился на зрительской скамье, заранее досадуя на то, что придется битый час, если не больше, пялиться на высокие сплошные кусты, в дебрях которых четыре недоросля станут гоняться друг за другом в надежде первым добраться до дешевой стекляшки. Одно радовало: на этом бестолковая тягомотина под названием «Турнир Трех Волшебников» должна закончиться. Каркаров уберется в свой Дурмстранг, Поттер отправится к тетке, и пытка бездействием наконец-то прекратится. Если понадобится, Северус переберет по камешку всю магическую Британию, но разыщет Петтигрю. А там и до Лорда рукой подать.

Усиленный «Сонорусом» сочный басок Бэгмена сообщил, что испытание началось. Мадам Хуч взмыла над полем, намереваясь следить за порядком и сообщать о ходе соревнования. Грюм, МакГонагалл и Флитвик, официальные наблюдатели Турнира, заняли свои посты.

Снейп зевнул и сделал вид, что не заметил осуждающего взгляда Дамблдора, сидевшего рядом. Впрочем, скоро густая белая борода шевельнулась очень подозрительным образом.

Бэгмена-комментатора сменила мадам Хуч, и над полем рассыпался энергичный хрипловатый клекот. Сухощавая, легкая Роланда закладывала над лабиринтом крутые виражи, умудряясь наблюдать за всеми четырьмя участниками одновременно.

Ей бы в мужья Бешеного Стью, неожиданно подумал Снейп, несмотря на то, что точно знал: Стьюарт Крэгги давно женат. Стью и Роланда оба поджарые, рисковые, обожающие квиддич. Представилось, как эта парочка летит в небе, а следом на метлах журавлиным клином — их потомство, такое же тощее и желтоглазое... Однако, какая чушь иногда лезет в голову! Мозг использует любую возможность хоть ненадолго вырваться из замкнутого круга: Волдеморт — Петтигрю — Поттер — Метка...

Точно в ответ на эти мысли левое предплечье, тупо нывшее с утра, отозвалось вспышкой боли. Он замер, мгновенно облившись холодным потом, но судорога уже уходила, возвращая способность дышать и думать.

Флитвик, посовещавшись о чем-то с МакГонагалл, взмахнул палочкой, и в небе над квиддичным полем повисла гигантская схема лабиринта, в центре которой радужно переливался Кубок победителя. По хитросплетениям переходов двигались четыре разноцветные точки: белая, фиолетовая, красная и желтая. «Белой мы позволили себе обозначить мадмуазель Делакур, — пояснил декан Рэйвенкло. — Фиолетовая — это мистер Крам, а значения красной и желтой, полагаю, и так всем понятны».

Заскучавшие было зрители оживились, самые активные принялись выкрикивать речовки в поддержку своих Чемпионов.

— Смотрите, Поттер и Диггори идут ноздря в ноздрю! — воскликнул Людо Бэгмен, в азарте подпрыгивая на скамье. — Ставлю десять к одному на Диггори!

— Людовик, здесь не ипподром, — поморщился Дамблдор, но Бэгмен уже бежал по полю, радостно тыча пальцем вверх, где желтая точка чуть-чуть опередила красную.

— Диггори побе... — радостный вопль Бэгмена оборвался на полуслове. Людо застыл, забыв опустить руку, круглыми от удивления глазами уставившись на план.

Над полем пронесся единый вздох изумления: ярко вспыхнув, красная и желтая точки пропали. А вместо Кубка зияла дыра, в которой с ночного неба издевательски подмигивала звезда.

— Прошу всех оставаться на своих местах. Филиус, проверьте, все ли в порядке с планом, — спокойный голос директора погасил начавшуюся было панику. — Мадам Хуч, сообщите о своих наблюдениях.

— Поттер и Диггори одновременно дотронулись до Кубка и вместе с ним исчезли, — послышалось сверху. — Очень похоже на портал!

К директору уже спешили Фадж, Грюм и МакГонагалл. Министр выглядел откровенно перепуганным. Аврор и декан старались сохранять спокойствие.

— У вас есть версии, Дамблдор? — пропыхтел Фадж.

— Либо подростковая шалость, либо...

— Либо что? — в резком свете «Люмосов» бледное лицо министра приобрело зеленоватый оттенок.

— Надо немедленно связаться с Авроратом, Корнелиус, — в тоне просьбы явственно слышался приказ. — Аластор, Минерва, пожалуйста, обеспечьте порядок на трибунах.

— Может, развести всех по гостиным? — предложила МакГонагалл.

— С этим успеется. Возможно, в данном случае чем больше свидетелей, тем лучше. Северус, вы тоже займитесь своим факультетом. Северус?!

...Ночь упала, сверкнув вороненой сталью неба, черным клинком отсекла Дамблдора, лабиринт, Хогвартс, взрезала дрогнувшую реальность, явив иное: кладбище, силуэты надгробий, две человеческие тени.

Предплечье горело, как в огне.

— Вызов... — одними губами прошептал он, глядя куда-то за спину директору. Там, расталкивая встречных, бежал к выходу Игорь Каркаров.

