Что-то кроме магии

Глава 19. Иные

Как почувствовать себя гринготтским гоблином? Ничего нет проще: достаточно короткой деловой беседы с Дэннисом Долоховым. Мальчишка держался учтиво — нельзя отрицать — но торговался отчаянно. Несмотря на то, что не бедствовал, насколько было известно. Но вот поди ж ты: за долю в прибыли от доходов «Лабиринта Салазара» стоял насмерть. Треть — и все тут.

— У вас в роду лавочников не было? — поинтересовался начавший терять терпение Северус.

— Только купцы первой гильдии, — гордо, но непонятно ответил Долохов. — Профессор, вы же не станете отрицать, что авторство идеи принадлежит мне. И сбором средств тоже я займусь. То есть весь вечер, как проклятый, буду торчать у входа и пропускать желающих развлечься. Согласитесь, глупо делать это из чистой благотворительности.

— Хорошо, а что получат мисс Крэбб и мисс Урхарт? Ведь вы сами не сможете восстановить монстра. Вы и в лабиринте заблудитесь!

— Я им буду платить за выполненную работу.

— Не годится. Вы выделите четверть доходов каждой. И еще четверть — в фонд факультета. Казначеями я назначу мистера Треверса и мисс Мальсибер. Они же — ваш финансовый контроль.

— Профессор, но ведь это же я предложил организовать...

— Да, вы подали хорошую коммерческую идею. Но не вы трансфигурировали монстров. Не вы целые дни проводили в коридорах лабиринта, изучая каждый поворот. — Снейп смерил начинающего дельца пренебрежительным взглядом. — Так что четверть — и ни кнатом больше. Или я закрываю лабиринт. Выбирайте.

— Ладно, — неохотно согласился Долохов.

— И не забудьте, гости пользуются правом бесплатного посещения. С остальных можете брать, сколько совесть позволит. Сомневаюсь, правда, что она у вас есть.

Деннис в ответ красноречиво хмыкнул.

Разговор велся в шуме и толчее Главного зала, который после объявления победителей второго дня Испытаний превращался в уже привычный ресторан.

— Слизерин, после обеда не расходимся! Есть два объявления, — громко объявил Снейп, дождавшись, пока проголодавшиеся ученики займут свои места.

На него посмотрели, его услышали, сказанное приняли к сведению. Вот теперь и самому можно пойти поесть.

К его удивлению, на факультете оказалось не так уж мало студентов, умеющих плавать: пять человек. Они вместе с родителями каждое лето выезжали на Лазурный берег и другие курорты Франции — там и научились.

— Хорошо. Директор китайской школы задумала провести какие-то водяные испытания, думаю, вы сможете в них участвовать. Сейчас мы отправляемся в парк водных аттракционов. Будьте осторожны с палочками: почти все они боятся сырости.

— Профессор Снейп! — послышался вдруг громкий тревожный голос. — Роули плохо!

Все повернулись на окрик — на стуле, согнувшись пополам и прижав руки к животу, сидел щуплый белобрысый первокурсник. Над ним склонилась испуганная староста пятого курса Айрин Монтегю.

Торфинн Роули был из тех, кого Снейп окрестил «непримиримыми»: группа чистокровных с разных курсов, которая вынужденно смирилась со сменой власти на факультете, но никаких признаков лояльности не выказывала. К счастью, саботажем они тоже не занимались, поэтому декан просто отметил про себя, что вот здесь на факультете потенциальный очаг неповиновения, и до поры до времени оставил их в покое.

— Живот болит, — пожаловался мальчик, морщась и страдальчески глядя на Снейпа.

— А еще что чувствуете? Тошнит? Голова кружится? — быстро спросил он, перебирая в уме возможные причины.

Отравился? Отравили? Какая-то внезапная желудочная болезнь?

— Кружится, — кивнул Роули. — И тошнит.

Северус огляделся: вокруг толпились его слизеринцы, все выглядели вполне здоровыми.

— У кого-нибудь еще есть похожие симптомы?

Ни у кого. Значит, либо съел что-то не то, либо...

