Дорогой сварливый босс

ГЛАВА 4

Пять дней в неделю, в шесть утра, я встречался с Эллиотом Леви и Лукой Росси в нашем частном тренажерном зале.

Если я хотел быть точным, а я хотел, я должен был сказать, что в то время я встретил Эллиота. Лука добился успеха там, где должен был, только по ошибке. Сегодня он пришел в шесть пятнадцать.

— Здравствуйте, джентльмены, — Лука остановился рядом с Эллиотом, который выполнял жим ногами, и провел рукой по лбу. — Уже потеешь. Очень мило.

Эллиот хмыкнул. Он был не слишком разговорчив, особенно таким ранним утром. Лука компенсировал свое молчание, потчевая нас рассказами о своих развратных ночах вне дома. Он не сильно изменился со времен Стэнфорда. Старше, несколько мудрее, но по-прежнему не собирается сбавлять обороты.

— Как Элиза устраивается? — Лука спросил Эллиота.

Я уронил гантель, которую использовал, и вытер лицо полотенцем, любопытствуя, что ответит Эллиот. Мой первый взгляд на Элизу Леви после ее прощального ужина три года назад мало что сказал мне о ее состоянии.

— Отлично. Ей нравится ее новое место, — он повернул голову, взглянув на Луку, затем на меня. — Патрик продолжает звонить мне. Я бы заблокировал его, но слышать о его страданиях доставляет мне радость, с которой я, кажется, не могу расстаться.

Я сухо рассмеялся.

— Он все еще понятия не имеет, где она?

— Ну… — Губы Эллиота дрогнули: — Я думаю, у него есть подозрения, что она вернулась в Колорадо, но поскольку я продолжал отрицать само существование Элизы, не говоря уже о ее местонахождении, он совершенно потерялся.

Я уставился на него, моргая, в благоговейном страхе перед глубиной его двуличия.

— Ты отрицаешь ее существование?

Эллиот кивнул.

— Как я могу знать, где она, когда я не имею ни малейшего представления, о ком он говорит?

Я бы сказал, что был удивлен хитростью Эллиота — заставить мужчину поверить, что его девушка, с которой он встречался четыре года, была плодом его собственного воображения, но я знал его большую часть своей жизни. Не было ничего и никого, о ком он заботился больше, чем об Элизе.

Лука усмехнулся.

— Могу я просто сказать, как я горжусь твоей сестрой? Преследование этого придурка, честно говоря, худшая месть. Жаль, что вы не установили камеры, чтобы мы могли наблюдать за его реакцией, когда он пришел домой и все ее вещи исчезли — это единственное, что могло бы сделать ситуацию лучше.

Эллиот не засмеялся.

— Она показала мне скриншоты. Он заслуживает каждую унцию боли, которую испытывает.

Эллиот отказался рассказать, что именно сделал Патрик, чтобы оттолкнуть Элизу, и это было прекрасно. Хотя я не был близок с ней в эти дни, она была сестрой моего лучшего друга, поэтому я, естественно, защищал ее. И поскольку моим инвесторам не понравилось бы, что я убил человека, даже если бы он этого заслуживал, мне было лучше не знать.

— Если он появится, дай мне знать, — Лука хрустнул костяшками пальцев. — Я слишком долго ни с кем не ссорился. Я чувствую жажду крови.

Эллиот встал после жима ногами и вытер тренажер полотенцем.

— Он не придет. Он не работал для нее, когда она у него была, поэтому я уверен, что теперь, когда ее нет, лететь через всю страну — это слишком много усилий.

Я забрался на беговую дорожку. Лука запрыгнул на дорожку рядом со мной. В то время как Эллиот во время тренировки в основном молчал, Луке нравилось заниматься. Я был где-то посередине, по крайней мере, с ними. У меня не было ни желания, ни необходимости вести светскую беседу с кем-либо еще. К счастью, несколько других людей, которые были здесь в то же время, держались особняком.

— Вчера был первый рабочий день Элизы, верно? — спросил Лука.

Я прищурился, глядя на него. Он нажимал кнопки на дисплее своей беговой дорожки.

— Почему ты задаешь так много вопросов о ней?

Он повернулся, нахмурив брови.

— Почему я не должен? Она сестра Эллиота. Я забочусь о нем, следовательно, я забочусь и о ней. А ты?

— Конечно.

Он наклонил голову.

— Тогда расскажи мне, как, черт возьми, прошел ее первый день, Уэст. Это не вопрос с подвохом, я могу тебе это обещать.