Дамблдор стремительно обернулся, но посмотрел не на убегающего, а на Грюма, по-прежнему стоявшего у зеленой изгороди. В лице директора что-то дрогнуло, он пошатнулся, но тут же взял себя в руки.

— От него?

— Да. Я должен немедленно...

Глаза за стеклами очков блеснули голубым льдом.

— Нет. Вы нужны мне здесь. Время пока работает на вас, поверьте.

Как же хотелось поверить директору! Но время... казалось, время свихнулось и понеслось вскачь, не заботясь о тех, кто попался ему на пути. Вот время стошнило, и на траву вывалился Поттер, в крови, с Кубком и мертвым Диггори; времени вздумалось кривляться, и лицо Аластора Грюма поплыло нагретым воском, обнажая другие черты; пьяненькое время при виде Северуса зачем-то бьется лбом о печку и жалобно тянет плаксивым голосом домовухи Винки, что шкурку бумсланга приказал украсть молодой хозяин, что Винки не может ослушаться молодого хозяина...

— Я ошибся, причем дважды, — усталый голос Дамблдора заставляет время прекратить безумную пляску. За окном глухая ночь, измученный Поттер заснул в Больничном крыле, Снейп сидит в директорском кабинете и слушает, как падают в тишину тяжелые слова.

— Первая ошибка: поздно поверил вашим подозрениям насчет Оборотного. Вторая — решил, что под маской Грюма скрывается Волдеморт.

Северус дернулся в кресле.

— Когда вы сообщили о вызове, а Грюм остался на месте, я понял, что просчитался. Но, признаюсь, до конца масштаб катастрофы осознал только сейчас... — Дамблдор медленно поднял голову. — Старик подавлен и обескуражен. Передайте это Волдеморту дословно... Если, конечно, решите отправиться к нему.

От изумления Снейп на мгновение онемел.

— Что значит «если»?!

— Хогвартс — надежное убежище. Вы прекрасно справляетесь с обязанностями декана и обязательствами по отношению к Гарри Поттеру. Вы талантливый и умелый зельевар. Мне бы очень не хотелось терять такого дельного помощника, и я прекрасно пойму вас, если вы не пожелаете рисковать своей жизнью.

— Но...

— Впрочем, решать вам. Боюсь только, что долго раздумывать не получится. Волдеморт воскрес, и первая волна его недовольства, по словам Гарри, обрушилась на тех Пожирателей, которые раньше других явились на зов. У вас есть шанс попасть в некое подобие штиля. Или затишье перед бурей, не берусь предсказать наверняка.

В камине вспыхнуло зеленым, и оттуда выглянула рассерженная МакГонагалл:

— Дамблдор, пожалуйста, срочно в Больничное крыло! Фадж творит неслыханное самоуправство!

— Что там еще... — недовольно проворчал директор, поднимаясь с места. — Северус, пойдемте, может потребоваться ваша помощь.

* * *

— Северус, — обратился Дамблдор к Снейпу, — ты знаешь, что я должен попросить. Если… если ты готов это сделать…

— Да, — ответил Снейп.

Он выглядел бледнее обычного, а его чёрные глаза странно блестели.

— Тогда — удачи, — сказал Дамблдор. С мрачным предчувствием во взгляде он смотрел, как Снейп молча вышел из комнаты вслед за Сириусом.[1]

* * *

— ...Не понимаю, к чему эта игра в либерализм, — Армандо Диппет расхаживал по пространству своей картины, время от времени бросая недовольные взгляды на нынешнего директора, который с невозмутимым видом кормил феникса. — «Если вы решите отправиться к нему!» Да это же его долг, его первейшая обязанность — быть вашими глазами и ушами в стане врага!

— Снейп не связан со мной никакими клятвами, — не оборачиваясь, проронил Дамблдор. — Поэтому имеет право на свободу выбора. Или хотя бы на иллюзию таковой...

— А если бы он отказался?

Дамблдор бережно усадил Фоукса на его жердочку, ласково погладил сияющие перья.

— После того, как я фактически бросил ему вызов в присутствии Поттера и еще трех человек? Да он не пойдет — побежит к Волдеморту! Осыпая проклятиями лицемерного директора. И вернется живым — как он будет думать, мне назло.

— Вам просто подвернулся удачный случай для того, чтобы спровоцировать этого молокососа, — пренебрежительно заметил Диппет. — Не сомневаюсь, что сам бы он не решился отправиться, струсил.

— О нет, он не трус, — торжествующе улыбнулся Дамблдор. — Он знает, как обуздать свой страх. Он умен, упрям, а сейчас к тому же и очень зол. Уверен, он выживет — и сегодня, и в следующий раз.

Помолчав, он очень тихо добавил:

— И пусть проклянет меня снова.

______________

[1] «Гарри Поттер и Кубок огня». Глава 36 «Пути расходятся». Сцена в Больничном крыле после того, как стало известно, что Фадж натравил дементора на разоблаченного Крауча-младшего.