Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Глава 18.

Я ехала в машине к аэропорту, где меня уже ждал самолет, вылетающий в Брюссель, и от волнения не чувствовала собственных конечностей. Чтобы избавиться от нервозности, я попросила водителя включить новости и стала смотреть в окно. Пока мы пробирались по центру, там было на что посмотреть. Каждый день саммита сопровождался акциями экоактивистов. Не стал исключением и последний день конференции. По улицам Копенгагена шли люди в костюмах покемона Пикачу, и я знала, почему. Таким образом японцы призывали Японию отказаться от использования угля. Не успели мы выехать в пригород, как попали еще в одну пробку из-за активиста, который демонстративно пил жидкость, похожую на нефть.

Новости, доносившиеся из динамиков, тоже отвлекали от мыслей о Генри и давали чувство удовлетворенности от работы, которую я делала.

— Итоги налицо, — говорил один из участников саммита. — Как минимум 19 государств согласились прекратить финансирование добычи ископаемого топлива за рубежом. Государства взяли на себя такие обязательства, как снижение выбросов в атмосферу, увеличение производства возобновляемой энергии и помощь развивающимся странам в борьбе с изменением климата. Однако, не все так просто. Не все лидеры пришли к общему согласию. Три государства, сильно загрязняющих воздух, — Китай, Россия и Индия — не поддерживают инициативу по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу к 50-му году до нуля. Россия и Китай ориентируются на 60-70-ые года, а Индия пока не озвучила свою позицию…

Услышав это, я скривилась, вспоминая сегодняшнее подведение итогов и жесткий голос председателя саммита.

— Я ожидаю, что к следующей конференции, вы предоставите более конкретные даты и отчеты по решению проблемы, — говорил герр Юргенс, и на его лице отображалось недовольство.

Я понимала, что многое из озвученного было политикой, и внедрение зеленой энергетики не было однозначным добром. Отказавшись от угля, страны были вынуждены закупать газ, а это вело к зависимости от тех, кто его продавал.

“Надо обсудить этот момент с Генри…” — пронеслась мысль, а тем временем мы вырвались на трассу и уже совсем скоро снижали скорость перед указателем “аэропорт”.

Наконец, в окне появилось взлетное поле, мы остановились у КПП, а мне в глаза бросился огромный самолет с гербом бельгийского королевского дома. Меня нигде не останавливали, документов не спрашивали и официально улыбались, отчего у меня вновь начинали холодеть конечности.

И вновь я поднималась по трапу самолета. Вновь зависала в воздушном пространстве. Вновь чувствовала позвоночником, как закручивается спираль моей жизни.

Возникало странное дежавю. Каждый мой жизненный поворот сопровождался перелетом, которому я уже не удивлялась. Напротив. Сейчас я его воспринимала, как некую сумеречную зону. Переход от одного жизненного этапа к другому. Воздушный коридор, где происходила трансформация прошлого в будущее.

Отличалась лишь атрибутика. Королевский лайнер впечатлял своей роскошью и габаритами. Здесь была не только обстановка класса люкс, но и в высшей степени вымуштрованный персонал, на фоне профессионализма которого меркла даже швейцарская педантичность.

Бортпроводница боялась сделать лишнее движение, а человек, сопровождавший меня из отеля, был настолько впечатляюще молчалив, что я его побаивалась. Чувствовалось, что он был не просто профессионалом, а военным.

Вся эта официальная обстановка была настолько некомфортной, что к концу полета я, сидя натянутой струной, уже не чувствовала спины.

“Спокойствие, Дюнина. Рубикон перейден… Трансформация завершена…” — успокоила я себя, однако, едва шасси самолета коснулось бельгийской земли, и приветливая бортпроводница пригласила меня к выходу, стало понятно, что всё только начиналось.

У трапа меня ждали черный автомобиль и мужчина средних лет с военной выправкой.

— Добрый вечер, мисс Дюнина, — поздоровался он, и по голосу я узнала в нем Мориса Роденбаха.

— Добрый вечер господин Роденбах, — улыбнулась я, и на этом беседа завершилась.

Меня молча пригласили в автомобиль, мы молча выехали из аэропорта, так же молча начали набирать скорость на трассе, и, казалось, в тишине салона был слышен стук моего сердца.

