Дорогой сварливый босс

ГЛАВА 22

Уйти с работы в пять было возмутительно, особенно после того, как я полнедели отсутствовал в городе. И все же я был здесь, шагал через вестибюль, надеясь, что был достаточно быстр, чтобы догнать Элизу.

Когда я поймаю ее, я понятия не имел, что собираюсь с ней делать.

Может быть, поужинать.

«Белые русские» и фильмы о зомби.

Господи, неужели я ревновал к тому времени, которое она проводила со своим собственным братом?

Это было совершенно иррационально, но было таковым. Я хотел это время для себя.

Выходя из здания, я посмотрел налево, потом направо. Я нашел Элизу, все верно, но она была не одна. Какой-то высокий бородатый ублюдок целовал ее в рот.

Собственничество взревело во мне. Горькое разочарование затуманило мой взор. Она вернулась к своему лесорубу, как только вернулась домой.

Это было ее право. Она не была моей. Так какого хрена предательство ранило меня в грудь?

Я поймал себя на том, что отступаю, готовясь развернуться и уйти в здание, где мое место, когда Элиза вырвалась из рук мужчины, который ее держал.

Мое зрение прояснилось. Это был не Томас, и Элиза не выглядела счастливой.

Он схватил ее за локоть.

— Прекрати, Патрик. Это был не разговор и не приветствие. Ты не можешь просто поцеловать меня. С этим покончено.

Патрик.

Я был рядом с ними прежде, чем осознал, что собираюсь двигаться. Моя рука обхватила Элизу за талию, легко вырывая ее из хватки другого мужчины.

— Ты слышал ее, — огрызнулся я. — Тебе нужно уйти.

При звуке моего голоса Элиза растаяла рядом со мной, придвинувшись ко мне.

Глаза ее бывшего сузились при виде того, как мы обнимали друг друга. Я усмехнулся, вздернув подбородок.

— Все верно. Теперь она моя. Ты облажался, не ценил ее, и я получил награду, — я мягко отодвинул Элизу за спину и шагнул к нему.

Он выпятил грудь, как будто был крупным мужчиной, но я знал, что он маленький. Даже крошечный. Я не имел в виду его физические размеры. Я имел в виду его ум, его уверенность, его сущность. Все было ничтожно мало.

Это стало очевидно для меня в первую нашу встречу, когда Элиза приглушила свет, чтобы этот идиот мог сиять. Она подчинялась ему, и когда ловила себя на том, что слишком громко смеется или высказывает свое мнение, она бросала на него взгляд и закрывала рот.

— Что это? — Патрик зарычал на меня, прежде чем смягчиться и посмотреть на нее. — Элиза, что это? Только не говори мне, что ты с кем-то другим. Не говори мне этого.

— Я двигаюсь дальше, — тихо ответила она.

Он ударил себя кулаком в грудь.

— Да, что ж, я должен сказать свое мнение по этому поводу. Как ты двигалась дальше, если мы так и не расстались? Я выслеживал тебя, чтобы умолять вернуться ко мне, а ты трахалась с кем-то другим?

Я не смог удержаться от смеха.

— Я думаю, что появление призрака Элизы было громким и ясным сообщением о том, что вы расстались. Это не ее вина, что ты слишком туп, чтобы понять.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, чувак. У нас с Элизой был разговор до твоего появления.

— Чего ты не видишь, так это того, что все, что связано с Элизой, касается меня. Она моя. И то, чему я стал свидетелем, не было похоже на разговор. Это выглядело так, будто ты принуждал мою девушку к поцелую. — Я указал на угол здания. — Если тебе нужно воспроизведение, камеры наблюдения запечатлели нападение в режиме реального времени.

— Уэстон… — начала Элиза.

— О чем ты говоришь? — Патрик зашипел, обрывая ее. — Я поцеловал ее, потому что скучал по ней. Я бы никогда не причинил ей вреда, — он пытался заглянуть за меня, чтобы добраться до нее, но я был кирпичной стеной, удерживающей его на расстоянии.

— Просто уходи, Патрик, — грустно сказала она. — Между нами все кончено.

— Я этого не принимаю, — он запустил пальцы в волосы. — Я знаю, ты видела сообщения. Девушка Стива рассказала ему, и я понимаю, почему ты злишься, но…

— Уходи! — крикнула она. — Больше ничего не говори. Просто уходи!

Боль, прозвучавшая в ее словах, насторожила меня. Что, черт возьми, этот парень с ней сделал?

Патрик отшатнулся.

— Элиза. Боже, мне так жаль, милая. Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне объяснить.

Внезапно мне стало почти жаль его. Он только сейчас осознал, что не вернет ее. Что бы он ни натворил, ущерб был непоправимым, и это обрушилось на него подобно приливной волне.

Я протянул ей руку. Она вложила свою теплую ладонь в мою, и я притянул ее к себе, целуя в висок.

