Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Глава 38.

Из фонда домой я вернулась, когда солнце уже клонилось к горизонту. К вечеру поднялся ветер, и я, заходя в дом, поежилась, проводя параллель со своим состоянием. Стихия играла с кронами деревьев и будто подхлестывала мою дюну двигаться дальше.

От предложения Розамунды присоединиться к их весёлой компании я отказалась. Но не потому, что опасалась реакции Генри или Элеонор.

Мне было не до веселья. Зрелище короля в обществе Алексы не прибавило бы стабильности в моей жизни, и я не преследовала цели злить Генри, мстить ему или что-то ему доказывать, играя в праздник жизни. Однако жалеть себя и упиваться горем я тоже не планировала. В свете услышанного мне нужно было подумать о своём будущем, решить, в каком направлении двигаться дальше и начать действовать.

— Где вам накрыть ужин? — поинтересовалась горничная, вышедшая меня встречать.

— Я не голодна… — улыбнулась я, желая как можно быстрее подняться к себе.

— Ну хоть чаю попейте, — нахмурилась она, бросая взгляд на мою субтильную фигуру.

— Я на работе поела, — успокоила я ее и поторопилась к лестнице.

Зайдя в спальню, я улыбнулась. На кровати сидела моя Китти и сейчас как никогда напоминала египетскую статуэтку из черного агата.

— Надеюсь, у тебя день прошел лучше, чем у меня, — тихо проговорила я и, задернув штору, устало опустилась на постель.

Сил не было ни принять душ, ни переодеться. Обычно своенравная Китти не любила, когда вторгались в ее пространство, но сейчас чувствовала мое состояние и не стала уходить. Пристроившись рядом с маленькой хищницей, я поглаживала ее шелковистую шубку, слышала ее негромкое урчание, и этот ритуал меня успокаивал и выравнивал ход мыслей.

Правда, в тишине я оставалась недолго. В сумке ожил смарт, и я была уверена, что это Розамунда.

Китти недовольно посмотрела на телефон, укоряя его за вторжение в наше тихое пространство, и я ее понимала.

— Ничего не поделаешь, жизнь продолжается, — вздохнула я и активировала экран.

Я не ошиблась — это была моя коллега, в очередной раз вызывавшая меня на видеосвязь. Ее волосы растрепал ветер, она уже была навеселе, на ее груди висел бинокль, а позади нее распростерлась темная гладь воды.

— Ой, что сейчас расскажу! Новости из первых рук! — заговорщицки начала она, а на заднем плане слышался ветер и плеск волн. — Как оказалось, мой венценосный кузен тоже решил сегодня подышать морским воздухом. Мы сейчас идем по Шельде, только что пересекли границу с Нидерландами, и я вижу яхту Генри через бинокль, — веселый голос Розамунды по-прежнему звучал так, будто она рассказывает горячую новость. — Король Фредерик тоже, оказывается, здесь же. Сейчас разговаривает с Генри, и Алекса вместе с ними… А в клубе мы видели Элеонор с сестрой и матерью Алексы Ингрид. В общем, все в сборе, и это не спроста… — резюмировала коллега, понижая голос.

“Да. Все в сборе… Генри, определенно, принял решение в пользу женитьбы, иначе не стал бы собирать всех вместе…” — аккуратно выдохнула я, стараясь не рефлексировать.

— Вы же там на границе с Нидерландами. Короли тоже люди. Отдыхают… — с улыбкой выдавила я.

— Не знаю, как насчет отдыха… Но Хельга была права. Думаю, дело реально идет к свадьбе. Элеонор с Ингрид в клубе чуть ли не целовались, хотя до этого я не наблюдала за ними большой дружбы, — она вновь потянулась к биноклю и посмотрела вдаль. — Да и король Фредерик сейчас разговаривает с моим кузеном и выглядит довольным, — Роми оторвалась от бинокля и улыбнулась. — Мы с братом даже уже успели поспорить на даты.