Заранее зная о своем вылете в Брюссель, я немного изучила информацию о королевской семье, но сейчас понятия не имела, куда мы направляемся, где меня поселят, насколько долго продлится мое пребывание в Брюсселе и когда появится Генри. В голове смерчем кружил миллион вопросов, но я бросала взгляд на коротко стриженный затылок начальника службы безопасности, сидевшего впереди, и не торопилась их озвучивать.

Чтобы отвлечься от мыслей, я переключилась на проносящийся мимо пейзаж вечернего Брюсселя, но и здесь все было неоднозначно. Город, как таковой, я не видела — казалось, автобану не было конца и края, и мне оставалось лишь наблюдать за зеленой растительностью в отблеске фонарей и мелькавшими изредка частными домами по краям трассы. Я знала, что место проживания бельгийских монархов находится в пригороде Брюсселя, была уверена, что меня не поселят в королевском дворце, но виделось логичным, что Генри будет меня принимать как раз у себя в резиденции. Мне как-то не верилось, что король будет ютиться по отелям или частным апартаментам.

Между тем мы начали сбавлять скорость, и по левую сторону показался длинный кирпичный забор с натянутыми по верху металлическими прутьями и странными сооружениями. Мы продвигались все дальше вперед, забор все не заканчивался, и мне даже стало не по себе.

“Надеюсь, мне не сюда…” — наблюдая за колючим ограждением, пробормотала я, а кирпичная стена внезапно сменилась металлической оградой. Правда, и она не прояснила ситуации — густая растительность не давала обзора. Я понятия не имела, что скрывает это ограждение, одно было несомненно — забор охватывал огромную территорию размером с небольшой город.

“Дюнина, не дергайся… куда-нибудь да прибудем…” — выдохнула я, а тем временем мы проехали мимо позолоченных ворот с каменными изваяниями львов и королевским гербом.

“Интрига нарастает…” — нервно усмехнулась я, но понимала, что ирония была в данном случае защитной реакцией.

Мы ехали все дальше по периметру нескончаемого забора с колючим ограждением, но, наконец, наш автомобиль вильнул в сторону и спустя несколько минут остановился перед воротами. Они были намного скромнее королевских и напоминали въезд в обычный частный дом.

Однако, едва мы заехали на территорию, я поняла, что рано сделала выводы о скромности. Пока мы продвигались вглубь, я насчитала как минимум три здания, и стало понятно, что мы въехали на территорию королевского поместья. Наконец автомобиль аккуратно припарковался у двухэтажной виллы из кирпича, и я осмотрелась. Несмотря на строгость линий и простоту архитектуры, без сомнения, это была старинная постройка возрастом не менее двух веков, собственно, как и другие строения.

Господин Роденбах по-прежнему молча вышел из машины и открыл передо мной дверь. Я же бросала на него взгляд и не могла понять, то ли его молчание было вызвано правилами этикета, то ли он испытывал мое терпение. Ждал, когда я первой заговорю.

“Пожалуй, я не буду задавать вопросов. Когда придет время, обо всем узнаю”, - решила я и молча последовала за ним в дом.

С первой секунды как я переступила порог виллы, стало понятно, что это гостевой дом. Чувствовалось, что в нем никто не жил, и от него веяло каким-то духом старинного отеля, где я была единственным постояльцем. Здесь был и большой камин каменной кладки, и резная мебель темно-красного дерева, и обивка из дорогого шелка, а одну из стен просторного зала полностью закрывал гобелен. Этот штрих меня не удивил — Брюссель являлся родиной шпалер и всегда ими славился. Чтобы избавиться от волнения, я бросила взгляд на рисунок с изображением сада и диковинных животных.

— Настоящий фламандский гобелен старинных мастеров… — тихо проговорила я и, повернувшись к начальнику службы безопасности, наткнулась на внимательный взгляд.

Он не ответил на мои слова, однако сам заговорил.

— Вы находитесь на территории королевской резиденции. Вас поселили в гостевом доме. Ваши вещи перенесены в спальню. Вторая дверь налево. В 21:00 горничная Симона подаст ужин. Когда Его Величество освободится, за вами будет прислана машина.

“Я же говорила, что, когда придет время, ты обо всем узнаешь…” — пронеслась мысль, но количество вопросов не уменьшилось.

“Значит, забор без начала и конца огораживает территорию королевской резиденции”, - сделала я выводы, однако спрашивать ничего не стала и решила вести себя сдержанно и официально.

— Благодарю, — улыбнулась я, и господин Роденбах, коротко со мной попрощавшись, изчез из дома.

