Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Глава 12.

Шёл второй час церемонии открытия.

Время двигалось странно. Оно то замедлялось, то, напротив, стремительно неслось вперёд.

Я знала, что на открытии будет играть датский оркестр, и, едва услышала знакомые пассажи из “Времен Года” Вивальди, улыбнулась. Выбор музыки мне показался символичным, и я в очередной раз поймала себя на мысли, что здесь и сейчас меняется моя судьба. Как в свое время она менялась на цветочном балу в Кремниевой Долине, когда я ловила то странное будоражащее ощущение преддверия любви. То, которого не было с Иэном.

Однако, я не торопилась делать выводы, не торопилась подключать эмоции, потому что совершенно не знала человека по имени Генри и сейчас знакомилась с ним заново.

— Шесть лет назад государства договорились о совместной борьбе с изменением климата. Согласно парижскому соглашению, страны должны были сохранить уровень потепления планеты в пределах двух градусов, — доносилось со сцены выступление Генерального секретаря ООН. — Однако зависимость от ископаемых видов топлива подталкивает человечество к краю пропасти…

До него уже успели выступить Королева Дании и премьер-министр страны, как принимающая сторона. Были прослушали спичи эко-активистов, но я ожидала другого выступления.

Как и в случая с музыкальной зарисовкой Вивальди, я знала, что Генри тоже был приглашен Карлом Юргенсом произнести вступительную речью на открытии.

В зале послышались аплодисменты, и голос, который ранее просил гостей занять свои места, пригласил на сцену следующего гостя.

— Ваши Королевская Величества, Ваши Королевские высочества, Ваши Превосходительства, лорды, дама и господа, поприветствуйте Его Величество короля Генриха… — донеслось из динамиков, и я внимательно посмотрела на сцену.

В отличие от принца Великобритании, который, в силу возраста, с трудом взбирался на трибуну полчаса назад, Генри в несколько уверенных шагов преодолел ступеньки и, повернувшись лицом к залу, встал за прозрачной кафедрой.

Пока он поправлял микрофон, я внимательно рассматривала его лицо и сейчас знакомилась с ним по-новой.

И взгляд серых глаз, и легкая улыбка, застывшая на губах, и стать этого человека излучали спокойствие и уверенность. Однако, я не могла не заметить, что под глазами пролегли круги от недосыпа, а на высоком лбу, между бровей, иногда проскальзывала небольшая тень.

— Итак, начнем, — заговорил король, а я, вновь прислушавшись к своим ощущениям, отметила, что мне приятен этот ровный баритон.

Он скользнул взглядом по залу, и от моего внимания не ушел тот факт, что, в отличие от других делегатов, у него не было с собой “шпаргалок” записей — будь то аккуратный лист бумаги с тиснением, как у королевы Дании, или смарт, как у эко-активистки Риты Гутенберг из Нидерландов.

— Знаете, сегодняшнее положение в мире мне напоминает сценарий апокалипсиса из “Армагеддона”, - стартовал он, и я удивленно приподняла бровь. Одобрительно-удивленно. Начало его речи сильно отличалась от всего того, что я слышала на конференции здесь и в Ле-Бурже. — Мы в такой же ситуации, не находите?

По залу пробежалась волна, словно шелест листьев, и так как мы с группой коллег сидели не по центру, а в стороне, я отметила на лицах многих глав государств эмоции. Настоящие. Кто-то согласно кивнул, кто-то скептически задумался, а кто-то грустно улыбнулся. Я же обратила внимание, что и здесь выразилась любовь Генри к кинематографу. Одно было ясно наверняка — никто не остался равнодушным к этому неожиданному неофициальному вступлению. Генри же тем временем продолжил:

— Но неприятный факт заключается в том, что мы не просто являемся зрителями экшена, мы живем в этой реальности.

По залу вновь пробежала волна одобрения, а я вновь задумалась. Возможно, делая отсылки к кинематографу, он хотел в том числе проверить мою готовность к отношениям после Голливуда, и я поймала себя на мысли, что не возвращаюсь к прошлому в Калифорнии. Я была готова идти дальше.

Если упоминание кинематографа касалась, ко всему прочему, и меня, то Генри таким началом убил двух зайцев. Вывел на эмоции уставших от длительных разговоров гостей и дал мне возможность прозондировать саму себя.

Я не отводила от Генри внимательного взгляда, собственно, как и весь зал, но он не смотрел в мою сторону, и было понятно, почему. Ему не нужно было смотреть на мою реакцию. Он будто говорил мне — смотри внутрь себя.

“Тонкая игра, Ваше Величество. Тонкая”, - задумчиво улыбнулась я.