— Поспорить на даты?

— Я поставила свой “порше” против его “астона” на то, что они объявят о своей помолвке уже после дня Бельгии, а брат считает, что подождут до осени.

— Почему подождут? — где-то в глубине души проснулся оптимист и начал искать другие причины встречи двух королей.

— Ну как “почему”? Все мужчины тянут со свадьбой. Хотя чего ждать-то. И так все понятно.

— Да… И так все понятно… — эхом отозвалась я, желая помассировать висок. От таких новостей разболелась голова, а Розамунда вновь припала к биноклю.

— Нет, реально, скоро “астон” братишки перекочует в мой гараж, — усмехнулась она. — Сладкая парочка воркует у борта, а-ля Ди Каприо с Уинслет!

Я помасировала висок, пока Роми разглядывала горизонт.

— Ну, главное, что не на Титанике… — не знаю, откуда у меня брались моральные силы изображать заинтересованный вид и улыбаться.

Роми усмехнулась, оценив шутку, и со словами “нет, ну это не Титаник…” направила телефон вдаль, где виднелось белое судно в подсветке и мелькали фигуры на корме.

— Жаль, их яхта на приличном расстоянии и ничего не видно, да и катер с охраной не подпустит нас ближе… — продолжала она, и я была благодарна службе безопасности, что мои нервы поберегли.

Мне не нужны были подтверждения. Я оставалась реалистом и была уверена, что сделала правильные выводы, услышав разговор Кэролайн и Луизы.

— В общем, чувствую, что скоро предстоит шоппинг в поиске свадебных подарков для кузена… — иронично отметила Роми, опуская бинокль, и я вновь сделала заинтересованный вид.

— Надеюсь, ты мне поможешь подобрать подарок, — поддержала я беседу, хотя уже знала, что к моменту свадьбы уеду из Бельгии.

Я попрощалась с Роми и, сжимая телефон, все отчетливее чувствовала, как моя дюна поднимается, кружит в воздухе и ищет новое направление.

“Кстати, о подарках…” — тихо проговорила я и протянула руку к тумбочке. Вытащив старинный браслет и фигурку шахматной королевы, я вздохнула и разложила сокровища на темном покрывале. Китти тут же заинтересованно потянулась носиком к ярким предметам и я грустно улыбнулась, вспоминая, как она игралась с королевой в Женеве, пробуя ее на зуб.

Собственно, она не планировала изменять своим привычкам. Сейчас на ее мордочке виднелась озадаченность, и она решала, которая из этих блестящих игрушек станет ее первой жертвой — переливающаяся змейка или фигурка с жемчужной головой.

Я же рассматривала драгоценности и вздыхала. Для меня они имели ценность, но не материальную. Они были частью Генри. Незримой нитью, которая связывала меня с ним.

— Нет, Китти, нельзя. Нам это добро еще возвращать, — я убрала драгоценности в тумбочку и посмотрела на кошку. — Пошли подышим свежим воздухом… Мне нужно подумать, куда мы с тобой отправимся после Бельгии.

Как ни странно, но в гостевом доме у меня была своя точка отдохновения. Я ее нашла, когда искала Китти наверху и обнаружила ее в мансарде с низким окном. Небольшое помещение пустовало, но было чистым и опрятным, и я пару раз приходила туда после работы, открывала окно и усаживалась на деревянный пол вместе с Китти. Это был один из способов расслабиться.

Прихватив подушки, я направилась наверх, и Китти не отставала. В прогретом солнцем помещении ощущался спертый воздух и я, опускаясь на пол, открыла окно. Меня тут же укутал прохладный вечерний ветер, и я поежилась, в очередной раз чувствуя, как мою Дюну подхлестывает ветер перемен. Все еще ощущая апатию, я полной грудью вдохнула свежий воздух, и мне стало легче. Ветренная стихия будто напоминала моей дюне, что ей пора в путь.

Активировав телефон, я начала изучать свою адресную книгу, решая, куда мне направиться после завершения проекта.

