Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Глава 30.

Вот уже почти неделю я работала в благотворительном королевском фонде и сейчас шла через парк к своему месту работы. Фонд размещался на территории резиденции, в рабочей ее части. Он занимал небольшое отдельное здание, недалеко от дворца, и я каждое утро ходила пешком, а затем так же возвращалась домой. Эти пешие перемещения по извилистым дорожкам парка позволяли настроиться на рабочий лад или, напротив, сбросить напряжение после трудового дня и подготовится к урокам нидерландского и ежедневным наставлениям Эммы.

Сегодня была пятница, но, несмотря на конец недели, свежий аромат хвои, благоухание цветов и хорошую погоду, я была в напряжении, ускоряя шаг.

“Черт. Кажется я забыла внести пункт с попонами…” — пронеслась мысль, и я на ходу достала рабочий планшет.

— Мадмуазель, острожнее! — послышался голос садовника, и я, чуть не влетев в розовый куст, бросила благодарный взгляд на мсье Беара, который трудился со своей командой.

Каждое утро я встречала их в разных уголках парка — то выравнивающих живую изгородь, то подстригающих газоны, то высаживающих новые саженцы цветов.

— Спасибо, мсье Беар. Каждый раз, проходя по парку, хочется отметить, что ваш парк во сто раз красивее Кёкенхофа, — выдала я комплимент, стряхивая землю с удобных балеток, и садовник поклонился.

— Мадемуазель чрезвычайно добра, — улыбнулся он, но времени на то, чтобы наслаждаться красотами парка и вести беседу не было, и я, помахав рукой, понеслась дальше.

Однако, едва я спрятала планшет и сосредоточилась на дороге, как в сумке завибрировал телефон. Совсем не тот, который я ожидала. Генри все еще был в поездке по Швеции, я жутко по нему соскучилась, но он, к сожалению, на связь не выходил, а я не хотела ему звонить, хотя повод был, и не один.

Бросив взгляд на экран, высвечивающий “Джасминда”, я поторопилась ответить. Еще вчера утром я созвонилась с женевским офисом, чтобы уточнить некоторые финансовые детали, нужные мне для работы, и Джасминда пообещала выслать все расчеты сегодня.

— Я тебе скинула только что наброски, как и обещала, — начала она с главного, и я улыбнулась.

— Спасибо большое, — проговорила я, а про себя подумала: “Как же я тоскую по Женеве, и по тому дружному отлаженному коллективу, и по той интенсивной и интересной работе, которая у меня была”.

— Мы вчера толком так и не поговорили. Как тебе работается на новом месте?

— Ты, знаешь, многое, как и у нас в Женеве. Иногда даже ловлю дежавю, — ответила я, и это была правдой.

Структура королевского благотворительного фонда напоминала нашу женевскую штаб-квартиру. С такой же четкой иерархией, подразделениями на отделы и финансовыми тонкостями. И даже масштабы впечатляли. Конечно, это не ООН, но Центр не ограничивался пределами Евросоюза и плотно сотрудничал с фондами по всему миру, в том числе в Африке, США, Гренландии и Индонезии.

В этой схожести я видела дальновидность Генри. Он знал, куда меня определить, чтобы потом, по моему прибытию в Бельгию, я быстрее интегрировалась в его королевство.

— И как работается под управлением Ее Величества королевы Элеонор? — спросила Джасми, и я на секунду наморщила нос от неприятных ощущений.

— Ее Величество умеет организовать работу. Фонд функционирует, как швейцарские часы, — мой голос звучал спокойно, а ответ был правдивым. Элеонор была грамотным руководителем и умела организовать административную работу.

— Здорово. Значит быстро адаптировалась!

— Так и есть, — я вновь скрыла эмоции за спокойным тоном.

Поработав в ООН под руководством фрау Ройснер, я многому научилась, и меня уже нельзя было назвать зеленым сотрудником. Я разбиралась в тонкостях и подводных течениях работы благотворительных организаций и могла справится с любой задачей.

