Что-то кроме магии

Глава 49. Спасти нельзя пожертвовать

Дамблдор слушал, не перебивая. Несколько раз в кабинете появлялись домовые эльфы с сообщениями, но он жестом отсылал их, не дав и рта раскрыть.

Когда Снейп закончил, директор долго молчал и оставался неподвижен. Лишь сухие бледные пальцы вылепили из воздуха маленькую клепсидру с голубоватой жидкостью и поставили ее заполненным конусом вниз. Узкая струйка тут же спиралью потянулась вверх.

— Итак, у Волдеморта был выбор — чистокровный или полукровка, — наконец задумчиво проговорил он. — Но он отчего-то предпочел последнего.

— Разве что предвидел, что Квиррелл вернется в школу, но мне это кажется маловероятным, — рассудил Снейп.

— Мне тоже. Думаю, в данном случае ему было все равно. Том не планировал захватывать ни тот, ни другой разум... Он собирался устроить гибель всех, кто там работал. Конечно, в первую очередь его интересовали волшебники, но и маглы тоже сгодились бы.

Северус с сомнением посмотрел на директора. Тот заметил скептицизм собеседника.

— Волдеморт, без сомнения, выдающийся волшебник, но он находился не в том положении, чтобы влиять на поступки людей. Он не мог ни знать, ни рассчитать, что именно Квиррелл первым и единственным полезет в то подземелье, но он имел все основания предполагать, что туда зайдет группа. Ведь эти ваши раскопки — мероприятие коллективное, верно? Волдеморту требовалось массовое жертвоприношение.

С такой точки зрения действия Повелителя выглядели вполне логично. За исключением одного момента...

— Зачем ему множество одновременных смертей?

— Странно слышать подобный вопрос. Или при приеме в организацию вас не посвящали в особенности методов вашего вождя?

— Их не рисковали обсуждать даже в ближнем круге, не то что с новичками, — неохотно ответил Снейп. И тут же едко заметил: — Полагаю, вы, Альбус, лучше меня осведомлены относительно этих самых методов.

— К сожалению, я узнал о них слишком поздно, — Дамблдор никак не отреагировал на сарказм. — Но не будем отвлекаться. Волдеморт не зря выбрал такое название: Упивающиеся Смертью... Для него процесс убийства — это и наслаждение, и получение колоссального сгустка энергии. Не исключено, что таким образом он надеялся либо переместиться в какое-то отдаленное место, либо перейти на новый уровень существования, перестать быть бестелесным.

— Но затем все пошло не так, как он рассчитывал, — продолжил мысль директора Снейп. — Обвал придавил лишь одного, и то не насмерть. И Волдеморт воспользовался ситуацией, вернее, тем телом, которое попало в его распоряжение.

— Именно. Если бы Квиринус находился в сознании, ничего бы не получилось. Это вам не крыса.

В какой-то момент Северус увидел себя со стороны: сидит и спокойно рассуждает о жизни и смерти единственного близкого человека. Откуда такое равнодушие? Вот и Дамблдор поглядывает удивленно... Ну уж нет, двадцатилетний чувствительный дурак остался в прошлом, и второй сцены отчаяния вы не дождетесь, господин директор. Только нового вопроса, заданного по-прежнему бесстрастным тоном.

— Почему Волдеморт не попытался завершить начатое, то есть не убил своего носителя?

— Кто знает... — покачал головой Дамблдор. — Чувство самосохранения, свойственное любому живому существу, крайне трудно преодолеть. Возможно, Волдеморт не сумел настолько подчинить себе его волю. Но для попытки ограбления банка влияния все же хватило. Вот только я пока не могу понять, зачем ему магистериум. Допустим, он ухитрился еще при жизни каким-то образом вывести или узнать формулу извлечения, но для обретения вечной молодости и телесного бессмертия нужно иметь само тело или хотя бы его образ...

Дамблдор замолчал на полуслове и просветлевшим взглядом посмотрел на Снейпа. Тот понимающе улыбнулся.

— Хоркрукс, — почти хором произнесли оба.

Жидкость в клепсидре полностью поднялась из нижнего конуса в верхний. Директор вновь перевернул ее и, не отрывая глаз от голубой спирали, заговорил, словно описывал то, что привиделось ему в переливах прозрачной сути водяных часов.

— Лет сорок тому назад Том Реддл приходил ко мне искать должности учителя ЗоТИ. Я отказал ему, и, как понял позже, напрасно. Личности такого масштаба, наделенные мощнейшим умом и лишенные нравственных ограничителей, нуждаются в хорошем присмотре... Но тогда я опасался того влияния, которое он мог бы иметь на школьников. М-да... Коротко говоря, он ушел от меня в раздражении, и Филч позже доложил, что Том вместо того, чтобы сразу покинуть замок, еще какое-то время бродил по нему. Аргус встретил его на третьем этаже и практически под конвоем проводил к выходу. Я принял это за всегдашнее рвение добросовестного завхоза, но теперь почти уверен, что он встревожился не зря. Том, очевидно, что-то спрятал в Хогвартсе, и, скорее всего, это хоркрукс. Может быть, тот самый, что заключен в диадему Ровены.

