Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Глава 35.

— Это Алекса, — тихо прошептал кто-то из компании, будто на крыльце нас могли услышать.

Все притихли и, будто зачарованные, следили за происходящим, а я, внимательно наблюдая за сценой приветствия, отметила, что что-то во внешности девушки и в ее имени мне показалась отдаленно знакомым.

Тем временем Элеонор, как радушная хозяйка, повела пару внутрь, и на секунду мне показалось, что Генри, прежде чем войти в здание, скользнул взглядом по окну. Даже если я не ошиблась, это было лишь мимолетное движение головой, он не зафиксировал внимание на нас, но я была уверена, король знал, что я в фонде и могу наблюдать за этой теплой встречей.

Едва все участники этой мизансцены скрылись в лифте, мои коллеги отмерли и немного оживилась, получив пищу для обсуждения.

— Я и не знала, что его величество приедет из Европы с Алексой… — первой подала голос Розамунда, и на ее лице читалось искреннее удивление вперемешку с любопытством.

— Я знала, — кивнула Хельга, одна из родственниц королевской семьи, коих в фонде работало немало.

— Кто такая Алекса? — поинтересовалась я с выражением умеренного любопытства на лице.

— Нидерландская принцесса, — ответила Аселия.

— Нидерландская принцесса… — эхом повторила я и вспомнила, что видела несколько фото монаршего рода в интернете, когда мы с Эммой проходили очередной королевский урок.

В памяти тут же всплыли сведения об этой семье и, среди прочего, изображения Алексы вместе со своим женихом. Тогда у нее была короткая прическа, и принцесса выглядела немного объемнее чем сейчас.

“Если у нее есть жених, то зачем, черт возьми, она так прижимается к Генри…” — ревниво прошептала я, однако, от мысли, что принцесса помолвлена, от сердца отлегло.

Дюнина, они знают друг друга с детства, и все эти нежности — дань многолетней дружбе, — попыталась я найти оправдание такому поведению, но успокоиться мне не дали.

— Принцесса похорошела, не находите? — отметила Аселия.

— Такая миниатюрная стала. И длинные волосы ей идут… — закивали коллеги.

— Несмотря на расторжение помолвки… — услышала я и вновь сжала чашку.

— А как красиво Даниэль за ней ухаживал… Столько романтики… Весь глянец пестрил их фото… — отозвалась одна из коллег.

— А почему расстались? — поинтересовалась я, изображая светское любопытство.

— Никто не знает, — ответила Хельга. — Но все говорят, что именно Алекса разорвала помолвку с Даниэлем.

— Это, как раз, неудивительно, — поддержала разговор Аселия. — Я всегда говорила, что в этой паре любит он, а не она.

— Что не скажешь о только что увиденном. Мне кажется, Алекса влюблена… Вы видели ее взгляд? — отметила Хельга и все закивали.

— В Его Величество сложно не влюбиться. Завидный холостяк, — отметила Бриджит, еще одна королевская родственница, и в ее голосе прозвучали нотки гордости и уважения.

— Не удивлюсь, если именно наш король стал причиной. Он часто бывает у соседей в Нидерландах, — поддержала разговор Розамунда. — К тому же, они знакомы уже долгие годы.

— Да. Все может быть… — согласилась компания, а я стиснула зубы под приветливой улыбкой.

“Merde”, - выругалась я, чувствуя, как к ревности приплетается и злость. На Генри. На Элеонор и на все королевское семейство.

— Интересно, что Алекса здесь делает? — поинтересовалась Аселия.

— Она и ее отец будут почетными гостями королевского турнира, — со знанием дела кивнула Хельга.

— Так он же только через месяц… — удивилась Розамунда, но мне не нужен был ответ, чтобы оценить ситуацию.

Элеонор специально пригласила Алексу раньше и, уверена, поселит ее во дворце поближе к Генри. От этой мысли я вновь до боли в пальцах сжала чашку.

— Теперь понятно, почему Элеонор была в таком приподнятом настроении, — иронично отметила Розамунда, и я кивнула.

Да, теперь было понятно, почему Элеонор вышла. Увидев нас с Розамундой на подъездной дорожке, она решила разыграть этот спектакль с радушной встречей так, чтобы я его увидела. Но от этой мысли легче не становилось. Даже без этого театра, мизансцена Генри с другой женщиной, прижимавшейся к нему, была болезненной.

“Интересно, как бы повели себя Генри с Элеонор, если бы мы с Розамундой задержались и столкнулись с ними нос к носу на крыльце…” — пронеслась мысль. Одно я знала наверняка, меня бы не представили, как невесту короля.

— Судя по всему, все идет к свадьбе… — отметила Хельга.

— Ну, возможно, оно и к лучшему, — равнодушно пожала плечами Розамунда, а я, несмотря на внутреннее смятение, задумалась.

Мне всегда казалось, что Генри не из тех, кто будет идти на поводу у своей матери, и по-прежнему считала, что ему нужна женщина-аутсайдер.