— Старосты, ведите все курсы к бассейну и будьте там. Если вдруг кому-то еще станет плохо — немедленно сообщайте мне. Я доставлю мистера Роули в Больничное крыло.

— Вы сможете идти, Торфинн?

— Д-да, — слабым голосом ответил тот и поднялся со стула, по-прежнему согнутый в дугу.

Снейп еще раз заглянул ему в лицо... что-то с этим больным было не так.

В коридоре Северус какое-то время наблюдал за его походкой, с каждым шагом убеждаясь, что подозрения не случайны.

— Торфинн, леденцов хотите? — дружелюбно поинтересовался он.

Школьник мигом выпрямился, радостно обернулся на предложение... тут же понял, что выдал себя, но было уже поздно.

Декан остановился:

— Потрудитесь объясниться.

— Сэр, простите, я солгал про живот... Ничего у меня не болит. Мне поговорить с вами надо... и чтоб не подслушивал никто. Можно, вы отведете меня в ваш кабинет?

Виноватым мелкий симулянт не выглядел — скорее, удовлетворенным и преисполненным непонятной важности. В молчании они пришли в подземелья.

Снейп наложил Запирающие и Заглушающие на дверь, кивнул своему гостю на кресло у стола, сам сел напротив.

— Сэр, я... — неуверенно начал Роули. Теперь он заметно волновался. — Я знаю, кто вы.

От такого начала не стоило ожидать ничего хорошего.

— И кто же я?

— Вы — главный шпион Великого Темного Повелителя! — восторженно выпалил Торфинн, тараща на него преданные глаза. — Вы выполняете здесь его задание!

— Как вы узнали?.. — механически спросил Снейп, пытаясь понять, кто перед ним: маленький фанатик или обычный заигравшийся недоросль.

— Поначалу я был уверен, что все наоборот, — пустился в объяснения разоблачитель. — Когда вы, сэр, только стали деканом. Я думал, это директор вас послал, чтобы вы выследили среди нас последователей Волдеморта Великого!

«Драклова мать...»

— Но когда вы отправились драться с троллями, я понял, что на самом деле вас послал не директор, — радостно звенел мальчишеский голос. — Вас послал Повелитель! И вы должны следить за директором!

«...за ногу в бога душу...»

— Я все это понял и могу вам помочь! — никак не замолкал упрямый юнец. — Я на вашей стороне! Вот, смотрите!

С детского предплечья знакомо пялился пустыми глазницами череп, выпуская из зубастой пасти толстую змею.

«...мослами гнилыми во все дыры трахнутая...»

Очень хотелось повторить ругательство вслух — медленно и громко.

— Повелителю бы не понравилось, что вы самовольно поставили себе его Знак. Сотрите немедленно.

Роули испуганно заморгал, полез за палочкой.

— Кто-нибудь еще в курсе ваших догадок?

— Булстроуд, Паркинсон, Бэрк... Больше пока никто.

— Ясно, соседи по спальне, — он вдруг вскочил, подброшенный догадкой: — И у них такие же рисунки?

— Д-да...

Взвинченное воображение услужливо подсунуло картину: снятые мантии, растерянные первокурсники, встревоженные преподаватели, разгорающийся скандал.

— Идем к бассейну. Живо!

Какие-то старшекурсницы в разноцветных шелках шарахнулись в стороны, когда слизеринский декан и его студент с разбегу ворвались в солнечную безмятежность парка водных аттракционов.

— Где их искать?.. — растерянно и сердито заозирался первый, машинально накладывая на себя и своего спутника Охлаждающие.

Привычный мир черных мантий исчез. Никого нельзя было узнать в ярких легких одеждах.

— Рада видеть вас, профессор Снейп, — появление специалистки по морским животным было очень кстати. Выглядела она еще привлекательнее, чем вчера, но ему сейчас было не до того. — Могу ли я вам чем-то помочь?

— Где слизеринцы? — отрывисто спросил он.

— Они, скорее всего, у водяных горок, — кажется, госпожа Цао не обиделась на его резкость. — Там расположены комнаты для переодевания, наши ученики помогают им сменить платье. А горки вы можете увидеть даже отсюда.