— Полагаете, она хранится в Тайной Комнате?

— Вряд ли... С чего бы тогда Тому понадобилось подниматься из подземелий на третий этаж, рискуя нарваться на того же Филча? Скорее всего, речь идет о Выручай-Комнате.

Снейп тихо присвистнул. Ему однажды довелось попасть в эту непредсказуемую часть замка, и он хорошо запомнил горы всевозможной рухляди, громоздящиеся в полном беспорядке и уходящие куда-то в темноту невидимого потолка. Найти там маленький серебряный обруч, не будучи даже уверенным, что нужен именно он?

— Все приходит к тому, кто умеет ждать, — продолжал Дамблдор, оторвавшись от созерцания клепсидры. — Очень скоро здесь сойдутся и Волдеморт, и Избранный. Момент истины наступит, когда их пути пересекутся с путями магистериума и хоркрукса.

— Положим, пути учителя ЗоТИ и первокурсника закономерно будут пересекаться минимум раз в день, — Снейп терпеть не мог, когда директор начинал строить высокопарные фразы. Он знал, что старик умеет говорить четко и коротко, но отчего-то временами предпочитает изъясняться, как герой старинных романов. — Выходит, остается им подкинуть магистериум, а к хоркруксу они сами подберутся?

— И мы ничего не узнаем ни о нынешней сущности Тома, ни о причине его тяги к Гарри, — парировал Дамблдор, оставив свой возвышенный тон. — Но кое в чем вы правы: магистериум им действительно подкинем. Как наживку для рыбы. Тома к нему поведет жажда вернуть телесный облик, Гарри — обычное любопытство и желание поглубже влезть в тайну. Это вылитый отец, не сомневаюсь... И хватит морщиться. Я не требую от вас, чтобы вы обожали мальчика. Достаточно того, чтобы вы выполняли свои обязательства по отношению к нему.

— Ладно, — проворчал Снейп. — Выполню. Сейчас меня больше интересует другой вопрос: как вести себя с Квирреллом, когда он появится?

— Как ни в чем не бывало. У нас перед ним преимущество: нам известно о том, кто вторгся в его разум, но он о нашем знании не ведает. Надо максимально долго сохранять в нем эту уверенность.

Северус с усилием вернул на лицо маску деловитой заинтересованности. Предстояло получить ответ на самые мучительные и важные вопросы.

— Есть ли возможность избавить его от Волдеморта?

— Нет, — спокойно ответил директор. — Добровольно он Квиррелла не покинет, а способы изгнания духов такого рода подразумевают неизбежное разрушение телесной оболочки носителя. Но даже в случае добровольного исхода... не знаю, правда, какие обстоятельства могут к этому привести... — Дамблдор прямо взглянул в глаза собеседника: — Ваш друг обречен, Северус. Он или погибнет, или превратится в овощ, как после поцелуя дементора.

Повисла пауза. Один молчал, как казалось, невозмутимо, другой угрюмо глядел исподлобья.

— Скажите... о Лили вы рассуждали так же хладнокровно?

— Война не делит своих солдат на мужчин и женщин, на старых и молодых, — слова падали, будто глыбы льда. — Скорблю по ним? Да. Раскаиваюсь? Нет. Повторяю еще раз: это война.

— Но сейчас же не война! — сдерживаться удавалось с трудом.

— Пока еще не война, — Дамблдор выделил голосом это «пока еще». — Но необходимые и неизбежные жертвы случаются и в мирное время. Хорошо еще, что у нас есть выбор: мальчик или взрослый. Поверьте, мне жаль, но колебаниям тут не место.

Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. От чувства жгучего бессилия хотелось выть в голос.

— Вы утверждаете, что разрушение телесной оболочки неизбежно... Значит ли это, что кто-то уже пытался провести изгнание и потерпел неудачу? — Северус почти не верил в то, что говорил, но легко сдаваться он не собирался. — А если переосмыслить его опыт? Вдруг он ошибся?

Чем сильнее раскалялся негодованием один, тем холоднее делался другой.

— Попросите у мадам Пинс труды экзорцистов, начиная с античных. Они все есть в открытом доступе. Может быть, найдете что-нибудь.

— Есть еще один выход... Что если предложить Волдеморту другое тело?

