Гром среди ясного неба

1 ЧАС 30 МИНУТ ПО МЕСТНОМУ ЛЕТНЕМУ ВРЕМЕНИ

Генерал-майор Майкл Б. Норланд очнулся от короткого сна, который его сморил прямо в откидном кресле кабинета. Он поднял телефонную трубку после первого же звонка и сразу выпрямился.

— Норланд у телефона,— произнес он твердо.

— Говорит Бад,— ответил голос на другом конце провода. —Я включаю скрэмблер.

— Хорошо.— Норланд нажал соответствующую кнопку. Подождав мгновение, он сказал: — Выпаливай, что у тебя там?

— Дела неважные,— ответил Уайатт.— В ходе первого быстрого осмотра обнаружены два смертных случая — старик и трехлетний ребенок. Тридцать человек находится в критическом состоянии. И ни одного здорового.

— Сколько всего больных вы обнаружили?

— Пока восемьдесят шесть.

— Боже мой! — воскликнул Норланд.

— Полевой госпиталь развернут, но перспективы нерадужные. Беда в том, что эта чертова зараза не поддается лечению. Врачи ничем не могут помочь, кроме того, что устраивают больных поудобнее и стараются сбить температуру.

— Есть ли у вас сведения о каком-либо контакте местного населения с внешним миром? И имеются ли гражданские врачи? — спросил Норланд.

— Нет, пока таких сведений не получено. В городе нет ни одного врача и всего три телефона.

— О, это интересно,— сказал Норланд.— Мы сможем немного выиграть время, если что-то случится с телефонной линией.

— Конечно,— одобрил Уайатт,— устроим.

— А как насчет дорог?

— Дорога только одна,— объяснил Уайатт,— и мы за ней тщательно наблюдаем. К тому же все жители больны и пока ни один из них не в состоянии покинуть город.

— Черт возьми! Меня волнуют не те люди, которые могут выехать из города, а те, которые могут приехать.

— Ясно,— сказал Уайатт,— за этим я тоже прослежу.

— Я позвоню в Вашингтон. А затем прилечу к вам в Дагуэй. Буду, вероятно, через полчаса, тогда поговорим.

— Ясно,—сказал Уайатт. Он помолчал, а затем сказал: — Майк?

—Да.

— Тебе предстоит нелегкий телефонный разговор. Я просто хотел сказать. Я сожалею об этом.

— Могло быть хуже,— заметил Норланд.— Помнишь того адмирала? Как его там звали, кажется, Киммель? Ему пришлось докладывать в Вашингтон из Пирл-Харбора!

— Это я и хотел сказать,—согласился Уайатт.— Но все же мне очень жаль…

— Спасибо,— ответил Норланд и повесил трубку. Затем он промычал, чтобы ему принесли кофе, и протянул руку к красному телефону прямой связи со штабом сухопутных сил в Пентагоне. Некоторое время он сидел не двигаясь, глядя на телефон отсутствующим взглядом. На другом конце провода был не просто Вашингтон, Пентагон или дежурный офицер. В конце концов, его соединят с генералом Эдвардом Истлейком, начальником штаба армии Соединенных Штатов и, по мнению Майкла Норланда, самым большим проходимцем в армии. Этот сукин сын был умен. Ибо нельзя стать начальником штаба, не будучи изворотливым. Но беда в том, что его положительные качества употреблялись не в интересах армии и страны, а для собственной карьеры, защиты и прославления своей персоны. Кто бы еще мог вернуться в страну и стать любимцем публики и крупной фигурой в армии после восемнадцатимесячных неудач во Вьетнаме, закончившихся полным разгромом?

Но, черт побери, ведь в истории всегда так получалось. Эйзенхауэр не стоил и половины генерала Макартура, даже если учесть, что тот был немного сумасшедшим. Норланд служил в штабе Макартура в начале корейской войны и был свидетелем высадки войск под Инчхоном — одной из самых смелых и удачных операций двадцатого века. Это была не битва, а настоящее произведение искусства. Можно многое простить человеку за такую блистательную операцию. Но чтобы добиться успеха в армии, требовались не столько военные заслуги, сколько политическая сообразительность. Надо уметь лавировать, самому защищать свои фланги. Истлейк прикрывался сводом законов точно так же, как французы линией Мажино. Французам это не помогло, но Истлейк остался непоколебимым, недосягаемым, целым и невредимым. Интересно будет посмотреть, думал Норланд, как Истлейку удастся на сей раз выйти сухим из воды. Интересно и отвратительно. Ведь он, конечно, выкрутится за счет Уайатта и Норланда.

Дежурный принес кофейник, налил кофе в чашку и ушел. Норланд любил черный кофе без сахара. Он сделал глоток и вздохнул. Есть вещи поважнее, чем военная карьера. Он поднял трубку и очень скоро услышал голос дежурного офицера штаба сухопутных сил в Пентагоне.