— Теперь она моя. Обо всем позаботились. У тебя было четыре года, чтобы обращаться с ней правильно, и ты не справился с задачей. Из-за тебя она почувствовала себя в опасности, такой нежеланной в собственном доме, что переехала через всю страну, чтобы сбежать от тебя. Но теперь она со мной. Я понимаю, как мне повезло, что мне вообще позволили стоять рядом с ней. Жаль, что ты этого не сделал, но твоя потеря — это моя победа. Так что ты можешь идти. Ты здесь не нужен.

Он уставился на нее широко раскрытыми сияющими глазами. Если бы он заплакал, я бы его не винил. Потеря Элизы, должно быть, была невыносимой. Но он сам это сделал.

— Я люблю тебя, Элиза, но я вижу, что причиняю тебе боль. Даже если ты закончила со мной, я думаю, нам нужно поговорить. Но я не могу тебя принуждать. Теперь мяч на твоей стороне, милая. Я буду ждать от тебя вестей, — он вытер глаза. — И чтобы ты знала, я испытываю отвращение к самому себе за то, как я с тобой обращался. Я никогда не перестану сожалеть об этом.

Она кивнула, но это был ее единственный ответ. Спустя вечность Патрик ушел, и я прижал Элизу к груди, чтобы ей не приходилось смотреть на него.

— Все нас увидят, — пробормотала она.

— Не имеет значения, — я долго поглаживал вверх и вниз по ее спине, пока ее тело медленно не расслабилось и не изогнулось навстречу моему. — Я отвезу тебя домой.

— Хорошо.

Элиза была в моем пентхаусе, и я понятия не имел, что с ней делать.

Я хотел, чтобы она была счастлива. Я все еще пытался понять, как это осуществить, но я не остановлюсь, пока не достигну своей цели.

Она бродила по моей гостиной, проводя пальцами по мебели и останавливаясь, чтобы рассмотреть картины на моих стенах.

— У тебя так много места, — сказала она с благоговением.

— Больше, чем мне нужно.

— Да, — она выглянула в окна от пола до потолка. — Хотя здесь красиво. Не холодно и не сурово.

Коротко рассмеявшись, я склонил голову набок.

— Ты предполагала, что я захочу холодный и суровый дом?

Она развернулась и направилась ко мне.

— Полагаю, я не думала об этом особо серьезно, но нет, я не думаю, что ты бы этого хотел. Ты не холодный, — ее руки погладили мои лацканы. — Спасибо, что был рядом со мной. Мне жаль, что ты был втянут во все это, но я не жалею, что ты был там.

— Не благодари меня за это.

Она засмеялась.

— Не ворчи на меня за то, что я тебя поблагодарила.

— Я не знал, что ворчу, — я провел большим пальцем по ее щеке. — Как ты?

— Я в порядке, — она застонала. — Ну, не совсем. Это было так ужасно. Я представляла, что было бы, если бы он нашел меня, но это было так, так реально. У него не все в порядке.

— Но ты в порядке, не так ли?

Ее глаза были влажными, когда встретились с моими, но она кивнула.

— Да. Я потратила это время на то, чтобы пройти через это и стать лучше. Я не думаю, что он сделал то же.

Моя челюсть сжалась при звуке ее беспокойства.

— Он меня не касается.

— Я знаю, — медленная улыбка растянулась на ее губах. — Ты был прав. С тобой я действительно чувствую себя в безопасности.

— Хорошо, — если я не мог сделать ее счастливой, по крайней мере, я мог заставить ее чувствовать себя в безопасности. — Знаешь, то, что я сказал Патрику, не было неправдой. Хотя ты и не моя, я чувствую себя счастливым, что ты у меня есть и что я снова узнаю тебя. Его лажа, безусловно, мое самое ценное приобретение.

Ее пальцы сомкнулись на моих лацканах, и она дернула их, вздыхая.

— Уэстон. Боже, не говори таких прекрасных вещей, когда я пытаюсь сохранить свои чувства к тебе.

Я погладил руки от ее запястий до плеч.

— Я всегда буду говорить тебе правду и заботиться о тебе. Пока ты это знаешь, мне больше не нужно произносить это вслух.

Ее взгляд встретился с моим. Блеск в ее глазах выделял золотые искорки. Чертовски ослепительно.

— Я знаю, — она шмыгнула носом и опустила руки. — Что нам теперь делать, приятель?

Я усмехнулся, хотя это было горько. Меньше всего я хотел быть приятелем Элизы.

— Я не знаю. Если бы ты была Лукой или Эллиотом, я бы сказал, давай закажем еду на вынос и…

— Посмотрим фильмы о зомби? — Она подпрыгнула на цыпочках.

— Скорее всего, игру, — я покачал головой. — Но я посмотрю все, что ты захочешь.

