Что-то кроме магии

Глава 50. Смех во тьме

Зона аппарации располагалась недалеко от ворот Хогвартса. В обычные дни тут было пустынно, но сегодня на площадке то и дело возникали фигуры в мантиях: преподаватели возвращались на работу. Они раскланивались — более или менее любезно — друг с другом и шли к замку. Непременно бросив перед тем заинтересованный взгляд на одного из своих коллег, который отчего-то не торопился покидать пыльный, испещренный следами пятачок земли.

Квиррелл прибыл одновременно с Флитвиком и Синистрой. Снейп услышал знакомый голос еще до того, как на площадке появился говорящий.

— Профессор Флитвик, не могу описать словами, до чего рад вновь вас видеть! Знаете, ваши уроки до сих пор вспоминаю с большим удовольствием. Аврора! Вас не зря назвали в честь богини утренней зари! Годы идут, а вы все так же свежи и прекрасны!

Декан Рэйвенкло и преподавательница астрономии смущенно улыбались, а будущий учитель ЗоТИ, затесавшись между ними, продолжал сыпать комплиментами. Широкий фиолетовый тюрбан делал его похожим на странный оживший гриб.

— Северус! — не меняя интонации, воскликнул Квиррелл при виде друга. — Ты все такой же хмурый! Ну как можно грустить в такой чудесный день!

Он как будто позабыл о своих спутниках и теперь быстрым упругим шагом направлялся к краю зоны аппарации, где неподвижно стоял Снейп и пристально смотрел на него.

— Зачем ты намотал на голову шарф?

— Тебе не нравится? — белозубая улыбка сияла весельем. — А Сивилла находит, что мне очень идет!

Искрилась улыбка, благородно лоснился дорогой темно-серый шелк мантии, светилось здоровьем еще недавно изможденное лицо, и блестели глаза — как лучший голубой фарфор.

...У мадам Розмерты за стойкой есть заветная полка. Там между бутылочками с особо редкими настойками красуются расписные фигурки — крохотные пастушки, трубочисты, дамы и кавалеры. Северус сейчас очень отчетливо увидел, как одна из статуэток покидает полку, вырастает до человеческих размеров и стоит перед ним, о чем-то праздно болтая. Нарядная, чужая... мертвая.

— Я рад, что твое заикание прошло, — с усилием отгоняя морок, проговорил он.

— З-заикание? — гладкая поверхность дрогнула, изогнулась кривым зеркалом. — О-о-отнюдь! М-мы п-п-повеселимся, С-северус! О, к-как п-повеселимся!

— Зачем это тебе?

Зеркало замерло, холодно посверкивая острой кромкой стекла.

— Со временем узнаешь, Северус. Пойдем в замок. Вечером загляну к тебе, не возражаешь?

* * *

Пивз из разведки вернулся только утром и выглядел озадаченным.

— Защиту старик ставит матерую, не пролезешь... Ну да мы тоже не палкой деланы. Короче, за директорским креслом хитрый шкафчик, — рассказывал он Барону и Моргане. — В шкафчике красная каменюка, этот ваш магистериум. Но не один, а два! Первый теплый, а второй просто светится, но холодный.

— Директор создал копию, — догадался призрак. — Но с какой целью?

Их разговор был прерван появлением декана. Пивз пересказал ему то, что узнал.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Снейп, которого в данный момент философский камень беспокоил меньше всего. — Дамблдор не станет рисковать оригиналом в своей игре, и я с ним тут полностью согласен.

— Ты встретил Квиринуса? — подалась вперед Моргана. — Как он?

— Как фальшивый магистериум.

Волшебница растерянно заморгала, а декан сел за рабочий стол и углубился в чтение списка своих студентов. Трое его собеседников терпеливо ждали, когда ему надоест изображать занятость текущими делами. Северус не выдержал и отшвырнул пергамент, который только что изучал столь внимательно.

— Ну чего вы все от меня хотите?! — он почти кричал. — Чтобы я на раз-два забрался в его мозги и с ходу выяснил, что там происходит?! Хотя все и так яснее ясного...

— Оставьте нас вдвоем, — попросил Барон.