“Он явно работает в разведке…” — нервно пошутила я и осмотрелась по сторонам.

Бросая взгляд на старинную обстановку, я чувствовала себя среди этих древностей так, будто попала в музей, полный экспонатов, и мне предложили в нем пожить.

“Даже боюсь представить, что меня ждет в спальне…” — нервно усмехнулась я, рассматривая темный с позолотой интерьер, и, чтобы немного избавиться от этого морока, отодвинула тяжелую штору и выглянула в окно. Однако, бросая взгляд в темноту вечернего сада, я не почувствовала себя комфортнее. Напротив густая листва в подсветке фонарей отбрасывала вытянутые тени и легкости настроения не добавляла.

“Как сказала бы моя сестрица “ты что думала, в сказку попала…” — вновь нервно пошутила я, но решила обстановку не нагнетать.

От размышлений меня отвлек шорох с противоположной от входа стороны, и я резко повернулась.

На другом конце зала стояла женщина лет сорока в униформе горничной и внимательно смотрела на меня, видимо, желая что-то сказать.

“Скорее всего это и есть горничная Симона…” — тихо пробормотала я и вновь улыбнулась.

— Добрый вечер, — поздоровалась я по-французски.

— Добрый вечер, мадемуазель Дюнина, — заговорила она, присев в книксене. Наблюдая за ее приветствием, я смутилась, но спрятала эмоции, а Симона продолжила: — Ужин будет подан в столовой в 21:00.

— Я не голодна, — ответила я, но в глазах горничной блеснуло замешательство.

“Видимо, насчет ужина у нее было строгое распоряжение…” — догадалась я и, чтобы не ставить женщину в неудобное положение, добавила: — Я бы хотела поужинать здесь, в гостиной.

Скорее всего, на этот счет у нее указаний не было, она облегченно кивнула и спросила:

— Будут распоряжения относительно вашего гардероба?

— Нет, я сама разберусь, благодарю, — быстро ответила я, и Симона, вновь присев в книксене, тихо удалилась.

Поужинала я быстро. Собственно, из всего разнообразия, накрытого на стол, я лишь немного пригубила суп с шампиньонами и попробовала мидии. Определенно, все блюда были из национальной кухни, но их названия я не знала, а спрашивать у горничной посчитала лишним.

В любом случае, как бы ни старался повар, мне было не до еды. Чем выше поднималась стрелка часов, тем сильнее меня бил мандраж.

В десять вечера в столовой пробили часы, и мое сердце отзывалось на каждый удар старинных курантов.

— Дюнина, успокойся и приведи себя в порядок. Заодно отвлечешься и посмотришь свою спальню… — пронеслась трезвая мысль, однако, меня настолько накрывало волнением, что я, поднявшись к себе, уже не обращала внимания ни на старинный интерьер, ни на огромный камин, ни на резную кровать с темно-красным покрывалом.

Не помог и бодрящий душ — представляя встречу с Генри, я чувствовала, как колотится мое сердце, и даже холодная вода не уняла моего волнения.

“Когда Его Величество освободится, за вами будет прислана машина…” — то и дело вспоминались слова “разведчика”, и я, стоя в одном полотенце перед своим чемоданом, понятия не имела, куда меня отвезут, и соответственно, не знала, что мне надеть.

“В двенадцать ночи тебя определенно не пригласят на чайную церемонию”, - вновь пришла нервная ирония, но даже эти выводы не облегчили ситуацию.

Собираясь на конференцию, я меньше всего думала о моменте интимной встречи, весь мой гардероб был пропитан официозом, а в Копенгагене у меня совершенно не было времени бегать по магазинам. К тому же я понятия не имела, что надеть на первое свидание с королем, где бы оно не состоялось.

— Надень серое платье от Givenchy. Подходит под цвет его глаз… — сделала я выбор и, посматривая на часы, начала собираться.

Приведение себя в порядок немного сбавило напряжение, а в половине двенадцатого, когда я уже натянула платье и поправляла прическу, послышался звук подъезжающего автомобиля.

Выглянув в окно, я увидела всю ту же черную машину, а через минуту ко мне в спальню постучала горничная и предупредила, что меня ждут.

“Ну что, Дюнина, где наша не пропадала”, - выдохнула я и, натянув на лицо приветливую улыбку, спустилась вниз.

Садясь в автомобиль, я посмотрела вперед, где виднелась дорога, и, отбросив страх, приготовилась к очередному витку своей жизненной программы.