Что-то кроме магии

Глава 67. Голова и другие мелочи быта

Глупеют ли привидения с возрастом? Вряд ли кто-то ответит на такой вопрос, но у некоторых призраков после пяти сотен лет посмертной «жизни» появляются странные идеи.

Сэр Патрик Дэлейни-Подмор, придя к такому заключению, растерянно поскреб в затылке. Надо заметить, в затылке очень удобно скрести, когда голова лежит рядом, на подоконнике. Водрузив ее на законное место, глава Клуба Безголовых поскреб еще, вздохнул, извлек из стены призрачную чернильницу с пером, полупрозрачный лист бумаги и принялся писать.

Работа предстояла нелегкая: требовалось сочинить письменный отказ на заявление Почти Безголового Ника, пожелавшего вступить в Клуб.

Умение ловко складывать слова не входило в число достоинств сэра Патрика. К тому же его ирландская прямота подсказывала такие выражения, которые совсем не приличествовали высокому званию Главы Клуба.

Попыхтев с полчаса, Дэлейни-Подмор призвал на помощь Толстого Монаха. Брат Джером славился среди хогвартских привидений своей ученостью и охотно согласился помочь.

Они увлеченно обсуждали каждую фразу и были так поглощены своим занятием, что ничего не замечали вокруг. А между тем среди теней сводчатого потолка над ними уже давно виднелась плутовская физиономия Пивза. Слушал он очень внимательно.

* * *

Юбилей своей смерти сэр Николас де Мимси-Порпингтон праздновал каждые десять лет, чем неизменно вызывал недоумение остальных Хранителей. Никто из них не считал день собственной гибели радостной датой, к тому же Ник всякий раз устраивал не веселую пирушку, которая могла бы отвлечь от мрачных мыслей, а унылое действо с ужасной музыкой и отвратительным угощением. Тем не менее призрачные обитатели Хогвартса посещали его «смертины»: Почти Безголовый Ник был славный малый, которому легко прощали это чудачество.

Никто не удивился даже тогда, когда в подземелье, полное привидений, вошли трое живых детей. Они, конечно, сразу побледнели и придвинулись плотнее друг к другу, но в остальном вели себя прилично, и на них перестали обращать внимание. Кровавый Барон дольше других следил за ними: гриффиндорская троица, явившаяся на юбилей, в прошлом году доставила слизеринскому декану немало неприятных минут, и факультетский призрак опасался повторения чего-либо подобного.

Вскоре в зал влетел Пивз и полностью завладел вниманием школьников. А Барон вернулся к прежнему объекту своих наблюдений — новичку Клуба Безголовых по прозвищу Бродяга Дик. Он недавно объявился в Хогвартсе и моментально сделался своим в буйном братстве сэра Патрика. Но главное — этот призрак в последнее время откровенно искал общества Серой Дамы. И она нисколько не возражала.

Барон не осуждал выбор дочери. Правда, Бродяга Дик был слишком молод по меркам привидения, всего каких-то 342 года. Но Дэлейни-Подмор отрекомендовал его как храбреца-кирасира, павшего в сражении[1] и долгое время скитавшегося в поисках боевых товарищей. Однополчан в Хогвартсе он не нашел, но Безголовые Охотники по достоинству оценили его доблесть, а также ловкость, с которой Дик ловил собственную голову на острие своего палаша. Что до Елены, то ей пришлись по душе веселая галантность и бойкий ум кавалера. Слизеринский призрак опасался только одного: чтобы Дик, оправдывая свое прозвище, не отправился бродить дальше, оставив Элли еще более печальной, чем до встречи с ним. Но на этот случай имелся добрый меч — лучшее средство вразумления юнцов, хоть пеших, хоть конных.

А Бродяга кружил Елену в танце и о бегстве из замка, похоже, не помышлял.

Тем временем Пивз натравил на гриффиндорцев Плаксу Миртл. Упреков рыдающего привидения дети не выдержали и сбежали, но полтергейст не огорчился: Плакса была лишь разминкой перед главным развлечением вечера. Состроив простецкую мину, он приблизился к юбиляру, который обиженно поглядывал на развлекающихся членов Клуба.

— Ник, говорят безголовые тебя к себе не приняли, сказали, что ты им такой не подходишь?

Сэр Николас только вздохнул в ответ.

— Слушай, я знаю, как тебе помочь, — Пивз придвинулся к самому его уху, но продолжал говорить громко. — Давай ее того? В смысле, полностью!

— Кого «ее»? — попятился от него Ник.

