Дорогой сварливый босс

ГЛАВА 24

Как только Уэстон закрыл дверь своей квартиры, он оказался на мне, его руки в моих волосах, его рот наклонился к моему. То, как он целовал меня, было совсем не похоже на сладкие поцелуи в баре. Он освободился от оков. Все правила, которым он следовал, отпали. Его зубы царапнули мои губы. Его язык лизнул мой рот, глубоко, пробуя на вкус. Я застонала и ударилась о стену. Уэстон последовал за мной, прижимаясь вплотную.

Мои ногти впились в его грудь, дикость захлестнула меня, все в происходящем захлестнуло меня. Мы покончили с этой стороной наших отношений. Просто друзья. Потом все изменилось.

Я пыталась наверстать упущенное, но Уэстон не дал мне ни секунды на раздумья.

Хотела ли я этого вообще?

Этот мужчина был тем, кого я хотела. Дружбы никогда не было достаточно, учитывая, насколько мы стали близки и насколько сильны были мои чувства к нему.

— Уэст, — простонала я ему в губы.

— Да, — он потянул меня за волосы и толкнул свой толстый член в мой живот. — Я ждал, чтобы услышать это снова.

— Уэст, — мои ресницы затрепетали. Он поцеловал меня в нос, затем наклонил голову, чтобы лизнуть линию сбоку на моей шее. У меня подкашивались колени, но он прислонил меня к стене. Поддерживая.

Его рука была в моем платье, под лифчиком, сжимая и потирая мой сосок. Я возилась с пуговицами на его рубашке, расстроенная, что их было так чертовски много. Я была близка к тому, чтобы сорвать ее, когда расстегнула последнюю и смогла провести ладонями по его разгоряченной коже.

Внезапно он выпрямился, встретившись со мной взглядом. Он взял мою голову обеими руками и долго смотрел на меня. Я почувствовала тяжесть его взгляда в своей груди, такого тяжелого и наполненного тысячей слов. В нем была уязвимость, которую Уэстон почти никогда не показывал. Это сильно ударило меня.

— Я буду твоим другом, Элиза, но я не могу быть только им. Это невозможно.

Я приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

— Я так по тебе скучала.

— Я тоже по тебе скучал. Ты даже не представляешь.

Мы проводили каждую свободную минуту вместе, но держались особняком. Теперь это закончилось.

Уэстон отвел меня в свою спальню, сбрасывая по пути одежду, как старую кожу. За все время, что мы провели вместе, мы избегали его спальни. Я даже ногой не заходила внутрь. Позже я изучу ее. Прямо сейчас мужчина, сидящий на краю своей кровати и держащий меня между своих раздвинутых колен, был полностью в центре моего внимания.

Уэстон потянул за бант на моем бедре, и мое платье с запахом распахнулось. Он снял его до конца, оставив меня в черном атласном лифчике и изумрудно-зеленых кружевных шортиках.

Он обхватил мои бедра и потерся лбом о мой живот, прерывисто выдохнув. Затем он поцеловал впадинку у моего пупка. Мне никогда не было комфортно, когда другой мужчина обращал хоть какое-то внимание на мой живот, но с Уэстоном все было по-другому.

Когда мы были одни, были только мы. Два человека, которые жаждали друг друга. Не было в нем такой части, которую я бы не поцеловала или не насладилась, такой части, которая не возбуждала бы меня и не заставляла хотеть его еще больше, и я знала по опыту, что он чувствовал то же самое.

Уэстон не делал того, чего не хотел. Он не лгал и не притворялся. Если он говорил мне, что я великолепна, и целовал мой мягкий живот, это было правдой.

— Моя чертова красавица, — пробормотал он, стягивая с меня нижнее белье и целуя обнаженную кожу.

Ткань растеклась у своих ног, и Уэстон наклонился вперед, целуя верхушку моей щели. Я расширила позу, впуская его. Его язык проник в мои губы, дразня мой клитор. Малейшее прикосновение — и мне пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть.

Я действительно скучала по нему.

Он лег на спину, увлекая меня за собой, чтобы я оседлала его лицо. Был момент застенчивости, когда я почувствовала себя неуклюжей и чрезмерно большой, но Уэстон вывел меня из задумчивости, схватив за бедра и притянув к своему рту. Удовлетворенный стон, который он издал, когда моя киска встретилась с его губами, развеял мои сомнения.

Он поставил меня туда, где я была, потому что хотел видеть меня там.