Плохо было то, что меня окружали люди, настроенные ко мне предвзято. Завуалированно предвзято. Потому что на публике все члены королевской семьи радушно мне улыбались и делали вид, что готовы прийти на помощь, если таковая понадобится.

В первый же день работы Элеонор представила меня на утреннем брифинге, как перспективного работника, переведенного из женевской штаб-квартиры, произнесла теплую речь с не менее радушным “добро пожаловать в дружную семью фонда”, и, собственно, на этом мой звездный час закончился. Я отчетливо чувствовала, что меня поставили в режим игнора. Мне улыбались, слушали, вежливо отвечали, но смотрели сквозь меня, будто меня и не существовало.

— Фрау Ройснер сказала, что ты возглавила экологическое направление… Учитывая масштабы королевского фонда, это можно назвать повышением, — послышался любопытный голос Джасми, и я вновь горько усмехнулась про себя.

— Да. Возглавляю. Работа сложная, но интересная, — уверенно ответила я, ровным тоном вуалируя ложь.

Да, я возглавляла экологическое направление, но только де-юре. В помощь мне предоставили Луизу, чтобы ввести в курс дела, но в тот же день отправили в архив готовить статистические сводки, по которым нужно было к пятнице сделать доклад со сравнительной характеристикой и отчет о росте развития фонда за последние десять лет.

Фактически, Луиза взяла управление моим направлением, на меня же скинули всю бумажную работу, и я с понедельника не поднимала головы от архивных документов, половина которых была на нидерландском.

“Эта работа поможет вам углубится в нюансы нашего фонда”, - именно так обосновала свое решение королева с мягкой улыбкой на губах, и у меня не нашлось аргументов ей возразить.

— Надеюсь, тебе помогают освоиться? — продолжала любопытная Джасминда, будто читая мои мысли.

— Очень помогают! Ощутимая поддержка и дружелюбие чувствуется от всех членов королевской семьи, — бодро произнесла я и была рада, что сейчас Джасми не видит ироничной улыбки на моем лице.

Не трудно было догадаться, что под предлогом “вам нужно освоиться в тонкостях” меня ставили в рамки. Лимитировали в доступе к информации, ограничивали инициативу и не давали де-факто возглавить отдел. Развязывало руки Элеонор и недельное отсутствие Генри.

Однако, я не понимала другого — что конкретно задумала королева-мать. Она не могла долгое время держать меня на “черных работах Золушки”, так как совсем скоро это бы заметили и сотрудники и, главное, Генри, даже без моих жалоб. А значит, не за горами был тот час, когда Элеонор придется вернуть мне экологическое направление в реальности, а не только на бумаге. Если только до этого момента мне не помогут уйти.

“Дюнина, не наводи панику. Так быстро тебя подставить уже в первые дни работы, особенно в отсутствие Генри, было бы слишком подозрительным”, - каждый раз успокаивала я себя, но от этого умозаключения легче не становилось. Иногда мне казалось, что я сижу на пороховой бочке и понятия не имела, в какой момент рванет.

Я могла пожаловаться Генри, но понимала, что это будет шагом назад. Мне хотелось самой разобраться с родственниками. Это был вызов самой себе. Я закрыла гештальт балетной академии, где меня травили, и второй раз не планировала его открывать.

— Я так понимаю, ты там одна простых кровей? — хихикнула Джасми.

— Есть сотрудники и “с улицы”, но нас мало, — пошутила я.

Благодаря Эмме, я знала всех ведущих специалистов фонда не только по фамилиям, но и их близость к королевским корням. В фонде работали не только многочисленные родственники и родственники родственников королевского дома, но и люди не королевских кровей, к коим можно было причислить меня. А также некоторые “опальные” родственники со стороны брата покойного короля Филиппа. Так, например, рядом со мной на брифинге сидела Розамунда — младшая дочь дяди Генри, которого король посадил в тюрьму, а в архивной библиотеке я столкнулась с невысокой худенькой девушкой чуть старше меня, которую звали Шанталь Арно. Я была удивлена, когда узнала от Эммы, что она являлась племянницей мадам Бонне — любовницы короля Филиппа. Я предполагала, что ее взяли на работу, когда король Филипп был еще жив, но мне было любопытно, почему она все еще работала в фонде после кончины своего покровителя.