Действительно, в отдалении на фоне голубого магического неба возвышались витые конструкции, словно вылепленные из сахарной глазури — синей, желтой, красной. Оттуда доносились смех, восторженный визг и веселые вопли.

— Спасибо, — коротко поблагодарил Снейп и вместе с Роули поспешил туда.

Искомую троицу они заметили издалека: черное пятно на фоне зеленых кустов. Паркинсон и Булстроуд не то с опаской, не то с завистью поглядывали на ровесников, беспечно гуляющих поблизости, а Бэрк, выделявшийся среди приятелей высоким ростом, дрожал и был густо усыпан каким-то белым порошком. Приглядевшись, Северус, саркастически усмехнулся: первокурсник, еще слабо владея Охлаждающими, перестарался и заморозил на себе мантию, которая от разницы температур покрылась инеем.

Увидев декана и своего товарища, они нерешительно двинулись им навстречу.

— Мистер Бэрк, решили изображать мороженое? Фините Инкантатем! Так, конспираторы, пошли — будет серьезный разговор.

Отведя их вглубь буйных тропических зарослей, распорядился:

— Предъявляйте.

И снова накатила волна нервного невеселого смеха: у Паркинсона змея была старательно раскрашена во все оттенки зеленого, а Булстроуд пририсовал черепу пиратскую повязку на глаз. Тройное «Экскуро» уничтожило все художество без следа.

— Это вам что — игрушки? — шепотом отчитывал их он. — Еще и разрисовали метки, глупцы малолетние!

— Простите нас, — промямлил Паркинсон. — Мы не подумали...

— Повелитель очень не любил тех, кто сначала делает, а потом думает. И сурово их наказывал.

От этих слов четыре головы вжались в плечи так, будто перед ними стоял сам Волдеморт.

— Запомните: если вы привлечете к себе ненужное внимание, вы не сможете ничего сделать — лишь опозорите свой факультет, учебой на котором Повелитель, кстати, очень гордился.

— Но вы за нас, да, профессор? — с надеждой посмотрел на него Роули.

— За вас, — вздохнул Снейп. — За кого же еще... Так, теперь доставайте палочки и ставьте себе нормальные Охлаждающие.

— А можно мы на горку пойдем? — еле слышно попросил Бэрк. — Ведь нам уже можно снять мантии?

Отпущенная развлекаться четверка радостно вымелась из кустов и поскакала переодеваться.

Северус обнаружил в тени неподалеку пустующую лавочку и устало опустился на нее. Не хотелось никуда идти и ни о чем думать... Здесь, в этом магическом пространстве, чувствовался покой, которого во внешнем мире, кажется, уже не осталось.

Заложив руки за голову, он рассеянно наблюдал за обитателями Хогвартса, которые вместе с плотными одеждами будто бы скинули чопорность и отчужденность. Все факультеты и школы перемешались; англичан можно было узнать только по бледной, незагорелой коже. Вот мимо прошествовал кто-то, похожий на большую пеструю бабочку в широкой соломенной шляпе... Да это же профессор Спраут! Северус аж присвистнул от удивления, разглядывая босую и очень довольную собой Помону. Декан направилась к стайке мокрых и веселых мальчишек и девчонок, одетых в какие-то короткие светлые одежки, и вместе с ними скрылась за водяными горками. Скоро он узнал и других: Трелони в смелом купальнике и в неизменной сбруе из бус, Синистру и Вектор в радужных хламидах, Флитвика, уморительно смотревшегося в ярко-синем шелковом халате с вышитыми золотыми драконами.

— Вам нравится у нас?

Голос прозвучал очень мягко, но Снейп все равно вздрогнул от неожиданности, обнаружив на скамье рядом с собой госпожу Цао. Она улыбалась приветливо и немного загадочно.

— У вас спокойно.

— Здесь хорошо восстанавливать магическую энергию. Вода, растения, детский смех...

— Скажите, как вам удалось так быстро перевоспитать наших школьников, да и преподавателей тоже? — Он кивнул на коллег. — Я не ожидал, что они легко изменят манеру поведения.