— А теперь немного цифр, — продолжил он и в его голосе прозвучали жесткие нотки. — Для развивающихся стран перейти на зеленую энергию архисложно. Они нуждаются в финансовой поддержке. Правительство нашей страны намерено увеличить объем инвестиций, добавив в общее финансирование еще один миллиард для выполнения обязательств в этом направлении, — я внимательно слушала его речь и сейчас видела в нем не политика, а финасиста, который не просто говорил, а предлагал реальное решение проблемы.

— Несмотря на то, что это переговоры между правительствами, на мой взгляд, корпорации-гиганты тоже должны участвовать в конференциях, чтобы взаимодействовать с теми, кто принимает решение. Именно они являются разработчиками в области энергетики и электроники. Для них это возможность ускорения необходимого нам всем переходу к энергетике 4.0.

“Вместо тысячи слов”, - тихо проговорила я и поймала себя на мысли, что улыбаюсь. Моя шкала оценки того, что я в первую очередь уважаю в мужчине, сработала. Развитие. Действие. Поставленные цели. Однако, я не знала точно, будет ли между нами контакт.

Я внимательно изучала человека, стоявшего на трибуне, пытаясь ответить на свой вопрос, но знала, что так я ничего не пойму. Необходимо взаимодействие другого порядка.

Необходим зрительный контакт. Рукопожатие. Разговор. Там, на сцене, он все равно был государственным человеком, а не Генри, которого я хотела узнать.

В зале послышались аплодисменты, Генри проследовал на свое место, а из динамиков вновь заговорил безликий голос:

— Сегодня вы услышали послания, которые призывают к действию. На этом климатическая конференция в Копенгагене считается открытой.

Свет в зале стал ярче, на плоских экранах, установленных по всему залу, появились коллажи из нашей документалки, а гости начали вставать. На этом церемония открытия была завершена.

— Ну что, церемония прошла успешно, — улыбнулась фрау Ройснер, пока наша группа собиралась на выход.

— Согласна, — кивнула одна из коллег, представлявшая направление ЮНЕСКО.

Однако, это не означало, что все сейчас разъедутся по отелям. Уже имея опыт в работы в Ле-Бурже, я знала, что в первые дни подобный форум делится на два этапа. Первый — это официальная часть. Второй — работа в павильонах. Там встречались журналисты, НКО, представители бизнеса и политики, чтобы обсудить климатическую повестку.

Мы большой компанией направились из зала, и, как только очутились в кулуарах, моя мысль подтвердилась.

Никто не расходился, а наша ООН-овская группа разрасталась. Все продолжали работу, только уже в неофициальной обстановке, которую я мысленно назвала “афтепати”.

К нам подошли делегаты из Индии и включились в разговор.

— Чистая и доступная энергия — это, конечно, хорошо, — произнесла Джайя Азми, и на ее лице виднелась озабоченность. — Но к этому вопросу богатые и развивающиеся страны относятся по-разному.

— Согласна, — вступила в дискуссию миссис Агунри, представлявшая агентство ООН “Экологическая энергия для всех”. — Но мы не можем делать что-то для половины мира, это так не работает…

— Все упирается в финансирование… — вздохнула я, и меня поддержала присоединившаяся к нашей беседе глава делегации из Кении.

Дебаты продолжались, а я стояла, поддерживала разговор, но в уме крутилась мысль “что дальше?”

Несмотря на желание обозначить свое присутствие и его “твой ход, королева”, первой к Генри я подходить не планировала. Подобное поведение было неприемлемо. К тому же, уже немного зная характер Генри, мне казалось, что он сам, как человек, заинтересованный в этих отношениях, должен сделать первый шаг. Однако эта мысль совсем не успокаивала, а, напротив, добавляла волнения.

“Дюнина, все случится тогда, когда должно случиться. Отпусти ситуацию…” — и едва я об этом подумала, как почувствовала приближение еще одной группы. Я повернулась и увидела, как к нам подходит большая компания, в состав которой входили Карл Юргенс и Генри. Они направлялись в нашу сторону, о чем-то беседовали, а я вновь поймала ощущение важности момента.

В первую секунду меня накрыло волнением, но, по мере приближение Генри, я внезапно поняла, что все идет правильно. Как и должно. Словно моя судьба, а, может быть, и сам Генри, будучи тонким политиком, поэтапно приближал меня к себе. Сначала я получила от него подарок. Затем увидела его со спины, чуть позже — на трибуне, а теперь вблизи. Будто таким образом моя жизненная программа позволяла мне сделать выводы об этом человеке, рассмотрев его со всех сторон.

Приблизившись, компания, в основном состоявшая из мужчин, нас поприветствовала, а я посмотрела в их сторону, и наши с Генри взгляды встретились.

Следующая часть главы будет опуликована завтра