Моргана бросила на Северуса сочувствующий взгляд и ушла куда-то в запортретную темноту. Пивз растворился в воздухе. Призрак подождал немного, точно опасался, что они вернутся, а затем негромко заметил:

— Тебе страшно.

Кто-нибудь другой дорого бы заплатил за подобные подозрения, но слизеринский призрак уже давно получил безоговорочное право высказывать своему человеку все, что думает. Поэтому человек не выхватил палочку и не разразился заклинаниями пополам с ругательствами, а лишь опустил голову в стыде.

— Страшно. Я ведь знаю, КОГО встречу при попытке легилименции.

— Но ты все равно сделаешь это? — Белые пятна вместо глаз мешали прочесть выражение полупрозрачного лица, а тон был удивительно ровным.

— Любил ты своего господина или ненавидел, но ты обязан его разыскать, — охрипшим голосом процитировал Северус недавние слова привидения. — Я должен явиться перед Повелителем и... — он замолчал, кривя рот в гримасе не то боли, не то ненависти.

* * *

— Господин директор, тесновата комнатка-то для Пушка, — Хагрид ворочался в небольшом сводчатом помещении, стараясь не угодить ногой в круглый люк, зачем-то проделанный в каменном полу.

— Ну, он все-таки пониже тебя, — улыбнулся Дамблдор.

— А кормить и убирать за ним кто будет?

— Едва ли он подпустит к себе кого-то кроме своего хозяина.

— Это да, — расплылся в польщенной улыбке великан. — И когда мне его приводить?

— Встретишь учеников и можешь отправляться за ним. Только проведи его через ту потайную дверь, которую я тебе вчера показал.

Хагрид посерьезнел. Еще бы! Директор так доверяет ему. Месяц назад поручил забрать из хранилища в банке жутко ценную вещь. Развернуть грубую оберточную бумагу Рубеус не решился, но сквозь нее прощупывалось что-то твердое, гладкое и приятно теплое. Так и не научившийся толком колдовать, он благоговел перед любым волшебством, а тут не что-нибудь, а сам философский камень! И вот теперь новое свидетельство того, как высоко ценит профессор Дамблдор его, Хагрида, помощь: с ним лично оговаривает все детали охраны той самой вещи! Уж будьте покойны, профессор, ни Хагрид, ни Пушок не подкачают!

— Не сомневаюсь, — кивнул в ответ на прочувствованную тираду Дамблдор. Он взмахнул палочкой, и на зияющее отверстие опустилась массивная деревянная крышка. — Постарайся, чтобы Пушок почаще сидел именно здесь. И, конечно, держи все в секрете.

— А что, камень уже там? — замирая от причастности к великой тайне, спросил Хагрид.

— Как только приведешь собаку, он там появится.

Великан согнулся чуть не вдвое, покидая будущее пристанище трехголового пса. Дамблдор прошел следом, и оба поспешили каждый в свою строну: первый — к выходу из замка, второй — в свой кабинет.

— Помона, у меня для вас хорошая новость. Помнится, в конце прошлого учебного года вы жаловались, что Филч занял у вас часть подземелий и вам негде выращивать Дьявольские силки и другие тенелюбивые растения?

Декан Хаффлпаффа, не привыкшая к тому, что директор легко идет на уступки, сдержанно ответила, что, мол, действительно, затяжной конфликт между ней и завхозом имел место и она в результате осталась без подземных оранжерей.

— В вашем распоряжении весь этаж под Восточным крылом, — сообщил Дамблдор. — Можете приступать к высадке хоть сейчас.

— Большое спасибо, Альбус! — просияла Спраут. — У меня как раз готова рассада силков.

Дождавшись, пока стихнут ее шаги на лестнице, Дамблдор удовлетворенно выдохнул, как хорошо поработавший человек. С Хагридом дело улажено, а теперь и Помона все выполнит в лучшем виде. МакГонагалл не станет задавать лишних вопросов, но для Флитвика предстоит подыскать достаточно убедительную причину. Или обойтись без него? Нет, чем больше препятствий на пути к цели, тем она заманчивей. И, конечно же, надо подключить к делу нового учителя ЗоТИ: интересно, какие преграды он соорудит для себя самого? А Северуса оставим напоследок, благо для него Альбусу не потребуется выдумывать никаких поводов: зельевару всего лишь будет предложено составить задачку попроще, для первокурсников. Он, по своему обыкновению, загнет что-нибудь совершенно мозголомное, но упростить никогда не поздно. Главное, чтобы у Гарри не пропал азарт. Директор внутренне усмехнулся: ну что ж, начинается новая игра. Большая игра.