— Сила примера, — просто ответила Анна. — Сначала самые младшие увидели, как резвятся наши воспитанники, потом за ними потянулись старшие.

— Зачем это вам? — напрямик спросил Северус. — Вы построили все эти развлечения, привлекли сюда весь Хогвартс... Чего вы этим добиваетесь?

Госпожа Цао посмотрела на него с искренним недоумением:

— Мы ничего не добиваемся, уверяю вас. Просто создали тут кусочек своего острова, нашего любимого дома. Нам нравится это, мы любим гостей... Разве не могут существовать красота и радость сами по себе, без каких-то задних мыслей?

— Мы слишком разные... — смутился он. — Поэтому в ваши слова мне верится с трудом.

Веселый возглас заставил обоих обернуться:

— Две вещи в мире неизменны: египетские пирамиды и Северус в черной мантии!

Квиррелл стоял, сунув руки в карманы белых свободных штанов до колен и любовался произведенным эффектом. В тени деревьев райские птицы на его короткой безрукавке светились всеми оттенками оранжевого и красного.

— От тебя в глазах рябит, — проворчал Снейп, пытаясь свыкнуться с новым обликом приятеля.

— Конечно, — самодовольно усмехнулся тот. — Специально выбирал. Надоели мрачные цвета и мрачные мысли! Когда бы ты еще побывал в тропическом лете, а? Так пользуйся случаем, правда, Анна?

Госпожа Цао предпочла переменить тему:

— Квиринус, вы уже видели наших глубоководных рыб?

— Вы говорите о тех плоских чудищах с глазами, как блюдца?

— Не только... Пойдемте, уверяю вас, такого вы больше нигде не увидите, — она поднялась и взяла его под руку. — Профессор Снейп, желаете тоже посмотреть?

— Благодарю вас, мне и сухопутных монстров достаточно.

Они ушли — праздничные, легкие, беззаботные. Просто красота и просто радость... Хватит! Надо идти работать.

Остаток дня прошел очень хорошо: слизеринцы пропадали у бассейна, на катке и в лабиринте, поэтому он спокойно сделал в лаборатории несколько основ для сложных зелий, разобрал старые записи и наконец собрался почитать, по старой привычке забыв об ужине.

Часы в кабинете пробили одиннадцать. Северус прислушался: в гостиной за стеной было тихо, в коридорах тоже. Это значит, факультет в полном составе проигнорировал отбой. Заигрались, гиппогрифы их покусай!

Старшие вернулись сами, правда, не без понуканий Филча, разгонявшего всех гуляк по гостиным. А младших пришлось едва не за уши выуживать из бассейна и отправлять по переодевальным комнатам. У кого-то потерялась палочка, и ее искали всем курсом, девочки перепутали мантии, а потом долго возились, высушивая и расчесывая волосы... Словом, Слизерин улегся лишь к полуночи.

Гостиная опустела; только декан все еще сидел в кресле у камина, заканчивая просматривать ведомость, которую составил для него Долохов: потомок русских купцов подробнейшим образом расписал доходы и расходы «Лабиринта Салазара». В фонд факультета отчислялась неплохая сумма... надо будет потом подумать со старостами, на что ее лучше потратить.

Над столом вспыхнуло белое свечение, из него выскочила серебристая белка и проговорила голосом Квиррелла:

— Если ты уже угомонил свой серпентарий, приходи к канадцам. В программе хорошая выпивка, славная беседа и красивые женщины.

Откуда в Хогвартсе красивые женщины? Или этот ловкач пригласил Анну? Тогда, конечно, другое дело...

У себя в кабинете он предусмотрительно опустил в карман мантии коробочку с безоарами и выпил «антипьянь» — Блокатор алкоголя. На попойках Пожирателей это зелье однажды спасло ему жизнь и не раз позволяло получать ценную информацию. Что ж, правило «что у трезвого на уме — у пьяного на языке» действует для любой компании — будь то разудалая свита Беллатрисы или мирные коллеги-учителя.