— Да башку твою! — и в подтверждение своих слов Пивз выволок из кармана штанов длинную алебарду наподобие тех, с которыми в коридорах стояли рыцарские доспехи. — Раз и готово!

Алебарда со свистом прошла сквозь шею призрака, который страшно оскорбился таким отношением к своей особе.

— Н-наглец! — от гнева сэр Николас даже стал заикаться. — Н-не смей!

Но Пивза было уже не остановить: он с гиканьем понесся по залу, круша все на своем пути. Зазвенела посуда, полетели в разные стороны куски гнилого мяса и заплесневелого хлеба, музыканты на эстраде побросали свои пилы и шарахнулись кто куда. Привидения из других замков громко требовали прекратить разгром, кто-то пытался поймать полтергейста, но где там! Топор превратился в мерцающую ленту, а сам Пивз — в бешеный волчок.

— Пивз дал ему дельный совет, — заметил сэр Патрик, подлетев к Барону. — Ты, или я, или вот хоть наш новенький вполне могли бы помочь...

— Палаческая работа? Уволь, — поморщился тот. — На месте Ника я бы давно довершил дело сам.

— За пятьсот лет мог бы и сообразить, — согласился Делэйни-Подмор. — Но тогда бы потерял замечательное прозвище! — Он рассмеялся и присоединился к толпе Охотников, которые увлеченно гонялись за полтергейстом и его алебардой.

— Бедуир, уймите же его, наконец! — взмолился Ник. — Иначе ко мне больше никто не придет!

— Не только придут, но и попросят повторить, — Барон похлопал страдальца по плечу. — Давно надо было придумать что-то новое в ваших смертинах, Николас! Но вы правы: пора остановить, иначе он примется крушить стены... Пивз! — гаркнул призрак. — Вот я тебя!

Пивз заверещал и метнулся к выходу. Барон и Охотники с улюлюканьем кинулись следом. Туманные фигуры наперегонки взлетали по лестницам, преодолевали пролет за пролетом, наполняя замок уханьем и пронзительными воплями. Ночь Хэллоуина обещала выдаться на славу!

На третьем этаже у стены толпились школьники, над ними возвышались фигуры директора и деканов. Пивз и его преследователи остановились: здесь пахло бедой, а не веселой проделкой.

Дети испуганно перешептывались, на полу виднелась большая лужа воды.

Сунув свое оружие обратно в карман, шумный дух просочился вперед и увидел на стене корявые буквы: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!»

Под надписью, вздетая на крюк, висела окоченевшая кошка Филча.

* * *

— Северус, может, все-таки есть какое зелье? Ну, чтобы побыстрее? Она ж старая, не выдержит столько ждать...

— Пожалуйста, верьте директору. Мандрагоры созреют совсем скоро, а кроме них ничто не поможет. Мне очень жаль, Аргус. Дать вам успокоительного?

— Ох, дайте...

Филч укутал кошку в свой шерстяной жилет и прижимал к себе, как ребенка. Снейп слышал позади себя его шаркающие шаги, тяжелые вздохи и бормотание.

— Соседка у меня была, тоже одинокая... заглядывала иногда. Как померла, дети дом продали, а эта осталась... Куда ей идти? Вот и взял... Северус, а если ее к Помфри отнести?

Получив склянку с зельем, старик вытер рукавом покрасневшие глаза и погрозил в пространство кулаком:

— Я вас, гадов, поймаю! Ох, пойма-а-ю...

— Это не простое хулиганство, Аргус, тут дело посерьезнее.

Кое-как уговорив завхоза не тащить кошку ни к Помфри, ни в Мунго, Снейп отправил его восвояси и попросил домовика принести кофе. С ним думалось лучше.

Вход в Тайную комнату находился где-то в лабиринте подземелий. Точное местоположение мог знать директор, остальным это без надобности: легенда гласила, что дверь в обиталище василиска сумеет открыть только змееуст. Значит, либо в замке завелся новый знаток серпентарго, либо необязательно владеть языком змей, чтобы отодвинуть зачарованный засов?

Второй вопрос — при чем тут миссис Норрис? И третий — уж не малфоевские ли это дела? То-то Драко кричал что-то про нечистую кровь...

— Господин Барон, вам не показалась странной фраза «снова открыта»? Когда же ее открывали — и кто?