Я увеличил скорость на своей беговой дорожке.

— Я видел ее раз. Казалось, она освоилась.

— Казалось? Ты спрашивал?

— Я спросил ее, как прошел ее день, когда увидел ее в кафетерии.

— Хммм.

Мои глаза скользнули в сторону.

— Что это значит?

— Я не знаю, — его ноги забарабанили по ленте. — Если бы она работала на меня, мне хотелось бы думать, что я приложил бы больше усилий, чтобы поприветствовать ее, а не свел бы нашу встречу к случайной стычке в обеденный перерыв.

— Интересная информация. К счастью для Элизы, она у тебя не работает.

Семья Луки владела мотоциклами. И под этим я подразумевал, что они владели компанией, производившей самую продаваемую марку мотоциклов в США. Однажды, когда его отец уйдет в отставку, он возьмет бизнес в свои руки. Он сожалел о том дне, поскольку это означало, что ему придется повзрослеть, стать ответственным, действительно появляться в офисе ежедневно. Для человека, который был воплощением хаоса, его будущее было кошмаром, поэтому я представлял, что даже попытка работать на него будет таким же адом.

— Без сомнения. Но тебе не кажется, что тебе следует протянуть руку помощи? Может быть, пригласить ее с собой на ланч? Если бы у тебя была сестра, Эллиот сделал бы это.

Мы оба посмотрели на Эллиота, который перешел к завитушкам на ногах, и рассмеялись. Мысль о том, что Эллиот Леви из кожи вон лезет ради кого-то, кроме нас или Элизы, была невообразима. Он едва признавал, что у меня есть брат. Я не мог представить, чтобы он когда-нибудь приглашает Майлза на ланч.

— Элиза… я ей не нравлюсь.

Я чувствовал, что он смотрит на меня, но во время пробежки смотрел прямо перед собой.

— Элиза Леви? Милая младшая сестра Эллиота с большой ямочкой на правой щеке?

— На левой, — я прочистил горло.

— Да, на левой щеке, — он протянул руку и тыльной стороной ладони ударил меня по бицепсу. — Не может быть, чтобы ты ей не нравился. Не то чтобы ты был очень симпатичным. Тебе не мешало бы время от времени расслабляться.

— Спасибо тебе, — нараспев произнес я.

— Без проблем, — он снова стукнул меня. — Я хочу сказать, что Элиза — милая девушка, которая прошла через все испытания. Если вчера она была не слишком дружелюбна, это, вероятно, твоя вина, а не ее. Может быть, ты мог бы смягчить атмосферу большого, плохого, сварливого генерального директора и пригласить ее на ланч как парень, который знает ее с детства.

Я ударил по панели управления, увеличивая наклон.

— Я подумаю об этом.

— Подумай, а потом сделай это. Эллиот оценит, что у нее есть еще один старший брат, присматривающий за его сестрой.

Он бы так и сделал. Это было правдой. Если бы он думал, что ему сойдут с рук телохранители, окружающие его сестру, их бы наняли много лет назад. Это была не та роль, которую я был готов играть. Дни, когда я смотрел на нее как на свою младшую сестру, а она смотрела на меня так, словно я не мог сделать ничего плохого, давно, очень давно прошли.

Но она была моей сотрудницей.

Я бы приветствовал ее в компании, как и любого другого.

Это было меньшее, что я мог сделать.

День начался неудачно и с этого момента только ухудшился. Я потер виски после того, как повесил трубку после разговора с одним из наших поставщиков в Калифорнии. Обычно я к этому не прикладывал руку, но я работал на этой конкретной фабрике с самого начала и отказался разрывать свои личные отношения только потому, что моя компания выросла больше, чем я планировал.

Но эти личные отношения могут нанести ущерб. Мой поставщик, похоже, думал, что наша деловая дружба означает, что он может отложить доставку с простыми извинениями и несколькими невнятными оправданиями.

Нет.

Я дал ему понять, что это неприемлемо.

Мы не были друзьями.

Я бы нашел нового поставщика, если бы это повторилось.

Теперь я потирал виски, не понимая, почему некоторым людям было трудно выполнять свою работу. Зачем беспокоиться о том, чтобы делать это, если это делается неправильно? Я не мог смириться с некачественным мастерством ни в какой сфере, тем более, когда на карту были поставлены миллионы долларов.

Рената постучала в мою открытую дверь.

— Уэст.