Он заставил меня захотеть быть рядом.

Мои пальцы обхватили верхнюю часть его спинки кровати, нуждаясь в том, чтобы удержаться, пока его умелый язык скользил по моей влажной плоти. Как и все, что делал Уэстон, он ласкал меня с медленной, размеренной точностью. Если бы я была храброй, я бы взглянула ему в лицо. Я умирала от желания увидеть его выражение. Но эта позиция сделала меня уязвимой, и я не была готова добавить к этому еще один слой, поэтому я закрыла глаза и сосредоточилась на том, что он делал с моим телом.

Его стоны удовольствия.

Его мягкие, настойчивые поглаживания вверх и вниз по моим ногам.

Щелканье его языка по моему клитору.

Его решительная, бесконечная преданность вылизыванию каждого дюйма моей киски.

Мой оргазм обрушился на меня внезапной вспышкой, воспламенив меня. Я выкрикивала его имя и извивалась над ним, все еще стараясь не опуститься слишком низко. Но он не обратил на это внимания, крепко притянув меня к своим губам и подбородку.

Уэстон был сильным мужчиной, которого он привел в спальню и бесконечно умножал. Его внимание к моему удовольствию, ко мне, заставляло меня чувствовать себя счастливой, сексуальной, чувственной. Быть в центре его внимания было невероятно. Ему было недостаточно одного оргазма. Он сосал мой клитор, пока я не задрожала, а кости не ослабли.

Он перекатил меня на матрас, поместив свои бедра между моими. Его толстый член скользнул сквозь мокрое месиво, которое он из меня сотворил. Открыв глаза, я обнаружила, что он смотрит на меня сверху вниз с нежностью. Я протянула руку, запустила пальцы в его волосы, затем почесала щетину на подбородке.

Его член легко скользнул в меня, мои внутренние стенки стали податливыми и растянулись, чтобы вместить его. Он зашипел, когда был полностью во мне, но не сводил с меня глаз.

— Это хорошо? — он выдохнул.

— Идеально, Уэст.

Он вздрогнул, на мгновение прикрыв глаза.

— Ты уничтожаешь меня, Элиза.

Правда в его словах нашла отклик. Я поверила ему, потому что он сделал то же самое со мной. Была тысяча причин, по которым нам не следовало быть вместе, но когда мы находились рядом, все они были разобраны и спрятаны.

Он медленно выскользнул, не торопясь, прокладывая себе путь обратно. И он продолжал в том же духе, показывая мне, как это будет. Уэстон не спешил теперь, когда у него была я, и правда заключалась в том, что я могла бы потратить сотню лет, занимаясь с ним медленной, глубокой любовью. То, как он смотрел на меня, когда был полностью во мне… от него у меня перехватило дыхание.

Это было опьяняюще — быть предметом его внимания.

Его бедра вращались по глубокому кругу, задевая нежные и чувствительные части меня. Я ахнула, вцепившись в его гибкие плечи, и подтянула колени к его бедрам, чтобы впустить его еще дальше.

— Ты чувствуешь, что теперь ты моя? — пробормотал он.

Я кивнула, затаив дыхание от его размеренного, неослабевающего ритма.

— Я хочу услышать твои слова, детка, — мягко потребовал он. — Скажи это.

— Ты заставляешь меня чувствовать, что я твоя.

— Ты моя?

Я снова кивнула. Он нахмурился. Я знала, чего он хотел.

— Да. Я твоя.

Довольная улыбка, затем его губы накрыли мои. Его поцелуй был таким же томным, как и его скользкие толчки в мое тело.

Когда он отпустил мой рот, то немного отодвинул лицо, чтобы наши глаза могли встретиться.

— Ты этого не требовала, потому что ты лучше меня, но ты должна знать, что я тоже твой, Элиза. Больше никого нет — и не будет.

Он убрал волосы с моего лица, окидывая меня взглядом.

— Хорошо, — я подняла ноги выше, обхватив ими за его талию. — Я хочу, чтобы ты был моим.

Это было безумие. Это был Уэстон. Мой Уэстон… то, о чем я мечтала давным-давно, наконец-то стало реальностью. Он действительно был моим.

Что-то в нем оборвалось. Его голова опустилась к моему горлу, его рот впился в меня глубокими, жесткими посасываниями. Я знала, что он добивается своего, и мне следовало беспокоиться, но я не заботилась.