* * *

Ветер легко колыхал гардину на приоткрытом окне, через которое в комнату заглядывало полуденное солнце. На полу в беспорядке валялась одежда.

— Сними его.

— Не-а. Он мне нравится.

— Мне тоже, но в одном тюрбане и больше ни в чем ты выглядишь глупо.

— Смотри не на тюрбан, а ниже, — предложил Квиринус, подталкивая Сивиллу к дивану. — Лично мне нет дела, что у тебя на голове.

— А мне — есть! — хохотнула полуголая Сивилла и, выудив откуда-то волшебную палочку, быстро выкрикнула: — Вингардиум Левиоса!

Фиолетовый шарф взвился в воздух. Женщина испуганно охнула: гладкая здоровая кожа висков и лба под тюрбаном переходила в синюшно-бледную, испещренную зеленоватыми пятнами. И ни следа волос не было на этом шишковатом, уродливо разросшемся черепе, лишь кое-где виднелся редкий пух, похожий на белесые шерстинки плесени. По комнате пополз тошнотворный запах.

— Что... что это? — помертвевшими губами прошептала она.

— Дура, — скривился Квиррелл, движением руки возвращая свою защиту на место. — Остолбеней!

Развлекаться с неподвижной Сивиллой оказалось не менее приятно. Он не спеша оделся и, уже уходя, бросил через плечо:

— Обливиэйт.

* * *

Р-раз — и в стену. Два — свеситься с потолка высоко над головами. Три — прорасти грибом прямо из-под ног Филча, чтобы тот отпрыгнул кузнечиком в сторону. Четыре — со свистом пролететь по коридору, заставляя ковровые дорожки идти волнами от сквозняка. Пять, шесть, семь — нет для Пивза в Хогвартсе запертых дверей и запретных комнат! До чего ж здорово носиться по замку, вновь ожившему после летнего безлюдья!

Шумный дух вломился в пустующие апартаменты в жилом крыле второго этажа. Так и есть: двухлетняя пыль убрана, мебель расставлена, занавеси повешены... Прежний хозяин вернулся.

Пивз разогнался было к просторному дивану, подушки которого так и напрашивались на хороший пинок, но чья-то цепкая твердая рука поймала его в полете.

— Стоять, уродец, — почти ласково сказали за спиной. — Скоро ты забудешь сюда дорогу.

Безжалостная сила скрутила Пивза жгутом и швырнула об стену. Он повис на крюке от светильника и смог наконец разглядеть того, кто так легко с ним расправился.

Разглядел и прицельным плевком угодил точно на носок начищенного ботинка.

— Блоха ты вонючая, поганая...

— Умолкни.

Губы слиплись намертво, и язык стал свинцовым. Никто не знает, каким предстает мир в глазах полтергейста, но Пивз в тот момент отчетливо видел мутный грязно-серый человеческий силуэт, ожившей тенью колыхавшийся за плечами знакомого волшебника. «Гони его, Квиринус!» — хотел закричать шумный дух, но из глотки вырвалось одно неразборчивое мычание.

— Прикончить тебя или оставить пока? — издевательски протянул тот, кто когда-то был Квиринусом. Невидимые клещи вцепились в горло, Пивз задохнулся, рванулся изо всех сил и, сбрасывая с себя остатки чужих заклинаний, шарахнулся сквозь камень в спасительную темноту коридора, а оттуда прямиком вниз — в подземелье.

***

Семь часов вечера. Все текущие деканские дела давно переделаны. Надо бы поужинать, но кусок не лезет в горло. Часы в углу тикают оглушительно, как он не замечал этого раньше?

Северус встал из-за стола и повалился на диван. Собраться. Сосредоточиться. Скоро придет друг.