* * *

В просторной комнате, которую занимал специалист по магкибернетике, пахло сладковатым дымом. Северус тут же определил его источник: самокрутка в углу ярко накрашенных губ Сивиллы Трелони. Прорицательница с отрешенным видом сидела рядом с Лепажем, тихо наигрывавшем на гитаре что-то меланхолическое.

— О, Северус — одним махом семь троллей побивахом! Снейпочгук — Большой Змей! — поприветствовал его из глубины необъятного дивана Квиринус. Судя по опустошенному бокалу в его руке и преувеличенно громкому голосу, магловед уже успел отдать должное обещанной выпивке. Несколько бутылок с яркими этикетками, бокалы и закуска стояли на низком широком столике в центре комнаты.

— Ты дотрепешься, Бидль доморощенный... — пригрозил Снейп. — Анна, он вам рассказал о своей очаровательной жене и трех детишках-погодках?

— К-какой еще жене?! — поперхнулся Квиррелл. Устроившаяся в соседнем кресле госпожа Цао от души расхохоталась.

— Северус, насчет троллей действительно интересно, — заметил, вставая ему навстречу, Кеннет. — Но сначала попробуйте айсвайн, нашу канадскую гордость.

Вино оказалось крепким, душистым, в меру сладким и очень приятным, даже несмотря на то, что «антипьянь» притупляла вкусовые ощущения.

— Ну рассказывай уже, не томи! — потребовала Трелони, затягиваясь папироской.

Он не стал упоминать о Гриндевальде, вкратце описал действие заклинания и похвалил своих студентов, которые не испугались Ламбтонского червя. Кристи слушал внимательно, изучающе поглядывая на него поверх своего бокала с вином.

— Вербальное воздействие преобразуется в мощный ультразвуковой разряд... — как бы размышляя вслух, проговорил он. — А вы могли бы еще раз повторить этот самый «Хохот»?

— Легко, — небрежно бросил Снейп. — Здесь или, может быть, хоть в коридор выйдем?

— Се-ев, а покажи что-нибудь этакое... — Сивилле надоело сидеть на одном месте и теперь она, пошатываясь, бродила по комнате. Оказавшись поблизости от его кресла, она плюхнулась на подлокотник и попыталась обнять Северуса за шею: — Темно-темномагическое!..

— Отцепись от меня, — зашипел он, перехватывая ее руки и спихивая с подлокотника.

— Грубиян и невежа, — обиделась Трелони и через всю комнату крикнула Лепажу: — Доминик, а вы знаете песню про заходящее солнце? Или восходящее?.. А, ч-черт, не помню, как правильно... там еще про дом поется.

Канадец понимающе кивнул и начал перебирать струны. Квиррелл оживился, заявив, что это одна из его самых любимых магловских песен, он знает слова и готов петь дуэтом, соло или а капелла — как прикажет прекрасная донна Анна. Сивилла принялась что-то возражать, стало шумно.

Кристи даже не повернул головы в их сторону. Долил вино в бокалы себе и Снейпу.

— Ваши магические экраны и трансляторы очень помогли нам в лабиринте.

— Пустяки, — отмахнулся Кеннет. — Вот опыты со звуковой энергией — это да, интересно. А магоэкраны, точнее, их упрощенные аналоги, мы уже давно продали одной американской корпорации, выпускающей телевизоры.

— Так вы сотрудничаете с маглами? — изумился Северус. — Но как же Статут?

— С маглами? — непонимающе повторил канадец. — Ах да, постоянно забываю эту особенность британского мировосприятия... У нас обширные деловые связи с исследовательскими институтами и промышленными концернами по всему миру. Коллега, человечество уже космос осваивает! А вы все за Статутом прячетесь, какие-то непонятные междоусобицы устраиваете... Ведь вы сами себя этим тормозите, понимаете?

— Только почему-то двое моих студентов вчера на «Вызове Годрика» гоняли ваших просвещенных-продвинутых по всему помосту! — Снейп почувствовал, что его начинает раздражать назидательный тон собеседника. — Да и вас, пожалуй, тоже одолели бы.