Может, «Белого русского» и не было, но в глубине души я праздновал тот факт, что получу свои желанные фильмы о зомби с Элизой.

Мы сидели на моем диване с едой на коленях и выбирали фильм. Элиза влюбилась в Шона из Мертвых, которого я никогда не видел и, вероятно, никогда бы не увидел, если бы не женщина рядом со мной.

Я дал ей маринованный огурец, который был в моем гамбургере. Ее широкая улыбка была достаточной благодарностью, но она наклонилась и поцеловала мой бицепс.

Она сбегала домой, чтобы переодеться из рабочей одежды в леггинсы и футболку, которая свисала с одного плеча, открывая бретельку лифчика. Широкий вырез соскальзывал все ниже, и Элизу, казалось, это не беспокоило.

Мой бургер остался недоеденным, пока я прослеживал путь по ее рубашке. Ее лифчик был розовым и, как я обнаружил, кружевным. Мои пальцы дернулись, чтобы оттянуть вырез еще на дюйм или два, чтобы обнажить кремовые округлости ее грудей.

Я не стал.

Хихиканье Элизы привлекло мое внимание к экрану. Парень шел по своему району, не обращая внимания на пожары, трупы и кровавые отпечатки рук.

Этого должно было быть достаточно, чтобы меня завести, но мой член не заботило ничего, кроме женщины, сидящей рядом со мной. Ее кожа, ее запах, ее смех, воспоминания о прикосновении к ней, ее вкус.

Иисус.

Я закрыл глаза и представил Эллиота, думая о том, как мой отец сбросил меня с лестницы. Это был несчастный случай по неосторожности, когда я был тощим десятилетним мальчиком, больше похожим на кость, чем на что-либо другое. Мой отец был пьян и неуклюж, оттолкнув меня в сторону без особой силы, но поскольку я был на верхней площадке лестницы, мне не потребовалось много времени, чтобы упасть.

Эллиот, которого хватил удар, два дня прятал меня в своей комнате, принося пакеты с замороженным горошком и пакеты со льдом для моих синяков, одновременно составляя подробные планы убийства моего отца. Если бы я не одобрил его, альтернативным планом было бы навсегда спрятать меня в своем доме. У него были списки с ключевыми моментами. Он не шутил.

На третий день, когда моя мать пришла за мной, он стоял передо мной, пока я не сдался и не согласился пойти с ней домой.

Между нами была целая жизнь подобных историй.

Это было то, что стояло на кону.

Если бы я пошел за тем, чего действительно хотел, я бы рисковал самыми ценными отношениями в своей жизни. Даже если Эллиот одобрит то, что я встречаюсь с его сестрой — а это маловероятно, — если у нас с Элизой ничего не получится, между мной и Эллиотом ничего не будет по-прежнему.

С моим послужным списком и целеустремленностью, когда дело касалось моей компании, провал был наиболее вероятным исходом.

И все же…

Когда я сказала Патрику, что Элиза моя, я не лгал. Слова, слетевшие с моих губ, были абсолютной правдой.

Тот факт, что это невозможно, не приходил мне в голову.

— Ты вообще смотришь? — спросила она.

Я оторвал взгляд от ее лифчика. Я некоторое время пялился, и теперь меня поймали на месте преступления.

— Я смотрю, как ты наслаждаешься своим фильмом.

Она улыбнулась со вздохом.

— Я наслаждаюсь сегодняшним вечером. Я не знала, что ты способен расслабиться, и все же ты сидишь здесь. Тебе не терпится проверить свою электронную почту?

— Нет. Я об этом не думал, — это было не совсем правдой. Мои мысли всегда были заняты работой, но с Элизой это было на последнем месте. Для меня это было редкостью.

Я окинул ее взглядом. Ее ноги были закинуты на оттоманку перед ней. Ногти на ногах у нее были отполированы небесно-голубым цветом, а на внутренней стороне лодыжки была вытатуирована маленькая голубая незабудка.

— Когда ты сделала эту татуировку?

Она потерла ноги друг о друга.

— Это цветок штата Колорадо. Сирша взяла меня с собой перед моим переездом, чтобы у меня всегда был с собой кусочек Колорадо.

Кто-то кричал по телевизору, но я был сосредоточен на ней.

— Ты хочешь еще одну?

— Может быть, если в моей жизни есть еще один момент, который я хочу отметить навсегда.

— Планируешь снова переехать?

Она покачала головой.

— Нет. Мне нравится быть рядом с Эллиотом. Это мой дом, — она толкнула меня в колено. — Я не могу сказать, нравится тебе это или нет.

— Твоя татуировка?

Она опустила подбородок, тихо сказав:

— Да.

— Мне нравится. Это очень мило. Я помню, как несколько раз касался ее губами во время нашей поездки, — ее щеки вспыхнули, а мои ноздри раздулись от общего воспоминания, о котором мы не должны были говорить.