— Да?

— В твоем расписании есть полчаса. Тебе следует сходить на ланч.

Выдохнув, я посмотрел на экран своего компьютера, затем снова на свою помощницу. Ренате и в голову не пришло бы срезать углы. Вот почему у нее все еще была работа.

Постучав себя по лбу, я вспомнил, что обещал несколько дней назад.

— Сделай мне одолжение и позвони Элли. Попроси ее присоединиться ко мне за ланчем.

Рената наморщила лоб.

— Я понятия не имею, кто это. Она есть в твоих контактах?

На нее было не похоже не знать имени. Даже нового.

— Она наша новая сотрудница. Она приступила к работе в понедельник. Я всю неделю собирался пригласить ее пообедать со мной, но… ну, ты знаешь…

Она закатила глаза. Рената была единственным человеком, которому это сходило с рук рядом со мной, и она это знала.

— Ты слишком занят для своего же блага. Да, я знаю. Чего я не знаю, так это кто такая Элли. Единственная новая сотрудница, которая приступила к работе на этой неделе — Лиз. Она работает в творческом отделе, занимаясь копирайтингом.

Моя голова дернулась вперед.

— Лиз?

— Лиз Леви. Ты ее имеешь в виду?

Лиз. Хммм.

— Да. Она сестра Эллиота. Для меня она всегда была Элли. Полагаю, времена изменились.

Рената не пошевелилась. Она уставилась на меня. Я моргнул в ответ.

— Да?

Она скрестила руки на груди.

— ТЫ не упомянул, что сестра мистера Леви работает здесь. Интересно, почему.

Я уставился на нее. Она не дрогнула.

— Я не рассказываю тебе всего, Рената.

— Да, это так, — усмехнулась она, отмахиваясь от меня. — Я пойду позвоню мисс Леви вместо тебя, хотя, наверное, было бы неплохо, если бы ты сделал это сам.

В свои шестьдесят Рената отличалась деловитостью, короткими серебристыми волосами и дерзким отношением к моему авторитету. Десять лет назад она шокировала меня своими резкими оценками меня и того, как я поступаю. Я рассчитывал, что она скажет мне абсолютную правду, даже если это ударит по моему самолюбию.

Я бы не сказал, что она была похожа на мать. Ей не хватало тепла и уюта для этого… и, вероятно, она бы взорвалась, если бы я когда-нибудь намекнул на это. Рената была тетей, которая навещала тебя раз в квартал, указывала на каждый твой недостаток, а затем давала тебе строительные блоки, из которых можно сделать себя лучше, и все это время убирала за тобой беспорядок.

Излишне говорить, что я был бы потерян без нее.

Она снова просунула голову в мой кабинет.

— Она сказала нет.

— Нет?

В стальных глазах Ренаты горел огонь.

— Лиз Леви сказала, что нет, спасибо, она слишком занята, чтобы задержаться на ланч. Я спросила, есть ли более подходящее время, и она сказала, что будет занята весь день.

Мои брови тяжело нависли над глазами.

— Что?

Тонкие губы Ренаты поджаты, скорее всего, чтобы скрыть веселье.

— Я не думаю, что мисс Леви хочет с тобой обедать.

Что за хрень?

Кое-что обо мне: когда я давал обещание, я его выполнял. Возможно, Элиза была слишком занята, чтобы отрываться от работы, но ей нужно было есть, и мне тоже.

Десять минут спустя я прибыл на креативный этаж с бумажным пакетом сэндвичей, приготовленных специально для меня в кафетерии. Блуждание по этажам не было для меня чем-то необычным, поэтому, когда люди поднимали головы от своих столов, чтобы кивнуть или поприветствовать меня, никто не нырял в укрытие и не казался встревоженным.

Вот это мне нравилось.

Я никогда не хотел терять этого.

Элиза сидела за своим столом в наушниках и печатала на клавиатуре. Когда я остановился перед ней, ей потребовалось несколько мгновений, чтобы поднять глаза. Ее розовые губки приоткрылись, когда она поняла, кто там стоит.

Она сдвинула наушники назад.

— Уэстон.

Я поднял пакет.

— Я принес ланч. Потрать двадцать минут на то, чтобы поесть со мной.

— Эм… — Она прикусила нижнюю губу. — Хорошо. Я могу…

— Это верно. Ты можешь.