Пролистывая очередной контакт, я поймала дежавю и грустно улыбнулась. Когда-то давно, я так же сидела над телефоном и решала, куда мне уехать. Но я уже давно не была той заплаканной обиженной девочкой, которую бросил парень. Сейчас мои пальцы уверенно листали контакты, я знала, где применить свои знания, и несмотря на боль расставания, была готова идти дальше. Я остановилась на Холли Малдиви — учредителе африканского благотворительного фонда, и контакте мистера Согоса — филантропа и создателя сети организаций, известных как “Фонд Согоса”. С ним и его женой я познакомилась в Женеве у Паттеков.

— В понедельник надо им позвонить… — решила я, когда внезапно заиграли позывные “скайпа”, и я, грустно улыбнувшись, активровала смарт.

— Ты вовремя, — ответила я сестре уставшим голосом. — На днях планировала выйти с тобой на связь.

— Надеюсь, у тебя все в порядке? Голос какой-то сдавленный.

— Я в норме. Просто очень много работы, — поторопилась я успокоить Галю и сменила тему: — Как мамуля?

— В полном порядке. Всем с гордостью рассказывает, что ты работала в ООН, а теперь в Бельгии в королевском фонде.

Я улыбнулась. Мама восприняла смену моего направления гораздо спокойнее, чем я могла предположить. Моя благотворительная деятельность в солидной организации ей была гораздо больше по душе. Ей никогда не нравилось мое увлечение миром кино, и Иэну она до конца не доверяла, опасаясь, что тот меня бросит. Но все вышло с точностью наоборот.

— Ну вот и хорошо… — вздохнула я.

— До сих пор не верю, что ты отказалась от карьеры актрисы ради работы в благотворительном направлении…

В свое время Галя с меньшим энтузиазмом восприняла смену моей деятельности и жалела о нашем разрыве с Иэном. Он всегда ей нравился, что было неудивительно.

Я улыбнулась, вспоминая наш разговор с Розамундой.

— Да, меня не назовешь скорой помощью или активисткой с веганским уклоном… — повторила я свою мысль, но даже сейчас, зная о намерениях короля, я по-прежнему была ему благодарна за то, что показал мне еще один путь, где раскрылся мой потенциал.

— Никогда не замечала за тобой такой тяги, — усмехнулась сестра.

— Я пробую себя в разных направлениях.

— Так как тебе работается на новом месте?

— Интересно, — и я не врала. — Сейчас готовлю благотворительный марафон. Судя по заявкам желающих, будет бежать вся Бельгия.

— С ума сойти! Масштабно, — присвистнула Галя.

— Не то слово… — устало ответила я.

— А сама будешь участвовать?

— Конечно. Но часть дистанции. Как и многие из фонда. Чтобы поддержать проект.

— Ну что сказать. Молодец. Хорошее начало на новом месте. Эх. Жаль, что вы бежите не в августе. Мне как раз нужно разогнать жирок на боках…

Я вздохнула. У меня стоял в планах приезд родных в августе в Бельгию, но в свете новых обстоятельств ни о каких приглашениях уже речи не шло.

— После этого проекта я уеду из Бельгии, — мой голос звучал решительно.

— В смысле уедешь?

— Мои рабочие планы поменялись, — уклончиво ответила я.

— Ты же только приехала… и с таким воодушевлением рассказывала о фонде, о Бельгии и ее культуре… — в голосе Гали звучало удивление, и я ее понимала. — Тебя там плохо приняли?

— Нет. Приняли меня хорошо, — грустно улыбнулась я. — Я по-прежнему восхищаюсь этой страной, и мне интересно работать в фонде, но произошла рокировка. Пришел новый человек гораздо опытнее меня, а новая должность, которую мне предложили, меня не устраивает. Это шаг назад, — собственно, в какой-то степени это была правда.