Друг... Что было раньше в этом слове? Доверие. Что осталось ныне? Ложь. И все? Нет, не все, конечно, не все, не может такого быть, личность не исчезает бесследно... Память, гаденько ухмыляясь, подсунула гладкое лицо фарфоровой куклы. А затем — без паузы — перекошенную от ужаса физиономию Пивза. Да уж, насмерть перепуганный полтергейст — такое не каждый день видишь...

— К нему гости, а он разлегся, — насмешливо донеслось от камина. — Спишь, что ли?

Северус вскочил, раздосадованный тем, что его застали врасплох. Хотя еще месяц назад он и не подумал бы досадовать и тем более вставать... Но теперь не время для воспоминаний.

— Не сплю, так, устал немного.

Квиринус вальяжно прошелся по кабинету, небрежно кивнул Моргане и уселся в кресло у стола.

— Я только что от деда. Ты знаешь, какую штуку он затеял? — и, не дожидаясь ответа, продолжил с коротким смешком: — Решил устроить цепь ловушек на пути к магистериуму, который теперь хранится в Хогвартсе! Нет, он определенно выжил из ума на старости лет.

— Какое отношение к всему этому имеешь ты? — оборвал его веселье Снейп.

— Самое прямое. Директор попросил меня придумать какое-нибудь препятствие. Хранилище располагается в Восточном крыле, и я сразу вспомнил, что где-то там есть вход в подземный Хогвартс. Выманить оттуда тролля для меня — пара пустяков. Директор был в восторге!

— Ты способен подчинить себе тролля? Я вижу, ты далеко продвинулся в Темных Искусствах.

— Без сомнения, — снисходительно проронил Квиррелл. — И подчинить себе могу не только тролля... Кстати, отдай мою рукопись. Отец наконец-то признался, что она у тебя.

От слов «наконец-то признался» тянуло кровяным духом.

— А что, директор тебе одному доверил такую важную тайну? — Северус сделал вид, что не расслышал конец фразы.

— Ты тоже в курсе, насколько могу судить... Впрочем, меня это не интересует. Северус, мне нужна рукопись.

— Ты не получишь ее.

Ему показалось, или в самом деле фарфоровый взгляд на мгновение обрел осмысленность, и сквозь муку, страх и отчаяние промелькнула в нем благодарность?

— Отдай. Мои. Бумаги.

Металл скрежещет по стеклу. Самый мерзкий звук в мире.

— Нет.

— Вот как? Хорошо...

Раскаленные иглы чужих зрачков впились в мозг, сердце застряло в горле, легкие сжались, не в силах втянуть воздух. Только бы не закричать... Упереться, уцепиться зубами за край сознания, чудовищным усилием приостановить волну чужой воли, уже готовую захлестнуть с головой, и дюйм за дюймом выталкивать ее из себя, сопротивляться, с хрустом выдирая проклятые иглы и посылая их назад — уже как свои!

Лицо напротив исказилось, потекло расплавленным стеклом, мир раскалился добела, вспыхнул и схлопнулся в черное ничто.

Темнота. Зримая, осязаемая, слышимая. Легилименция не лишает мага собственного «я», но его, северусово «я» сейчас намертво запуталось в вате темноты, и не было в ней ни верха, ни низа, ни начала, ни конца.

Шепот, шуршание, шелест... Возник откуда-то, растет, делается отчетливей... Это смех! Сухой, как книжная пыль, безжизненный, как перестук костей, он ближе и ближе:

— С-с-северус-с-с!... — вырастает из него мертвящий призыв. — С-с-северус!

Нечем ответить, нечем дышать — все засыпал, погреб под собой иссушенный смех. Тьма наваливается, душит толстым одеялом, уже и смех остался по другую его сторону...

— Эй, Снейпочгук Большой Змей, — в клочья разрывая мрак, ворвался в тишину веселый молодой голос. — Одним махом семь троллей побивахом!

Тьма зашлась злобным шипением, заглушила его, но поздно, вдох сделан, и сейчас главное — не останавливаться, кромсать и крошить ее, выбираясь за эхом голоса вверх, к свету, к себе самому!

Холодный пот струйками стекал по спине. Северус задыхался, без сил привалившись к спинке дивана.

— Ты ведь все равно сдашься, — равнодушно проговорил сидящий напротив. — Зря упрямишься.

Снейп устало закрыл глаза. Как ушел гость, он не слышал.