Я скомкал обертку с остатками моего ужина внутри и бросил ее в бумажный пакет, стоявший на полу рядом с диваном.

— Я рад знать, что ты не из тех, кто вытатуировал бы на себе мужское имя. В противном случае тебе пришлось бы потратить целое состояние, чтобы удалить его.

У нее вырвался смешок.

— Можешь быть уверен, я определенно не из таких. Даже если бы я была такой, мне бы и в голову не пришло, что на мне есть имя Патрика.

— Нет?

— Нет, — она бросила свой мусор рядом с моим и подвинулась, поджав ноги на диване, повернувшись ко мне лицом. — Я много думала о том, что чувствовала после разрыва. То, что он сделал, опустошило меня, и я все еще переживаю это. Но я поняла, что справилась с ним намного быстрее, чем ожидала, и это не только потому, что я так ловко разделяю все на части. Думаю, я выбрала Патрика, потому что знала, что, когда все закончится, я не буду сломлена.

— Ты всегда ожидала, что это закончится? Элиза, я думал, ты веришь в счастливый конец, — упрекнул я.

Она закатила на меня глаза, затем ткнула меня в плечо.

— Да, придурок. Я не принимала те решения относительно Патрика сознательно, но, думаю, я всегда знала, что мы не будем вместе. Я думаю, что половина причин, по которым мы продержались так долго, заключалась в том, что как и ты с Марисоль, я хотела доказать, что вы с Эллиотом неправы. Другая половина заключалась в том, что в любви к нему не было ничего угрожающего. Он не воспламенил меня, но опять же, он не воспламенил меня.

Я перестал слушать в тот момент, когда она сказала, что я был одной из причин, по которой она осталась с ним. Мой мозг взорвался от этого разочаровывающего открытия. Я зажмурился, пытаясь переварить то, что она только что сказала.

— Ты осталась назло мне?

Ее ногти слегка царапнули мое предплечье, заставив меня открыть глаза.

— Это действительно все, что ты слышал?

— Я в высшей степени эгоцентричен.

Она фыркнула.

— Я упоминала, что все это было неосознанно? Я не думала «о, я не могу бросить Патрика за то, что он не позаботился о своих эмоциях, потому что тогда Уэстон поймет, что был прав, и будет злорадствовать». Этого не произошло. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было во многом его частью.

Я протянул руку и провел указательным пальцем по розовой бретельке ее лифчика.

— Я тебе действительно не нравился, не так ли?

— Неприязнь это слишком сильно сказано. Хотя у меня были кое-какие мысли, — она поджала губы. — Честно говоря, теперь я знаю, что была неправа и глупа. Я бы хотела, чтобы я не тратила впустую столько лет, отталкивая тебя, когда мы могли бы быть друзьями.

Я просунул палец под ремешок, чтобы потереть костяшками пальцев ее кожу.

— Изобилие не помогло.

Она покачала головой, ухмыляясь.

— Нет, определенно не помогло.

— Знаешь ли ты, как мне неприятно слышать, что я был даже частью причины, по которой ты осталась с этим парнем?

— Могу себе представить.

Я отцепил палец, чтобы прижать ладонь к основанию ее горла.

— Очень сильно. Если бы я не думал, что напугаю тебя до чертиков, мой кулак прямо сейчас столкнулся бы с гипсокартоном. Прости, детка. Прости, что прогнал тебя.

— Уэстон, — выдохнула она, придвигаясь ближе. Ее руки обняли меня за плечи, ее щека прижалась к моей. — Не надо, ладно? Я не виню тебя и не сержусь на тебя. Тебе не за что извиняться. Я вернулась, и у нас все хорошо. Ты и я, верно?

Я повернул голову, и наши носы соприкоснулись.

— Я не лгал о том, что ты моя.

Ее ресницы затрепетали, и она потерлась своим носом о мой.

— Я не думала, что ты лгал.

— Но мы не можем.

Ее мягкое дыхание коснулось моих губ.

— Если бы мы это сделали, это было бы…

Опасно. Губительно. Красиво.

— Да, — вздохнул я. — Было бы здорово.

Я обнял ее за талию, притягивая ближе.

— Давай посмотрим твой фильм, детка. Нам больше не нужно об этом говорить. Все получится так, как должно получиться.

Она отстранилась, оглядывая меня.

— Это на тебя не похоже.

Я криво усмехнулся.

— Это не так, но я надеюсь, что это правда, поскольку я больше не могу это контролировать.

— Тебе, должно быть, тяжело, ты помешан на контроле.

Я не обиделся. Это была правда.

Скользнув рукой по ее спине, чтобы обхватить затылок, я покачал головой.

— Ты понятия не имеешь.

Она положила голову мне на грудь, прижимаясь еще ближе.

Вообще без понятия.