— Еще как показалась, — тревожно ответило привидение, скользя вдоль стен кабинета. — Потому что я прекрасно знаю, где находится дверь в Тайную комнату, и на моей памяти она открывалась лишь дважды: самим Салазаром и еще нынешним директором, когда он перемещал туда книги из Запретной секции библиотеки. Ни тот, ни другой, разумеется, василиска не выпускали. Если был кто-то еще, кто сделал бы это — мы с тобой узнали бы первыми, потому что милая змейка непременно проползла бы по нашим коридорам. Но! — призрак остановился и поднял указательный палец. — Из Тайной комнаты есть еще один ход. Что-то наподобие трубы проложено между нею и дамской уборной второго этажа. Я как-то попал туда и летел, помнится, довольно долго. Не знаю, способен ли василиск передвигаться по отвесным поверхностям... Но если способен, то выпустить его могли именно по этой трубе.

Внезапная догадка плеснула из кружки с кофе.

— Том?! Он же был змееустом!

Барон с сомнением покачал головой.

— Он не открывал дверь в подземелье. Она расположена ниже тайника Салазара, у него не хватило смелости пуститься так далеко в одиночку. Уж туда-то я его провожать не собирался... Вот проход в туалете открыть мог. Между прочим, Миртл любит рассказывать, как ее убили желтые глаза.

— Василиск... — Северус задумчиво заглянул в кружку. Зеленый фаянс на новые откровения не расщедрился, очередная идея пришла в голову самостоятельно. В высшей степени скверная идея.

— Неужели Повелитель снова в Хогвартсе?! Опять в кого-то вселился?

— Исключено, — возразил призрак. — Во-первых, мы бы почувствовали «блоху». Во-вторых, директор усилил защиту. Тем не менее странно...

Продолжая что-то ворчать, он уплыл в стену. Декан посмотрел на часы: ночь Хэллоуина только-только вступала в свои права. Сигнальные чары на входе в факультетскую гостиную установлены, срочной работы нет, и лучше не быть сейчас одному, потому что... Он накинул пальто и пошел к выходу из замка.

* * *

В окнах на втором этаже дома в Лютном горел свет. Значит, не спят еще. Северус поднялся по знакомой вонючей лестнице и на секунду остановился перед закрытой дверью. Из темноты подозрений и тяжелых воспоминаний — в мир и тепло. Нужно прочувствовать это как следует...

— Северус! Хорошо, что пришел!

Ну, как всегда. Квиринус, Мариус и гора рукописей. И Сивилла тут как тут. И глинтвейн.

— Глянь-ка, что мне Шейфик прислал.

Поверх рваных пергаментов лежала стопка глянцевых магловских цветных фотографий. Руины, заросшие травой, остатки каменной стены, покосившийся столбик с помятой табличкой «Осторожно! Опасно для жизни!»

— Что это?

— Это развалины замка Данфэйл[2], о котором в летописях не сохранилось ни одного прямого упоминания, — объяснил Квиррелл. — Хотя правильнее было бы назвать их развалинами Хогвартса. Не нынешнего, конечно, а прежнего, времен Основателей.

— Слепцы, слепцы, — нараспев проговорил Мариус, — что создали себе фата-моргану...

Многоцветные витражи высоких окон, пестрая черепица башен, статуи в нишах, уходящие за облака стены, — Снейп до сих пор помнил тот детский восторг, когда Хогвартс впервые предстал перед будущим учеником волшебной школы во всем своем мощном и стройном величии. И двадцать лет спустя Хогвартс неизменно вызывал у него благоговение и горделивое чувство сопричастности таинству.

И вдруг — камни, покрытые коростой лишайника, одинокая стена торчит гнилым клыком мертвого чудища, повсюду запустение, гибель... Ничего подобного он никогда не видел в окрестностях замка. И видеть не хотел бы.

— Филч, думаю, видит и развалины, и новодел, — предположил Квиринус. — Я тоже вижу. Теперь мы имеем еще и взгляд с магловской стороны. Это наша подлинная история, Северус. Корявая, неприглядная, но другой она и не бывает, если ее не заменяют ложью. И вот что примечательно: сильнейший магический поток идет именно от развалин. Они питали и до сих пор питают новый Хогвартс.

— Как ты понял, что замок моложе, чем принято считать?

Квиринус довольно усмехнулся.

— Помнишь, Пивз украл у тебя котел с зельем, и оно взорвалось в Восточном крыле? Тогда еще разнесло два или три этажа... Я его восстанавливал по приказу директора и среди камней наткнулся на старинные кирпичи. На некоторых стояли клейма семнадцатого века. Оставалось лишь порыться в справочниках по средневековой архитектуре, чтобы убедиться в том, что нынешнему Хогвартсу не больше трехсот лет.

— А где ж тогда жили Толстый Монах, Барон и остальные привидения до того? — подала голос Сивилла.