— Конечно, к лучшему, — кивнула Хельга. — Если Генри женится на Алексе, то это прямая дорога к воссоединению двух королевских домов. Нидерландского и Бельгийского.

— А мне очень нравится шведская принцесса… — приняла участие в беседе Аселия, но Хельга с Розамундой покачали головой.

— Дело не только в “нравится”. Этот брак политически выгоден, — ответила Хельга со знанием дела. — В первую очередь, это упрочнение Бенилюкса. К тому же Нидерланды и Бельгия в недавнем прошлом были одним государством. Общая история. Общий язык. Общая граница. И пусть между фламандцами и валлонами есть разногласия, Его Величество превосходный политик и может сделать этот брак примиряющим эти два субъекта.

— И не забываем, что Алекса единственная из европейских принцесс, которая вот-вот наденет корону. Она первая в очереди на трон… — добавила Бриджит. — Я согласна с Хельгой, если она выйдет замуж за короля Бельгии, то воссоединение двух соседних королевских домов неизбежно.

— Не удивлюсь, если после свадьбы границы станут формальностью, — пошутила Хельга.

— Да, но только на наших, бельгийских, условиях, — подмигнула Бриджит.

— Это может нарушить принцип нерушимости границ… — задумчиво покачала я головой, вспоминая наши уроки с Эммой, но была согласна с коллегами.

Сегодня этот принцип уже устарел и был обусловлен различными факторами — географическим положением, экономическим потенциалом Европы, её местом в мировой истории и политике.

Я продолжала внимательно слушать коллег, а виски сжимало от боли. Генри не шел на поводу у матери. Он мог всерьез задуматься о женитьбе на принцессе, чтобы распространить свое влияние и на соседние Нидерланды, как он уже сделал с Люксембургом. С помощью этого брака король мог подмять весь Бенилюкс под себя.

Несмотря на то, что монархия во всех этих государствах являлась конституционной и делила свое влияние с парламентом, делегируя ему часть полномочий, все же правительство назначалось королём, он утверждал законы, имел право распускать парламент и назначал министров и судей, пусть и по согласованию с парламентом. И если в других странах королевская власть не несла никакой силы и была лишь красивой картинкой и данью традициям, то с Генри такой фокус не проходил. Я ни на секунду не забывала о возможностях Генри. О его сути. Он был и оставался серым кардиналом, основательно запустившим руку в европейскую политику и влиявшим на ход событий де-факто.

“Черт, зачем тогда он меня сюда притащил! — я спрятала за улыбкой сжатые челюсти, но, чувствуя, как меня накрывают эмоции, попыталась успокоиться. — Дюнина, не дергайся раньше времени. Тебе нужно проанализировать ситуацию и потом уже делать выводы…” — пронеслась здравая мысль.

— А как ей идет это воздушное платье-келеш! — тем временем продолжали коллеги, и я вновь почувствовала дискомфорт.

Ее платье по фасону и даже по цвету напоминало мое, в котором я отдыхала с Генри и каталась на Дерзком.

— Если дойдет до свадьбы, будет красивая пара, — резюмировала Хельга, и я была благодарна судьбе, что время кофепития подходило к концу.

Сослашись на занятость, я поблагодарила коллег за приятную компанию и быстрым шагом направилась к себе.

Зайдя в небольшую приемную, я нарисовала на лице бодрую улыбку для Ясмин, которая со скоростью света печатала очередной документ, а она, увидев меня, остановилась и бросила вопросительный взгляд.

— Как прошла встреча? — поинтересовалась она

— Встреча? — на секунду я растерялась.

— Ну да, с легкоатлетами… — пояснила она, и я с трудом подавила нервный смех.

“Всего какие-то пятнадцать минут могут перевернуть всю твою жизнь с ног на голову”, - иронично отметила я, чувствуя, как все мои планы с марафоном, с кубком, с Генри кубарем неслись в пропасть.

— Все в полном порядке. Контракты подписаны, и даже гонорары вполне разумные, — я изобразила на пальцах знак победы в виде буквы “V” и моя секретарь ответила тем же. Мы часто перебрасывались такими жестами и у нас даже образовался свой немой язык.

— Поздравляю, — бодро отозвалась секретарь, и, судя по тому, что коллеги и Ясми ничего не заподозрили, у меня получается держать лицо.

Однако, зайдя в кабинет, я стерла улыбку с лица и, прислонившись к двери, тяжело вздохнула.

Обведя комнату отсутствующим взглядом, я закрыла глаза. Мне всегда нравился мой небольшой, но уютный офис. Не только потому, что из окна открывался замечательный вид на парк, и я иногда смотрела на противоположное здание, где работал Генри.

Здесь я могла быть самой собой. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Здесь было мое убежище. Но не сейчас.

Растерянность, непонимание, злость, ревность — эмоции прожигали грудь, давили на виски, отдавали болью в сердце и мешали сосредоточится.

“Дюнина, прекрати истерику, возьми себя в руки и разберись в ситуации…” — одернула я себя и, открыв глаза, направилась к своему стеклянному столу.