Зная, что у нее не было выбора, кроме как следовать за мной, я направился к зоне отдыха на противоположной стороне этажа. На этом уровне все было открыто. Не было стен, окружающих четыре стола, барную стойку и холодильник. Один столик был занят, остальные свободны. Я сел за ближайший к окнам столик, подальше от другой группы.

Повернув голову, я наблюдал, как Элиза лавирует между столами, улыбаясь своим коллегам. Прошло много времени с тех пор, как я видел ее лично, и социальные сети показывали не так много. Она была такой же, но совершенно другой. Словами не передать произошедшие перемены.

Она скользнула на сиденье напротив меня, и я быстро, бегло осмотрел ее. В отличие от большинства людей в офисе, на ней не было одежды Andes. Вместо этого на ней были черные брюки и белый топ с маленьким черным галстуком на шее.

Профессионально.

Вся она была такой. Даже ее гладкие черные волосы.

— Ты подстриглась.

Ее губы снова приоткрылись, и она провела рукой по их кончикам.

— Да. Несколько месяцев назад.

— О, — я пододвинул бумажный пакет к ее стороне стола. — Выбирай.

— Эм… — она открыла пакет и достала сэндвичи один за другим. — Это многовато.

— Я не был уверен, что тебе нравится. Я заметил, что ты ешь вегетарианскую еду в кафетерии, поэтому заказал постное и с мясом.

Она выбрала сэндвич и отодвинула остальные на мою сторону стола.

— Я не вегетарианка. Спасибо, что был таким заботливым.

— Конечно. В этом нет ничего особенного.

Как всегда, Элиза съела свой маринованный огурец, прежде чем заняться чем-либо еще. Когда она откусила последний кусочек, ее губы скривились.

Я положил свой на салфетку и подвинул ей.

Она нахмурила брови. Я пожал плечами. Она взяла маринованный огурец, как и сотни раз до этого, когда мы танцевали этот танец.

— Как ты устроилась? — спросил я.

— Действительно хорошо, — она откусила от своего сэндвича, показывая, что на этом ее ответ закончен.

— Мы не слишком нагружаем тебя?

Сглотнув, она вытерла рот салфеткой.

— Нет. Мне нравится то, что я делаю. Хотя работы много, она интересная.

— Хорошо. Я беспокоился, так как у тебя не было времени заскочить на ланч.

— О, — ее плечи опустились. — Эллиот попросил тебя сделать это?

— Что сделать?

Она поджала губы, ее взгляд метнулся в сторону.

— Посидеть со мной? Проверить, не съезжаю ли я с катушек? Что-то в этом роде.

— На самом деле, нет, он этого не делал. Но, учитывая, что ты здесь работаешь, а он мой хороший друг, я чувствую некоторую ответственность за то, чтобы у тебя все было хорошо.

Элиза вздернула подбородок. У нее всегда был симпатичный подбородок с ямочкой прямо посередине, как будто кто-то надавил на него большим пальцем и оставил отпечаток. Сейчас в нем было что-то элегантное. Элегантное и упрямое.

— У меня все хорошо, о чем я много раз говорила своему брату. Ему не нужно было посылать тебя перепроверять.

— Я же говорил тебе, что он меня не посылал. Это было добровольно, — я сделал глоток воды. — Я рад знать, что тебе нравится здесь работать.

— Я верю.

Мы были такими неестественными. Так было не всегда. Я был на четыре года старше, так что мы не были лучшими друзьями или что-то в этом роде, но вплоть до моего отъезда в колледж Элиза была мне чем-то вроде младшей сестры. Когда я вернулся на каникулы в честь Дня благодарения, она почти не разговаривала со мной. Она отстранилась от меня, хотя я продолжал заботиться о ней.

— А… как все остальное? — осторожно спросил я.

Она сложила руки на столе. У нее были короткие ногти, выкрашенные в нежно-голубой цвет. Она всегда красила их, обычно в какой-нибудь оттенок синего. Многое изменилось, но некоторые вещи остались неизменными.

Губы растянулись, длинные ресницы коснулись яблочек щек, когда она опустила веки.

— Возвращение сюда по причинам, по которым я вернулась… требует времени, чтобы привыкнуть.

Это было все, что она мне дала.

Закрыто.

Она напоминала мне Эллиота.

Леви были экспертами по блокированию своих эмоций, когда это было необходимо.

— Ты несчастна.

Она подняла на меня глаза. В основном карие с щедрыми зелеными и золотистыми вкраплениями. В солнечном свете они искрились. Я не в первый раз замечал этот пленительный цвет. Прошли годы с тех пор, как я был достаточно близко, чтобы по-настоящему ценить их.