Я могла мириться с полигамностью Генри Дерзкого, но на определенных условиях. Возможно, во мне играли амбиции и гордыня, но дело было не в короне и в статусе королевы. Если бы мы с Алексой были любовницами на равных условиях, я бы не торопилась с отъездом. Как в свое время я приняла полигамность Нолона и Коула.

Но остаток всей жизни стоять в стороне и наблюдать без надежды на совместное будущее, как мой любимый мужчина идет под руку с законной женой, заводит с ней детей, делит с ней не только постель, но и радость и печаль, проводит с ней все важные события, я не хотела. Короли не разводятся, и судьба детей-бастардов тоже непонятна.

— Так ты вернешься в Женеву, в ООН? — послышался голос сестры.

Я могла вернуться в Швейцарию, пусть и на другую должность, поскромнее, и была уверена, что герр Юргенс и фрау Ройснер мне не отказали бы, несмотря на то, что они были людьми короля, и я со своим опытом и прошлой должностью попадала под разряд “overqualified”. И даже знала будущее, которое меня там ждало. За мной начал бы ухаживать Стефан Паттек, предлагая удобство и Пьера Безухова.

— Нет… — ответила я.

— Может, ты вернешься в Америку?! К Иэну?! — в голосе сестры послышалась надежда, и я грустно улыбнулась.

Родным я сказала, что нас с Иэном связывал фиктивный брак, но отношения были настоящими, и мы с Иэном расстались потому, что я выбрала благотворительность, а не Голливуд. В какой-то степени это было правдой.

— Если честно, до сих пор жалею, что ты уехала из Штатов, — тем временем продолжала Галя. — Я понимаю, что ваши пути разошлись, но если ты вернешься… — Галя вздохнула. — Уверена, он тебе поможет с работой и, возможно, вы возобновите ваши отношения. Многие звезды занимаются благотворительностью, и им это не мешает сниматься в кино.

— Возможно, и поможет…

— Я, кстати, слежу за ним. Бороду отрастил. Такой солидный стал… прямо заматерел. И, насколько я знаю, у него никого нет… — тем временем подбадривала меня сестра.

— Да, знаю… — я тоже следила за карьерой Иэна — он полностью ушел в режиссуру и личную жизнь пустил побоку, как он выразился в одном из интервью.

Не знаю почему, но я был согласна со словами сестры и чувствовала, что Иэн бы принял меня обратно. Таким образом я вновь приходила к варианту “хорошо устроиться”.

Но нет. И не потому, что я не хотела возвращаться в прошлое. И даже не потому, что Иэн был частью пройденного пути. Также, как и Паттека, я его не любила и не хотела мучать и обманывать удивительно искреннего и доброго человека.

— Нет. В Штаты я не вернусь…

— Тогда куда? Неужели домой?!

— Нет. Не домой, — уверенно ответила я. — Либо в Африку. Холли Мадвири — учредитель благотворительного фонда, меня давно приглашала. Буду работать у нее и в заповеднике. Либо уеду в Индию. Фонд Согоса организует там новое направление и набирает сотрудников.

— Ничего себе! Куда тебя занесло, мать! Но там столько всякой заразны… — недовольно произнесла Галя.

— Сделаю прививки… Ты только маме пока не говори. Я, как определюсь, дам знать.

— Твоя мамуля от твоих резких смен городов и стран уже хватается за сердце.

— Ей нужно привыкнуть, что я уже не маленькая, и иду своей дорогой… — вновь грустно улыбнулась я, считая, что не имею права тормозить, только чтобы обеспечить спокойствие своих родных.

— Ладно. Это твоя жизнь. Главное, чтобы тебе нравилось.

— Работать в общественном секторе мне нравится, — ответила я, и это было правдой. Как бы не складывалась моя личная жизнь, я не планировала бросать этот путь. И пусть у нас с Генри ничего не получилось, я была ему благодарна, что он показал мне этот пусть. Расширил границы моей жизненной дороги.

— Как королевская семья тебя приняла? Ты же работаешь под руководством королевы-матери, насколько я помню.