— Не исключено, — невозмутимо согласился Кристи. — Но только меня одного. Просто мы исходим из принципа коллективной защиты... и, соответственно, коллективного нападения, в случае необходимости. Хотя индивидуальное оружие тоже имеется. Но я бы не хотел его предъявлять, мы же у вас в гостях все-таки...

Северус пожалел, что принял Блокатор алкоголя. Напиться бы сейчас и орать песни на пару с Квиринусом... а не сидеть тут и не осознавать с безжалостной ясностью, что нечего возразить лысому умнику, потому что пока одиннадцатилетние мальчишки будут рисовать черепа на предплечьях и делить мир на черное и белое — не видать им всем никакого космоса...

— Душно здесь, — хмуро проговорил он, отставил недопитый бокал и вышел в коридор.

Тут было прохладно, сумрачно и тихо. Хогвартс давно спал. За окном, во дворе, розовой жемчужиной светился купол над бассейном.

Шум всплеснул и сразу же пропал, придушенный закрывшейся дверью.

— Я затеял совершенно бестактный разговор, — вздохнул за его спиной Кристи. — Приношу свои извинения.

— То, что вы называете «какой-то междоусобицей», для нас было войной, — резко обернулся к нему Снейп. — Радуйтесь, что все это дерьмище вас не коснулось, а не осуждайте нас, что хлебали его полной ложкой. А вот за вино спасибо — оно действительно прекрасное.

Пока шел в подземелья, думал только об одном: сейчас позову Барона и надерусь с ним до зеленых растопырников. И плевать на Блокатор.

***

Глаза открылись не сразу. Откуда-то доносился негромкий разговор.

— Должен заметить, что это поистине коллекционное похмелье. Последний раз нечто подобное я испытал, когда мы с сэром Николасом на развалинах часовни...

— А часовню вы развалили?

— Нет, это было до нас, в девятом веке. Так вот, мы с сэром Николасом по случаю тезоименитства его королевского величества Георга Второго...

От «тезоименитства» к горлу подкатил приступ тошноты и привел в чувство. Кажется, он лежит на полу. Под потолком, облокотившись на руку, парит Кровавый Барон и вещает. Потолок незнакомый. А голос, который отвечал, — наоборот.

Сознание возвращалось толчками, отдаваясь внутри черепа тупыми короткими ударами. Язык как сухая тряпка, во рту будто стадо драконов ночевало... Руки и ноги? На месте, но работать отказываются. Почему? Он приподнял голову: от подбородка в бесконечность уходило что-то синее, бугристое... на горизонте смутно угадывались носки чьих-то туфель, кажется, собственных.

— Эй, отпустите... — слова царапали пересохшее горло. — Фините инкан...

— Очухался, — вяло заметил давешний голос. — Не колдуй, бесполезно. Тебя «Петрификус» не брал, пришлось связать...

— Ч-чем?

— Шторами. Испортил мне гостиную, алкоголик. Погоди, развяжу.

В поле зрения возникла опухшая физиономия Квиррелла.

— Как я у тебя оказался? — Снейп с трудом сел, оглядел себя. На брюках виднелись какие-то пятна, полуоторванный воротник рубашки свисал на грудь. — Что вообще было?

— А не надо было айсвайн с огневиски мешать, — скривился приятель. — Или чего ты там налакался в подземельях... А еще зельевар! — он охнул, схватился за голову и осел на кровать. — Хотя это канадское винище тоже штука нехилая...

— Поначалу мы с тобой мирно беседовали и смаковали любимые напитки, — начал припоминать призрак. — Затем ты решил, что непременно должен показать гостям «Хохот банши»... — на этих словах рассказчик почему-то замолчал.

— Ну и? — морщась от боли в затылке, поднял к нему голову Северус.

— Еле успели, — ответил Квиринус, пытаясь удержать дрожащей рукой стакан воды. — Я тебя толкнул и заряд в окно улетел. Естественно, вместе с окном...

— Мне из вас каждое слово вытягивать?

— Не ори, и так башка трещит... Гонялся ты за мной по всему этажу. Спасибо хоть непростительными не кидался. Пытаюсь отбиваться — никак! То ли заклинания на пьяных не действуют, то ли ты чего-то особенного хватанул. Вот Барон и подал трезвую мысль, даром что уклюканный был.