Его движения набирали скорость, и мои бедра поднимались навстречу каждому толчку. Он входил в меня глубоко и сильно, у меня перехватывало дыхание. В то же время он продолжал пожирать любой кусочек кожи, до которого мог добраться. Кусая и посасывая, он стонал, как будто мой вкус был лучшим, что он когда-либо пробовал.

Мои пальцы запутались в его волосах, гладили его плечи, напряженную линию мышц вдоль позвоночника. Мой прекрасный мужчина, я не могла насытиться прикосновениями к нему. Уэстон, возможно, пометил меня, чтобы заявить на меня права, но я тоже заявляла права на него. На каждом дюйме его кожи, к которому я прикасалась, была печать обладания, невидимая подпись, которую он мог чувствовать, и я знала, что она была там.

Мы двигались вместе на его простынях, целуясь и цепляясь друг за друга, пока наши тела сталкивались и отступали, пока пути назад не стало. Он врезался в меня, и я откинула голову назад, постанывая от удовольствия-боли от того, что он так глубоко внутри меня. Мои внутренние стенки напряглись, вытягивая из него гортанный стон, а затем мы оба получили разрядку.

Я кончила, влажная и возбужденная, так сильно, что меня затрясло от этого. Он дернулся раз, затем два, погружаясь так глубоко, как только мог. Его член пульсировал, покрывая мои внутренности, пока он изливался в меня.

Без презерватива.

Это была мимолетная мысль, на которую мне было наплевать.

Уэстон взял мое лицо в ладони и крепко поцеловал, его язык скользнул мне в рот. Я скользнула ладонями вверх по его рукам, легкие толчки сотрясали мое тело, когда мы целовались, не имея цели, кроме друг друга.

В конце концов, когда мы задыхались, а наши губы покраснели и припухли, мы повернулись на бок. Мои бедра были покрыты его спермой. Скоро это начнет беспокоить меня, но не сейчас.

Он прижал большой палец к центру моего подбородка, затем провел костяшками пальцев по моей щеке и убрал выбившиеся пряди волос с моего лица.

— Я не хочу скучать по тебе так, как скучал последние две недели. Теперь с этим покончено, Элиза.

— Это так, — согласилась я, потирая его щетину. — Я тоже не хочу так по тебе скучать.

Меня захлестнули эмоции. Я втянула воздух и ущипнула себя за бедро, чтобы не разрыдаться, но это было почти невозможно. Мы пересекли границы в Калифорнии, но это было что-то другое. Мы вступали на непроверенную почву, зная, что там будут шаткие моменты, но все равно делали это.

— Это случилось, когда тебе было девятнадцать. Весенние каникулы.

Я нахмурила брови.

— Что случилось?

— Когда я увидел в тебе нечто большее, кроме сестры.

Мои мысли вернулись к тем весенним каникулам. Я отправилась в поездку в Мексику с группой девушек, затем на пару ночей навестила Эллиота, прежде чем вернуться в общежитие. Уэстон, конечно, был там. Он был полупостоянным членом семьи Леви.

Я сделала тысячу снимков своего первого занятия подводным плаванием и повесила их на телевизор в гостиной, чтобы показать Эллиоту. Когда мы были детьми, он пытался уговорить меня поплавать с маской и трубкой с ним на каникулах, но я слишком боялась.

— Фотографии в бикини? — догадалась я.

Его губы дрогнули.

— Нет, хотя они и не помогли. Это была ты.

— Я? Я всегда была собой.

— Ты вошла в желтом сарафане. В Колорадо все еще было чертовски холодно, но ты была там, вся загорелая и счастливая, как будто только что сошла с пляжа. Я помню, как услышал, как открылась входная дверь, и вышел, чтобы помочь тебе донести сумки. В ту секунду, когда я увидел тебя, я был буквально поражен. Я подумал, это моя Элиза, захватывающая.

У меня отвисла челюсть.

— Я… я не знаю, что сказать.

Он ухмыльнулся.

— Мне было двадцать три, почти двадцать четыре, и я чувствовал себя самым большим извращенцем, разглядывающим тебя. Потом ты замучила меня фотографиями в бикини, и мне пришлось скрывать эрекцию и от тебя, и от твоего брата.

Мои глаза расширились.

— Ты ушел и не появлялся до конца моего визита.

Он серьезно кивнул.

— Ты хоть представляешь, в каком я был ужасе? Все, что ты делала, это жила своей жизнью в собственном доме, а у меня текли слюнки из-за тебя.