— Не без трудностей, но трения в прошлом. Мы нашли общий язык.

“Вернее, за нас его нашла Алекса и ее отец”, - добавила я про себя.

— А как на личном фронте?

— Как и у тебя. Никак, — тут же ответила я.

— Ну ладно я, — хмыкнула сестра. — Мой ареал обитания не предполагает одиноких мужчин. Все нормальные уже разобраны. Неужели там у вас никого нет?

Я вздохнула. Что я могла сказать?

Я была влюблена в Генри. Он был неординарным мужчиной. Он мне подходил. Являлся той золотой серединой самодостаточного мужчины, которая идеально совпадала с моим мировосприятием. Он был не такой пугающий, как холодный космос Коула, и не такой запрограммированный, как матрица Нолона.

С ним бы у меня могла получиться семья. С ним бы мы могли родить детей. С ним бы мы могли развивать нашу социальную деятельность вместе. Но наши дороги разошлись, ещё не успев сойтись в одну. Злилась ли я на него? Нет. Я понимала, что его решение было частью натуры серого кардинала. И частью моего пути.

Нолон в свое время сказал, что в моей жизненной программе запрограммирован успех. Особенно в тандеме. Возможно, меня ждала удача на благотворительном поприще с каким-нибудь коллегой по работе. Одно я знала навернка, я не искала славы и признания, не искала удобства, а лишь шла вперед, исследовала новые горизонты и расширяла свои возможности.

— Я не присматривалась… — ответила я. — К тому же, в Бельгии я не задержусь.

— Потому что работаешь, как лошадь, — недовольно произнесла Галя.

— Хорошее сравнение, — я усмехнулась.

— А вот надо присмотрется. Вдруг ты познакомишься с каким-нибудь графом или герцогом… и в Африку с Индией уезжать не надо… ещё укусит какая-нибудь змея… — тем временем продолжила сестра недовольным тоном. — Кстати, я рассматривала всю бельгийскую семью, и что сказать — молодой король очень хорош. Удивительно, что он ещё не женат.

— Ты намекаешь, что я должна присмотреться к королю? — грустно усмехнулась я.

— А почему нет?! — в шутку возмутилась Галя. — Ты эффектная блондинка. Талантлива. И мозги у тебя на месте. Ты же сама говорила, что он тебя отметил на конференции ООН.

— Галь, давай оставим тему моей личной жизни, — устало проговорила я. — И мне не страшны змеи.

— Ну, если не хочешь говорить о своей личной жизни и ядовитой живности, то давай поговорим о личной жизни короля, — сестра поняла, что меня не переубедить и сменила тему. — Интересно же. Ты там в эпицентре крутишься.

— Что ты хочешь узнать? — терпеливо спросила я.

— У него и правда никого нет?

— Я не знаю. Но думаю, рано или поздно он женится… — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Да, на какой-нибудь принцессе… — усмехнулась Галя и попала точно в цель.

— Почему именно на принцессе? — поинтересовалась я.

— Не знаю. Понимаю, что сейчас в современном мире все поменялась. Но при слове король и монархия всплывают ассоциации с историей. Династии. Генеалогическое древо. Обычно короли женились на выгодных условиях. Любовь и счастье не учитывались.

— Да, не учитывались… — согласилась я, а про себя добавила: “В случае с Генри в эту схему не вписывался комфорт с женщиной, с которой он не должен был притворяться”.

— Как у Тургенева. Помнишь? Мы еще заучивали этот отрывок наизусть.

— Да, помню, — улыбнулась я, и мы вместе, не сговариваясь, произнесли “Анна Сергеевна вышла замуж не по любви, но по убеждению… Они живут в большом ладу друг с другом и доживутся, пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви”.

Мы с Галей тихо рассмеялись, и я вздохнула. В случае с Генри все так и предполагалось.

Генри женится на Алексе, они будут жить в ладу друг с другом и доживутся до счастья и любви. Мой же путь продолжится.