— Опыт, — важно заметил тот. — Вам, младенцам, до меня еще пить и пить.

— А почему затылок болит?

— Канделябр...

— Тоже Барон?

— Ты сам. Когда запустил им в меня.

Блуждающий взгляд наткнулся на что-то черное, лежащее пыльной грудой в углу. Мерлин, сделай так, чтобы это была не деканская мантия...

Не сделал. Ну хотя бы палочку искать не надо — сама выкатилась из-под затоптанного рукава.

— А который час?

— Семь утра, — зевнул Барон, переворачиваясь на спину.

Ноги облегченно подогнулись и пристроили своего владельца на кровать аккурат рядом с хозяином апартаментов.

— Любезный друг мой Северус, не соблаговолишь ли ты удовлетворить мое любопытство? — тоном балованного инфанта выговорил Квиррелл, томно прикрыв глаза. Снейп сосредоточился, напрягся и внятно ответил: — Удовлетворю соблаговолить. Э-э-э... то есть соблаговолю удовлетворить. — Силы кончились, и он откинулся навзничь рядом с лежащим в такой же позе приятелем.

— У тебя в катакомбах антипохмельное есть?

— Угу.

— Дашь?

— Дам. Только сначала подними меня.

— Кто б меня самого поднял...

Кое-как встали. Северус натянул на себя мятую изгвазданную мантию: сил на Очищающие не было. Квиринус выглядел чуть получше.

— Господин Барон... не дайте нам напугать мирных жителей.

Призрак понимающе кивнул и выплыл на разведку.

— Можете выходить, — объявил он несколько секунд спустя.

Пошатываясь и придерживаясь за стены, благополучно добрались до подземелий.

— Надо Сигнальные снять... Ох, голова!.. Припомню я тебе этот канделябр.

В гостиной было тихо. Стараясь не шуметь, пробрались в кабинет. Северус достал заветные флаконы.

— Уф-ф, эликсир жизни...

Квиррелл бодро фыркал в ванной. Снейп, развесив мантию на распялке, старательно возвращал ей прежний вид. Зелье, прочистив и взбодрив сознание, навело на одну неожиданную мысль.

— Квиринус, какими именно заклинаниями ты в меня кидал?

— Парализующими... Еще «Инкарцеро» пробовал.

— А ты знаешь, что на обычных пьяных магов все это вполне действует?

— Ну я ж говорю, что ты смешал... — выглянул из ванной посвежевший Квиринус. — Погоди, ты хочешь сказать, что в канадском вине было что-то, повышающее сопротивляемость к магии?

— Во мне к тому времени был еще Блокатор алкоголя, так что тут три компонента, включая огневиски. Интересно... — он взялся было пристраивать на место воротник сорочки, но замер на половине дела и, бросив его, метнулся к столу. Найдя какой-то обрывок пергамента, торопливо начал что-то писать. Из-под пера потянулись алхимические формулы.

— Ты мог бы попросить у Кристи бутылку-другую их национальной гордости? — спросил зельевар, не отрываясь от своего занятия. — Здесь явно дело в вине. Мне он, скорее всего, не даст, учитывая вчерашний инцидент. Готов обменять его у тебя на усовершенствованное Бодрящее, например.

— Будет достаточно, если ты не станешь больше припоминать мне канделябр, — усмехнулся Квиррелл.

Башенные часы Хогвартса прозвонили сигнал к подъему.

— Я успею выйти незамеченным? Не хочу попадаться на глаза твоим змеям, — засобирался он и небрежно добавил: — Господин декан, помаду с физиономии смойте... Непедагогично.

— Трелони? — придушенным шепотом спросил Снейп.

— Угадал.

— А я?

— А ты защищал свое целомудрие, подобно Иосифу[1], — хохотнул Квиринус и скрылся за дверью.

__________

[1] Иосиф Прекрасный, библейский персонаж. Известен в том числе и тем, что, будучи проданным в рабство, отказал супруге своего хозяина, когда та его домогалась.