Я чуть не рассмеялась над выражением его лица. Он действительно думал, что сделал что-то не так. Я бы никогда не сказала ему, что дало толчок к измененению, потому что не думала, что ему понравится это знать. Я потеряла девственность в колледже с парнем, который оценил мою полную фигуру. Его явное, пылающее влечение ко мне перевернуло мое представление о себе. Я превратилась из застенчивой старшеклассницы в студентку колледжа, которая наконец-то познала свою чувственность и заявила о себе.

— Я не была ребенком, Уэст. Ты всего на четыре года старше меня.

— Но эти четыре года всегда были монументальными. Они сделали так, что я никогда не рассматривал тебя как возможность.

— А потом ты это сделал.

— Да, — выдохнул он. — Ты должна понять, я тогда управлял Andes. Каждый день носил костюмы, принимал решения стоимостью в миллионы долларов, отвечал за средства к существованию тысяч людей. Мне было двадцать три, но разница между нами все еще составляла световые годы. Ты была младшей сестрой Эллиота, а я был генеральным директором своей собственной компании.

Я кивнула.

— Теперь я понимаю. Прости, что заставила тебя возбудиться.

Он усмехнулся.

— Это действительно вскружило мне голову, ты, маленькая паршивка.

Я рассмеялась, протягивая руку.

— Я знаю, и я сочувствую тебе, правда, но я не знаю, что сказать. Ты меня удивил.

Он крепко прижал меня к себе, улыбаясь и касаясь губами моей щеки.

— Я хотел, чтобы ты поняла, что это не внезапно.

— Мне нравится это знать, — я посерьезнела, наклонив голову, чтобы видеть его. — Для меня это тоже не неожиданно.

— Время выбрано самое подходящее, — он звучал так уверенно, что у меня не было выбора, кроме как поверить ему.

— Мы можем подождать две недели, прежде чем сказать ему? — спросила я.

Его дыхание участилось.

— Чем дольше это будет продолжаться, а он не будет знать, тем тяжелее будет.

Я переплела свои пальцы с его. Он поднес наши соединенные руки к своему рту, запечатлев поцелуй на костяшках моих пальцев.

— Я знаю, но я думаю, что мы обязаны ради самих себя по-настоящему стать парой, прежде чем встречаться с ним лицом к лицу. Сначала я хочу убедиться, что у нас все хорошо.

В его глазах вспыхнул огонь. Я могла сказать, что ему не понравилась моя формулировка, но он кивнул.

— Мы подождем две недели, прежде чем предадим это огласке, но сейчас я поговорю с отделом кадров, — его тон не допускал возражений, и, честно говоря, у меня их не было, поскольку я даже не рассматривала последствия для отдела кадров и офиса.

Я застонала.

— Что люди на работе подумают обо мне?

Его щека дернулась.

— Если они думают что-то другое, кроме того, что ты креативный писатель и трудолюбивый работник, они могут поделиться этим мнением непосредственно со мной.

Я фыркнула.

— О, конечно. Бьюсь об заклад, у тебя будет очередь из людей, желающих поделиться своими сокровенными мыслями о наших отношениях.

— Пока они остаются внутри, у них могут быть свои мысли.

Судя по прямой линии его плотно сжатых губ, он имел в виду совсем не это. Если бы Уэстон мог контролировать мысли людей, он бы это сделал. Майлз был прав. Уэстон был одновременно властным и любопытным.

Ну, в любом случае, он мне нравился.

Вздохнув, я подняла лицо, и Уэстон ответил на мою просьбу нежным поцелуем.

— Можно мне остаться здесь на ночь? — спросила я, уткнувшись носом в его горло.

— Элиза, — его долгий выдох прозвучал раздраженно. — Ты моя девушка. Ты не понимаешь, что это значит?

Девушка. Ах, я сейчас упаду в обморок.

— Возможно, — ответила я. — Но ты можешь уточнить, если хочешь.

Он усмехнулся мне в макушку.

— Это значит, что я всегда хочу, чтобы ты была в моей постели. И если ты не в моей постели, я буду в твоей. Я не собираюсь спрашивать, рады ли мне.

Я фыркнула от смеха над его напористостью, но мне было приятно.

— Пожалуйста.

— Хорошо. А теперь помолчи и отдохни, потому что я с тобой еще далеко не закончил.

И внезапно я совсем не устала.