Опустившись в кресло, я повернулась в сторону окна и, рассматривая дворец в отдалении, отключила эмоции и включила мозги.

Все рассуждения коллег относительно политической выгоды брака и цели Генри я считала здравыми. За исключением одного. МЕНЯ. Мое присутствие не вписывалось в логичную схему поступков Генри.

Если бы король решил ценой женитьбы объединить два рода и укрепить политические и экономические связи, то ему бы не помешал никакой жених Алексы. Меня Генри увел у Иэна, когда я была замужем. Уверена, он нашёл бы способ поссорить Алексу с женихом и жениться на ней. Почему он ждал, когда помолвка расстроится? Зачем тащить меня в Бельгию, знакомить с родственниками, называть королевой, давать надежду. Если он хотел меня использовать и подкладывать под нужных ему людей, то мог бы не церемониться.

— Возможно, я себя накручиваю, наслушавшись разговор коллег. Возможно всему этому есть простое и логичное объяснение, — немного успокоилась я. — Даже если Алекса влюблена, это не значит, что Генри имеет на нее виды. Он-то, как раз, не проявлял эмоций, впрочем, как и всегда, и, возможно, не стал одергивать принцессу, чтобы успокоить мать, которая лучилась счастьем.

“Не накручивай себя и не иди на поводу у эмоций. Именно этого и добивалась Элеонор. Она знала, что приезд Алекс выбьет тебя из равновесия и это скажется на работе. Возможно, она попросила привезти Алексу в фонд, и Генри исполнил просьбу матери, не видя в этом ничего криминального. Сейчас он уйдет в свой офис или уедет по делам, а вечером выйдет на связь, вы встретитесь и посмеетесь над этой забавной ситуацией вместе… ” — повторяла я снова и снова, но какая-то неприятная мысль, которую я не могла сформулировать, острой иглой царапала сознание и мешала успокоиться.

Открыв лэптоп, я заставила себя сосредоточиться на работе, но краем глаза иногда бросала взгляд в окно, откуда виднелся дворец и офис Генри.

В таком режиме прошло еще полчаса, и я, чтобы не отвлекаться, решила опустить жалюзи. Однако, подойдя к окну, я тут же пожалела об этом. В сторону замка через парк направлялись Генри с Алекс и о чем-то увлеченно разговаривали.

Вернее, говорила и улыбалась Алекс, в то время, как король внимательно ее слушал. Проходя мимо пруда, девушка внезапно присела и, заигрывая, брызнула на Генри водой.

Он машинально отскочил, но улыбнулся и что-то сказал, на что Алекса рассмеялась заливным смехом.

“Уверена, он знает, что я сейчас на работе. Моя машина стоит припаркованной на стоянке. Он знает, что мои окна выходят на парк и пруд…” — сжала я кулаки и отошла от окна, чтобы Генри меня не увидел и не подумал, что я за ним наблюдаю.

Вернувшись в кресло, я проследила взглядом за парой и увидела, как они скрылись у входа в офис Генри.

— Может быть, у них какие-то общие дела… — вновь попыталась я успокоиться. — Дождись звонка Генри. Его нельзя назвать нелогичным или влюбчивым. Он помнит о тебе и выйдет сегодня на связь. Не вечером, так ночью.

Я вновь сосредоточилась лэптопе, но чувство подвешенного состояния, растерянности и ревности не уходило.

Будучи реалистом, я не могла успокоиться, и наконец поняла, какая мысль грызла меня все это время.

“Возможно, тебе не видна вся ситуация. Возможно, что-то изменилось в политических кулуарах, а значит, и в планах короля. Не зря он задержался на неделю в Европе и заехал в Нидерланды. Скорее всего, он сделал рокировку, поставил на Алексу, и то, что с тобой происходит последнюю неделю, всего лишь инерция разогнавшегося автомобиля, который вскоре остановится и сойдет с дистанции”.

В таком состоянии я дотянула до конца рабочего дня. В таком состоянии я находилась и на занятиях по нидерландскому. В таком же состоянии я приступила к урокам с Эммой.

Иногда я бросала взгляд на баронессу, пытаясь сосредоточится на очередном историческом событии, и меня раздирали проитворечия. С одной стороны, я хотела ее расспросить про Алексу и поглядывала на часы в ожидании звонка Генри, а с другой мне все больше казалось, что эти занятия уже бесполезны, и скоро меня попросят на выход.

— Дюнина, не делай поспешных выводов. Дождись звонка. После поездки он должен позвонить. Тем более, завтра суббота. Начинаются выходные… — в очередной раз успокоила я себя, но время шло, стрелки часов приближались к полуночи, а мой телефон молчал.

Уже в третьем часу ночи я легла в постель, но мне не спалось. Несмотря на обещание не делать поспешных выводов, едва мои глаза закрывались, я видела заигрывающую Алексу, улыбающегося Генри, представляла их вместе в постели, и все больше чувствовала себя в несущемся в никуда по инерции автомобиле.

Следующая глава в четверг