— Проблем с языком нет?

— Я усиленно учу нидерландский, но, к моей большой радости, практически все сотрудники фонда билингво.

Несмотря на то, что большинство членов королевской семьи предпочитали нидерландский, я отдавала должное, что при мне все говорили по-французски и брифинг в понедельник проходил на понятном мне языке.

— Трудный язык?

— Для меня да, — вздохнула я. — Я привыкла все же больше к группе романских языков, а не германских. Хоть и говорю по-английски.

— Не беспокойся, выучишь, — отмахнулась Джасми. — Ты способная. И работаешь за троих. Даже Фрау Ройснер и герр Юргенс лично предложили твою кандидатуру Его Величеству на конференции. А это о многом говорит, — добавила она, а я отметила, что ни у кого не возникло вопросов относительно моего перевода в Бельгию.

— Спасибо за теплые слова, — улыбнулась я, но умолчала о том, что все это было официальной версией. Согласно ей, Генри на конференции в Дании попросил порекомендовать ему толкового сотрудника на расширяющееся экологическое направление, и была предложена моя кандидатура.

— Так а где ты поселилась? Надеюсь, недалеко от места работы? Как там цены на жилье? — Джасми было не остановить, но этот вопрос не поставил меня в тупик. У меня была заготовлена официальная легенда от Генри.

— Королевская семья предоставила мне гостевое жилье, недалеко от фонда, на ближайшие несколько месяцев. Пока я адаптируюсь и подучу нидерландский.

Эта же версия была озвучена и сотрудникам фонда, которые не удивились этому факту. Как оказалось, это было распространенной практикой, и туда часто селили временных сотрудников или приезжавших в командировку. Можно сказать, гостевой дом был небольшим королевским отелем-пансионом. Так, например, там долгое время жила нынешняя секретарь Марии, ее подруга детства, приехавшая из Франции, пока не обзавелась своим жильем.

— А как работается с королем Генрихом? — Джасми подошла к самой любопытной для нее части разговора.

— Не знаю. Его величество уехал по делам… — ответила я, пряча грусть.

Но не только из-за отсутствия Генри. Даже если бы он не был в командировке, мы бы вряд ли встречались в рабочее время — его офис располагался в другом здании, и нас разделял парк с прудом, специально разбитый для отдыха сотрудников.

— Ты вообще куда-то ходишь? Или, как и в Женеве, целыми днями работаешь? Кстати, о тебе спрашивал Стефан Паттек…

Я улыбнулась, вспомнив наш разговор и прогулку.

— Работаю. У меня на первом месте работа и никакой личной жизни, — уверенно ответила я.

Таким образом я закрыла сразу две темы. Тему Стефана Паттека и тему моего загадочного бойфренда, о котором подозревали мои женевские сослуживцы. Со стороны выглядело так, что я, получив выгодное предложение, рассталась со своим женевским ухажером и полностью посвятила себя работе.

— Понятно, работаешь с утра до ночи, — усмехнулась Джасминда, и я вновь отметила, что даже любопытная Джасми не заподозрила истинную причину моего перевода в Бельгию.

Поблагодарив еще раз Джасми за помощь, я дала отбой и ускорила шаг.

Сегодня я решила прийти на работу на час раньше. Но не потому, что на утреннем брифинге должна была зачитать доклад, который мне поручила Элеонор.

Ещё в воскресенье, по возвращении домой после прогулки, я до поздней ночи читала все о конном поло и о королевском турнире в частности, и у меня возникла интересная идея благотворительной акции.

Однако, учитывая мое положение в фонде, я понимала, возникнут трудности с реализацией проекта.

Следующая глава завтра