— Я привыкаю к одиночеству после четырех лет отношений. Поэтому иногда я несчастна, но не всегда. Я знаю, что скоро мне станет лучше.

Мне не понравился этот ответ.

— Эллиот знает об этом? — Это прозвучало грубо, но именно так я себя и чувствовал.

У нее вырвался звонкий смех.

— Что я иногда несчастлива?

Я кивнул.

Она наклонила голову, и солнце отразилось в ее волосах. Они были слишком блестящими, чтобы быть чем-то иным, кроме стекла.

— Ну, я прямо не говорила своему брату, что не всегда счастлива, но поскольку именно он помог мне переехать и знает, чем закончились мои отношения, я думаю, он мог догадаться, что я не солнышко и маргаритки каждую минуту.

Я сложил салфетку квадратом и бросил ее на стол.

— Он должен что-то с этим сделать.

Еще один смешок.

— На это потребуется время. Вопреки тому, во что верит Эллиот, на самом деле он не контролирует каждый элемент вселенной. Это то, что должно разрешиться само собой.

Этот ответ был неприемлем, но Элиза смеялась, так что я не стал с ней спорить. Смех был намного лучше, чем ровное «ничего», которым она меня одаривала.

— Рената сказала мне, что теперь тебя зовут Лиз.

Ее розовые губы снова приоткрылись. Я был настолько шокирующим?

— Да. Большинство людей называют меня так. Эллиот отказывается меняться, что неудивительно, зная его. Элиза или Лиз — это нормально.

— Элли нет?

Ее глаза встретились с моими. Что-то было там, под поверхностью, но она моргнула, и это исчезло прежде, чем я смог уловить.

— Нет. Знаешь, ты был единственным, кто называл меня так. Я не называла себя так со средней школы.

Она отодвинула стул и собрала остатки своего сэндвича.

— Спасибо, что нашел время в своем рабочем дне, чтобы проведать меня. Можешь сказать Эллиоту, что выполнил свой долг, и со мной все в порядке.

Я тоже встал, озадаченный внезапным окончанием нашего обеда. Конечно, это было не самое комфортное время в моей жизни, но я не был готов к тому, что оно закончится.

— Я же говорил тебе, Элиза, это не входило в мои обязанности. Я хотел пообедать с тобой.

Она заправила свои густые волосы за ухо.

— Это было очень мило с твоей стороны, Уэстон. Я ценю это. У меня сегодня много дел, так что я просто…

Я протянул руку.

— Конечно, — она прошла мимо меня, и я последовал за ней из зоны отдыха. Она посмотрела на меня через плечо.

— Ты идешь со мной?

— Я провожу тебя к твоему столу.

— О, — развернувшись, она пошатнулась на ногах в сапогах, выпрямилась и прошла остаток пути к своему столу. Затем она развернулась, ее щеки вспыхнули. — Вот мы и пришли.

— Да, — я взял ее розовые наушники. — Они милые.

Она взяла их у меня, прижимая к своему животу. Ее плечо приподнялось.

— Они мне нравятся.

— Розовый по-прежнему твой любимый цвет?

Ее грудь поднялась, когда она втянула воздух.

— Думаю, это потому, что я продолжаю покупать розовые вещи. Я удивлена, что ты это помнишь.

— Я ничего не забыл о тебе, Элли-Элиза.

Она посмотрела на свой стол.

— Что ж, спасибо за ланч. Мне пора возвращаться к работе.

Я засунул руки в карманы и покачался на каблуках.

— Я тоже должен. Рената, вероятно, в нескольких секундах от того, чтобы отправить поисковую группу.

Учитывая, что я опоздал на встречу на десять минут и игнорировал звонки Ренаты, это не было преувеличением.

— Увидимся, Уэстон. — Элиза села за свой стол, ее рука потянулась к мышке, чтобы включить компьютер. — Еще раз спасибо.

Вот так Элиза положила конец нашей встрече.

Мне нужно было сделать тысячу дел, прежде чем я отправлюсь домой на ночь. Я должен был радоваться, что наш обед был коротким и мое обещание было выполнено. Но пока я поднимался в лифте на свой этаж, признание Элизы в несчастье не выходило у меня из головы.

Проблемы были для меня как головоломки. Я должен был решить их, прежде чем смог расслабиться.

Если Элиза Леви не была счастлива, я найду способ сделать ее счастливой.