— Уж не себя ли имеете в виду? — иронически прищурился директор. — Приберегите самопожертвование для более серьезного дела, Северус. Кроме того, ваш бывший господин вовсе не такой дурак, чтобы менять удобную личину обаятельного и безвредного учителя на всегда подозрительного бывшего Пожирателя. У вас скоро появится возможность убедиться в этом лично — вы ведь непременно потренируетесь в легилименции на своем приятеле, верно? И, кстати, никто не говорит о немедленной гибели Квиррелла: напротив, до определенного времени он нужен нам живым и здравствующим.

— Станете изучать его, будто диковинного зверя? — неприязненно проронил Северус.

— Нам надо понять мотивы Тома Реддла. А для этого нужно, чтобы он ощущал себя в относительной безопасности. — Дамблдор встал, давая понять, что совещание окончено. — Послезавтра прибывают преподаватели, Квиррелл должен быть в их числе. Встретите его, поговорите... Потом доложите о своих наблюдениях.

— Я для вас бессменный шпион...

— Не стройте из себя оскорбленную добродетель. Шпионом вы стали значительно раньше своего перехода на службу в Хогвартс. И в качестве доброго совета напоследок: избегайте в дальнейшем любых личных отношений. Привязанность к кому-либо — непозволительная роскошь в нашем деле.

* * *

Мадам Пинс быстро нашла в каталоге все необходимые книги. Ах, если бы пергамент можно было пытать! Северус не остановился бы перед хорошим «Круцио» для каждого из фолиантов, да и авторам бы досталось. Ленивые, равнодушные, высокомерные бездари! В один голос заявляющие, что лишь мелкие и слабые духи могут быть изгнаны без вреда для носящего их, а могучие и особо зловредные оставляют после себя человеческие развалины. И нигде ни слова о любой, пусть малейшей, но попытке спасти жертву!

Северус в ярости захлопнул последний том. Библиотекарь осуждающе покосилась на него, но ему было не до сердитых взглядов. Ощущение тошного бессилия, возникшее еще в кабинете Дамблдора, не оставляло его. Впервые в жизни он не знал, что делать.

* * *

С недавнего времени Пивз нашел себе новое развлечение: он подкарауливал слизеринского декана у входа в кабинет и выливал на него то, что удавалось стянуть у эльфов или Филча: кастрюлю компота, ведро белил или банку сиропа. Хозяин кабинета поначалу ругался, затем попробовал кидаться заклинаниями, но быстро обнаружил, что лучшая тактика — отплатить полтергейсту той же монетой. В результате Пивз однажды целый день летал весь покрытый жидкой позолотой, а в другой раз вдруг оказался голым, потому что от одного из Северусовых зелий на нем сделалась невидимой вся одежда. На сегодня хулиган с самого утра заготовил бочонок прокисшего пива и устроился над дверным проемом в ожидании прихода человека.

Скрипнула дверь... Мощный вонючий поток окатил декана с головы до ног. Пивз замер в предвкушении игры, но облитый всего лишь бросил вполголоса «Эванеско» и, не обращая на удивленного полтергейста никакого внимания, уныло побрел к своему столу.

— Ау, парень, я тут, — на всякий случай позвал Пивз. Ответа не последовало.

Кровавый Барон, обычно исполнявший в их играх роль арбитра, знАком велел ему помолчать и подплыл ближе.

— Вот скажите мне, долгосуществующие и все повидавшие, — не дожидаясь его вопроса, глухо заговорил Снейп, — Почему лучшие гибнут первыми? Почему они вообще гибнут, а разные... расчетливые и невозмутимые живут себе и живут? Наверное, я круглый дурак, потому что до сих пор так и не понимаю этого.

— Северус, что случилось? — осторожно спросил призрак.

Пивз отставил бочонок и спрыгнул с притолоки на стол. Моргана, уже которую неделю корпевшая над сложной вышивкой, отложила свою работу. И человеку отчего-то стало чуть легче на душе.

Когда он окончил пересказ беседы с Дамблдором, Пивз решительно заявил, что немедленно берет ведро самых густых помоев и отправляется в кабинет директора.

— Это не поможет, — вздохнул Снейп. — Да и не в директоре дело...

— Честно тебе скажу, за тысячу лет в Хогвартсе не случалось ничего подобного, — Барон был необычайно серьезен. — И дело Квиринуса действительно дрянь. Но, знаешь, весь мой многовековой опыт говорит о том, что живые, в отличие от нас, умеют выкручиваться из самых безнадежных ситуаций. Ты жив, Квиринус жив, а значит, еще не все потеряно. Думаю, надо дождаться его приезда и затем уже действовать по обстоятельствам.

— Так я оболью директора? — уточнил Пивз.

— Если потребуется — обольешь, — отрезала Моргана. — Но пока еще рано.

— Лучше выясни, где он прячет магистериум, — посоветовал Барон.

Пивз в предвкушении потер руки и штопором ввинтился в потолок.