— Да в замке же и жили! — воскликнул историк. — Мы привыкли думать, что замок — это единое целое, но первоначально он состоял из нескольких строений, которые никак не были связаны между собой. И у каждого имелось свое назначение: спальные покои, кухня, библиотека, крепость, где можно было укрыться в случае нападения. Все это окружала стена и обозначалось оно одним словом «замок». Например, брат Джером предпочитал проводить время в библиотеке, а ваш Барон в донжоне — центральной оборонительной башне. Очевидно, вокруг нее и построили после принятия Статута новый Хогвартс. И не посчитали нужным рассказать о том в учебниках по истории.

— А подземелья? А тоннели, в которых мы дрались с инферналами? Они тоже новодел?

— Вот это самое непонятное, — Квиррелл собрал фотографии и бережно уложил их в плотный бумажный конверт. — Возраст кладки в подземельях приближается к тысячелетнему, то есть они вырыты при Основателях. Только там не жили, волшебники же не кроты, в самом деле... Лаборатории, склады, тайники... Тайная комната, кстати. Но о тоннелях не упоминается нигде. Их как будто не существовало! Но не просто так Ровена и другие выбрали именно это место в горах. Загадка...

Упоминание Тайной комнаты вернуло Снейпа к событиям нынешнего вечера. Значит, замок перестраивали триста лет назад, и тогда же соорудили ту странную трубу, ведущую в туалет? Зачем? Воспользовавшись паузой в речи Квиринуса, он пересказал ему свежие школьные события.

Задумавшись ненадолго, друг предположил, что труба — это все, что осталось от обычного для средневекового быта отхожего места. Унитазы, кабинки, проточная вода пришли в Хогвартс одновременно с двадцатым веком, а до того обитатели замка, не овладевшие еще Очищающими чарами, справляли естественные нужды простым способом: через дырку в полу — в каменную «кишку», выводящую нечистоты в выгребную яму или в ров, окружавший замок. Очевидно, за столетия василиск сумел проделать ход к яме и, соответственно, к трубе.

— Знаю я ту трубу, — неожиданно заявил Мариус. — Чуть не угодил в нее.

Три пары глаз уставились на него с одинаковым изумлением. Старик не заставил себя упрашивать.

— Лет пятьдесят назад довелось поработать завхозом в Хогвартсе... Девочки стали жаловаться, что в туалете на втором этаже не работает один из кранов над умывальниками. Пришел чинить, вижу: там уже возится какой-то паренек... — Блэк вскочил с места и согнулся над столом, вполоборота к слушателям. — Вот примерно так он стоял. Как услышал меня, вскинулся — ах! — и зеленоватый свет из-за спины. «Бесстыдник, — говорю, — ты что в женском туалете забыл?» А он хитренько так улыбается и отвечает, что плохого не делал, кран чинил. И кивает, мол, проверь. Едва подошел я к нему, парень зашипел, как змея. Глядь — на месте умывальника круглый провал! И несет оттуда падалью. А за спиной шипение: «Наклонись ниже, сквиб, ты увидишь что-то очень интересное!»

— И вы?.. — охнула Сивилла.

Мариус весело посмотрел на нее:

— При вас, милая, я никак не могу повторить то, что сказал тогда недостойному юноше. Но клянусь честью, ему было крайне неприятно это услышать!

— И звали юношу Том Реддл... — мрачно заключил Снейп. — Все, как говорил Барон: в подземелья не полез, забрался вместо того в туалет. Женский... — он брезгливо скривился.

Час спустя пришлось скривиться вновь, но уже в свой адрес.

Дверь в уборную на втором этаже отворилась без скрипа. Плакса Миртл, выглянув из кабинки, привычно разразилась слезливыми жалобами на вечное отсутствие покоя, но ее не слушали, и она быстро успокоилась. Даже подлетела поближе, чтобы узнать, зачем посреди ночи в ее владения заявился декан Слизерина.

А декан внимательно оглядывал и ощупывал краны умывальников, пока на одном из них не обнаружил крохотную металлическую змейку, искусно наплавленную сбоку от вентиля.

И этот кран не работал.

_____________________

[1] Бродяга Дик, шотландский кирасир, лишился головы в битве при Данбаре 3 сентября 1650 года. Отсюда и его посмертный возраст. Персонаж абсолютно авторский. Раз уж мы пошли вразрез с каноном, и Елена у нас не возлюбленная Барона, а его дочь, то почему бы не доставить девушке немного счастья в личной жизни? [2] Руины замка Данфейл находятся в Грампианских горах, т.е. в одном из тех укромных уголков, где мог бы располагаться Хогвартс.